Глава 1Ослепительный свет нового дня ударил по глазам, проникая в камеру из высокого зарешеченного окошка. Юноша, лежащий на нарах, передёрнул плечами и повернулся к стене. Летом утро всегда наступает слишком рано, когда он ещё не успел выспаться.
А после Круциатуса самое главное - богатая белками и углеводами пища и крепкий здоровый сон. В отсутствии первого, второе становилось жизненно необходимым.
Но Гарри и не думал жаловаться на маленькое оконце. Ведь он любил часами разглядывать пронзительно голубое небо, редкие проплывающие облака, ещё более редкие подолы проскальзывающих мантий. Гости предпочитали прибывать через камин.
Стук в дверь окончательно разбудил юношу. Гарри сел на нарах, начал вытряхивать солому из спутанных волос, уставившись в окно. Он и так знал, кто к нему пожаловал. Только он стучал, перед тем как войти. Но не для того, чтобы попросить разрешения, а просто чтобы запугать. Ведь его боялась вся магическая Британия! Да и маггловская, если бы увидела эту бледную пародию на человека, покрытую чешуёй от слишком длинных пальцев босых ног до лысого черепа, не осталась бы равнодушной.
Волдеморт, в своём обычном замызганном балахоне из грубой серой ткани, с металлическим лязгом поставил ржавое ведро, полное воды, в угол, около точно такого же, но пустого.
– Опять ты? – равнодушно спросил Гарри, вставая с постели и поправляя солому, которая служила ему и подушкой, и матрасом, и даже одеялом.
Подошёл к ведру, умылся, ничуть не стесняясь своего тюремщика.
– Как видишь. Домовые все заняты, – в таком же тоне ответил Волдеморт. – Завтра ведь банкет. Национальный праздник, всё-таки.
Ящер-переросток ухмыльнулся и протянул жестяную миску с чёрствым куском хлеба и маленькой килькой в томате.
– Не бойся, завтра будет больше.
Гарри с трудом разломил хлеб пополам ударом об стену и предложил половинку Лорду.
– Будешь? По глазам вижу, что ещё не завтракал. Можешь сесть. – Юноша кивком указал на нары.
Волдеморт благодарно кивнул, взял хлеб и сел на нары. Гарри пристроился рядом и принялся грызть вторую половинку.
– Странный ты какой-то. Окно не взломано, подкоп рыть ещё не начал... Ты что, так и собираешься здесь гнить? А ещё Герой-Магического-Мира... – с улыбкой подколол его Волдеморт.
– А куда мне идти? До сентября ещё целый месяц... – Гарри ответил неожиданно грустно.
– Превед-Драйв, номер четыре. Совсем спятил тут, даже адреса своего не помнишь...
Гарри вздрогнул и отчего-то придвинулся ближе к Волдеморту, ощутив бедром и плечом привычную жгучую боль от его прикосновений, чуть приглушённую грубым балахоном.
– Ты ведь меня не выгоняешь? – спросил Гарри с надеждой, зарываясь носом в грубую ткань.
Опять на "ты". Высшая степень доверия. Волдеморт в очередной раз удивился, чем заслужил подобное обращение.
– Поттер! Да я тебя не выпускаю!
После этих слов Гарри заметно расслабился.
– Спасибо. За то, что спас меня. Я этого не забуду, – прошептал он и уткнулся лбом в плечо Волдеморта, заглушая мысли взрывом боли в шраме.
"Совсем помешался у меня..." – подумалось Волдеморту.
– Гарри, – осторожно позвал он. – Я тебя не спас. Я тебя похитил. Волшебный мир этого ещё не знает, все думают, что ты дома мороженое ешь и в компьютерные игры с братом режешься.
Говорил он очень спокойно, медленно, почти что по слогам, как разговаривают с сумасшедшими. Но Гарри только улыбался. Волдеморт громко выругался.
– Солёная Мантикора в перечном соусе, Гарри! Можно подумать, тебе тут нравится!
Гарри мечтательно закивал.
– Ты даже не представляешь, как у тебя хорошо.
– Хорошо? В плену у меня не может быть хорошо! Пытки каждый вечер, – но продолжить ему не дали.
– Да, но зато здесь можно кричать до потери голоса, до хрипа, и тебе за это ничего не будет.
Да, Волдеморт всё ещё помнил первые вечера, когда Поттер отчаянно пытался не кричать, прокусывая кулаки до крови, и испуганно озирался, втягивая голову в плечи, при каждом стоне, который всё-таки срывался с губ. Помнил, как он виновато вытирал кровь о джинсы, его бормотание "я всё постираю!". Как старательно он извивался, чтобы ни одна капля крови не упала на пол, и если это всё же происходило, то хриплый голос повторял: "я всё помою!".
– Да у тебя даже не камера, так – дыра. У тебя тут даже удобств нету. Так, дырка в каменных плитах.
– Зато тут можно ходить в туалет каждый раз, когда тебе вздумается, а не ждать, пока тебя выпустят.
«И не лень им было три раза в день к нему заявляться?» – подумал Волдеморт. А потом понял, что три раза в день – лень.
– И кормлю я тебя ужасно. Я тебе даже ничего не готовлю. Так, остатки вчерашнего ужина. Эльфы собирают, а потом поровну между вами делят.
– И это ты называешь ужасным? Можно есть хоть каждый день, а еда всегда свежая, без плесени, и такая вкусная! Почти как в Хогвартсе... – продолжал мечтательно перечислять Гарри.
Волдеморт вспомнил, как много еды оставалось в первые дни, и понял, что Поттер тогда не брезговал чёрствым хлебом и объедками. Он просто пытался беречь еду. Даже надеяться не мог, что его будут кормить каждый день.
– Никакого тебе тыквенного сока, никакой минералки. Всего лишь вода из-под крана, да и то в ограниченном количестве, да к тому же в ржавом ведре.
– Нет, ну ты подумай: целое ведро свежей воды в день. Тут даже помыться можно, не только пить сколько влезет.
Волдеморт вспомнил, что первое время Гарри почти не притрагивался к воде, и понял, что тогда он тоже не брезговал пить из ржавого ведра, а просто экономил воду.
– Сидишь тут, в самой маленькой камере, с самым маленьким окном, практически в темноте.
– Ничего она и не маленькая! Тут можно стоять в полный рост. Размять ноги. А главное, тут есть окно. Я снова могу видеть небо, звёзды и луну. Ты даже не представляешь, как мне этого не хватало.
«Где ж он жил, что ему эта камера раем показалась, а я ангелом-освободителем?»
– Признавайся, это тебя Беллатрикс ловила? Эх, Свинохвостка Пузатая в Уксусе Маринованная, поймала, а мне ничего не сказала... Сама поигралась, а мне не дала.
– Да не ловил меня никто из твоих, – отмахнулся Гарри.
– Не из моих? Тогда кто? Познакомь, именно такие люди мне и нужны. Адрес помнишь?
Гарри посмотрел на него, как на идиота, но всё же продиктовал свой домашний адрес.
– Подожди... Превед-Драйв, №4, Малый Визгинг... Так ведь там твои магглы живут!
"Не может быть! Трихвостка вывернутая, он что, у них правда так жил? Я в приюте вырос, знаю, насколько магглы могут быть жестокими. Помню свою облезлую кровать с серыми простынями. Свой полупустой платяной шкаф, который открывался и закрывался только при помощи кулака. Скрипящий паркет с неприбитой доской, куда я прятал свои трофеи. Помню тяжёлый письменный стол, под одну ножку которого приходилось подкладывать сложенный вчетверо пергамент. Комната мне всегда казалась очень маленькой, всего три на четыре метра, но проблем с передвижением у меня не было. И потолок был достаточно высоким, даже в семнадцать лет я не имел никаких проблем ни с потолками, ни с дверными косяками".
– А ещё тут можно отдыхать хоть весь день, и ничего тебе за это не будет.
"Так он там ещё и работал? То-то я и вижу, что у него вся мантия на клочки порвана, а камера чище кажется, даже если я мантию не рвал и тут не убирался".
– Тебе чего-нибудь принести? У тебя всё-таки завтра день рождения. – Чешуйчатая рука успокаивающе легла на плечо юноши. У него загорелись глаза.
– Ты не забыл! Ты приготовишь мне подарок!
– Всё, что угодно. – Кивнул Волдеморт.
– А можно тряпку?
– Тряпку? – удивлённо переспросил Волдеморт.
– Да, тряпку. Я бы пол протёр. А то праздник всё-таки, а у меня весь дом в пыли.
"Дом. Он назвал эту камеру домом", – заметил звероящер.
– А почему не чаротык? Наглости не хватает?
– Нет. Чистящих заклинаний не знаю, – с улыбкой ответил Гарри.
***
День рождения прошёл хорошо. Утром Волдеморт лично его поздравил, даже тряпку не забыл. И принёс целых два ведра. Одно с чистой водой, второе с мыльной. Посоветовал не путать.
Днём Гарри приводил дом в порядок. Оказалось, что на самом деле серые каменные плиты были совсем не серыми.
За день оттереть удалось только треть пола, но было уже ясно, что пол был белым, с цветными геометрическими узорами. Правда, сказать, во что складываются жёлтые треугольники, красные крадраты и синие круги, Гарри не мог.
Вечером, как всегда, опять постучался Волдеморт.
– Уже пора? – обречённо спросил Гарри. Отжал тряпку в мыльное ведро и вытер руки о джинсы.
– Да, пойдём.
Юноша поднялся с пола и протянул руки, но заклинания наручников не последовало. Волдеморт просто развернулся и пошёл в их комнатку пыток. Гарри обречённо засеменил следом.
В этот раз там никого не было. Неудивительно. Любое развлечение рано или поздно наскучивает, и смотреть, как Лорд пытает Поттера уже успело наскучить практически всем Смертожорикам. Только Белла, Макнейр или Снейп иногда подходили на особенно громкие крики, но почти сразу разочарованно отходили.
Но в этот раз Волдеморт оставил чаротык лежать на столике и указал Поттеру на своё кресло. Юноша с опаской сел на самый краешек, проглотив отчаянно рвавшееся наружу "я потом постираю".
Волдеморт вскоре вернулся с ворохом писем и посылок.
– Не только я о тебе не забываю. Это от твоих друзей.
Гарри накинулся на конверты и коробки. Пирог от Миссис Уизли, книга от Гермионы, шоколадные лягушки и чехол для чаротыка от Рона.
Гарри тщательно прочитал все поздравительные открытки, с улыбкой от уха до уха. Гермиона с родителями бродила по местным лесам в палатке. Говорила, что они всегда почему-то рвались на континент, не видя, какая красота находится у них под самым носом. Рассказывала о редких растениях, которые встречала на своём пути, что можно из них сварить. В большинстве случаев из одного и того же растения можно было сварить и суп, и яд. У магглов получался вкусный питательный суп, а у магов из тех же ингредиентов получался очень надёжный яд. Но бывало и наоборот.
Рон рассказывал о Квиддиче. Свинцовые Свиньи опять выиграли у Героических Гербариев всего на десять очков и теперь неизвестно, смогут ли они выйти в финал, ведь им предстояла ещё встреча с Магнитными Металлоискателями, очень сильной командой, состоящей исключительно из магглорождённых.
Схватив пергамент и лежащее на столике перо, Гарри принялся увлечённо строчить ответ.
"У меня всё хорошо. Нет, тётка не мучает. Сам удивляюсь. Даже ваши письма смог сразу прочитать, не дожидаясь сентября. Спасибо за подарки. Слава остроконечному Пшеноезду, в этом году они меня кормят хорошо, так что прямой необходимости в съестных подарках не было. Но всё равно спасибо. Не знаю, что ещё написать. До встречи. Гарри".
Потом опять осмотрел все подарки, будто запоминая их, и только после этого встал и вышел на середину коврика. Коврик этот появился совсем недавно именно в том месте, куда он постоянно падал от Круциатуса. На коврик падать было гораздо приятнее, чем на каменные плиты, но пачкать его хотелось ещё меньше.
Гарри стоял, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании Круциатуса.
Волдеморт в это время изучал его письмо. Кивнул, свернул его в трубочку, перевязал ленточкой.
– Можешь идти, – кинул он через плечо. – Круциатуса сегодня не будет. И ещё раз с днём рождения.
У Гарри вырвался вздох облегчения. Такого ещё ни разу не случалось за весь месяц его пребывания в этом поместье. Юноша развернулся и направился к двери, не веря своему счастью.
– А подарки? – удивлённо спросил Волдеморт, кивая на столик. – Надеюсь, сам донести сможешь.
Гарри сначала показалось, что он не расслышал. Он что, и вправду мог хранить эти вещи у себя в камере? Это звучало настолько невероятно, что в голове не укладывалось.
Но тут Волдеморт протянул ему книгу, пирог, коробку шоколягушек, чехол для чаротыка и ворох поздравительных открыток.
– А ответ? – спросил Гарри, так как только этот кусочек пергамента остался в руке у Волдеморта.
– А ответ я сейчас отправлю.
***
На следующий вечер Круциатуса всё-таки избежать не удалось, зато еда в жестяной миске была воистину королевской. Даже хлеб был на этот раз свежим.
– Остатки вчерашнего банкета. Национальный праздник, всё-таки... – смущённо оправдывался Волдеморт.
Потом они опять сидели на нарах и ели шоколягушек, заедая их свежим хлебом.
– Слушай, Том, а почему ты меня ещё не убил?
Волдеморт подавился шоколягушкой и закашлялся.
– Не смей называть меня Томом! – почему-то он взбесился. Хотя что тут такого, имя как имя.
– Тогда и вы не называйте меня Гарри, – вздохнул юноша, опять перейдя на «вы».
– Ну и как же мне тебя называть, мальчишка?
– Для вас я Император Д'Еж-С-Тигр.
– Император что? – Волдеморт выглядел немного растерянным.
– Ну что тут непонятного... Ёж с тигра. Такой колючий, полосатый немаленький хищник, – очень серьёзно ответил Гарри, хотя в глазах сверкали весёлые искорки.
Тут Волдеморт рассмеялся своим холодным смехом.
– Твоя взяла, Гарри. Зови меня Томом.
Юноша чуть улыбнулся в ответ.
– А всё-таки, почему ты меня ещё не убил?
– Ждал подходящего случая. А ты чего ещё не сбежал?
– По законам жанра я должен тебе ответить, что тоже ждал подходящего случая. А если серьёзно, я тебе ещё позавчера всё объяснил.
Волдеморт помрачнел.
– Теперь понимаю, почему я так сильно ненавижу магглов. Как ты только это терпишь?! Хотя нет, понимаю. Ты же у нас мазохист, оказывается. Вон Круциатусу моему никогда не сопротивляешься. Я тебя без наручников оставляю – а ты на меня ни разу не набросился.
– Круциатус по вечерам – это ещё небольшая плата за уют, комфорт и человеческое отношение, – тихо возражает Гарри, и Волдеморт тут же замолкает.
Некоторое время они жуют молча, но настроение уже явно не то, и шоколад кажется безвкусным.
***
– Что-то ты грустный в последнее время. Тебя что-то беспокоит? – Волдеморт привычно садится на нары рядом с Гарри.
Мыльная вода не тронута, тряпка абсолютно сухая уже который день. Но не это беспокоит Волдеморта, а полная апатия заключённого, который теперь ест и пьёт только в его присутствии, и глаза которого тускнеют с каждым днём.
– Ничего, – как всегда отмахивается Гарри и отворачивается.
Наверное, он даже не заметил, что Волдеморт всё реже приходит по вечерам, и что в комнатке для пыток он даже не поднимает чаротыка.
– Гарри! Посмотри на меня, – но юноша не поворачивает головы. – Император Д'Еж-С-Тигр! – а вот это уже вызывает усмешку. Хоть какая-то реакция.
Волдеморт осматривает камеру. Вроде бы ничего не изменилось: в углу около двери два ведра и тряпка, напротив двери окошко, около него, в углу, дырка в каменном полу, к свободной стене прикованы нары. Заглянув под них, Волдеморт находит письма и подарки от друзей. И какой-то конверт. Такого Поттеру на день рождения точно не приходило. Он ведь всю почту на заклятья и на орфографию проверил, он бы такой конверт точно запомнил.
Попытка достать конверт вызвала бурную реакцию. Гарри набросился на Волдеморта и больно припечатал его затылком к каменным плитам.
– Что ты так разнервничался! Это от твоей девушки, что ли? – слабым голосом спросило чешуйчатое недоразумение, когда в глазах наконец прояснилось.
Гарри замотал головой, не слезая с Лорда. Думал наверное, что этим встать ему мешает. Смешно, право слово, при его-то весе... Волдеморт не стал его разубеждать. Черепная коробка всё ещё звенела от удара, и немного кружилась голова.
– Там что, секретная информация? Орден Феникса дал о себе знать? – Гарри не реагирует. – Ну нет так нет... Дай-ка подумать... Это одушевлённое или неодушевлённое? Животное? Растение?
Гарри хмыкает, Волдеморт незаметно улыбается. Хоть какая-то реакция. Но загадка сама не разгадывается. Или всё-таки да? Он ведь на полу лежит! Так же, как и конверт. Скосив глаза, Волдеморт замечает герб Хогвартса. Вот оно что! Противный холодный смех наполняет камеру. Гарри вздрагивает от неожиданности.
– Сильно же я его головой приложил... – бормочет Гарри и идёт к ведру, собираясь окатить Волдеморта холодной водой.
Существо лениво потягивается и встаёт.
– Это ведь из Хогвартса, да? – с издёвкой спрашивает он.
Гарри напрягается, руки сами сжимаются в кулаки.
«Он не дождётся! Я не буду его умолять, не буду!» – повторял про себя юноша, но уже сам понимал, что себя обманывает. Будет, ещё как будет. Будет на коленях просить отпустить его в школу, и от этого становилось тошно.
– Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя в школу, да? – ухмыляется Волдеморт, нависая над мальчишкой.
Он с вызовом смотрит на чешуйчатого водкоморда исподлобья и, наконец, кивает, не отрывая взгляда от красных глаз.
Волдеморт взрывается истерическим смехом.
– Я думал, тебе тут нравится...
– Я вернусь! Обещаю! – но если Гарри пытался этой фразой оправдаться, то у него ничего не вышло. Смех Волдеморта стал ещё громче. Зачем он смеётся, если ему на самом деле выть хочется?
– Знаю я, как ты вернёшься. С аврорами и Орденом Феникса. От Поместья и камня на камне не останется, а меня на ингредиенты пустите, или в Снейповскую кунсткамеру поставите. Хотя, одно другому не мешает...
– Я знал, что ты это плохо воспримешь, – вздохнул Гарри. А унижаться всё-таки придётся. Или начать рыть подкоп? Вроде бы некоторые плиты немного шатаются... Хотя нет, это безумная идея. За две недели он точно не успеет.
Волдеморта всё-таки пришлось облить водой. Мыльной. Чтобы успокоился.
– У тебя, конечно, хорошо, но в Хогвартсе лучше. Там друзья. Там вообще не пытают. Только баллы снимают, если совсем плохо себя ведёшь. И кормят три раза в день. Вкуснее, чем ты.
Волдеморт неуверенно улыбается. Такое даже смешно слушать. Мальчишка пытается убедить его, что в школе лучше, чем в тюрьме. Будто бы никто и не догадывается...
***
Поттер всё ещё молчит. Кормить приходится с ложечки, поить с рук. На коврике для Круциатуса корчится и кричит, даже если его никто не проклинал.
Вроде бы наконец-то всё идёт как надо, но Волдеморта это почему-то не радует. Привык он к этому странному пленнику, который чувствовал себя в камере как дома. Хотелось посидеть, поговорить с ним во время завтрака, как в старые добрые времена.
Мальчишка иногда резко к нему поворачивается, приоткрывает рот, будто бы хочет что-то сказать. Но молчит. Берёт за руку, подносит её к губам. И отпускает. Или отталкивает.
Ведро он постоянно опрокидывает, нередко на самого Волдеморта. Каждый день приходится тратить время на то, чтобы высушить балахон и убрать вмятины с вёдер.
А ведь предупреждал Снейп, что от мальчишки одни проблемы будут.
– Император, вам надо покушать. Я принёс ваш любимый пудинг...
Гарри выхватил тарелку у него из рук и разбил о его голову.
Волдеморт привычно вытер кровь и остатки пудинга подолом балахона. А ведь он специально встал раньше домовых эльфов, чтобы приготовить любимое блюдо Гарри. Обидно.
– Император Д'Еж-С-Тигр...
– Не называй меня больше этим тупым именем! Просто отпусти меня, мерзавец! Даже Дурсли отпускали меня каждый год! Я думал, ты лучше...
Гарри вдруг уткнулся носом Волдеморту в грудь и зарыдал.
Волдеморт чувствовал себя ужасно. Вроде бы он ничего такого не сделал, а чувствовал себя чудовищем. Прав был Северус, надо было оставить его у тех магглов. Или повеселиться и сразу обратно подложить, как предлагала Беллатрикс. Или повеселиться и сразу голову отрубить, как предлагал Макнейр. Но нет, он захотел устроить грандиозное представление для магической общественности. Не каждый день главный злодей героя убивает. Такое вообще не в каждой сказке бывает, а уж в жизни ещё реже.
Так что сам дурак, и винить некого.
– Ну не могу я тебя отпустить, не могу! Понимаешь ты это, чучело шрамоголовое? – нежно приговаривал Лорд, успокаивающе поглаживая Гарри по спине.
Слава зеброящеру китоподобному, на следующий день Гарри окончательно успокоился. Круги под глазами подсказывали, что он проплакал всю ночь, но выглядел он нормально. Усмешка вернулась на своё место, голос тоже.
– У тебя эльфы что, забастовку устроили? – спрашивает вместо приветствия.
В этот раз тарелка разбивается по вине Волдеморта, который от удивления просто забыл, что её нужно держать.
– Ничего, пол чистый. Садись, поедим, – предлагает юноша и садится перед разбитой тарелкой.
Искренняя улыбка обезобразила и без того непрезентабельное лицо Волдеморта. Он не знал, что случилось с Поттером, и почему он за ночь стал нормальным.
Вернее, не совсем. Такого он себе раньше всё-таки не позволял. Ухмылка жёстче, фразы язвительнее.
И пол чище.
– Завтракай побыстрее, у нас сегодня мало времени, – поторапливает его Волдеморт, выуживая из еды осколки и складывая их себе в подол.
– Ешь! – Поттер суёт ему под нос куриную ножку. – Ешь! Думал, я не замечу, что ты только в тарелке ковыряешься?
– Гарри! – Волдеморта передёргивает, и он отстраняется.
– Еда отравлена, да? – кисло замечает юноша.
– Гарри, я вегетарианец! – оскорблённо восклицает Волдеморт. – Мог бы уже и заметить...
– Ты трус, а не вегетарианец! Но раз ты решил меня отравить, это значит, что ты меня считаешь слишком опасным! Запомни, равных не травят. Равных вызывают на дуэль. Поэтому я с гордостью принимаю твоё объявление моего превосходства...
– Знаю я, что равных не травят. Травят крыс и тараканов, – огрызается Волдеморт.
Гарри вгрызается в куриную ножку. Не так пафосно, как ему бы хотелось. Волдеморт всё испортил. И голод.
– Ешь побыстрее, у нас мало времени!
– Это я уже слышал...
Волдеморт уже начинает терять терпение.
– Вставай и переодевайся! – рявкает он на Поттера.
Вроде бы хотел приятный сюрприз ему устроить, а вежливым быть почему-то не получается. Стыдно немного, но что поделаешь.
Гарри вздрагивает от такого обращения. Давно на него никто не кричал. Сдавленно охает, вытягивается по струнке и как можно быстрее впрыгивает в чистые джинсы, рубашку и мантию. И только потом думает, с чего бы это ему так реагировать на слова какого-то звероящера мелового периода. Да, забавный рефлекс подчинения выработали у него Дурсли.
Волдеморт встал осторожно, чтобы не рассыпать осколки, и повёл Поттера в комнатушку для Круциатуса.
На коврике стоял огромный сундук. На столике лежали два чаротыка. Хедвига приветственно ухнула и пару раз взмахнула крыльями в своей клетке.
Гарри распахнул глаза и бросился Волдеморту на шею, рассыпав все осколки.
– Я вернусь, слышишь? Я обязательно вернусь. Спасибо тебе за всё! – взволнованно шептал он, размазывая слёзы и сопли по серому балахону.
Волдеморт мысленно фыркал. Вернётся он. Как бы не так. А если и вернётся, то тогда только хуже будет. Авроры, Орден Феникса не оставят и следа ни от Поместья, ни от него. Надо будет Смертожориков отослать. Знать бы ещё, когда эти герои вломятся... Что ж, прощай Поттер, завствуй смерть.
– Но... Мы не успеем в Косоулок! Поезд через полчаса!
– Не беспокойся, я уже всё купил. Ты ведь вместе с Драко учишься, да? Я с его письмом ходил... – Волдеморт никак не мог оторвать ни глаз, ни рук от этого самоуверенного мальчишки, который всё лето вертел им, как хотел.
– Вот портключ до вокзала. Удачи. – Руки пришлось опустить. А так не хотелось отпускать Поттера. Будто бы это не будущий убийца, а частичка души...
– Чаротык не забудь! – успел крикнуть Волдеморт перед тем, как Гарри взялся за портключ. – Мой брать не надо! Твой – слева.
Долго думал Волдеморт о странном поведении мальчишки. Северус, конечно, говорил, что этот несносный гриффиндорец и в шестнадцать оставался инфантильным капризным ребёнком, любящим играть в героя. Но как же это не вязалось с их утренними посиделками! Не мог же он столько времени корчить из себя идиота перед тем, как показать истинное лицо. Не мог.
Или он просто сломался? Не выдержал. Хоть и герой, он всё же не железный. Жаль, Волдеморт поверил ему, поверил, что ему хорошо в этой камере, что ему хорошо с ним. А мальчишка, оказывается, полтора месяца водил его за нос, которого у него не было.
«Нет, он не сломался, – наконец понял Волдеморт. – Он сломал меня».
Это точно. Где же это видано, что бы главный злодей всех времён и народов пытался угодить своему заклятому врагу и так сильно расстраивался, когда тот наконец-то ведёт себя, как и положено заключённому.
*** прошёл год ***
– Том, я вернулся! – с порога кричит Мальчик-который-приручил-Волдеморта. Отвечает ему только эхо, отражаясь от стен пустых залов.
Поместье встречает его неприветливо тёмными провалами окон. Сквозняк гуляет по комнатам, треплет занавески, захлопывает настежь открытые двери. Главная лестница затянута паутиной. И словно призрак, медленно и недоверчиво, будто не веря своим ушам или ожидая засады, по ней спускается Волдеморт.
Гарри бросается ему на шею, вдыхая аромат змеиной кожи и замызганного серого балахона. Прижимается всем телом, принимая боль от прикосновений заклятого врага.
– Убей меня, понимаешь? Ведь это нечестно! Это обман! – шепчет он в грубую ткань, размазывая по ней сопли, грязь и слёзы.
– Я так и знал, что ты придёшь только из-за друзей, – грустно говорит Волдеморт, механически поглаживая грязную рваную мантию Гарри.
Юноша вздрагивает, слова застревают в горле. Поднимает голову, ловит взгляд красных глаз.
– Ты поймал моих друзей? – Голос звучит недоверчиво.
Волдеморт хмуро кивает.
– Лонгботтома, Лавгуд и младшую Уизли. По одному каждые четыре дня после окончания семестра, – просто сухой список, ничего более. Холодный голос не выдаёт эмоций.
Гарри просто хлопает своими зелёными, как вода после шпината, глазами за нелепыми очками, не в силах поверить в то, что перед ним тот самый Волдеморт, с которым он чуть менее года назад грыз чёрствый хлеб у себя в комнате.
– Почему ты не пришёл сразу? Я ведь ждал тебя! Я даже снял антиаппарационные чары! – Беспокойство. Обида. Волдеморт вглядывается в тьму за распахнутой входной дверью, пытаясь различить силуэты авроров. Ведь если Поттер пришёл так поздно, значит он предал его, да?
– И откуда я мог знать, что могу просто аппарировать к тебе? Я облетел на метле всю Англию! Проверил все территории, на которых были антиаппарационные чары. Потом искал тебя в зоне действия антимаггловских чар. Потом мне пришлось проверить абсолютно все дома, в которых пользуются магией. Но даже так я не смог тебя вычислить, – Гарри срывается на крик.
– Ну и как же ты меня нашёл? – взволнованно спрашивает Волдеморт. О таком развитии событий он даже не подумал. А правда, откуда Поттер мог знать, что он специально для него снял антиаппарационные чары?
– В маггловском телефонном справочнике, – усмехается Поттер.
– Прости старого дурака, не подумал как-то...
– Ладно, проехали, – отмахивается Гарри. – Скажи-ка лучше, как там Невилл, Луна и Джинни. Надеюсь, ты с ними ничего не сделал?
– О них можешь не беспокоиться. Поселил я их в комнатах Северуса, Беллатрикс и Люциуса. Двери не запираю, чаротыки у каждой двери на специальной полочке. Кушаем вместе в банкетном зале. Готовить приходится, естественно, мне. Я им не доверяю. Вот я думал, что Лавгуд – вегетарианка. А она, оказывается, просто ела то же самое, что и я.
Гарри одобрительно кивает. За друзей можно и вправду не беспокоиться.
– Подожди. А Северус, Беллатрикс и Люциус не возражают? А банкеты для Смертожориков ты больше не проводишь? А эльфы от тебя сбежали?
Волдеморт грустно усмехается.
– Отпустил я их всех. Не хочу своих людей подставлять. Я тебя сам впустил, мне и погибать от рук твоих авроров, – грустно шепчет Волдеморт в знакомую чёрную макушку.
– Нет, ты не понимаешь! Это ты должен меня убить! Я победил нечестно. Такая победа не считается. Я не хочу побеждать лишь из-за козыря в кармане и туза в рукаве. Это жульничество, а не победа!
– Гарри...
– Выслушай меня, и ты со мной тоже согласишься. Знаешь, Дамблдор всегда говорил, что я каждое лето должен возвращаться к Дурслям, потому что Дурсли – моя последняя защита от Волдеморта, то есть от тебя. Раньше я думал, что это какая-то кровная магия. Остаточная защита моей матери, сохранившаяся через сестру. Но этим летом ты смог меня оттуда выкрасть. Не с улицы, не из сада, а из святая-святых, из кухни! И за этот год в Хогвартсе я понял, что защита эта была психологической. После них мне даже твоя камера раем покажется. Но это ещё не всё. Дело в том, что после них даже ты будешь меня жалеть.
– Гарри, послушай, это война. На войне все средства хороши. На войне всегда побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто хитрее, у кого в рукаве больше тузов, а под пиджаком две козырных колоды.
– Но я не хочу так побеждать! Я хочу, чтобы всё было честно. Ведь если бы не Дурсли, ты бы меня уже давно прикончил.
– Честно, это как? Дуэль, без всяких неожиданностей вроде Приор Инкантатем, раскиданных надгробий, за которыми можно прятаться, друзей, которые запустят в меня камнем в нужный момент? Экспеллиармус против Авады, Акцио против Круцио, Вингардиум Левиоса против Империо – это тоже нечестно, Император.
– Ты помнишь? – Гарри удивлённо вскидывает бровь.
– Конечно, Император Тигр-С-Ёж. – Их смех хоть немного разряжает обстановку.
Тем временем, Невилл, Луна и Джинни, которые пристально следили за разговором, прислонив по уху к дверям, очень тихо и очень осторожно выходят, находят свои чаротыки на полочках и на цыпочках приближаются к спорящим.
– А что ты предлагаешь? – интересуется Гарри.
– Я, конечно, пойму, если ты не захочешь уезжать от друзей, тем более, что я не знаю, где ты будешь жить после окончания Хогвартса. Но, может быть, ты захочешь, хотя бы иногда, пожить в другом месте... – неуверенно говорит Волдеморт, постоянно запинаясь.
– Что? Жить с тобой? А как же Пророчество? – удивляется Гарри.
Невилл, Джинни и Луна подкрадываются всё ближе.
– Мантикобра златокудрая с ним, с Пророчеством! – не выдерживает Волдеморт. – Мне хорошо с тобой, я чую родственную душу. И если тебе со мной тоже не плохо – тогда в чём вопрос? Найдём домик поменьше, снимем эльфа, заберём Нагайну из зоопарка и будем просто жить. Как нормальные люди.
Гарри закрывает глаза и улыбается от уха до уха, представляя их совместную жизнь. Как Волдеморт будет читать газету в кожаном кресле, Нагайна, свернувшись калачиком, будет щекотать им пятки кончиком хвоста и тихо напевать что-то своё, змеиное, а он, пристроившись на полу около неё, будет собирать на ковре паззл.
– Ты можешь околдовать Гарри, но не нас! – выкрикивает Невилл.
– Нас хорошим обращением не возьмёшь! – это уже Джинни.
Тройная Авада Кедавра ударяет Волдеморта в спину причудливо переплетёнными зелёными лучами. Тёмный Лорд падает, увлекая за собой мечтающего Гарри. Боль пропадает. Остаётся только грубая ткань балахона и холодная чешуйчатая кожа, которую Гарри чувствует впервые. И это пугает даже больше, чем застывший взгляд красных глаз.
Тёплая человеческая рука на плече, которую хочется сбросить.
– Не плачь, он убийца твоих родителей. Он недостоин твоих слёз.
Невиллу Гарри возразил мысленно. Убийца, страх и ужас всей магической Британии, почему именно он попытался увидеть в Гарри человека, а не просто оружие?
– Не бойся, мы скажем, что это ты его убил. Никто не узнает, что ты не смог сбросить его Империус.
То есть Джинни действительно думает, что это Том его околдовал? И никому ведь не придёт в голову, что на самом деле всё было наоборот. Спасибо Дамблдору, чтоб моль его шерстяные носки погрызла.
Больше всего хочется плакать и биться в истерике. Но не перед ними. Не перед теми, кто считает героической победу, где трое против одного выстрелили безоружному противнику в спину.
Это было нечестно! И то же время так по-гриффиндорски...
Почему у него в очередной раз отобрали дом, в котором он мог бы быть счастливым, прикрываясь необходимостью защитить его от Волдеморта?
КОНЕЦ
Иллюстрация: http://i030.radikal.ru/1107/08/0e1b29b2435b.jpg
