Глава 1Вечный город тонул в лучах закатного солнца. Казалось, всего несколько минут назад Рим купался в ярком солнечном свете, крыши домов и шпили блестели на свету, а на площадях около фонтанов было не протолкнуться. Вроде бы, часы совсем недавно пробили полдень, и толпы туристов, смешиваясь с веселыми и говорливыми горожанами, искали спасительную тень в маленьких кафе и ресторанчиках, коих в столице Италии имелось великое множество. Легкий ветерок гулял по зеркальной поверхности Тибра, даря прохладу тем, кто в жаркий летний день отважился добраться до набережной.
Все это было еще свежо в памяти; однако теперь, когда улицы постепенно погружались в сумерки, здания начинали отбрасывать длинные тени на дороги и тротуары, а небо из лазурно-голубого стало кремово-розовым, город удивительным образом преобразился. Яркие солнечные лучи словно пронизывали воздух, в котором витало неповторимое сочетание всевозможных цветочных ароматов, сигаретного дыма и кофе. Повсюду зажигались яркие огни неоновых вывесок, призывно манящих посетить тот или иной ресторанчик; уличные музыканты разыгрывались, готовясь устроить небольшой концерт для туристов. Разношерстная толпа слонялась туда-сюда, и если прислушаться, то можно было услышать не только итальянскую, но и английскую, немецкую, испанскую и даже русскую речь.
За всем этим буйством красок, так характерным для летней Италии, с балкона своего номера наблюдал высокий молодой человек. Несмотря на жару, царящую на улице, он был одет в темные брюки и белую рубашку, рукава которой были закатаны до локтя; несколько верхних пуговиц были расстегнуты и оголяли бледную грудь юноши. Светлые волосы были небрежно зачесаны назад, слегка топорщась на затылке. Молодой человек стоял на балконе босиком, сжимая в одной руке бокал с кьянти, а в другой сигарету. Взгляд его стальных серых глаз был устремлен в никуда, и, казалось, ничто, даже коньяк в бокале, не занимало его. Тонкие светлые губы были сжаты. Вне всяких сомнений, своими мыслями он был очень далеко от Вечного города.
Когда сумерки начали сгущаться над городом, юноша, до этого словно замерший на одном месте, резко выпрямился и, одним залпом прикончив остатки кьянти, вышел с балкона, потушив сигарету о каменный парапет. Когда он вошел в свой номер, часы на ратуше пробили десять вечера. Метнув быстрый взгляд на собственное отражение в двухметровом зеркале, молодой человек раскатал рукава рубашки и, застегнув ее на все пуговицы, занялся галстуком.
Не прошло и получаса, как он спустился из своего номера в фойе отеля и, поинтересовавшись на беглом итальянском, прибыла ли за ним машина, вышел навстречу жаркой итальянской ночи. На улицах все еще было многолюдно: небольшие группки туристов сновали туда-сюда; какая-то итальянская семья что-то громко праздновала в близлежащем ресторанчике; музыканты, не жалея себя, шли на разного рода ухищрения и уже начали играть на заказ. В воздухе витали ароматы свежеиспеченной пиццы и кофе с коньяком.
Молодой человек подошел к длинному черному автомобилю и, сказав тихо пару слов встречавшему его водителю, сел в машину. Вечер обещал быть прекрасным.
**
Старые улицы Рима, мощеные камнем, являются, пожалуй, отличным испытанием для автомобильных подвесок. Узкие улочки, которыми изобилует столица Италии, - испытанием не только для автомобиля в целом, но и для водителя. Должно быть, именно поэтому итальянцы предпочитают небольшие автомобили, а чаще всего передвигаются на разного рода мопедах.
Представительный черный автомобиль, размер которого совершенно не подходил для опасных римских поворотов, умело петлял по улицам. Из окна хорошо были видны исторические и культурные памятники Вечного города, однако они совершенно не интересовали молодого человека, который, расслабившись на заднем сиденье, вновь погрузился в свои мысли. Взгляд его вновь словно затуманился, тонкие аристократические пальцы соединились около острого подбородка, а губы… Губы так и остались плотно сжатыми.
Водитель, обученный правилам поведения, не проронил за время пути ни слова; еще в кадровом агенстве ему сказали, что его будущий клиент немногословен и не любит лишней болтовни. «Что ж, кто деньги платит, тот и с синьориной танцует», рассудительно заметил про себя шофер и сконцентрировался на дороге.
Конечно, ему показалось странным, что клиент, так бегло говоривший по-итальянски с персоналом в гостинице, общался с ним только на английском языке; удивляло его и то, что, несмотря на жару, юноша был одет в черный смокинг. Ну и, пожалуй, самым невероятным было то, что шоферу нужно было доставить этого английского щёголя в один из самых дальних уголков Рима. И это-то на Роллс-Ройсе! Ехал бы на метро, что ли…
Автомобиль остановился около небольшой гостиницы на окраине города. Шофер, аккуратно остановившись у обочины, вышел из машины и открыл дверь перед клиентом, не забыв учтиво поклониться – секретарь в кадровом агенстве сказала, что его клиент – аристократ, так что с ним было велено вести себя поучтивее. Юноша вышел из авто и, кивнув шоферу, протянул ему две сотни евро.
- Это чаевые. За ваши манеры и молчаливость, - негромко, но чётко произнес юноша и, чуть погодя добавил, - Обратно я доберусь сам. Нет необходимости заезжать за мной.
С этими словами он развернулся на каблуках и, сунув руки в карманы брюк, отправился в сторону гостиницы, вывеска которой предлагала номера на одну ночь и завтрак.
«Странные вы, англичане», подумал шофер и, убрав чаевые в карман пиджака, сел в машину и уехал.
**
Гостиница, весьма неказистая снаружи, встретила гостя тучами пыли, едким запахом дешевого табака и несколькими лужами сливочного пива, разлитого, должно быть, пьяными клиентами или нерадивыми официантами. Несколько швабр разного калибра самозабвенно мыли пол в разных уголках зала. Дерево, которым были обшиты стены, кое-где потрескалось, а обои, некогда насыщенного вишневого цвета, вылиняли до грязно-розового. За барной стойкой в углу зала хлопотала невысокого роста женщина в грязном чепце и рваном переднике. Пожалуй, у такого заведения могла быть только такая хозяйка. В одной руке она сжимала волшебную палочку, а во второй держала бутылку сливочного пива, которую протягивала одному из немногих посетителей.
- Buonasera, - поздоровался юноша, поравнявшись со стойкой. – Меня зовут Малфой, Драко Малфой, - учтиво представился он и слегка искривил тонкие губы в ухмылке.
Хозяйка гостиницы, которая заметила нового посетителя еще в дверях, слегка оробела, услышав имя своего гостя. Нервно сглотнув и переглянувшись с посетителем, которому она только что протянула бутылку пива, женщина попыталась изобразить вежливую улыбку и на ломаном английском произнесла:
- Добрый вечер, мистер Малфой, добро пожаловать в Италию, - она приподнялась на мысочки и, быстро оглянувшись и подсчитав количество посетителей в зале, тихо добавила, - следуйте за мной…
Женщина аккуратно поставила перед посетителем еще одну бутылку пива и, что-то негромко сказав по-итальянски, на что тот лишь коротко кивнул, стала выбираться из-за прилавка.
- Следуйте за мной, - сказала она Драко, и юноша последовал за ней. Хозяйка гостиницы вывела его из главного помещения и провела в небольшую комнату, служившую когда-то, должно быть, музыкальным залом. Здесь она подошла к старинному камину, щедро увешанному кружевами паутины, которую не убирали, наверное, лет тридцать. Вынув из кармана передника свою волшебную палочку, она коснулась ею каминной полки. Послышался легкий треск и негромкий кашель. Только сейчас Малфой, стоявший все это время за спиной волшебницы, увидел, что каминная полка была уставлена колдографиями, и многие из изображенных на них волшебников были ему хорошо знакомы. Старый сгорбленный волшебник в сочно-зеленой мантии в черный горох, изображенный на одной из колдографий, кашлянул еще раз.
- Изабель, - хрипло протянул волшебник, подавив еще один позыв кашля.
- Да, синьор МакМёрфи, - пискляво ответила хозяйка гостиницы и, бросив быстрый взгляд на Малфоя, стоявшего у нее за спиной, добавила, - со мной мистер Малфой.
Не успела волшебница произнести эти слова, как старичок на колдографии кашлянул еще раз и, бросив взгляд на молодого человека, кивнул:
- Хорошо, пусть проходит, - устало рявкнул он и встал со своего места. В тот же миг камни, составлявшие заднюю стенку камина стали расходиться в стороны, открывая небольшой проход, ведущий…на улицу.
Драко немного оторопел; конечно, ему не раз приходилось наблюдать подобную сцену в Лондоне, в «Дырявом котле», но в Италии, так далеко от дома, он ожидал чего-то…особенного? Бросив взгляд на портрет старичка и убедившись, что тот покинул свою картину, Драко шагнул к камину.
- Grazie, - вежливо сказал он хозяйке гостиницы и скрылся в камине.
**
Выбравшись из камина, Драко оказался на хорошо освещенной улице, которая, в первую очередь, поразила его своей чистотой. В маггловской части города он не раз видел, как горожане сбрасывают мусор из окон прямо на тротуар, и сейчас, шагая по мощеной камнем дороге, был приятно удивлен.
Отодвинув рукав пиджака, молодой человек бросил взгляд на циферблат часов; те показывали половину двенадцатого. «Отлично» улыбнулся про себя юноша и бодро зашагал дальше.
Свернув на следующем повороте, он оказался на главной улице. Здесь было практически так же многолюдно, как и в окрестностях его отеля; правда, в этот раз публика была волшебной. Драко шел вперед, стараясь не обращать внимания на магазинчики и лавочки, предлагавшие купить палочки, метлы, ингредиенты для зелий и прочее. Не уделил он внимания и плакатам с изображением министра магии Италии, а также афишам, сообщавшим о самом большом конгрессе зельеваров, который в этом году проходил в Риме.
Мимо него пролетела стайка молоденьких итальянских волшебниц, о чем-то быстро щебетавших на родном языке; несколько малышей дошкольного возраста создали на улице самую настоящую пробку, сгрудившись около лавки, торговавшей домашними животными. Как оказалось, их внимание привлек огромный черный кот с золотой цепью на шее, вышагивавший туда-сюда в витрине магазина.
Драко бросил взгляд на огромного кота и ухмыльнулся; не так давно он был знаком с одним таким гигантом, только тот был рыжим. А еще он был вредным и частенько сбегал от своей хозяйки, которая потом бегала по всей школе с истошными воплями и спрашивала у каждого встречного, не видел ли он ее кота. Помнится, как-то раз и у него, Драко, спросила… Только вот потом тут же поймала себя на мысли, что совершила ошибку.
Нет, пожалуй, все-таки тот кот был не так уж плох; в конце концов, у них даже было кое-что общее: Драко тоже нравилось выводить Гермиону Грейнджер из себя. И пускай, чтобы расстроить ее, ему нужно было всего лишь появиться на горизонте…
Юноша не заметил, как добрался до своего пункта назначения: перед ним величественно возвышалась вилла одного знатного итальянского волшебника, и именно здесь сегодня вечером должен был состояться конгресс зельеваров, на который Драко, как один из наиболее выдающихся профессионалов, был приглашен в качестве почетного гостя.
Не прошло и минуты, как к нему подошла симпатичная ведьма в длинной парадной мантии пурпурного цвета и, улыбнувшись, представилась Катриной.
- Ваше приглашение, мистер Малфой, - с сильным акцентом произнесла она и, получив заветный клочок бумаги, вновь расплылась в улыбке, указав рукой, куда ему следует пройти.
Поблагодарив девушку, Драко направился к главному входу: именно там он условился встретиться с крестным, который, конечно же, тоже был в Риме в этот вечер. Северус Тобиус Снейп был одним из председателей совета конгресса и, по совместительству, одним из выступающих. Сегодня вечером он должен был выступить с докладом о новых противоядиях, если, конечно, Драко не изменяла память.
Взяв с подноса проходившего мимо официанта бокал с шампанским, молодой человек скользнул взглядом по толпе, собравшейся у входа в шикарный особняк. Кого тут только не было! Казалось, добрая половина магического общества Великобритании покинула родные пенаты. Крестный, как всегда верный своему любимому черному цвету, стоял на ступенях у парадной двери, сжимая в руке хрустальный бокал с красным вином. Холодный взгляд миндалевидных черных глаз блуждал по толпе, словно пытаясь обнаружить хоть одно знакомое лицо.
Должно быть, он не сразу заметил крестника; лишь когда тот поравнялся с ним, губы зельевара искривились в подобии улыбки.
- Добрый вечер, Драко, - спокойно поприветствовал его крестный, протягивая свободную руку для рукопожатия.
Юноша пожал протянутую руку и улыбнулся: за те пять лет, что он провел вдали от дома, он уже успел соскучиться по тем немногим людям, с которыми он был близок на родине. Пожалуй, их и правда было немного: родители, крестный, да пара бывших однокурсников, с которыми он, увы, редко поддерживал связь – то ли из-за занятости, то ли из-за собственного нежелания.
И вот теперь он вновь пожимал холодную бледную руку крестного с идеальными тонкими музыкальными пальцами и чистыми ногтями.
- Ты сильно изменился, - так же спокойно, как и прежде, заметил крестный. – Стал выше, мужественнее. Это влияние местного климата?
На тонких губах мастера зелий заиграла улыбка.
- Не думаю, - ухмыльнувшись, ответил Драко. – Разве что зимние холода в Швеции привили мне любовь к кальсонам.
Крестный усмехнулся и сделал глоток вина.
- А вот ты не изменился ничуть; все тот же черный цвет, та же любовь к красному вину… Не боишься, что детки в школе и правда запишут тебя в родственники к Дракуле? – юный Малфой пригубил шампанское, не сводя глаз с крестного.
- Ничуть, - моментально нашелся с ответом тот, отдав пустой бокал проходившему мимо официанту. – А даже если и так, что в этом плохого? Боятся – значит, уважают.
- Интересная позиция, - ухмыльнулся Драко.
- Мне казалось, ты хорошо меня знаешь, - ответил Снейп и перевел разговор в другое русло. – Твои родители просили передать тебе «привет», а заодно сообщить, что на Рождество они ждут тебя дома, - бесцветно сообщил он крестнику, а потом добавил, чуть печально. – Ты так редко навещаешь нас в последнее время...
Драко удивился интонации крестного, но тут же напомнил самому себе о фамильной гордости Малфоев и, ухмыльнувшись, ответил:
- Что ж, не стоит так скучать по мне, Северус, я ведь не сбежал из дома. Я работаю, - а затем, положив крестному руку на плечо, добавил. – Я обязательно приеду домой на Рождество. Можешь так родителям и передать.
Губы мастера зелий вновь изогнулись в подобии улыбки и, потрепав крестника по плечу, он кивнул в сторону двери, жестом приглашая юного Малфоя в зал.
**
Банкетный зал был полон под завязку. Казалось, половина магической Европы, наплевав на условности, решила собраться в одном единственном доме. Яркие мантии гостей делали их похожими на тропических бабочек. Столы, расставленные вдоль стен, ломились от роскошных яств: тут были и блюда итальянской кухни, и некоторые экзотические кушанья. Официанты ловко сновали туда-сюда, подобно гондольерам Венеции, разнося напитки гостям. Где-то в углу, на небольшой сцене расположился небольшой оркестр, исполнявший исключительно классические композиции. Несколько пар волшебников кружились в танце, осторожно вальсируя по забитому людьми залу.
Драко обвел взглядом зал и оказался приятно удивлен увиденным: слава Мерлину, хотя бы тут никто не тыкал ему пальцем в то, что он герой Войны; никто не приставал с расспросами о Гарри Поттере и Хогвартсе.
- Увы, мой доклад будет в самом конце вечера, - уныло отозвался крестный, стоявший неподалеку.
- Ты хотел сказать, под утро, - поправил его крестник, вспомнив, что сам он вошел в особняк около полуночи.
Северус поставил на поднос еще один пустой бокал из-под красного вина и, извинившись, отошел поздороваться с некоторыми европейскими коллегами.
«Потрясающий вечерок, ничего не скажешь», грустно заметил про себя Драко, обведя взглядом зал еще раз. Увы, среди присутствовавших было несколько зельеваров, с которыми он был знаком лично, но вот желания вступить с ними в беседу у него не было. Взяв с подноса еще один бокал шампанского, Драко решил отправиться на прогулку по дому.
Старик Манти, в чьем доме, собственно, и проходил конгресс, был до безобразия богат. Как и многие итальянские волшебники, он разбогател в те годы, когда Драко пешком под стол ходил, и деятельность его была не совсем законной. Это по началу. Потом, конечно, все стало в рамках закона. За несколько лет работы в области поставки различных компонентов и ингредиентов для зелий Манти смог сколотить приличный капитал, чтобы выйти на мировой уровень, и теперь в чемодане каждого студента любой магической школы в мире был набор именно его производства. Став монополистом в данной сфере, старик Манти начал жить в свое удовольствие.
По началу, он несколько раз сменил спутниц жизни, из-за чего получил парочку нецензурных прозвищ; а потом в его жизни появилась любовь, которой было суждено стать главной в его жизни.
Страстным коллекционером Манти стал на седьмом десятке лет, но кого это раньше останавливало? Итальянец стал скупать произведения искусства со всего света и привозить их сюда, в свой особняк, постепенно превращая собственный дом в музей. Чем не хобби для богача?
Драко гулял по вилле Манти и внимательно изучал представленные в разных комнатах экспонаты; коллекция, которую удалось собрать итальянцу, была весьма внушительной, но, увы, едва ли могла считаться цельной: казалось, что Манти собирал все подряд, без разбора. И этот факт, конечно, сказывался.
Внимание юного Малфоя привлек зал, увешанный полотнами Тициана. Медленно, не торопясь, юноша переходил от одной картины к другой, внимательно изучая произведения великого мастера. Цветовая гамма и игра света и теней завораживала, и Драко поймал себя на мысли, что, возможно, купил бы у Манти одну из картин Тициана в подарок родителям на Рождество.
Она попала в поле его зрения совершенно случайно; молодой человек повернулся, чтобы перейти к противоположной стене, на которой висело еще несколько полотен художника, когда заметил хрупкий женский силуэт в углу зала. Девушка, стоявшая к нему спиной, остановилась у одной из картин и, казалось, внимательно всматривалась в нее, словно пытаясь что-то разобрать. Еще чуть-чуть и она, возможно, коснулась бы бесценного полотна тонким пальчиком…
- Не советую Вам делать это, - спокойно произнес Драко, встав у нее за спиной. – Говорят, у хозяина этой потрясающей коллекции воистину дикий нрав.
Надеялся ли он произвести на девушку впечатление своим вкрадчивым шепотом? Думал ли он, что она обернется, испугавшись? Что вздрогнет от неожиданности?
Но незнакомка лишь слегка повернула голову в сторону и, глубоко вздохнув, произнесла:
- Не могу с Вами не согласиться. Говорят, что синьор Манти очень трепетно относится к своему детищу, - она аккуратным движением заправила выбившийся из прически локон за ухо и перешла к следующей картине.
Малфой последовал за ней.
Незнакомка остановилась у другой картины и стала внимательно изучать ее. Драко, остановившись у нее за спиной, перевел взгляд с картины на девушку; она сама была похожа на произведение искусства.
Под легким струящимся платьем в пол, лиф которого был отделан тончайшим кружевом цвета слоновой кости, угадывалась хрупкая миниатюрная фигурка девушки. Вьющиеся каштановые волосы были собраны на затылке таким образом, что несколько кудряшек все-таки выбились из прически. Украшения из жемчуга весьма удачно дополняли образ, а маленькая сумочка, расшитая бисером в тон платью, придавала юной леди особое очарование.
Легкая неспешная похода, плавные повороты головы и длинная шея, хрупкие плечи и тихий голос – перед Драко Малфоем стояла сама Леди Совершенство. Увы, он мог любоваться ею лишь со спины…
- Вы так и будете преследовать меня? – негромко поинтересовалась девушка, когда Малфой следом за ней обошел весь зал.
Драко, никогда прежде не оказывавшийся в подобных ситуациях, оторопел; он не мог подобрать слов, чтобы ответить на ее вопрос. Каким-то удивительным образом именно она, эта хрупкая девочка, смогла привлечь его внимание к себе. Казалось бы, в зале было не протолкнуться, а он уже почти полчаса ходит попятам именно за ней!
- Молчите, - она словно констатировала факт, перейдя к другой картине. Должно быть, сейчас в ее глазах он, Драко Люциус Малфой, выглядел полным идиотом!
Сделав пару шагов вперед, чтобы не отставать от нее, молодой человек заметил:
- По крайней мере, Вы кажетесь мне наиболее приятной компанией для изучения этих произведений искусства, - галантно улыбнулся он, салютуя не иначе, как ее спине.
- И почему это? – усмехнулась незнакомка.
Ее вопросы ставили его в тупик. Что он может ответить ей на это?
- Наверное, потому что Вы кажетесь мне наиболее подходящим собеседником в данной ситуации, - вновь нашелся он с ответом.
- Ах, - протянула девушка разочарованно.
Разочарованно ли?
Драко был в замешательстве: он не понимал интонаций этой особы, он не мог понять, нравится ли ей его компания или нет. Но самое главное – он не мог понять, почему уже битые полчаса ходит за ней.
Почему именно за ней?
- Постойте, - негромко произнес Драко, схватив девушку за руку.
И хотя ему было трудно правильно подобрать слова, он отчетливо понимал, что не хочет, чтобы эта девушка уходила…
Пускай, он не видел ее лица, пускай, не знал ее имени и едва ли мог судить о происхождении (хотя такая нежная светлая кожа явно принадлежит обладательнице чистой крови). Драко понял одно: упустит ее сейчас - упустит навсегда.
- Постойте, - повторил он, отпуская ее руку. – Вы задали вопрос, так выслушайте же ответ: мне кажется, что Вы самое потрясающее произведение во всем этом доме.
В следующую минуту воображение Драко услужливо подкинуло ему несколько сцен, где эта на вид хрупкая девушка дает ему пощечину, в ужасе убегает от него, завет на помощь и, наконец, просто поворачивается с улыбкой на лице…
- И как давно Вы так считаете? – с усмешкой поинтересовалась незнакомка, по-прежнему стоя к молодому человеку спиной.
Уже не в первый раз за этот вечер юноша, всегда славившийся острым языком, не знал, что ему стоит ответить. Незнакомка, казалось, испытывала его. Вот только, почему?
- Не так давно Вы были совершенно другого мнения обо мне, - вновь подала голос девушка.
Драко начали обуревать сомнения: неужели он уже когда-то прежде сталкивался с этой девушкой? Весьма маловероятно. Ни в школе, ни на работе он ее не встречал – иначе бы точно запомнил; по клубам он уже тоже ходил редко, да и едва ли такое очаровательное создание сунется в какой-нибудь клуб…
- Сдаетесь? – игриво поинтересовалась девушка. Судя по ее интонации, она догадалась, что молодой человек ее не узнал.
Драко молчал. Вновь и вновь пытался он угадать личность девушки и не мог.
- Мисс Грейнджер, вот Вы где! – Северус Снейп материализовался из неоткуда в мгновение ока и, заметив крестника, сильно удивился, хотя тут же постарался это удивление скрыть. – Драко, я смотрю, ты все-таки нашел себе компанию.
Молодой человек был в ступоре. Сказать, что он был очень удивлен, узнав в очаровательной незнакомке вчерашнего врага заучку Грейнджер, - было ничего не сказать. Если бы не знаменитая фамильная гордость Малфоев, юноша точно бы стоял перед крестным и бывшей одноклассницей с широко открытым ртом. И поверьте, его бы не смутила добрая тысяча гостей, собравшихся на вилле Манти.
Гермиона не просто изменилась: из угловатого подростка с непослушными волосами и кривоватыми зубами она превратилась в настоящую красавицу, внешним данным которой позавидовала бы не одна модель. С возрастом ее кожа стала светлее (должно быть, сказывалась нехватка солнечного света), волосы – послушнее. Что не изменилось, так это удивительной красоты карие глаза, которые еще в школе казались ему необыкновенными. То же тепло, те же золотистые искорки…
Пережив первичный шок, юноша взял себя в руки и тут же нашелся с ответом:
- Да, мы как раз обсуждали искусство. Оказалось, нам обоим нравится Тициан, - он позволил себе легкую полуулыбку в адрес Гермионы.
Та в ответ лишь ухмыльнулась, слегка вздернув вверх левую бровь. Крестный же, переведя взгляд в бывшей студентки на крестника и обратно, лишь ухмыльнулся.
- Что ж, вынужден лишить тебя ее славного общества всего на пару минут, - он подставил локоть Гермионе. – С ней очень хочет познакомиться один мой коллега.
Поймав удивленный взгляд Драко, Гермиона вмешалась в диалог родственников, своевременно заметив:
- Профессор Снейп – мой научный руководитель, - она улыбнулась и взяла Северуса под руку.
Она уже вновь повернулась к Малфою спиной, когда тот, набравшись смелости, спросил:
- Мы еще увидимся?
Девушка повернулась и с победной улыбкой на лице ответила:
- Возможно, в мечтах.
И продолжая довольно улыбаться он ушла под руку с Северусом, мысленно поздравляя себя с этой маленькой победой над заносчивым Малфоем.
**
- Возможно, в мечтах, - ехидно отвечает наглый шестикурсник, поправляя густую светлую челку. В стальных серых глазах читается лишь ненависть и насмешка. Узкие губы по обыкновению искривлены в нахальной усмешке, неком подобии победной улыбки. Он снова вышел победителем, снова нашел способ унизить зазнавшуюся девчонку.
А она…
Она всего лишь спросила, не хочет ли он составить ей компанию на очередной вечеринке профессора Слизнорта.
