Глава 3«Bad boys, bad boys…
Watcha gonna do, whatcha gonna do
When they come for you…»
(Bob Marley)
Альбус долго раздумывал над тем, идти или не идти в больничное крыло, чтобы проведать Амбридж. Всё же она – инспектор, проверяющая. Он должен оказать хоть какие-то знаки внимания. Но стоило вспомнить ее розовую мантию, и весь альтруизм вдруг пропадал.
Однако голос долга все-таки победил голос разума, и Альбус, скрепя сердце, медленным шагом отправился навестить Долорес.
– У нее нервный срыв, – прошептал Северус, с которым Дамблдор столкнулся в дверях больничного крыла. – И у меня, видимо, уже тоже.
– Ну-ну, Северус, не думаю, что все так плохо.
– А вы зайдите, посмотрите на это. Это же, Мерлин знает, что такое! – Снейп взмахнул руками, видимо, не в силах выразить свое возмущение. – Совсем больная женщина.
– А где Гарри?
– Если бы я знал… Если бы я только знал, что буду лечить Долорес Амбридж, я бы, может, тогда у Темного Лорда остался, – пробормотал Северус и пошел дальше по коридору, скорбно опустив плечи.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Дамблдор, войдя в палату, и замолчал, до глубины души пораженный увиденным. Все больничное крыло было окрашено в розовый цвет: стены, одеяла, подушки. Даже занавески на окнах. А на одной из кроватей лежала Долорес и подавляла своим взглядом абсолютно все, даже Альбус вдруг почувствовал себя ничтожным.
– Я говорила министру, что Поттера нужно изолировать, – изрекла Долорес, царственно указав Альбусу на стул для посетителей. Дамблдор, на всякий случай внимательно осмотрев его, примостился на самом краешке. – Вы уже осведомлены о новом законе?
– Да уж, – сказал Дамблдор, опуская взгляд в пол.
– Министр серьезно заинтересован судьбой мистера Поттера.
– Неужели?
– Да-да, и совет попечителей нашел подходящую кандидатуру для женитьбы.
– Мистер Поттер уже сам позаботился об этом.
– Желания мистера Поттера не учитываются. Он несовершеннолетен и не понимает, что нужно для его же блага.
– И что же?
– Совет пришел к единому мнению. Мистер Гарри Поттер станет моим мужем.
Это всё трава, это всё трава… Альбус сделал волевое усилие, улыбнулся со всей нежностью, на которую был способен в тот момент, и произнес:
– Я так рад. Если бы вы только знали, как я рад.
А в голове мелькнула мысль: надо бы попросить у Северуса успокоительного.
***
Снейп больше не появлялся – Дамблдор искал его везде – исчез, словно и не бывало. А без успокоительного заснуть не получалось. И всю ночь Альбус провел в кресле, крепко прижимая палочку к груди. К утру, правда, его немного сморило, и он задремал.
– Проснитесь, Альбус! Лорд идет!
– Какой лорд? – пробормотал Дамблдор спросонья. – Малфой?
– Причем тут Малфой?..
– Малфой всегда причем, – заметил Дамблдор и, приоткрыв глаза, увидел перед собой Снейпа.
– Да не он, а Темный Лорд! Темный Лорд идет на Хогвартс!
– Как идет? А почему мне никто не сообщил?! – Альбус подскочил, как будто и не спал вовсе. – И почему на тебе мокрая мантия? Ты, что, купался в озере?
– Не то чтобы в озере… – замялся Снейп. – Да неважно! Я только что с собрания, Лорд приказал всем через полчаса быть у ворот Хогвартса.
– Печально, – Альбус зевнул. – И почему ему ночью не спится?
Если Люциус Малфой – министр, то получалось, что, в каком-то смысле, Волдеморт тоже официальная власть. И не открыть ворота школы для представителя этой самой власти Альбус не мог. Тем более, что скорее всего Том прихватил с собой Люциуса для полной уверенности.
– Надо что-то делать, – убежденно сказал Снейп. – И очень быстро. Альбус, да вы никак опять спите?
– Иногда лучше просто позволить событиям развиваться так, как им угодно. И выждать нужный момент.
– Он же перебьет всех.
– Не думаю. Гарри здесь нет, а Том, по сути своей, эгоист, вряд ли ему еще кто-то нужен в Хогвартсе. И, Северус, высуши мантию. Все-таки это мой любимый ковер.
***
Альбус осторожно приоткрыл ворота и почти лицом к лицу столкнулся с Волдемортом. Тот был крайне мрачен и, судя по всему, сильно нервничал. Невдалеке толпились еще трое в черных плащах.
– Зачем пришел? – спросил Дамблдор.
– За Поттером. Где он?
– А он улетел, – доброжелательно сообщил Альбус. – Еще вчера. Ты как всегда опоздал, Том.
– Как улетел? Не может быть!
– А что ты хотел? У мальчика стресс, депрессия. Тяжелое детство, плохие сны, юношеский максимализм, новый закон. Долорес Амбридж опять же.
– Амбридж? – простонал Лорд. – Люциус, надеюсь, у тебя есть объяснения. Иначе…
– Может, чашку чая? – опасливо пробормотал Альбус, и, заметив злобный взгляд Волдеморта, тут же поспешно добавил: – Никакого Веритасерума и лимонных долек, обещаю.
Он уже заметил, что эти слова действовали волшебным образом.
– Люциус, ты идешь со мной, – сказал Волдеморт. – Остальные ждите у входа.
– Да мой лорд, – произнес Малфой и громко вздохнул. – Слушаюсь и повинуюсь.
***
Их шаги гулко раздавались в коридорах Хогвартса. Впереди шел Альбус, за ним следовал Волдеморт, отстав на несколько шагов. Далее уныло тащился Люциус в полуобморочном состоянии. И процессию завершал Снейп.
– У нас тут авроры. Так что ведите себя потише, – прошептал Альбус, когда Лорд зацепился мантией за доспехи у стены и чуть было не уронил их на пол.
– Понаставили… – огрызнулся тот.
Возле горгульи Дамблдор сказал пароль:
– Лимонные дольки.
– Кто бы сомневался, – заметил Волдеморт и хищно оскалился. Альбус же еще раз напомнил себе, что во всем виновата трава. Трава и ее распространитель.
В кабинете Волдеморт по-хозяйски огляделся и сел прямо в директорское кресло. Коробки с лимонными дольками Альбус уменьшил еще раньше и спрятал, чему сейчас очень радовался. Не хватало еще, чтобы Том их увидел.
Когда чай был нагрет и разлит по чашкам, Волдеморт откинулся на спинку кресла и многозначно протянул:
– Ну…
– Мы отправили ее, как проверяющего, – сказал Люциус и тоскливо забарабанил пальцами по столу.
– А почему тогда Поттер улетел? – перебил его размышления Лорд.
– Я не очень уверен, и это всего лишь предположение, – встрял Дамблдор, – но, наверное, потому, что в прошлый раз мисс Амбридж нанесла глубокую травму психическому здоровью Гарри. И скажите мне, Люциус, почему эта милая дама решила, что Гарри Поттер обязан жениться на ней?
– Она ведь тоже попадает под закон и должна выйти замуж. Каждый устраивается, как может, – развел руками Малфой. – Вы ведь тоже должны жениться в течение ближайшего месяца, между прочим. Иначе штраф, конфискация имущества, общественное порицание.
С этой стороны на закон Альбус еще не смотрел. И теперь он казался еще более ужасным. Нужен был формальный брак, только кто согласится? Минерва? Нет, слишком много контроля. Помона? Нет, слишком много заботы. Сибилла? Нет, слишком много безумия.
– То есть я, получается, тоже должен? – спросил Лорд, слегка наклонив голову. – Это кое-что объясняет.
Волдеморт, порывшись в карманах мантии, вытащил кипу разноцветных пергаментов – розовых, лиловых, сиреневых – и кинул на стол. Затем вытащил самый яркий и развернул.
– Любимый мой, – прочитал он. – Пишет тебе Мэри де Монтгомери, твоя преданная поклонница. Едва только мне исполнилось десять лет, как я поняла свое предназначение. Я должна стать твоей верной женой. И вот уже восемь лет я живу с этой страстью в груди. А грудь у меня пятого размера.
Письмо испепелилось прямо у него в руке. И Волдеморт вытащил следующее.
– Здравствуй, мой дорогой Темный Лорд. У меня платиновые волосы, бездонные глаза цвета серой стали и точеный профиль. Возьми меня в жены, пожалуйста. Твоя леди Эбигейл де Сильверстоун.
Люциус закрыл лицо руками и прошептал что-то вроде: «Только не Круцио».
– И как это понимать? – спросил Волдеморт. – Каждый день я получаю сотни писем с подобным содержанием.
– Всего лишь любовные письма. Не понимаю, из-за чего столько шума, – заметил Дамблдор.
Волдеморт бросил на него испепеляющий взгляд.
– И где теперь прикажете искать этого вашего Поттера?! Он мне так нужен для одного ритуала.
Альбус скромно промолчал, сделав вид, что не расслышал, и деловито зашуршал оберткой от конфеты.
– Хорошо, попробуем по-другому. Северус, где мне искать Гарри? – прищурился Лорд.
И только Снейп открыл рот, как со шкафа послышалось какое-то шипение. Старая шляпа основателей почему-то вдруг решила прочистить горло. Прокашлявшись, она пропела со страшным шотландским акцентом:
«Ох, огурчики мои,
Помидорчики,
Дамблдора Снейп пришил
В коридорчике».
Присутствующие переглянулись.
– Северус? – Дамблдор с опаской покосился на Снейпа. – Скажешь что-нибудь?
Снейп сначала покраснел, потом побледнел, а потом его лицо покрылось пятнами цвета весеннего закатного солнца.
– Нет, – ответил он и прислонился к стенке, закрыв глаза рукой. – Я просто тут молча постою, ладно?
– Странно всё это, – заметил Лорд. – Ничего не понимаю.
Песня вызвала в Альбусе бурю эмоций: в этих словах определенно был какой-то знак. Просто так шляпа не стала бы петь, значит, она на что-то намекала. Понять бы еще, на что конкретно?
Дверь тихонько скрипнула, и в кабинет заглянула Гермиона. Вернее та девушка, которая называла себя Гермионой.
– Профессор, можно к вам? Ой, – и она во все глаза уставилась на Волдеморта. – Ой!
– Мисс Грейнджер, вы только не пугайтесь, – Альбус поспешно поднялся и протянул ей руку.
– Ой, – повторила Гермиона. – Неужели… Неужели вы тот самый, о ком нельзя говорить?
Волдеморт сдержанно кивнул и покосился на Дамблдора.
– О Мерлиновы штаны, самый настоящий! – она восторженно прижала ладони к своим щекам. – И глаза, и нос... Я вот так тебя и представляла, папа. Наконец-то я нашла тебя.
– Мисс, что вы себе позволяете?! – возмутился Волдеморт, срываясь на визг. – Какой я вам папа?!
– Папочка, ты не узнаешь меня? Это же я, Гермиона, твоя дочь. Мамочка мне все рассказала. Как вы с ней встретились, как полюбили друг друга, как вы меня подкинули к маглам.
– Ложь! Гнусная ложь! – вскричал Том, вскакивая на ноги. – Очередная шуточка твоей родственницы? – спросил он, грозно глядя на Люциуса.
– Я здесь ни при чем. Вы же знаете, что с Беллой бесполезно спорить, – Малфой вжался в кресло.
– Папочка, а я теперь Гермиона Риддл, да?
– Ну вы хоть не молчите. Скажите уже что-нибудь, – повернулся Волдеморт к Дамблдору.
– Что тут скажешь… – вздохнул Альбус. – Любовь – великая сила.
