Пролог
— Вау, смотри кто там!
Гарри не отреагировал на возгласы Рона и продолжил мучаться с многочисленными столовыми приборами, тихонько ругаясь. Джинни обернулась и посмотрела в том направлении, куда показывал рукой брат.
— Рон, ты не можешь еще сильнее размахивать руками? — сказала она. — А то мне привиделось, будто мы находимся в ресторане, а не в этом вашем зверинце, который именуется авроратом.
Рональд Уизли, игнорируя слова сестры, продолжал жестикулировать, привлекая внимание друга.
— Нет, Гарри, ты посмотри! Это же Парвати! И она не одна...
Гарри наконец отвлекся от тарелки и близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть вошедшую в ресторан пару.
— Черт, какие ножки… не говоря обо всем остальном! — Рон заговорщически подмигнул Гарри и хлопнул его по плечу. Джинни нахмурилась. — Только подумай, какую цыпочку ты упустил, тюфяк!
— Кто бы говорил! — Гарри рассмеялся и показал Рону неприличный жест. — Небось, ее сестра такая же красотка…
Джинни закатила глаза:
— Вы угомонитесь или вам подзатыльников отвесить?
— Где твоя бита, сестренка? Вот в этой крошечной сумочке?
— Палочка там помещается, этого достаточно, Рональд Уизли!
Рон, ослепительно улыбнувшись сестре, привстал, поднял руку и помахал бывшей однокурснице. По залу разнесся его приветственный вопль:
— Парвати! Эй!
Через минуту мисс Патил целовала Гарри в щеку, а после облобызала довольного Рона.
— Гарри! Рон! Как же я рада вас встретить! Сто лет не виделись!
— Парвати, ты… отлично выглядишь! — запнувшись, сказал Гарри.
Одновременно с Джинни, которая спокойно выдала:
— Не сто, а три.
— Ой, Джиневра! Привет!
Дружеских объятий не избежала и миссис Поттер. Затем Парвати сказала, понизив голос, словно выдавая большой секрет:
— А я здесь с женихом. Правда, он ужасно застенчивый...
Гарри улыбнулся:
— Поздравляю. Гм… В смысле, с помолвкой.
Парвати просияла.
— Спасибо! Мы обязательно пришлем вам приглашения на свадьбу! И привет Гермионе! — тут Парвати вопросительно посмотрела на Рона.
— Не вопрос, передам. Гермиона в Америке, на курсах. Она чертовски рада была бы тебя видеть!
— Ох, Рон, я — тоже! Если бы не ее конспекты, я бы никогда не закончила школу, — рассмеялась Парвати.
— Ну, под этим может подписаться добрая половина нашего курса, — улыбнулся Гарри. — Передавай привет сестре. И Лаванде. От всех нас.
— Особенно от Бон-Бона, — подмигнул Рон.
Тут лицо Парвати вытянулось — улыбка исчезла.
— Ах, да. Конечно. Ну, увидимся!
***
Рон взглянул на Гарри:
— Я что-то не так сказал?
Тот пожал плечами:
— Вроде нет.
Джинни взглянула на часы.
— Гарри, нам пора. А ты, Рон, — она поцеловала брата в щеку, — веди себя хорошо.
Рон демонстративно налил себе и ухмыльнулся:
— О’кей. Сегодня я — исключительно хороший, свободный мальчик.
Гарри поднялся из-за стола, с видимым сожалением глядя на бутылку недопитого «Огденского». Рон поймал его взгляд.
— Вот они, прелести семейной жизни. Бывай, приятель! Пока, Джин!
И Рональд Уизли остался за столом в одиночестве, улыбаясь в стакан. На сегодняшний вечер компания полбутылки огневиски его устраивала.
***
На улице шел дождь. Довольно гнусные мелкие холодные капли. Но Рона они не смущали — сказывалась добротная порция алкоголя. Аппарировать домой, в квартиру, ставшую без Гермионы какой-то пустой и унылой, не хотелось.
«Прогуляться пешком — самое то».
Он двинулся по серой лондонской улице, улыбаясь и с любопытством глядя по сторонам: на витрины магазинов, на людей, прятавшихся под разноцветными зонтами.
От ресторана он успел отойти метров на пятьдесят.
— Рон! Подожди!
Обернулся — Парвати. Она бежала за ним, и уже успела промокнуть.
«Все-таки она охрененно выглядит».
— Рон…
Когда она приблизилась, он сотворил вокруг нее водоотталкивающие чары.
— … это про Лаванду. — Парвати немного запыхалась. — Я не хотела при всех… Если честно, я редко теперь с ней общаюсь. Это все… очень непросто.
Рону показалось, что она вот-вот расплачется.
— Но я подумала, может, ты захочешь… В общем, вот адрес. Это в Камбрии.
Парвати протянула Рону обрывок пергамента.
— Спасибо, но я не понимаю…
Прежде, чем он успел договорить, девушка чмокнула его в щеку, развернулась и направилась обратно в сторону ресторана. Рон стоял под дождем и недоуменно смотрел ей вслед, слушая быстрое «цок-цок» каблучков по асфальту.
___ 1___
Он стоял у калитки небольшого коттеджа серого камня, сжимая в руках коробку конфет.
Перед домом был разбит шикарный цветник. Идиллическую картину нарушил хмурый старик, наконец отворивший Рону и теперь как-то странно его разглядывающий. Минуту спустя он протянул руку:
— Браун.
— Рональд. Рональд Уизли. — Рон ответил на рукопожатие. — Я… к Лаванде.
— Я понял. Идите за мной.
***
— Бон-Бооон!!
Он сам не знал, какой ожидал встречи. Но — точно — не такой. Сияющая Лаванда стремительно сбежала с лестницы и бросилась ему на шею. Рон застыл, не зная, куда деть руки. Наконец, решившись, он легонько похлопал Лаванду по спине.
Угрюмый мистер Браун скрылся за дверью.
— Э-э… Ну, привет, что ли! — аккуратно отстранив девушку, Рон стоял перед ней и глупо улыбался. — Как говорят, сколько лет, сколько зим. Я тут… э-э… вот.
Он протянул Лаванде конфеты.
— О, какой ты милый! — кокетливо улыбнулась Лаванда. — У меня есть восхитительный чай.
Девушка чем-то зашуршала в буфете, а Рон уселся на небольшой диванчик.
Вскоре на столике перед диваном появились две чашки со странно пахнущей жидкостью. Лаванда палочкой разожгла огонь в камине и присела рядом с Роном, практически прижавшись к нему.
— Давненько ты меня не навещал. Рассказывай, как твои дела? — девушка потрепала его по волосам.
Обескураженный такой фамильярностью — странной, но приятной — Рон слегка отодвинулся от нее и сфокусировался на чашке.
— Ну, э-э… Нормально. Знаешь, я вспоминал о тебе. — Рон покраснел от собственного вранья. — Все хотел зайти к тебе в гости… Но видишь ли, столько дел… И на обучении-то совсем затаскали, а теперь, когда я начал работать в аврорате…
— В аврорате? Я думала, что ты работаешь в магазине.
— Магазине? — Рон опешил.
— Ну да, — Лаванда наморщила лоб, будто что-то припоминая, — с этим ужасным названием. В магазине твоих невозможных братьев.
При слове «братья» Рон дернулся и пролил чай на штаны.
— Ох, ты все такой же неловкий! Как в школе.
Лаванда усмехнулась, взяла со стола свою палочку и произнесла очищающее заклинание. Рон улыбнулся девушке — как не крути, когда о тебе заботятся, это приятно.
— Да, как в школе. Помнишь, я за завтраком погладила тебя по коленке, а ты пролил сок прямо на… — Лаванда захихикала.
Рональд покраснел. Он помнил.
— Э-э… Лав. А ты чем занимаешься? — он попытался уйти от скользкой темы.
— Я работаю в обсерватории неподалеку, на Уиндермирских высотах, — бойко затараторила Лаванда. — У меня проект, научный. Исследую смежные области астрономии и прорицаний. А как поживает Гарри?
— А... — Рон замялся, немного одурев от быстрой смены тем. — Хорошо. Думаю, Гарри сделает блестящую карьеру. Он… Они с Джинни недавно поженились. Ты, наверное, слышала.
— А она ловкая, твоя сестра. Окольцевать национального героя — это о-го-го! — Лаванда рассмеялась. — По-моему, правильно, что ты решил не торопиться с женитьбой. Брак — дело серьезное, Бон-Бон. — И она опять взъерошила его волосы.
Рон покраснел еще больше, залпом допил пахучий чай и поднялся с дивана.
— Хм. Лав. Знаешь, мне пора идти. Сегодня надо еще… гм… написать отчет. По работе.
Лаванда обиженно надула губки.
— Но ты же только что пришел! Конечно, если надо... Неужели душки Фред и Джордж тебя третируют?! — Она возмущенно распахнула глаза. — Кто бы мог подумать! Но теперь ты будешь навещать меня почаще, правда?
С этими словами Лаванда запечатлела на его щеке невесомый поцелуй.
— А. Да. Конечно, Лаванда. Я… приду. Через неделю, в четверг. Да, по четвергам у меня относительно свободные вечера.
— Значит, в четверг, — весело сказала Лаванда. — Она взяла его за руку и легонько сжала. — Я провожу тебя до калитки.
***
С тех пор, как полгода назад «Удивительные Ультрафокусы Уизли» подверглись аврорской проверке на предмет контрабандной продукции, братья не совсем ладили. Но сейчас Рону почему-то казалось необходимым аппарировать к Джорджу. Тот встретил его на пороге своего магазина.
— Вау, какие люди! Аврорат опять добрался до моей скромной конторы? Неужто засекли мою последнюю контрабандную партию? — ухмыльнулся Джордж. — Говорил же я Флетчу…
— Я тоже рад видеть тебя, брат. Не найдется ли выпить?
— А-а, понятно. Сценарий «Жена в командировке». Найдется, конечно. Заходи.
— Мы с Гермионой пока не женаты, — ни с того, ни с сего ляпнул Рон.
— Да какая, к черту, разница…
***
— Как оно? — спросил Джордж, разливая виски. — С чего это ты сегодня набраться решил?
— Да, так… Как у тебя?
— Нормально. Если бы еще власти мне клиентов не распугивали…
— Заткнись, а?
— Молчу, молчу, — развел руки Джордж. — Еще одного доноса мне не хватало.
— Какая ж ты сволочь. Прекрасно знаешь, что я был ни при чем. И если б знал, конечно, предупредил бы тебя. Налей еще.
— Да без-проб-лем.
***
— Послушай, ты помнишь Лаванду Браун?
Джордж, ухмыляясь, налил себе очередную порцию.
— А как же. Такая симпатичная куколка с вашего курса? Джинни рассказывала, что ты лапал эту красотку на каждом углу, и сестренка чуть не завалила СОВ, потому что ей тошно было смотреть на вас, лижущихся в гостиной, и в библиотеке, и…
Рон так резко поставил свой стакан на стол, что половина его содержимого расплескалась. Потом тихо произнес:
— Ох, Джордж, заткнись.
Брат послушно замолчал, вопросительно глядя на кусающего губы Рона.
— Я… Я видел ее сегодня. Знаешь, кажется, она не совсем в порядке. Кажется… э-э. Она так странно говорила, как будто вы оба живы, и…
Рон запнулся, не зная, что сказать дальше.
— Бывает, — Джордж помрачнел. — В мою лавочку недавно заходил ваш бывший однокашник Малфой.
— И что? — после паузы отозвался Рон. Он пытался поймать ускользавшую суть последней фразы брата.
— Да ничего. Купил какого-то дерьма, расплатился. А на пороге сказал своей блондинке: «Этот Фред Уизли непозволительно растолстел».
Оставшуюся четверть бутылки братья прикончили в полной тишине.
___ 2___
— Как ты вовремя, Рон! Папы нет дома. — Склонившаяся над клумбой Лаванда обернулась и лукаво улыбнулась ему через плечо.
— Ага. Привет, — он нерешительно пожал плечами.
Лаванда подошла к нему и протянула огромный букет.
— Э-э… Это мне?.. — ошарашенно спросил Рон.
— Ах, Ронни, — Лаванда надула губки, — неужели ты не знаешь, что в таких случаях делают мужчины?
И, придвинувшись к нему близко-близко — Рона обдало сладким, приятным ароматом — она прикрыла глаза и подставила ему лицо, как будто…
«Она хочет, чтобы я ее поцеловал», — обалдело подумал вконец запутавшийся Рон. Помедлив пару секунд, он наклонился и несмело клюнул ее в щеку.
— Ты… э-э… прекрасно выглядишь, — он сказал это, вполне искренне улыбнулся и вернул ей букет. — И у тебя очень красивые цветы.
Лаванда рассмеялась. Ее смех отдавался в ушах Рона сотней колокольчиков.
— Какой же ты все-таки недотепа! Ты никогда не умел ухаживать за девушками!
С этими словами она направилась в дом. Рон последовал за ней.
***
— Поднимемся ко мне? — Лаванда подошла к уже знакомой лестнице и протянула ему руку в ожидании.
— Лаванда, я… Я подумал, может, ты угостишь меня своим… э-э… восхитительным чаем?
— У меня наверху есть кое-что получше, — улыбнувшись, ответила Лаванда, — тебе точно понравится.
Рон неловко ухватил предложенную ладонь и поднялся вслед за ней по лестнице.
***
Комната — по-видимому, спальня Лаванды — была отделана в теплых зеленых тонах и казалась чрезвычайно уютной.
С минуту Рон разглядывал обстановку. На прикроватной тумбочке стояло несколько колдографий: Лаванда в школьной форме, Лаванда с букетом, Лаванда с родителями и… он сам, обнимающий за плечи смеющуюся Лаванду, шепчущий ей что-то на ушко. Рон, как подкошенный, опустился в единственное кресло.
Вспомнив, что именно он ей шептал — тогда, когда они стояли в гриффиндорской гостиной, а вездесущий Колин щелкал колдоаппаратом, — он вспотел.
Лаванда уже стояла рядом с ним, протягивая бокал вина. Она проследила за его взглядом.
— Здорово тогда было, в школе, да? Я имею в виду, пока… пока все это не началось.
Что началось, Рон не совсем понял, но уточнить не рискнул. Вместо этого он отпил вина и спросил:
— Откуда у тебя эта колдография?
— Я попросила Колина, и он сделал мне копию. А у тебя разве нет такой? Можно ему написать. Вдруг у него еще остались школьные пленки.
Рону внезапно стало не по себе.
— Лав… Лаванда. Послушай. А что, как ты думаешь, стало с Волдемортом?
Лаванда подошла к зеркалу и задумчиво поправила прическу.
— Охота тебе говорить о таких вещах. — Она состроила гримаску. — Не знаю. Ты думаешь, он может возродиться?
— Н… нет. А ты помнишь, как Гарри, хм… убил его?
— Не помню. Кажется, я была без сознания.
— А.
— Между прочим, ты расселся в единственном кресле.
— Черт, прости. — Рон попытался было встать, но Лаванда остановила его, легонько толкнув в грудь. И засмеялась:
— Да ладно уж, сиди, джентльмен.
«Джентльмен» не успел опомниться, как девушка оказалась у него на коленях, с бокалом в руке. Рон судорожно отхлебнул вина.
— Э-э. Как твоя работа?
— Какая работа?
Лаванда взглянула ему в глаза — ее лицо было всего в нескольких сантиметрах. Он тонул в сладком облаке запахов, исходящих от нее. Взгляд его, кажется, расфокусировался — тело же, напротив, напряглось.
— Работа… в обсерватории, — переведя дух, ответил Рон. Он залпом выпил вино и поставил бокал на пол.
— Бон-Бон, что ты несешь? Я не работаю. Папа говорит, мне нельзя. Что на тебя нашло?
— Ничего.
Забрав у Лаванды фужер, он опустил его рядом со своим и повторил:
— Ничего. Иди сюда.
Слегка дрожащими руками он обнял девушку, притянул к себе и глубоко поцеловал.
***
— Рональд!
«Рональд» — обычно близкие называли его так, когда были им недовольны. В устах матери это имя звучало угрожающе, в устах Джинни — презрительно, от отца — печально, от Джорджа — насмешливо. А Гермиона… Нет, пожалуй, не надо сейчас думать о Гермионе.
Когда же к нему так обращался Билл, это было… правильно. Билл всегда относился к нему, как к взрослому — еще тогда, когда Рон ходил в коротких штанишках.
Он слышал из уст Билла «Рональд» — и чувствовал себя по-хорошему взрослым. Мужчиной — уверенным, спокойным, способным принимать трезвые решения.
Поэтому он и направился в «Ракушку». Ему необходимо было прийти в себя.
— Эй! — Билл потормошил брата за колено. — Ты меня вообще слушаешь, эй, ты, Уизли?!
Он и вправду уже минут пять как не слушал, что говорит ему Билл. Рон погрузился «в себя» — состояние, накатывавшее на него в основном лишь здесь, в доме Билла и Флер, в этой комнате, которая высокопарно именовалась «библиотекой», — по мере того, как он запивал коньяком едкую сигару, затяжку за затяжкой.
— От Уизли слышу, — он засмеялся, подчиняясь ритуалу, и состроил брату рожу.
Билл опять хлопнул его по колену и засмеялся, отчего шрамы на его лице стали еще непригляднее.
Рон давно уже не обращал на них внимания, но сегодня это зрелище напрягало.
— Билл. Что ты почувствовал, когда в первый раз посмотрелся в зеркало? Ну, после
этого? — неожиданно для самого себя выдал Рон.
Смех брата оборвался. Билл не спеша раскурил потухшую сигару и выпустил кольцо дыма в потолок:
— Я подумал: хорошо, мозги целы остались…
Рон задумчиво вертел в руках пузатый бокал.
— … и все остальное тоже на месте! — Ударив себя по бедру, Билл расхохотался.
— Все-таки тебе повезло с Флер… — пробормотал Рон. — Послушай, ты когда-нибудь изменял ей?
Билл проницательно взглянул на брата.
— У тебя что, роман с кем-то?
Рон густо покраснел.
— Да нет, я… хм. Просто… так случайно вышло, понимаешь?
Билл наклонился к нему через стол и потрепал по плечу.
— Не парься, братишка. Есть вещи, о которых женщинам знать необязательно. К тому же, Рональд, вы пока еще не женаты.
Младший Уизли облегченно вздохнул.
___ 3___
В четверг Рон снова аппарировал в Уиндермир — так и не придумав, как ему теперь вести себя с Лавандой. Но отступать было глупо, да и непорядочно, в конце концов. Он решил действовать по обстоятельствам.
Лаванда была на удивление мила и весела, вспоминала школьные годы и шутила. На этот раз Рону удалось относительно расслабиться. Что бы там с ней не произошло, Лаванда сегодня казалась все той же веселой, легкомысленной девчонкой, какой была в школьные времена. Она не предпринимала попыток сесть к нему на колени, или поцеловать, или… что-нибудь еще. Рон любовался ею — и, вспоминая прошлую встречу, жалел, что на шестом курсе до секса у них дело так и не дошло. Хотя бы тогда, в пустом классе…
— Ой!
Большие красивые глаза Лаванды распахнулись шире некуда.
— Чего «ой»? — улыбнулся Рон и теснее прижался к ней.
Лаванда смущенно улыбнулась и заерзала на парте, отодвигаясь от стоявшего рядом поклонника.
— Ничего.
— И все-таки? — Он продолжал самоуверенно улыбаться, но уголок его рта нервно задергался.
— Да ничего же… Тесно чуть-чуть… Ты не находишь?
— Вообще-то нет. Мне хорошо. А тебе? — юноша еще ближе притянул Лаванду к себе и склонился для поцелуя.
Лаванда ответила на поцелуй, но затем уперлась руками в грудь Рона:
— Не надо, ладно?
Он вдруг почувствовал себя обманутым и обиженным, но, тем не менее, разжал объятия.
— Ладно.
Лаванда нервно хихикнула, вставая со стола и поправляя мантию.
— Помнишь, ты составляла нам гороскопы?
— О, да! Постой, они у меня где-то остались…
Лаванда принялась рыться на одной из полок шкафа — там были свалены в кучу книги, тетради, пергаменты и перья. Рон подошел и встал рядом с ней, сохраняя, впрочем, приличную дистанцию.
— Вот они! — Девушка выудила два свитка и присела на кровать.
Рон же продолжал ошиваться возле шкафа, заинтересовавшись содержимым.
— О! Смотри-ка! Ты хранишь конспекты? Даже по истории магии? — он вытащил одну из бумаг. — Зачем тебе эта дребедень?
Он развернул пергамент. Тот был исписан аккуратным почерком Лаванды… а на полях красовались его собственные автографы. Смешные рожицы, пара дурацких афоризмов и несколько подписей «Рональд Уизли» с красивыми росчерками, периодически сменявшихся на «Рундил Уозлик».
— Вот это да! Ха-ха-ха! Уозлик… Лав, чертовски здорово, что ты это сохранила!
Он обернулся и заметил, что Лаванда уже не разглядывала пергаменты — она сидела, закрыв лицо ладонями, и плечи ее дергались.
Рон застыл, не зная, что предпринять.
— Лаванда? — Он осторожно дотронулся до нее. Реакции не последовало.
Рон развернул Лаванду к себе и попытался отвести ее руки от лица. Девушка отчаянно сопротивлялась. Плюнув на приличия, парень опустился на колени и обнял ее.
— Ну, перестань, Лаванда. Перестань, пожалуйста.
Лаванда уткнулась в его широкую грудь, тихий плач перешел в судорожные рыдания.
Рон неловко похлопывал ее по спине, утешая, как ребенка.
— Лав. Детка. Ну не надо плакать, слышишь?.. Все будет хорошо. Не плачь… Не надо, пожалуйста…
Некоторое время спустя она успокоилась.
— Ты в порядке?
Лаванда отстранилась и тут же отвернулась.
— Не смотри на меня. Я ужасно выгляжу.
Рон вновь аккуратно развернул девушку к себе и приподнял ее подбородок двумя пальцами.
— Ты всегда прекрасно выглядишь. Ты очень красивая, правда.
Вытащив из кармана вчетверо сложенный сомнительной чистоты платок, он осторожно начал им вытирать ее лицо.
Она вздохнула.
— Не надо меня жалеть, Рональд. Я все помню.
Рон оцепенел.
— Что?..
— Я знаю, что ты встречаешься с Грейнджер…
— Э-э…
— …и помню, я говорила тебе, что показывает наш совместный гороскоп. Возможно, я где-то ошиблась в расчетах.
Хмыкнув, Рон снова приобнял Лаванду.
— Лав, но ты же не…
«…ошиблась» — хотел продолжить он, но Лаванда его прервала. Из ее глаз опять потекли слезы.
— Я люблю тебя, правда. И я очень-очень хотела бы, чтобы ты был у меня первым. И… — всхлип, — поверь, это тебя ни к чему не обяжет. Только один раз, а потом…
— Лаванда, но я же… Мы же…
«Уже. В прошлый четверг».
— Подожди. — Она прикрыла его рот ладонью, голос ее срывался. — Но только если это не жалость… Только если ты хочешь… По-настоящему, по…
Рон прервал монолог Лаванды поцелуем и заключил ее в объятия. От девушки не пахло так же чарующе, как в прошлый раз — видимо, сегодня она не надушилась, — но он хотел ее. И даже больше, чем в прошлый четверг.
— Лав… детка… какая же ты дурочка… — шептал он, торопливо раздевая ее. — Я буду осторожным… не бойся. Я… рад быть у тебя первым.
Он был готов был лишить ее девственности — столько раз, сколько потребуется.
«Задери меня мантикора, если
это жалость».
***
Когда Лаванда заснула, Рон оделся и тихо покинул дом. У калитки он столкнулся с мистером Брауном.
— Э-э… Здрасте.
— Здравствуйте, мистер Уизли. Все в порядке?
— Мм… да. Я уже ухожу. До свидания, мистер Браун.
— Постойте. Мне нужно кое-что сказать вам. Видите ли... Моей дочери стало лучше после ваших визитов. Последний она помнила больше суток. Это долго. Обычно ее хватает часов на пять-шесть.
Рон застыл, теребя ворот рубашки. При мысли о том, что именно вспоминала Лаванда в разговорах с отцом, его прошиб холодный липкий пот.
— Но подумайте, молодой человек, нужно ли это вам.
— Э-э… Мистер Браун. Я… служу в министерстве. Я постараюсь помочь вам… то есть Лаванде.
Старик как-то странно посмотрел на него — с горечью, презрением… и надеждой? — и направился к дому.
— До свидания, мистер Браун, — пробормотал Рон в спину удаляющегося мужчины.
***
Это была сумасшедшая неделя. Рон вращался по орбите «Св. Мунго — Общество защиты ветеранов войны — Отдел тайн», как заведенный.
Теперь он шел по коридору министерства с тонкой пачкой свитков в руках. Ему предстоял прием у министра магии.
***
— Рональд! Рад тебя видеть. Кофе выпьешь? — улыбнулся Шеклболт.
— Да, конечно, господин министр. Э-э...
— Я наблюдаю за твоими успехами в аврорате.
«Какие, к хрену, успехи?» — подумал Рон. Но промолчал.
— Конечно же, мы с мистером Робардсом обсуждали твою работу. Скажу по секрету, ты можешь ожидать повышения. Не с минуты на минуту, но… Как ты смотришь на должность начальника отдела по устранению темных артефактов?
— Спасибо, господин министр, но я не поэтому…
— Рональд, какие церемонии! Прошу тебя — Кингсли, как в старые добрые «фениксовские» времена, а? Так что у тебя стряслось?
— Вот… — Рон протянул дело Лаванды Браун.
— Хм. — Кингсли нахмурился, изучая первый документ. — Необратимые повреждения мозга в результате темномагических манипуляций… Невозможность запоминания текущих событий с момента получения проклятия… Формирование ложных воспоминаний на основе синтеза прошлого и настоящего, реальных и вымышленных событий… — прочел он. — Чего же ты хочешь от меня, Рональд?
— Я тут собрал бумаги. Министр… мистер… вот здесь сказано — теоретически, это лечится. Просто нужно… разрешение.
Видя, что Шеклболт нахмурился, Рон затараторил:
— Послушайте! Лаванда Браун пострадала в решающей битве… Она в ней участвовала, сражалась. Умная девушка, многообещающая волшебница. Я… мы… с ней учились. Я был в Мунго, и в… В Отделе тайн мне сказали, что с вашей особой санкции…
Кингсли нахмурился еще сильнее и поднял руку в останавливающем жесте.
— Я не первый год знаю вас и вашего отца, мистер Уизли. Позвольте мне быть откровенным. Я искренне сочувствую этой девушке, но…
Министр замялся.
— …ментальное вторжение граничит с темной магией. Оно под запретом. Думаю, вы достаточно изучили этот вопрос, мистер Уизли.
— Но, министр! Она — герой войны! Одна из тех выпускников Хогвартса, которые…
— Прекратите. Таких, как она… у нас целый этаж в Мунго. Вы понимаете, что стоит создать прецедент, и меня завалят прошениями. Этот разговор не имеет смысла.
Рон стоял молча, кусая губы. Шеклболт, по-видимому, смутившись своих слов, отвернулся к окну и вздохнул. Затем негромко продолжил, не глядя на собеседника, как будто убеждая самого себя:
— Поймите, я не могу дать добро на применение ментальных заклятий. Даже легилименция может быть опасной. Мы не имеем права ставить эксперименты на больных. И потом, у нас нет столь квалифицированных специалистов. Если был бы жив…
Он не договорил — раздался мягкий звон, и на столе появились две чашки пахучего напитка. Министр взял чашку и развернулся к Рону.
— Попробуйте кофе, Рональд. Отличный.
Рон, как нашкодивший школьник — насупившийся и упрямый — молча изучал край министерского полированного стола.
— Рональд. У вас красивая умная невеста. Большая дружная семья. Блестящие перспективы в аврорате. Живите своей жизнью.
— Я, пожалуй, пойду, господин министр.
И, не дожидаясь разрешения, Рон направился к выходу. Замешкался, лишь услышав спокойный голос за спиной:
— Быть может, этой девушке даже повезло.
___ 4___
Рональд вошел в дом, не дожидаясь реакции на свой стук. Лаванда сидела в гостиной у камина и читала книгу в яркой обложке — по всей видимости, любовный роман.
— Лаванда! Надо поговорить.
Он взял ее за руку и заставил подняться.
— Рон?.. — Лаванда выглядела удивленной. — Что-то случилось?
— Пойдем-ка к тебе.
И он поволок почти не сопротивляющуюся Лаванду вверх по лестнице. Закрыв за ней дверь в комнату, Рон без церемоний заключил девушку в объятия и подтащил к постели.
— Рон, что ты де…
Парень раздевал ее дрожащими руками.
— Лав… тихо. Тихо. Так надо, понимаешь?..
Мягко подтолкнув полураздетую Лаванду на кровать, он принялся снимать одежду с себя.
Лаванда вроде бы смирилась с происходящим, и лишь странно всхлипывала, пока Рон судорожно стаскивал штаны. Покончив с этим, он лег, склонившись над ней, и погладил ее по голове.
— Ну что ты… Лаванда, детка… Ты такая красивая… Просто успокойся и ничего не говори, хорошо?..
Оказалось, она и не собиралась ничего говорить.
***
— Я знала, что когда-нибудь ты вернешься.
— Э?.. — после сегодняшних перипетий в министерстве, трех порций виски и весьма недурного секса Рон чувствовал себя расслабленным и безуспешно боролся со сном.
— Знала, что ты вернешься ко мне. Эта зануда, наверное, и в постели цитирует «Историю Хогвартса».
— Вовсе не…
Рон осекся. Желая сгладить неловкость, он обнял Лаванду и нежно поцеловал в лоб.
— Знаешь что? Давай спать.
***
Рональда Уизли нечасто будили — таким вот образом. Он лежал на мягких простынях, в полудреме наслаждаясь чуть неловкими ласками, и постепенно приходил в себя.
Вскоре он остановил Лаванду, притянул к себе и опрокинул на спину. А она прошептала, почти просительно, закрыв глаза:
— Ты… сделаешь мне так же… как вчера?..
— Конечно, Лав. Я рад, что ты помнишь, детка.
***
— Нет, Джин, в субботу я никак не могу.
Они стояли на кухне квартиры, которую Рон и Гермиона снимали вместе. Рон варил кофе.
— Рон, но они нас ждут! Мы уже обо всем договорились! Имей совесть! — Джинни грозно надвинулась на брата.
— Договорились, ага. Только вот меня никто не спросил, — злобно пробормотал Рон.
— Но ты же свободен! Гермионы нет… Почему бы не провести вечер с родителями?
Рон нарочито отвернулся от сестры и затеял возню с посудой.
— Как хотите, ребята. В субботу я не могу. Вечеринка… хм… в аврорате. С начальником.
Джинни прищурила глаза:
— Может, хотя бы правду скажешь, Ронни?
— Чего тебе?
— Ой, Рональд, о твоей благотворительной деятельности знают уже все!
Звякнули чашки, которые молодой человек бесцельно переставлял с места на место. Он резко обернулся к сестре.
— Кто это — все?!
— Не дрейфь. Гермионе никто не написал. И не собирается. Но, извини, уже который четверг вы с Гарри не зависаете в пабе. А о твоих прошениях в министерстве неизвестно разве что дохлому нюхлеру. Несложно сложить два и два.
— Я всего лишь пытаюсь восстановить справедливость! — завопил Рон.
— Трахая Лаванду?!
Рон, как во сне, занес руку — и ударил сестру по щеке. Затем сполз по стене, закрыв лицо ладонями.
— Мерлин... Ты-то откуда знаешь?
Джинни потерла щеку и пробормотала:
— Я не знала…
Она присела рядом с братом. Выглядела Джинни ошарашенно и виновато.
— Не знала. Просто брякнула, со злости. Кажется, меня занесло. — Она немного помолчала. — Что же ты теперь собираешься делать?..
— Без понятия, — сказал Рон куда-то в пол.
— А. Так, значит, в субботу… без тебя?
— Без меня, Джин. Без меня.
Кофе с шипением разлился по плите.
___ 5___
— Мистер Уизли?.. Присаживайтесь. Не ждал вас раньше четверга.
Мистер Браун кочергой ворошил угли в камине. Рон сел на диван и после некоторой заминки сказал:
— Вы сказали, что Лаванда… э-э… что ей помогло мое присутствие. Я подумал, что если я буду приходить чаще…
— Как я понимаю, ваши хлопоты в министерстве не увенчались успехом.
Старик оторвался от своего занятия, уселся в кресло напротив и, достав из кармана фляжку, протянул ее Рону.
Он сделал большой глоток. Огневиски. Горло обожгло, дыхание перехватило.
Мистер Браун тем временем внимательно за ним наблюдал. Рон опустил глаза, не выдержав этого изучающего взора.
— Министр сказал, что ничего сделать нельзя. Знаете ли, э-э… ментальное вторжение сродни темной магии, и…
— Знаю, мистер Уизли. Моя дочь неизлечимо больна. Я и не думал, что у вас что-то получится. — Отец Лаванды забрал фляжку из рук Рона. — Так что вы думаете делать дальше?
— Ну, вы сказали, что ей стало лучше с тех пор, как… — Рон покраснел. — Я мог бы заходить почаще, и, может быть… О-о, черт…
Браун вертел в руках флягу, не прикладываясь к ней, и сверлил взглядом Рона.
— Может быть — что?
— Я не знаю! Я просто хочу, чтобы ей стало лучше!
— Молодой человек, — вздохнув, сказал Браун, — я осведомлен о природе ваших отношений с моей дочерью. Так уж получилось, что вы стали единственной романтической привязанностью Лаванды. С шестнадцати лет она только и говорила, что о Рональде Уизли.
— Но…
— Я интересовался вами, все это время. Читал о вас в газетах. Ваши отец и брат — влиятельные люди в министерстве. Сестра — восходящая звезда квиддича. Вы — герой войны и лучший друг Гарри Поттера. Вас прочат в начальники одного из отделов аврората… и у вас есть невеста.
Браун выжидающе смотрел на собеседника.
Рону нечего было ответить. Они жили с Гермионой уже давно, с окончания школы, и полгода назад объявили о помолвке.
— Я хотел, чтобы Лаванде стало лучше… — пробормотал он.
Браун наконец отхлебнул из своей фляжки.
— А я надеялся, что найдется мужчина, который полюбит мою дочь… даже такой.
Несколько минут они сидели в тишине. Рон заговорил первым:
— Я… я могу с ней попрощаться, мистер Браун?..
— Сегодня Лаванды здесь нет. Приходите в четверг, Рональд.
___ 6___
Лаванда возилась в саду и что-то негромко напевала. Окруженная цветами, она выглядела такой умиротворенной, светлой, безмятежной. А Рональд Уизли, уже с минуту наблюдавший за девушкой, чувствовал, как где-то внутри него разливается вязкое серое отчаяние.
— Лаванда, — он подошел и легко коснулся плеча девушки.
Она вздрогнула и обернулась:
— Рон?..
— Привет, Лаванда, — он попытался улыбнуться как можно естественней. — Я принес тебе подарок.
— Подарок? — девушка поднялась с клумбы. — Папа говорил, что ты придешь сегодня, но я думала, он меня разыгрывает… Ой! Кто это у нас такой хорошенький?
Рон достал из-за пазухи рыжего котенка с приплюснутой мордой. Лишившись теплого убежища, котенок немедленно завопил.
— Это тебе, Лав.
Лаванда взяла котенка на руки и пощекотала ему брюшко, просюсюкав что-то ласковое. Зверь успокоился и замурлыкал.
— Ох, Рон. Какая прелесть! Откуда ты его взял?
— Ну, это… хм… сын Косолапсуса. Рыжий лентяй согрешил с соседской кошкой, и вот… Так что он низзл, самую малость…
Лаванда рассмеялась.
— Ты неисправим, Рон! — Она опустила котенка на землю. — Мы так давно не виделись, и вот ты объявился, чтобы подарить мне плод греха вашего кота и соседской кошки!
Девушка, казалось, искренне веселилась. Рон не сводил взгляда с животного, шныряющего среди цветов.
— Как его зовут?
— Э-э… Я подумал — может, назвать его Бон-Бон?
Лаванда снова засмеялась:
— Ага, скромность украшает мужчин! Хорошо, пусть будет «Бон-Бон». Хотя это не очень удачное имя для кота.
Она наклонилась, погладила котенка, который сразу же шмыгнул в заросли.
— Честно, я очень рада видеть тебя, Рональд. Отец готовит вечерний чай. Пойдем в дом?
— Извини, Лаванда, я… мне надо идти.
— А… — Девушка, похоже, была в недоумении, но фразу не продолжила. — Жаль. Спасибо за чудесный подарок!
Она проводила его до калитки. Здесь Рон неожиданно обернулся и схватил ее за запястье.
— Лаванда!
И — замолчал. Лаванда стояла перед ним, хлопая глазами и начиная хмуриться. Она казалась сейчас такой… другой, далекой? «Если бы ты так встретила меня в первый четверг…» — уныло подумал парень.
— Рон, отпусти! Ты делаешь мне больно!
Он опомнился и разжал пальцы. Лаванда потерла покрасневшую руку.
— Извини. Я… э-э… просто хотел сказать. Если ты вдруг захочешь мне написать — напиши, хорошо?
Девушка хотела что-то сказать в ответ, но Рон ее перебил:
— Ты просто…
запомни, Лав.
Он коснулся губами щеки ошеломленной мисс Браун, и ушел, не оглядываясь.
***
Они называли эти посиделки «нашими четвергами». Маггловский кабачок, горьковатый эль и разговоры о том о сем. Главным же было то, что они собирались — втроем. Как в школе. Как во время войны.
— …и мы решили, что будем работать вместе. Я и Джордж.
— Джордж перестал дуться из-за этой дурацкой проверки?
— Ну, когда я сказал, что посылаю к чертям аврорат вместе со всем министерством…
— Блбл, — сказал Гарри.
Он как раз собирался сделать большой глоток, когда Рон сообщил ему эту потрясающую новость. Эль пролился на свитер.
— Ты собираешься уволиться?!
— Уже. Вчера.
— Я ничего не знал.
— Никто пока не в курсе. Кроме Самой-Большой-Задницы-Робардса.
При упоминании главы аврората Гарри ухмыльнулся:
— И что же он тебе сказал?
— Сказал, что я мудила и дурак.
— Ты действительно дурак. Тебя же хотели повысить до начальника отдела! Такое нечасто бывает среди новичков.
— Ага. А еще, не каждый в нашем отделе твой друг-закадыка, да?
Рон невесело усмехнулся и шумно отхлебнул эля.
— Да, в общем, ты тут и не причем. Достало меня это министерство, приятель.
— Бывает... — Гарри вздохнул. — Что ж, самое время выпить за процветание «Удивительных Ультрафокусов Уизли».
Друзья чокнулись кружками.
— Э-э… Так как прошло в субботу?
— Нормально. Ты хренов дезертир.
— Э-э…
— Забей. Ты ничего не пропустил, кроме восхитительного медового пудинга Молли. И коллекции старых виниловых пластинок, которую твой отец раздобыл на какой-то маггловской толкучке — по его словам, с риском для жизни.
— Что такое эти… ви… пластинки?
— Ну, их вставляют в специальный аппарат и слушают музыку. Артур и проигрыватель купил.
— Ха. Кажется, я понял, что меня ждет послезавтра.
— Кто предупрежден — тот вооружен, Рональд Уизли!
***
— Ну что, по последней?
— Рон… вообще-то мне идти пора, — Гарри заколебался.
— Да брось. Мы уже месяц здесь не сидели. — Рон поднял руку и показал официанту два пальца. — Черт, я только сейчас понял, как мне этого не хватало.
— Мне тоже. Но без Гермионы все-таки не то.
Рональд уставился в стол и завертел в пальцах зажигалку. Гарри накрыл его руку своей:
— Она скоро вернется. И все наладится. Все будет хорошо, вот увидишь.
Рон медленно поднял голову. Несколько секунд они молча смотрели другу на друга. Затем Уизли улыбнулся:
— Да, конечно, приятель. Все будет хорошо.
Эпилог
С тех пор, как дети в Хогвартсе, в их доме непривычно тихо. Гермиона теперь чаще задерживается на работе.
В такие вечера Рональд Уизли обычно дожидается жену в кресле у камина. Он неторопливо цедит виски и по привычке вертит в руках делюминатор, периодически щелкая им ради забавы. Когда-то Косолапсус любил гоняться за плавающими огоньками, а теперь только лениво следит за ними, развалившись рядом с хозяином.
Рон тоже вяло наблюдает игру света, расслабляясь под действием спиртного.
Он думает о Хьюго и Рози. О жене. О магазине. Или политике министерства.
Иногда — о войне. О погибшем брате.
И очень редко — о Лаванде, которая ему так и не написала.
