Глава 1Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
- Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Николай Гумилёв.
* * *
Рольф Скамандер никогда не считался особым ценителем литературы, но отказать другу он не мог, в конце концов, ничего не стоит придти и пару часов отсидеть на вечере поэзии, всего лишь пара часов утраченного времени, но не факт, что в ином случае он бы провёл его с большей пользой. А вносить в свою жизнь разнообразие нужно, мир широк и не ограничивается одной природой – волшебной и не волшебной; искусство возвышает душу к небесам, да и не часто можно посмотреть на высококультурных людей, в глазах которых – глубокая, возвышенная страсть, бархатная и томная. Можно читать это как мантру и пытаться не зевать.
Стихотворения Джозефа – того самого пресловутого друга, не отличались ни особым талантом, ни оригинальностью. Как, впрочем, и большинство произведений, прозвучавших на этом вечере. Красиво, оточено, но скучно.
В центр комнаты вышла невысокая темноволосая девушка. Болезненный вид у неё. Бледная. Чёрное строгое платье. Волосы в аккуратном пучке. Интересная. Жаль, что прочитала она всего один стих, но, наверное, так даже лучше. Чётко, холодно и лаконично, но задело; Рольф сам не заметил, как во время её чтения он сменил позу: выпрямился и раскрестил руки, убрал скептицизм. Но вот девушка сделала книксен и ушла, как и не было. На её смену пришли якобы одухотворённые барышни, юноши с мерзкой приторностью и прочие неприятные личности.
Рольф откинулся на спинку стула и заскучал.
Живое лучше, чем созданное искусственное из образов и звуков. Определённо.
Рольф украдкой начал оглядывать помещение, стараясь скоротать время. Читальный зал в одной из публичных библиотек, свечи, придающее атмосфере своеобразное очарование, стеллажи с книгами, уходящие далеко в темноту; несколько минут Рольф вглядывался в коридор между стеллажами, в один момент даже показалось, что в конце его стоит человек, смотрит, слушает, но нет, всего лишь игра воображения и теней.
Высокий потолок.
Темнота вокруг и они, собравшиеся у костра люди, замёрзшие.
Кстати, о людях. Самые разнообразные личности тут собрались. Но у всех какая-то печаль, неясная, морщинки, голоса высокие, а мысли одинаковые. По тому, что они читают публике видно. Одно и то же. Одно и то же. Как же они этого сами не понимают? Впрочем, вполне возможно, что понимают. И потому они все вместе здесь и собрались. За пониманием, очевидно.
Один он тут лишний. Или нет, подождите.
Вот ей тоже скучно. Девушке, сидящей левее и на один ряд сзади. Рыжеволосой. Не по своей воле пришла, либо случайно забрела, проходила мимо. Как узнал? Интуиция подсказала.
Очень красивая девушка.
Она не видела его, не видела очередного бездарного поэта, смотрела в пространство, неподвижно.
* * *
Закончился вечер, начиналась ночь; ночью поэты предпочитали страдать от мук неразделённый любви, творить или же спать, на худой конец; задули свечи, Джозеф торопливо убежал за томной темноволосой девушкой, махнув на прощание Рольфу и даже не соизволив поблагодарить его за моральную поддержку, но Рольф всё понял. Не обиделся.
Рыжеволосая мадам интересовала его гораздо больше.
Рольф не любил знакомиться с девушками. И не с девушками. Да и с людьми достаточно тяжело шёл на контакт. Как показывал достаточно богатый жизненный опыт, люди ни к чему хорошему не приводят. Можно общаться с живыми людьми. Но их мало, что безумно Рольфа огорчало. Представляете: знакомишься с человеком, а он мёртвый, да так, что гнильцой шагов за двадцать несёт. Пытаешься найти бессмертную душу, а нет. Ни смертной, ни бессмертной, вообще никакой.
Со временем Рольф научился видеть живых. В них есть пульсация. И биение сердца слышно, нужно только вслушаться: остановится, отпустить сознание, настроиться на человека, и вот, тёплые волны, как будто морские, наверное, даже по-океански солёные у тех, кто много плачет. Словно приземляешься на незнакомую планету, на Марс, например, всё чужое, неизвестное. Но тоже живое. Такое… марсианское.
Рассказывать о таком кому-нибудь стыдно. Взрослый мужчина, тридцатичетырёхлетний, солидный, натуралист и вообще в очках, а занимается какими-то глупостями, больше подходящими впечатлительной девчонке.
Вот он и молчит. Спросили бы – рассказал, наверное. Но никому не приходит в голову расспрашивать о таких мелочах.
* * *
На улице было прохладно. Дул ветер, но несильный, в воздухе витал приятный аромат, небо наливалось темнотой, как яблоки по весне. Чудесный вечер.
Рольф глубоко вздохнул, стало легко и приятно, улыбнулся – самому себе, и быстрым шагом устремился туда, куда удалилась рыжеволосая девушка. Впрочем, долго идти ему не пришлось, вот и она, в лёгкой синей куртке.
- Мисс, подождите!
Девушка обернулась. Кожа как холст, белый, с нарисованными веснушками, синевой под глазами и ярким чувственным ртом, напомаженными. Рольф чувствовал в ней пульсацию. Нервную, почти на грани истерики, жизнь в ней билась, калечила себя о рёбра; он стоял на расстоянии двух шагов и чувствовал, как что-то разрывает её изнутри, отчаянное; Рольф стоял и не знал, что ему сказать дальше, конечно, нужно что-то настоящее, потому что фальшь неприемлема к настоящим людям, она уйдёт. А отпускать ей нельзя.
- Простите, сэр, я не знакомлюсь на улицах. И я замужем, - бесцветным голосом произнесла девушка и продемонстрировала для наглядности кольцо.
Рольф невидяще посмотрел на кольцо: это было не важно, нет, вернее, конечно важно, но не в этот момент. Инстинкты на втором месте, сейчас.
- Вам нужна помощь, миссис…
- Поттер, - подсказала девушка. Добавила через секунду. – Джиневра.
И смотрит, словно ждёт какой-то особенной реакции.
Ах да. Миссис Поттер, жена того самого, - пронеслось в голове у Рольфа.
- Вам нужна помощь, - вновь повторил он.
Кивнула. Закусила нижнюю губу. Отвернулась, смотрит в конец улицы, сосредоточенно, словно ждёт кого-то, обнимает себя за плечи.
- Вам нужна помощь, - эхом повторила Джиневра. – Нужна.
* * *
Молодая девушка спокойно пошла на квартиру к незнакомому мужчине. Пусть даже к мужчине, который выглядит почтенно и благопристойно. Девушка, которую, по идее, дома должен ждать любящий муж.
- Не ждёт, - сухо ответила Джиневра, рассматривая книги на полке. – Вы зоолог?
Рольф не любил читать художественную литературу. Скучно. Его не привлекают ненастоящие герои, ненастоящие злодеи и надуманные страдания, если хотите хлеба и зрелищ, выйдете на улицу, вот уж где одна большая книга и никакого театра; театр, кстати, вызывает у Рольфа стойкое отвращение и ассоциации с истериками. И пылью. Пыльный занавес, понимаете? И всё бархатное, роскошное. Словно в гроб ложишься.
-- Да. Недавно вернулся из экспедиции. С Востока.
Не Китай, не Япония. Ни Азия. Восток. Тяжёлый, дурманящий запах, золотой свет, искры в воздухе, привкус чего-то сладкого на языке, удивительные существа с раскосыми глазами и липкими пальцами-щупальцами, у кого-то – золотой мех, слишком тёплая шкура для этого климата, какая-то аномалия, нужно было изучить поподробнее, но после двух месяцев пребывания мысли стали тяжёлыми, ленивыми, разжиревшими, не ходили – переваливались, слипались в длинную гусеницу, перетекали. Хотелось лишь лежать, не шевелясь, смотреть в дымчатое небо, умирать от жажды, и вдыхать, вдыхать сладость, одурманивающую. Еле выбрались. Пришлось неделю прочищать кровь в Мунго, пускать холод.
- Расскажите о нём, пожалуйста, - словно и не к нему обратилась. Смотрела на книги, вытащила одну, пробежалась взглядом по строчкам, перевернула пару страниц, остановилась взглядом на одной из иллюстраций.
- О Востоке? – переспросил Рольф.
Рольф вплотную подошёл к Джиневре. От неё приятно пахло, духи резкие, не типичные для молодых особ, но ей этот запах подходил. Как никому.
Он начал говорить. Сначала рассказал о бесконечном пространстве, пустоте вокруг. О палящем солнце, о раскосых глазах. О своих соображениях. Мол, это не просто Земля, а существо, живое, дикое и губительное.
- …и нет там места человеку, - закончил Рольф и умолк. Почему-то он чувствовал смущение. Нет, стыд.
Всё это время Джиневра как будто рассматривала иллюстрацию. Как будто, но она слушала, это было заметно. И только сейчас она взглянула на него.
- Глаза у вас мёртвые.
- Как это? – удивлённо вздёрнула брови Джиневра.
- Потом как-нибудь расскажу.
Она кивнула. Аккуратно поставила книгу на место. Опёрлась руками о стеллаж.
Рольф думал о том, что было бы здорово сейчас её поцеловать.
- Мне пора идти. Всего хорошего, - наконец произнесла Джиневра.
Она ушла, а Рольф бессильно опустился на диван, пытаясь понять, в чём же всё-таки был глубинный смысл их встречи.
* * *
Рольф Скамандер думал, что этот эпизод так и останется всего лишь эпизодом; событием, в которое вкладываешь больше смысла, чем есть на самом деле, и всё это, конечно, под влиянием атмосферы того вечера, настроения и отвратительной сентиментальности; этот эпизод хорошо было бы подарить какому-нибудь начинающему писателю, но Рольф всегда был жаден на события и людей.
Эта встреча покрылась призрачной дымкой и начала было постепенно уплывать в прошлое.
Но Джиневра написала ему письмо. Короткое.
«Добрый день, Рольф.
Я не знаю, куда деться от собственных мыслей. Ищу взглядом гвоздь в стене. Мне нечего ждать и незачем просыпаться по утрам.
С уважением,
Джиневра».
Что можно было ответить на подобное откровение?
«Здравствуйте, Джиневра,
Самоубийство – хороший выход. Но без вас рухнет система.
Рольф».
«Система?
Джинни».
«Вы сердце. Оно гоняет кровь по сосудам.
Рольф».
«Вы видели меня один раз в жизни. Откуда такой вывод?
Джинни».
«Сам не знаю.
Рольф».
«Вы сентиментальны».
«Я идиот».
Не письма. Записки даже.
* * *
Одна из самых красивых, по мнению Рольфа, девушек Лондона замуж за национальным героем. У них, согласно газетам, всё хорошо. Конечно, статейки любопытных журналистов далеко не показатель. Возможно, Поттер её бьёт. Или она тяжело больна. Или не может оправиться от травмы, и плевать, что прошло столько времени. Возможно, она потеряла кого-то из близких, да в той же битве за Хогвартс. Вариантов масса.
Проблема в том, что Рольф нестерпимо хотел выбить из неё это, любыми способами.
Сегодня он видел её фотографию в «Ежедневном Пророке». Вернее, в центре внимания был Поттер. А она держала его под руку. Не смотрит в кадр, куда-то влево, как будто ищет кого-то, и это лицо, повёрнутое в сторону, напомнило Рольфу их первую встречу: как она стоит, смотрит в конец сумрачной улицы и обнимает себя за плечи.
Она кого-то ждёт. Всё время. Вопрос лишь в одном. Кого именно, кто должен за ней прийти?
Рольф аккуратно отделил страницу с фотографию от остальных, согнул и положил в ящик стола, к документам.
Остальная же часть газетёнки отправилась в мусор.
* * *
Около двух месяцев он не видел Джиневру и ничего не слышал о ней: очередная экспедиция, и все мысли Рольфа были сосредоточены только на этом, на любимой работе, не до страданий молодой особы, когда появляется что-то родное, часть его существа. Всё равно, что закончить разговор со случайной знакомой и торопливым шагом отправиться в порт, встречать дочь – свою плоть и кровь, и единственный смысл жизни.
Дни были жаркие, удушающие, по вечерам природа разражалась ливнями, ночью опускалась приятная прохлада – свежее, солоновато время, когда можно было дышать полной грудью и чувствовать ясно.
Благо, основная часть работы выпадала на ночи. Наблюдение.
Сиди и жди, когда придут они, существа, похожие на эльфов из маггловских сказок, но не обладающие разумом, забавные зверушки, бабочки в человеческом образе, но что-что, а скрываться они умеют первоклассно. Всего год назад было обнаружено их существование. А в руки исследователей попался лишь четыре «эльфа». Да и то случайно.
Они вычислили их примерное место обитания.
И вот. Сидят. Ждут. Поодиночке – нельзя шуметь, пугливые они.
Ночи длинные, но лёгкие. Мысли текут призрачной рекой, не водой Темзы, Лета; течёт, уносит в ирреальное.
Как же далеко люди. И города, и страны, и политика. Всё ушло, быстротечное, как будто спал, проснулся, и некому о сне рассказать. Почему? Ничего не существует.
В воспоминаниях мелькнуло странное существо. Непривычное для восприятия, но удивительно складное, бледнолицее, рыжеволосое, солнечный импульс, не вписывающийся в размеренное спокойствие этого бытия.
Что это?
Он поморщился. Голову словно воткнули длинную острую иглу. Невероятная боль.
Из носа потекла кровь.
Он резко встал, вернулся, и внезапно к нему пришло понимание: магия эльфов чуть было не свела его с ума. Ещё чуть-чуть, и он бы перестал осознавать себя, его Я рассеялось бы по холмам Шотландии и в прохладной ночи растворилось, опустилось пыльцой на травы и стало бы завтраком-обедом-ужином для этих маленький дряней.
Рольф выругался.
- Эй, - заорал он, разрушая атмосферу, - все живы?
Он надеялся, что остальные члены исследовательской группы не успели уйти на корм. Это было очень неприятно, не правда ли?
И суматоха, перекличка, дальнейшие исследования, более осторожные, возвращение в Лондон, Мунго.
Рольф не любил жизнь и организационные моменты.
* * *
- Вы мне жизнь спасли, - тихо сказал Рольф.
Опять вечер, опять его квартира, она не смотрит не на него, в окно, на асфальте – распятие, нарисованное, очевидно, студентом католической школы. Той, что за углом. Смотрит внимательно, словно действительно ожидает увидеть на белом распятии Иисуса.
Он проследил за её взглядом.
- О, Мерлин, вы же волшебница!
- Ага. А толку-то от магии, - Джиневра передёрнула плечами. – Абсолютный ноль.
- Чистокровная волшебница.
- И? Это приговор?
- Я вас совсем другой представлял. По интервью. И отзывам.
- Вы что же, собирали обо мне информацию?
- Мне хотелось знать, с кем я имею дело.
- Мне кажется, это всё ненастоящее. И я ненастоящая.
Джиневра села на подоконник, обняла колени руками и смотрит на Рольфа – тоскливо. Она угасала.
- Вы обещали мне помочь, - негромко произнесла девушка.
Сгущались сумерки, но Рольф не спешил включать свет. Электричество вызывало в нём неприязнь. Ни к чему эти маггловские излишества, но найти недорогую квартиру в магической части Лондона он не мог, пришлось смириться, в конце концов, можно же просто не зажигать верхний свет?
- Не обещал. Я спросил, не нужна ли вам помощь. – А ведь действительно было так. Внимательнее нужно было слушать.
- Это одно и то же. Разве нет?
- Нет.
Проблема в том, что он не может ей помочь. Что он может сделать?
«Самонадеянный идиот. Ничего не случается само по себе. Переоценил себя, течения, увы, взвалил на плечи непомерный груз, и что мне сейчас делать, ирреальной, скинуть подоконника? Осудят за убийство, но и её, и моя проблема разрешиться. Придуманные».
Она вышла из подъезда, посмотрела наверх; Рольф ожидал, что она улыбнётся или махнет рукой, ну, сделает хоть что-нибудь; но не улыбнулась, не помахала, не сделала; хлопок аппарации – и вот уже нет под его окнами рыжеволосой девушки с красным ртом.
В жизни всё так глупо и заканчивается, ожидаешь чего-то: человека, улыбки, кульминации, но ожидания не оправдываются, лопаются, как мыльные пузыри, мало смысла в тех вещах, которым мы придаём слишком большое значение. На этом всё и закончилось, не горело слабо, почти угасало, не пламя, свечка, взметнулась к потолку в последний раз и растворилась дымом.
Почему – трудно сказать. Причин много, главную не вычленишь.
Рольф видел её ещё много раз.
Когда встретился с Луной, потом на свадьбе, потом её дети приходили в гости к крёстной. И теперь Джинни обычная рыжеволосая женщина с любимым мужем, детьми, бледными, обветренными губам, сияющим взглядом и золотисто-восточным семейным счастьем.
Fin.
