Глава 1… Миссис Снейп не везло.
В ошалевшем от счастья магическом мире, чудом избавившемся от дамоклова меча войны с Вольдемортом, наверное, не было женщины несчастнее нее.
Она потеряла друзей. Алиса Лонгботтом, чьего сына Лорд едва не убил, пока родители были на задании Ордена, заявила, что не хочет иметь дело со Снейпом, в свое время едва не вступившим в ряды Пожирателей:
- Лил, ты знаешь, что против тебя лично я ничего не имею, но твой муж… При всей моей снисходительности он неприятный тип и темный маг к тому же!
Римус Люпин, с которым она было наладила доверительные отношения к шестому курсу, вдруг резко прекратил с ней общаться, услышав о ее окончательном отказе Поттеру.
Она потеряла ребенка, на четвертом месяце беременности, когда Северус, увлеченный своими опытами, не заметил, что ядовитые испарения плохо действуют на ее самочувствие.
Муж, горевавший, кажется, не меньше нее, с тех пор замкнулся, снова стал раздражительным и нервным, как когда-то в школе.
Она потеряла работу, когда присмиревшие после падения Лорда Малфои открыли частную школу для юных волшебников и большинство учеников начальной школы в Хогсмиде были переведены в это более престижное заведение. Устроиться педагогом в Хогвартс ей, разумеется, нечего было и мечтать.
Она потеряла сестру, с которой и без того не ладила, после первого визита с мужем в дом Петуньи. Ей показалось тогда, что Северус вел себя намеренно оскорбительно, хотя, видит Мерлин, ей было известно, каким тактичным он может быть.
Она потеряла проданный Туньей без ее ведома старый дом родителей, с которым было связано так много детских воспоминаний.
Она растеряла все свои интересы, каплю за каплей, полностью отдаваясь человеку, который любил ее искренне и порой даже самоотверженно, но слишком надрывно, с непонятной ей мучительной тревогой за каждое слово и каждый взгляд. Она старалась сделать его быт уютным, надеясь, что это смягчит его характер, сделает более радостными их отношения; но чем больше она отдавала, тем чаще ей казалось, что Северусу было бы куда интереснее жить, если бы она его ненавидела.
Это был человек с неспокойной душой, человек, который, будучи поставлен в критическое положение, мог бы стать героем, гением – так ей всегда казалось – но в обычной жизни изливавший свой потенциал лишь в повседневной работе над зельями и нервных стычках с женой. Со временем она убедилась, что романический рыцарь, которого она в нем видела, погиб безвозвратно – и она научилась его не любить.
Она потеряла разноцветную, феерическую любовь Поттера, который, узнав о ее помолвке, уехал во Францию и занялся там профессиональным квиддичем – и она скучала по нему, так раздражавшему ее когда-то в школе, настолько, что пару раз втайне от мужа ходила на международные квиддичные матчи.
Она ненавидела свадьбы знакомых, ее доводило до слез безмятежное счастье Блэка с его синеглазой невестой, радость и гордость Лонгботтомов, чей сын стал победителем Темного Лорда, бесконечные ребятишки Уизли, которых Молли выгуливала в Косом переулке, приветствовавшие ее радостным галдежом – она еще успела побыть их учительницей в хогсмидской начальной школе, это она-то, которую глупые эксперименты мужа лишили возможности самой иметь детей!
Ее раздражала весна, и почки, и зеленые листья, на которые у нее вдруг открылась аллергия, и живописные улочки Хогсмида, где она постоянно ловила на себе неприязненные взгляды клиентов мужа, и Лондон с его туманами, случайными встречами и не менее случайными расставаниями.
- Мерлин, Лили? Ты так изменилась… Знаешь, Джим приезжал пару недель назад, он спрашивал о тебе.
- Да у меня все как обычно, муж, дом, готовка, уборка… А ты как?
Питер Петтигрю смущенно ежится:
- Не поверишь, только сегодня узнал, что получил повышение… Даже ребятам пока не успел сказать.
- Поздравляю, - улыбается Лили. – Передавай привет Поттеру… Как он там?
- Да ничего, знаешь… Первое время ужасно злился, что ты… ну, вышла за Снейпа, а теперь вроде смирился… кажется, даже встречается с какой-то француженкой.
- Вот тебе и вечная любовь, - наигранно печально вздыхает Лили, но обидно ей по-настоящему.
… А потом будет лето, и Чемпионат мира по квиддичу, и она случайно увидится с самим Поттером, к которому подтащит ее все тот же Питер, и наткнется на его скептический взгляд – ну еще бы, жизнь среди ядовитых ингредиентов зелий не прибавляет ей красоты. А еще на равнодушный блэковский – ну конечно, тот, верно, и не узнал бы ее на улице. И отстраненный – Люпина, так и не простившего ей то первое отчаяние Джеймса.
И она прислушается к их разговорам, понимая, что сказки умерли навсегда, раз уж даже эта прежде неразлучная четверка собирается вместе только в редкие приезды Поттера из-за границы и знает друг о друге не больше, чем обычные знакомые.
И она вернется домой еще более несчастная, чем всегда. И выслушает спокойно язвительные насмешки Северуса относительно ее времяпровождения, и не менее спокойно прочитает письмо Петуньи, сообщающей ей о том, что ее вряд ли жаждут видеть на юбилее тетушки Мардж – как будто она мечтает туда придти.
А потом будет ночь, и во сне свет, падающий из-за отодвинутого портрета Полной Дамы, и в луче света – рыжая девочка и перед ней неопрятный паренек, в отчаянии повторяющий просьбу о прощении.
И наутро ей покажется, что этот день был последним, когда он на самом деле любил ее, а все остальное было только мишурой их общего самолюбия или, может быть, данью счастью этого солнечного мира, в котором нет места трагедиям.
… А история с крестражами навсегда осталась похороненной где-то в думосборе Альбуса Дамблдора, ибо мальчику по имени Невилл, оберегаемому любящими родителями, вряд ли когда-либо грозило что-нибудь серьезное. И не нашлось в счастливом мире ни одного человека, способного пожелать воскресить погибшее зло.
И был рыжий Рон Уизли, самый популярный парень курса, лучший друг знаменитого Лонгботтома, быстро разочаровавшего магический мир своей рассеянностью и избалованностью, бесцеремонный и высокомерный, как когда-то Сириус Блэк.
И была девочка Гермиона Грейнджер… А впрочем, кажется, ее и не было. Была тень в библиотеке по вечерам, были лучшие в классе задания по зельям и трансфигурации, но человека с таким именем словно бы и не было вовсе.
И были трое ребятишек Блэка, в компании с четвертым – Малфоем – наводившие в Хогвартсе беспримерный бардак. И – солидный, неплохо устроившийся в жизни Люпин, по протекции могущественного семейства жены получивший, несмотря на свое оборотничество, нехилый пост в Министерстве.
И было –скучно, скучно, скучно в этом замечательном мире, где, кажется, только Лили – теперь уже не Эванс – чувствовала себя не в своей тарелке. И не потому, вовсе не потому, что у нее не было друзей, или ребенка, или призвания!
А, может быть, потому только, что ночами ей снилось озеро, пятеро мальчишек с такими разными, но такими искренними глазами, свет из-за портрета и ее собственное:
- Ладно, Сев, можешь считать, что я тебя простила… Только пообещай, что перестанешь общаться с этой компанией Эйвери!
И тихое Снейпово:
- Клянусь!
… И однажды, попав на какой-то прием к Малфоям, сохранившим ровные деловые отношения с ее мужем, она спросит у Нарциссы, верно ли, что знаменитый блэковский хроноворот с арестом Беллы перешел к Малфоям. А та кивнет, с усмешкой показывая на золоченое трюмо:
- Хочешь воспользоваться? Признаться, глядя на нынешнего Северуса, ничего удивительного…
И уйдет, оставив гостью одну в изысканном будуаре.
… И та накинет себе на шею тоненькую цепочку, чтобы вернуться туда, где худенькая девушка с рыжей косой, то и дело задремывая, сидит на подоконнике и готовится к завтрашнему экзамену по Защите от Темных искусств.
И скажет:
- Здравствуй. Ты только не пугайся, я – это ты, просто на несколько лет старше… Нет, тебе лучше не знать, на сколько. Просто послушай, ладно? Завтра после экзамена Северус тебя обидит – не веришь? – а потом придет извиняться, ночью, запомнила? Так вот, самое главное – ты его не прощай, ни в коем случае не прощай. Почему? Да потому что мне он жизнь сломал, и тебе сломает… Слышишь, я прошу тебя, ни в коем случае. Почему я плачу? Потому что, знаешь, не хочу туда возвращаться.
И будет ночь, и резкий свет из гостиной, и такое же резкое «нет» из уст рыжеволосой гриффиндорки, наивно верившей в пророчества и вещие сны.
И совсем другая история, в которой будет место всему, кроме скуки.
