Глава 1Саймон приходит и смотрит на бутылки и мешки с мусором, которые понаставлены по всему дому. Он проходит в гостиную и застает Нейтана, в кресле, спящим. Саймон разглядывает комнату и подходит к плотно задернутым шторам. Такие эти шторы тяжелые и плотные, что не оставляют даже намека на дневной свет за окном. В гостиной мрак и синие тени от работающего телевизора.
Саймон садится на диван, сбросив на пол пустую коробку из-под пиццы.
- Я всегда буду дохнуть, - говорит Нейтан.
Он поднимается с кресла бодро и резко, будто и не спал. А может, и не спал. Его лица не разглядеть, только тени играют, складываясь в жутковатые картины.
- Слишком много драмы, - зачем-то говорит Саймон и складывает руки на коленях ладонями вверх.
Смотрит на них и сжимает пальцы.
- Я максималист, - Нейтат поводит плечом, разминая затекшие мышцы.
Саймон разжимает кулаки, наблюдая, как Нейтан открывает дверцу шкафа, медленно наклоняется и хватает графин - должно быть, с какой-нибудь выпивкой.
Келли уехала два месяца назад. Саймон был в этом доме три месяца назад. Все они всё время оглядываются назад и никак не хотят идти вперед.
Нейтан салютует Саймону и отпивает из горла.
В телевизоре рассказывают о каких-то убийствах и трупах. Нейтан садится рядом с Саймоном и отпихивает ногой мусор коробку из под пиццы - та отлетает к стене.
От Нейтана несет чем-то противным. Наверное, от всех людей, которые пытаются наделать еще больше говна в своей жизни, так воняет. Саймон точно не знает, кроме Нейтана у него таких знакомых нет.
- Зачем ты пришел? – вопрос, который должен задать уважающий себя герой мелодрамы.
Саймон только пожимает плечами. У него в жизни все хорошо, он живет с Алишей, общается с Кертисом, часто созванивается с Келли. Но оне говорит этого Нейтану, а повторно пожимает плечами и начинает разглядывать пол. Ковер здесь весь в каких-то пятнах, но их цветов не различить.
Они оба до сих пор сидят в темноте.
- Давай же, - говорит Нейтан - расскажи мне о том, что мы уже давно знаем и всегда знали.
Помехи в телевизоре рябью отражаются на лице Саймона. Будто бы это доисторический кинотеатр с черно-белыми немыми героями. Не хватает только музыки фоном. Вместо неё звонит домашний телефон, но никто из них не двигается с места, пока тот противно пищит.
- Возьми трубку, это может быть важно, - не выдерживает Саймон.
Нейтан продолжает баюкать в руках графин с чем-то явно очень крепким. Всматривается в помехи на телевизоре.
Саймон резко хватает и сжимает незастегнутую рубашку Нейтана. Он толкает его назад и Нейтан послушно упирается спиной в спинку дивана. Лениво переводит взгляд с телевизора на лицо Саймона.
- Ты не один, - шепчет Саймон - когда Келли мне звонит, то мы молчим. Мы молчим о тебе, а потом я говорю, что должно быть все с тобой нормально, и она вешает трубку. Ты не один.
Нейтан отворачивается и твердо, даже решительно убирает руку Саймона со своего плеча.
- Мне кажется, что это звонит она. Пусть лучше лишний раз убедится в том, что пытается связаться с ошметком дерьма, чем я возьму трубку и услышу не ее голос.
Саймон выключает телевизор и выдергивает шнур из розетки. Подходит к окну и раздвигает шторы. Солнце обволакивает комнату, купает в своем ярком свете. На улице лето, а в квартире Нейтана - слой пыли и мусора. Остается только на окнах что-нибудь намалевать баллончиком краски. Получится классический заброшенный дом, как в городах-призраках.
Когда время расти и брать на себя хоть какие-то обязанности, начало приближаться, Нейтан просто не успел сделать это. Собственно, он и не торопился. Нейтану не нужна была серость будней и однообразные выходные. Тогда он решил сам лично разрушить все, чем позволить это сделать другим.
- И ты выбрал вариант «сгнить, сидя у сломанного телевизора, дожевывая куски протухшей пиццы»? - скептически спрашивает Саймон.
Он до сих пор не может перенести Нейтана в разряд унылых пьяниц. Нейтан может быть кто угодным, но только не человеком, который размахивает своим грязным бельем, чтобы вызвать жалость.
- Когда ты успел измениться? - вопросом на вопрос отвечает Нейтан.
- Еще в те славные дни , когда подружка Кертиса была жива, я стал замечать, что ты меняешься.- продолжает Нейтан.
- Ты уже тогда становился всем таким из себя взрослым и уверенным во всем, - почти нараспев говорит Нейтан.
- Я всегда тебе завидовал, - признается он.
Саймон подходит к столу, на котором расставлен пыльный сервиз, берет две маленькие чашки для, должно быть, кофе. Его движения резки и отточены. Он ставит чашки на пуфик перед Нейтаном и берет у него из рук графин.
Нейтан следит за его движениями и складывает руки на груди. Он хмурится. Саймон молчит и протягивает ему чашку.
- Ты должен справиться со всем этим, - замечает Саймон. Сейчас он похож на старого себя, и Нейтан чуть ли не с радостью:
- Только без нравоучений, Барри! – Он закидывает ногу на ногу и шумно отпивает из чашки - Я большой мальчик, который просто смирился с тем, что это у него в крови. От папаши. От самого себя. Долбоебство и что-нибудь там еще, ну ты сам додумай.
Саймон аккуратно ведет пальцем по слою пыли на столе, и у него получается что-то вроде иероглифа, который никак не переводится и ничего не значит.
Вздыхает и поворачивается к Нейтану:
- Ты закрывай двери, мало ли кто может прийти.
Нейтан вздрагивает и наклоняется за графином, чтобы долить себе еще выпивки.
- А может я жду каких-нибудь психов на чай? Как видишь - они приходят, - он выразительно двигает бровями и удовлетворенно откидывается на диван.
Саймон молчит.
- Ты уже уходишь? - Спрашивает Нейтан.
Они снова замолкают и, кажется, что оба тонут в какой-то грязи. В такой вязкой, противной и долго не отмывающейся грязи.
- Мы все собираемся через четыре дня в кафе у Кертиса. Приезжает Келли. Приходи тоже, - Саймон разворачивается и идет к двери.
Нейтан смотрит, как катится по полу его чашка. Снова звонит телефон. Нейтан подходит и берет трубку:
- Привет.
