Глава 1Будь ты сто раз оригиналка – но развалины родного дома будут вызывать вполне определённые чувства. Если, конечно, он и, правда, был родным.
Луна любила свой дом и любила своих родителей. Она приняла случившееся, как принимала всё, что судьбе было угодно ей послать, и всё же, всё же…¬
Луна смотрела на вытащенный из развалин сейф, и ей хотелось заплакать. Этот сейф она помнила с раннего детства. Им пользовалась мама, после её смерти его пытались открыть, но пароля никто не знал, а вскрывать силой отец не позволил. Да и смысла не было – наверняка при этом содержимое бы сгорело, если не чего похуже. Так он и стоял в углу кабинета. Отцу было вообще-то всё равно, что там – исследования жены его не очень интересовали, куда меньше, чем экспедиции по отлову морщерогих козляков. И крокозябр. Или крокозябров?
– Как правильно «крокозябр» или «крокозябра»? – спросила себя Луна не заметив, что спрашивает вслух.
Мелодичный звон отвлёк её от размышлений. Сейф, много лет простоявший закрытым, выдержавший взрыв в лаборатории, и разрушение дома, доверчиво распахнул перед ней дверцу и словно подмигивал голубоватым глазком внутренней подсветки.
Луна Лавгуд сидела на развалинах своего дома и увлечённо читала письмо, написанное много лет назад её мамой её папе.
«Дорогой, если ты читаешь это письмо – значит, что-то пошло не так. Я-то уверена, что ничего подобного не произойдёт… ну да ладно. Помнишь, мы с тобой обсуждали глобальные вопросы бытия, и ты сказал, что ничего никогда нельзя вернуть? Верно. Нельзя. Зато можно создать заново и я, вернее, мы постарались это доказать. Если хочешь – попробуй, я оставляю тут подробные записи и все необходимые артефакты. А если у меня всё сегодня получится, как надо, то будет ещё и выбор. Но не стану загадывать. Целую, милый! P.S. Я тебе пароль не сказала, но ты же догадался, правда?»
Луна дочитала и вздохнула. Ну конечно, мама была уверена, что муж догадается. А он – не догадался. И что теперь делать? Он, судя по всему, знал, о чём речь, но сейчас не спросишь… стоп! «Глобальные вопросы бытия», «нельзя вернуть»… но ведь это может означать...
Луна была решительной девушкой.
Впрочем, она была не только решительной, но и достаточно разумной девушкой, что бы кто по этому поводу не думал. Именно поэтому спустя два часа инструкцию из сейфа (действительно подробную) изучала самая образованная из близких знакомых Луны – Гермиона Грейнджер (почти уже Уизли).
– Материализация биологического объекта, – подтвердила её вывод Гермиона. – По заданной матрице. Видишь, вот эти преобразования? А это – стабилизация, вообще-то здесь обычно кровь используют... но, возможно, в этом контейнере она и есть...
– А проверить? – Луна не стала дожидаться и сама произнесла тестирующее заклинание. Конечно, предположение Гермионы оказалось верным – Луна очень удивилась бы, окажись иначе.
– А амулеты?
– Этот, насколько я поняла – защита от случайных влияний, этот – усиление магической составляющей... или, скорее, концентрация. Эти два... разобраться надо, но предположительно регулирование температуры и катализация... а вот этот – совсем не знаю. Ты что, собираешься проводить этот опыт?
– Конечно! – удивилась Луна.
– Может, стоит всё же обратиться к специалистам?
– Зачем? Тут всё очень подробно описано. А точно всё равно никто знать не может, это же мамины разработки! Вот если ты поможешь...
Гермиона вздохнула. Будь это в школе – она бы тотчас пошла к декану с требованием остановить и запретить. Но сейчас они не в школе и никто не может запретить проведение опыта, если не доказано, что он опасен для окружающих.
– Помогу. Если не очень долго. Потому что у меня через три недели свадьба, – обречённо согласилась почти уже миссис Уизли.
Она хорошо знала подругу. Луна была разумной, но очень любопытной, а иногда ещё и исключительно упрямой девушкой.
Первую неделю занял сбор ингредиентов, среди которых, по счастью, не попалось слишком уж дорогих. Вторую – варка зелий и изготовление сложного агрегата из нескольких разнокалиберных, затейливо соединённых контейнеров (для их добычи пришлось основательно тряхнуть знакомствами, в обычных лавках сосуды нужной формы не продавались) Гермиона увлеклась и принимала самое живое участие в подготовке эксперимента, откровенно свалив свадебные приготовления на родственников. Будущая свекровь, хоть и ворчала для вида, была этому только рада – она не любила возражений и предпочитала всё сделать сама, но именно так, как считала нужным. Жених обижался, но по привычке терпел, взвалив на свои широкие плечи основной груз по обеспечению экспериментаторш крышей над головой. Не говоря уже о стенах. Развалины, по его мнению, были романтичным, но далеко не самым удобным антуражем для занятия наукой.
Наконец всё было готово: зелья разлиты по нужным ёмкостям, амулеты разложены и закреплены в указанном порядке, заклинания выучены, жесты отработаны... Луна подумала, что следует что–то сделать особенное – может, речь произнести? – но ввиду малого количества слушателей отказалась от этой мысли и только спросила, обращаясь к потолку:
- Надеюсь, мамочка, мы всё сделали правильно?
Ответа не последовало, но Луна на него и не надеялась. По крайней мере, до окончания эксперимента. Она ласково погладила свою волшебную палочку, сосредоточилась и начала читать заклинания. Гермиона следила по записям, чтобы если что вовремя подсказать, а присутствующий тут же Рон – просто следил, ожидая невесть чего, поскольку опыт должен был продлиться девять суток.
Час спустя все заклинания были наложены, проверены и перепроверены. Теперь оставалось только ждать.
В записях было указано, что во время «созревания» агрегат не нужно и даже нежелательно трогать, а вот при окончании опыта присутствие человека обязательно. Поэтому за два часа до расчётного времени Луна уселась рядышком с тёплым боком главного котла и приготовилась ждать. Как минимум одним неоспоримым качеством исследователя – терпением – она обладала в полной мере.
Точно в расчётное время стенки главного котла (бывшего, собственно, и не котлом вовсе, а почти полностью закрытой ёмкостью) пошли трещинами и медленно раскрылись, словно бутон.
- Ой, мамочка! – ошеломлённо прошептала Луна, уставившись в сердцевину невиданного цветка. Фраза получилась скорее эмоциональной, чем логичной – на дне бывшего котла в остывающей лужице лежал младенец, причём «мамочкой» он определённо не был. Поскольку это был именно «он».
С минуту они с равным недоумением смотрели друг на друга. Потом младенец поступил так, как и положено поступать младенцам: заорал. Луна растерянно взяла его на руки, и минуту спустя ей пришлось спешно вспоминать очищающие и высушивающие заклинания. Девушка задумалась. О младенцах она знала гораздо меньше, чем о нарглах или морщерогих козляках. И очень теоретически. А проблема явно требовала практического решения.
Признав собственную некомпетентность, Луна пошла по пути наименьшего сопротивления: через камин вызвала Гермиону Грейнджер, то есть уже три дня как Уизли. Выслушав несколько сбивчивый рассказ, Гермиона пообещала быть минут через пять и действительно появилась, причём не одна, а в сопровождении свекрови. И верно: кому и разбираться с внезапно появившимся младенцем, как не матери семерых детей?
Молли повела себя решительно: потребовала сию же минуту организовать тёплую воду, полотенце и простыню на пелёнки, после чего занялась осмотром младенца. Получив требуемое, проворчала что-то на счёт бестолковой молодёжи, трансфигурировала таз в ванночку, вафельное полотенце – в махровое, лёгким взмахом палочки раскроила простыню на четыре части и приступила к собственно купанию. Младенец восторга по этому поводу не выказал, и вообще имел вид особо закоренелого грешника, опускаемого в котёл с кипящей смолой. Но молчал.
Отработанным движением обтирая извлечённого из воды детёныша, миссис Уизли вроде бы рассеянно поинтересовалась:
– Где ты его взяла?
– Подбросили, – быстро ответила Луна.
– Да-а-а? – Молли выпрямилась и столь же отработанным движением упёрла руки в бока. – Интересно, с какой это радости? Обычно младенцев мужикам подкидывают! А ну, девоньки, рассказывайте всё честно! Малец-то необычный.
– Почему – необычный? – удивилась миссис Уизли-младшая.
– Да посмотри же! – миссис Уизли-старшая ткнула пальцем в животик младенца. – У него же нет пупка!
Девушки ошеломлённо уставились сначала на младенца, потом друг на друга и начали каяться.
В сравнении с разразившейся пять минут спустя бурей десятибалльный шторм выглядел бы лёгким бризом. Выражение «вопиющая безответственность» было среди сказанного практически самым мягким. Безответственность, безусловно, имела место, но в данный момент она была отнюдь не самой «вопиющей».
Положение спас сам младенец, предпочитавший, видимо, быть объектом внимания, а не причиной конфликта. Он со второй попытки перевернулся на животик, попробовал встать на четвереньки, не преуспел и не счёл нужным скрывать от общества своё возмущение этим фактом. Услышав требовательный писк, разъяренная тигрица мгновенно обернулась мурлычущей кошкой. Детёныш благосклонно позволил напоить себя подогретым молоком и полчаса спустя мирно посапывал в уголке кровати, за импровизированной баррикадой из подушек.
Покончив с первоочередным, Молли уже спокойно вернулась к обсуждению ситуации, сообщив новоявленной мамаше интересную подробность: её «новорожденный» сын выглядел отнюдь не новорожденным. Месяцев примерно на шесть, может, семь. Хотя... чему тут, собственно, было удивляться? От магически появившегося младенца можно ждать и не таких чудес.
– Я назову его Полом, – сказала Луна.
Возражать никто не стал. Старшая миссис Уизли уселась составлять подробную инструкцию по уходу за младенцами, отослав младшую закупать продукты и предметы первой необходимости, а Луна осталась наводить порядок в обернувшейся роддомом лаборатории.
