Кэтрин.Название: Последняя игра.
Персонажи: Кэтрин Пирс, Смерть, Елена Гилберт.
Размер: мини
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Всё было решено: жертва выбрана, карты растасованы и начата игра. Игра Кэтрин со смертью, такой же ужасно прекрасной и коварной, с едкими чёрными губами и дырами, вместо Кэтриновских карих глаз.
Предупреждение: Не канон совсем. И ещё: смерть главного героя.
От автора: Кэтрин НЕ добрая, Елена НЕ злая. Но канона мало. Никакой расчленёнки, автор остался великодушным. Не покушаюсь на права. Обоснуй потерялся. Просто драббл и всё
Никогда не говори никогда,
Мы ведь не знаем, когда.
Время, время, снова время,
Сейчас мы моложе, чем были раньше.
Не дай мне уйти.
(оригинал The Fray)
Кэтрин уже не помнит, когда ей надоело плести заговоры, подвергая чужие жизни опасности взамен своей, сбегать и прятаться, спасая свою никчёмную потрёпанную шкуру, но однажды она просто остановилась и никуда не ушла.
Нет, дело было совсем не в том, что у неё проснулась совесть, и она решила начать жить заново – совсем нет. У таких, как Кэтрин совести просто не было, так что и нечему было просыпаться.
Нет, дело было совсем в другом, более личном, глубоком, потайном и запрятанном в самом дальнем уголке её маленькой душонки.
Дело было в любви. В любви к Стефану.
Кэтрин всегда держала всё под контролем, не давая даже самым накипевшим чувствам вырваться наружу. Но, наверное, сейчас её предел кончился, и она всё-таки дала себе волю.
Говорят, даже самый злостный злодей может измениться, стать добрее или хотя бы справедливее, встать на путь праведный и своими добрыми поступками заглушить отголоски старых злодеяний.
Может быть так могло быть, но явно не с Кэтрин, не с Пирс, чьей целью всей жизни было — мстить, убивать, наслаждаться и снова убивать.
Такие как она всегда находили выход из ситуации, всегда спасали себя и исчезали, заседали на дно, что бы обязательно вернуться и отомстить за своё же бегство, к которому они были вынуждены прибегнуть только из-за своей трусости.
Она как хищник, которому однажды отомстило стадо баранов за мёртвого ягнёнка, тащилась по грязным улицам ночи, оставляя за собой кровавые следы, ища место, где можно будет осесть, спрятаться и зализывать раны, чтобы потом отомстить и разорвать в клочья виновников своего позорного отступления.
Да, старая Кэтрин сделала бы так обязательно — испарилась бы на месяц, набралась сил, нашла себе верных помощников и вернулась, убивая каждого на своём пути.
Но сейчас, когда не было дороги назад и все мосты были сожжены, она не видела смысла в бегстве.
Израненная и измученная она брела к дому Гилбертов, заглушая все крики разума о том, что это крайне опасно и может кончиться для неё смертью.
— В конце концов, — решила она, сжимая кулаки так, что кровавые ногти впились в кожу,— если это конец для меня, то конец и для неё.
Красные губы исказились в злой, горькой усмешке, поползли вверх, и едва коснувшись ямочек на щеках, сразу же вернулись на место. Всё было решено: жертва выбрана, карты растасованы и начата игра.
Игра Кэтрин со смертью, такой же ужасно-прекрасной и коварной, с едкими чёрными губами и дырами, вместо Кэтриновских, карих глаз.
Дверь была не заперта, хотя даже если бы это оказалось так, ей бы не составило труда её открыть или просто забраться в комнату Елены через окно. Втянув носом воздух и проверив, нет ли в доме других вампиров, она не заметно даже для Дженны, которая суетилась на кухне, готовя ужин, проскользнула к лестнице и тесно прижалась к стене.
Дальше оставалось действовать по плану и даже если в этот план не входило второе убийство. Хотя, почему это не входило?
Почему бы Кэтрин не убить ещё и прекрасную тётушку, которую так любит малютка Елена?
Мстить до конца. Да, так она и поступит.
Не бойся милая Дженна, это будет совсем не больно. Ты даже ничего не почувствуешь.
Ей хватает секунды, чтобы оказаться за спиной девушки. Две на то, чтобы наклонится и вздохнуть аромат корицы и булочек, исходивший от её волос. Ещё одна, чтобы увидеть в карих, чуть светлее, чем у Елены, глазах страх, и ещё одна, чтобы схватить её за подбородок и резко свернуть шею.
—
Всего пять секунд для того чтобы убить. Теряешь сноровку, Кэтрин,— говорит ей грудной, низкий голос.
Но смерть играет честно и поэтому отдаёт один балл в пользу Кэтрин, скалясь и обнажая белоснежные, правильные зубы.
1:0.
Не плохо для начала.
Кэтрин пожимает плечами, будто соглашаясь, и аккуратно кладёт обмякшее тело на идеально вычищенный пол в самый угол, за холодильник, чтобы его можно было найти не сразу. Подходит к духовке, где дымятся вкусные булочки, выключает её — вдруг подгорят, и незаметно исчезает, будто её здесь и не было.
Преодолеть лестницу — три секунды, но она не спешит, медленно и очень тихо поднимаясь наверх, откуда раздаётся еле слышная музыка.
Песня кажется ей знакомой и на припеве она узнаёт её.
— Никогда не говори никогда…*— зубы скалятся. — Я так и думала, что у неё нет вкуса.
Дверь в комнату Елены открыта и Кэтрин видит
себя, сидящей на кровати. Сделать ещё один шаг вперёд и можно увидеть слёзы, стекающие по
её щекам вниз к подбородку.
Она плачет тихо и очень горько, совсем не двигаясь, и на секунду Пирс становится не по себе.
Она никогда не видела Елену плачущей, она никогда не видела
себя плачущей. И от этого ей плохо.
Смерть смотрит на неё своими чёрными дырами и усмехается. Она присваивает себе один балл, хватаясь чёрными ногтями за подбородок Кэтрин и выдыхая из неё силы.
1:1.
Не играй с чувствами, Кэтрин.
Кэтрин знает, что нельзя медлить. Она словно чёрная кошка, проскальзывает мимо дверного проёма не оставляя ни малейшего следа своего пребывания и останавливается прямо в метре от Елены.
Хищник на охоте. Хищник готов мстить за своё позорное бегство.
Она видит
своё испуганное лицо и резко давит пальцами на точёный подбородок.
Мы расстаёмся и сходимся снова и снова,*
Другой рукой держит
себя, пытающуюся вырваться, и сильно давит пальцами на плечи, слыша характерный звук, ломающейся кости. Кэтрин ловит ладошкой резкий вскрик боли и сжимает
себя в крепких объятиях.
Мы всё дальше друг от друга, но мы будем вместе, опять будем вместе.*
Последний раз смотрит в
свои глаза, окунаясь в притягательную силу страха и боли, и впивается зубами в нежную, мягкую шею.
«Не дай мне уйти»*
Елена Гилберт умирает, падая в её крепкие руки, которые не дают телу соприкоснуться с полом. Эти же руки бережно и очень нежно, словно они держат что-то ценное, укладывают Елену Гилберт на постель и вытирают кровь с шеи белоснежным полотенцем.
2:1.
Смерть проиграла. Игра закончена.
Главное правило — не оставлять следов, но Кэтрин не следует ему, кидая окровавленное полотенце на пол и тем самым оставляя улики. Она хочет, чтобы братья Сальваторе, увидев свою любимую мёртвой, кинулись на Кэтрин и разорвали её в клочья. Она просто хочет видеть лицо Стефана, когда будет умирать.
Кэтрин бережно укрывает бледную и окровавленную Елену покрывалом, переворачивая её на бок. Теперь она как будто спит.
Кэтрин улыбается и, прикрыв за собой дверь, спускается по лестнице, касаясь ладонями до всего, до чего можно дотянуться. Кэтрин оставляет свой запах на кухне, проводя длинными пальчиками по столешнице, в коридоре, хватаясь за щётку для обуви и ,наконец, на дверной ручке, захлопывая за собой дверь.
Она смотрит последний раз на дом, на окно, в котором до сих пор горит свет, и переводит взгляд на, сереющее рассветом, небо. Она знает, что ей осталось совсем не много. Стефан обязательно позвонит Елене, как только встанет или, что ещё лучше, придёт к ней домой и сядет возле кровати, стараясь не разбудить её своим приходом. Но он не успеет даже подняться. Стефан сразу же почувствует запах вампира, вызовет Деймона, а сам пройдёт на кухню и увидит мёртвую Дженну, потом помчится наверх и увидит Елену.
Кэтрин знает об этом, поэтому не торопится уходить, лишь улыбается наступающему дню.
Смерть с чёрными губами стоит рядом, неприятно щурясь.
Ночь — вот стихия Смерти, а день не время, когда она царствует. Днём она становится слабой и беззащитной.
Она смотрит на Кэтрин своими дырами. Она пожирает её, медленно высасывая из своей сопернице силы.
Кэтрин не умеет играть честно, Смерть — тоже. Поэтому когда рассвет касается верхушек деревьев и озаряет небо своим светом, Кэтрин горит заживо под его лучами, как и сама Смерть, корчась на земле.
Смерть не умеет играть честно, но у неё есть совесть и Кэтрин видит под чёрными дырами себя.
Хищник погибает от руки хищника, отомстив за своё поражение.
Наступает новый день, унося с собой пепел Кэтрин и скорчившуюся смерть. Новый день не даст никому больше убивать невиновных.
Наверное, в новом дне, каждый может найти своё успокоение.
*Всё, что под звёздочкой:
«Никогда не говори никогда» - Never Say Never (оригинал The Fray).
«Мы расстаёмся и сходимся снова и снова» -We’re pulling apart and coming together again and again (оригинал The Fray).
«Мы всё дальше друг от друга, но мы будем вместе, опять будем вместе» - We’re growing apart but we pull it together, pull it together, together again (оригинал The Fray).
«Не дай мне уйти» - Don’t let me go (оригинал The Fray).
Название: Наваждение.
Персонажи: Кэтрин Пирс, Елена Гилберт.
Размер: мини
Тип: джен с БОЛЬШИМ намёком на фемслеш, очень большим.
Рейтинг: не выше RG-13, если автора не занесёт
Саммари:— Не бойся меня, — её голос завораживает Елену, и она отстранённо думает, что забыла кулон с вербеной на тумбочке в спальне, откуда её и украла Кэтрин.
Предупреждение: Это можно рассматривать как канон. Ведь мы не знаем, что могло сниться Елене.
От автора: Драббл странный и бессюжетный. Автор основывался на чувствах.
Она выплывает из темноты только потому, что кто-то с силой бьёт её по щекам и поливает лицо чем-то склизким и мокрым. От духоты окружающей её — тошнит, и Елена, открыв глаза, первое время не может понять, где она находится и что с ней случилось, пока новый удар не обрушивается на её щеку, тем самым заставляя её придти в себя окончательно.
Перед глазами плывут красные и жёлтые точки, цепляясь друг за дружку и превращаясь в светящиеся палочки. В голове полная каша, как будто она накануне слишком много выпила или переборщила со снотворным, что гораздо правдоподобнее, чем первое — ведь Елена не пьёт.
Кто-то вновь бьёт её, только теперь не по щекам, а в живот, посылая удар за ударом, и Елене кажется, что она вот-вот вновь провалится в темноту. Удары прекращаются так же резко, как и начались и первое время она даже думает, что это просто обман воображения, но живот ноет и изо рта вырывается рвота, и Елена понимает, что всё это реально.
Вместе с этим ощущением приходит новое — она, наконец, может рассмотреть человека, стоящего перед ней и чёрные, каменные стены, смутно напоминающее что-то знакомое, но что, она не может вспомнить.
— Очнулась, красавица, — говорит голос и Елене кажется, что она где-то его слышала, но пытаясь привести мысли в порядок у неё ничего не получается и сил хватает только на то, что бы продолжать судорожно хватать ртом воздух.— А я уж думала, что действительно тебя убила.
Кэтрин.
Сомнений совсем не остаётся, когда Елена слышит её смех и видит расплывающийся стройный силуэт.
Кэтрин наклоняется и цепляется своими длинными ногтями за скулы, оставляя глубокие царапины, которые мгновенно начинают кровоточить и щипать. Кэтрин выдыхает свежий запах мяты прямо в её приоткрытые губы, и мягко проводит зубами по подбородку, имитируя укус, заставляя Елену дрожать от страха.
Елена ничего не видит. Елена ничего не чувствует.
Даже когда Кэтрин ловко забирается тонкими пальчиками ей под блузку и, пощипывая, ласкает нежную кожу на ключицах, Елена дышит спокойно и ровно, как будто это не её сердце бьётся как бешенное от каждого движения Пирс.
— Я хочу поиграть, Елена, — говорит Кэтрин и через мгновение исчезает.
У Елены кружится голова, и желудок буквально выворачивает наизнанку, но она всё равно пытается встать, опираясь ладонями о грязный пол. Сейчас, когда Кэтрин нет рядом, и никто её не трогает, она дышит очень часто и глубоко, задыхаясь от страха и омерзения. Отдалённо она думает, что ее, наверное, уже ищет Стефан или Деймон, что они обязательно её найдут, нужно только потерпеть немножко, но одновременно разум и чувство самообороны заставляют её вставать и искать выход из этого жуткого места, не дожидаясь Сальваторе.
Не успевает она даже об этом подумать, как сильные пальцы поднимают её и прижимают к холодной стенке, вырвав из её губ испуганный крик.
— Тихо-тихо девочка, — насмехается Кэтрин, впечатывая её лопатки в стену и попутно разминая затекшие плечи.— Я не буду делать тебе больно. Только… поиграю.
Елена видит в её глазах адский огонь. Ей кажется, будто перед ней стоит не её точная копия, а дьявол с омерзительно-прекрасными чертами лица. И от осознания того, что этот дьявол её двойник, ей становится тошно.
Чёрные кудри Кэтрин щекочут её щеку, красные губы Кэтрин щекочут её шею, холодные руки Кэтрин забираются ей под юбку и щекочут внутреннюю сторону бедра, вызывая у Елены панический ужас.
— Не надо…— шепчет она, когда рука Кэтрин начинает расстегивать лифчик. Елена пытается вырваться, пиная её. Кэтрин шипит и долго, пристально смотрит в её глаза, полные слёз.
— Не бойся меня, — её голос завораживает Елену, и она отстранённо думает, что забыла кулон с вербеной на тумбочке в спальне, откуда её и украла Кэтрин.
Елена чувствует, как плечи расслабляются, и слёзы перестают щипать глаза. Она спокойно реагирует на кошачью улыбку Кэтрин и на её мятный, свежий поцелуй, чувствуя, как мурашки ползут по спине только теперь не от страха.
— Молодец, — томно выдыхает Кэтрин ей в губы и вновь пристально вглядывается в карие глаза. — Ты же хочешь меня поцеловать? Ты же… хочешь меня?
Елена чувствует огонь нетерпения и желания у себя в груди, и страстно кидается на Кэтрин, впиваясь губами в её губы.
Кэтрин давит, сжимает её кожу, оставляя свои царапины и синяки на её теле. Кэтрин наседает сверху, придавливая Елену обнажённой спиной к каменному полу. Кэтрин целует страстно, сыро, интимно, даря Елене необыкновенные ощущения. Кэтрин всюду, везде, в каждом миллиметре этого подвала, Кэтрин лезет ей в душу и вырывается из её рта протяжным стоном.
И когда перед глазами у Елены исчезают, наконец, алые пятна и звёзды, она видит перед собой совсем не Кэтрин, а улыбающегося, растрёпанного Стефана. Она видит перед собой не каменные стены, а комнату Сальваторе, не Кэтрин целует её в щёку, а Стефан – мягко и нежно и совсем не страстно как минуту назад.
— Доброе утро, соня, — шепчет он, ласково касаясь её подбородка, и Елена совсем ничего не понимает. Она садится и ещё раз осматривает комнату, в которой находится. — Ты так долго спала. Что-нибудь интересное снилось?
Елена качает головой и подносит руку к шеи. Рука нащупывает привычный холод медальона, а не следы царапин от Кэтриновских ногтей. Но единственное, что заставляет её усомниться в том, что всё это было сном — огонь нетерпения и желания у себя в груди.
Она улыбается Стефану, пытаясь заглушить сомнения и испуг, и целует его в губы, поваливая того на кровать. Стефан понимает всё без слов и аккуратно снимает с неё лёгкую сорочку.
Теперь перед глазами опять Кэтрин, опять она лезет в душу и вырывается из её рта протяжным стоном. И Елена думает, что никогда не отделается от этого наваждения.
