Название: Мастер Зелий
Автор: Лилиан
Герои: Гарри П., Северус Снейп, Новый персонаж
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/НЖП, ГП/СС (не слэш)
Жанр: Драма
Саммари: Что делает Снейп на Тисовой улице в разгар лета? Охраняет Поттера по приказу Альбуса? Или присматривает по приказу Тёмного Лорда? Что происходит с Мальчиком - Который - Выжил? Кто такая Диана Периш? Что её связывает с Гарри?.. На эти и другие вопросы ответы здесь.
Дисклаймер: Всё принадлежит г-же Роулинг.
Предупреждение: angst, смерть персонажа, POV главного героя.
Комментарии: Прочитав «Мастера…» раз двадцать, я поняла, что это мой любимый фик из всех моих фиков. Читайте и оставляйте отзывы!
Размер: Миди, даже скорее мини
Тип: Гет
Статус: Закончен
Мастер зелий
1 сентября 199., 09:20pm
Большой Зал, Хогвартс
…Минерва МакГонаггл – замдиректор Хогвартса и декан Гриффиндора – вводит в Большой Зал стайку первокурсников.
Маленькие испуганные мальчики и девочки смотрят на Большой Зал, учеников, преподавателей широко раскрытыми глазами. Неужели семь лет назад мы тоже были такими же маленькими и испуганными? – при этой мысли я не сдерживаю улыбку, которую можно было увидеть всё реже и реже. Мы – семикурсники – смотрим Распределение в последний раз.
– Когда я назову вашу фамилию, – обращается профессор к малышам, – вы выйдете из шеренги и наденете Шляпу. Она распределит вас по факультетам… Аккрой, Сьюзен!
Белокурая девочка делает шаг вперёд и садится на табурет. Шляпа после секундного раздумья кричит на весь Зал:
– Гриффиндор!
Мы хлопаем присоединившейся к нам Сьюзен, а Гермиона говорит:
– Надеюсь, первокурсников у нас будет больше, чем у Слизерина… В прошлом году у них было 17 новичков, а у нас 14!
– Это точно, – кивает Рон. – Зато к Хаффалпафа и Рейвенкло попало по 10.
Я только натянуто улыбаюсь, совсем не вникая в смысл разговора.
Вскоре профессор МакГонаггл переходит к букве «П». Тут звучит:
– Периш, Ричард!
Из шеренги выходит мальчик со светлыми волосами и внимательными карими глазами.
И мне кажется, что мир рухнул.
Периш… Периш… Не может быть. Не может быть! Нет, это в прошлом, в прошлом! Нет! Я не хочу возвращаться в прошлое… Не хочу!!!
Ричард, почему ты волшебник? Почему получил письмо из Хогвартса? Почему Диана была не волшебницей? Почему, Ричи?
– Слизерин! – меж тем решает Шляпа.
Я сижу как столб, тупо уставившись перед собой, когда слизеринцы громко хлопают. Странно, отстранённо думаю я, обычно в Слизерин моглорождённые не попадают.
– Гарри, что случилось? – перекрикивая шум, спрашивает Рон.
– Всё в порядке, Рон… – я через силу улыбаюсь, смотря на сидящего за соседним столом Ричарда. Или как его звала сестра – Ричи.
Во время пира я чувствую, что кто-то бросает на меня хмурые взгляды. И я знаю, кто тот самый «кто-то». Эти взгляды нервируют, и я с трудом подавляю желание встать и врезать Ричарду, чтобы он не смотрел на меня. А ведь это он!.. Он смотрит на меня с укором, он винит меня во всём, что произошло!.. Наряду со странным желанием побить одиннадцатилетнего мальчика за то, что он появился в Хогвартсе и вновь своим присутствием напоминает о Диане, у меня появляется чувство жалости к нему – хочется подойти, обнять его за плечи, успокоить и сказать, что всё будет хорошо…
После речи Дамблдора, Рон и я, как старосты факультета, (в этом году Гермиону назначили старостой школы, а меня назначали на её место) начали собирать вместе первокурсников.
– Первокурсники! – крикнул Рон. – Мы проводим вас в гостиную Гриффиндора!
Первокурсники потянулись к нам, и мы повели их по знакомым коридорам в гостиную Гриффиндора. Я почти не слушал рассказы Рона про Хогвартс, учителей, привидений; я не принимал участия в объяснениях правилах уже в гостиной Гриффиндора…
Все семикурсники собрались в гостиной. Это был наш последний год, и мы хотели отметить начало взрослой жизни… А для меня начало войны…
…Я сижу в любимом кресле у камина, смотрю на огонь и думаю о милых вечерах проведённых в компании Северуса Снейпа. Хотелось вскочить и броситься к мастеру за советом; хотелось найти в тёмных и сырых подземельях Хогвартса теплый и уютный дом Северуса, в котором я провёл последние две недели каникул, его мягкое кресло, горячий камин, хотелось провести этот вечер за неторопливым разговором об алхимии, волшебном мире, или о квиддиче…
Рон, позаимствовав мою карту и мантию отца, вместе с Дином и Симусом ходили в Хогсмид за выпивкой. Гермиона - милая, примерная, никогда не нарушающая правила мисс Грейнджер! – шушукается с Патил, Браун и Джинни, и совсем не делает попыток утихомирить однокурсников…
Я чувствую себя одиноким, брошенным и покинутым. Я не принимаю участие во всеобщем веселье. Я не понимаю: что празднуют? зачем веселятся? чему радуются? Я хочу тишины и покоя, которые нашёл в доме мастера.
Сейчас, смотря в огонь и отмахиваясь от Рона, который настойчиво предлагает мне присоединится к ним, мои мысли вновь возвращаются к прошлому.
К тому, о чём я хочу забыть…
…Появление в Хогвартсе Ричарда Периша вновь пробуждает похороненные в глубине души воспоминания. Я не хочу вспоминать, бегу от этих воспоминаний, но прекрасно знаю, что столкнуться с ними всё равно придётся.
Это больно.
Вспоминать о том, что случилось месяц назад. (Месяц? Мне кажется, что целая вечность!). Думать о том, что я виноват в том, что ЭТО произошло. Признаваться в том, что я никогда не забуду то, что случилось, как бы мне этого не хотелось…
…Всё началось в то проклятое утро, когда раздался звонок в дверь…
30 июня, 03:11pm
Тисовая улица, 4
–…Дадли! – закричал я из кухни. – Открой! Это, наверное, Диана пришла…
– Иду! – раздался со второго этажа голос моего братца.
Я вздохнул и вернулся к грязной посуде.
С тех пор, как в прошлом году Пожиратели убили тётю Петунью и дядю Вернона, мы с Дадли были предоставлены сами себе, так как в этом году достигли совершеннолетия. Нет, Дамблдор знал, конечно, и Тисовая была нашпигована членам Ордена в тот день, однако это не спасло Петунью и Вернона. С Дадли разговаривал сам директор. Уж не знаю, о чём они говорили, но Дадли стал абсолютно другим человеком. Мы с ним вроде подружились даже на летние каникулы. Теперь и его охраняли не хуже меня – мой единственный кровный родственник, способный сохранять заклятье, которое наложил профессор Дамблдор. Дадли, как и меня, сопровождали везде.
Мои размышления вкупе с воспоминаниями прервал Дадли, ворвавшись на кухню:
– Гарри, там какой-то мужчина тебя спрашивает.
– Мужчина? – я насторожился. – Опиши его.
– Высокий, черноволосый, худой, с чёрными глазами.
– А, это, должно быть, Снейп, - я чуть расслабился и отправился встречать ненавистного профессора (если это он, конечно). Интересно, что ему надо? Вряд ли он здесь, чтобы поздравить меня с наступающим днём рождения, до которого, кстати, ещё месяц…
Я вошёл в холл и увидел замершего на пороге Снейпа.
– Здравствуй, Поттер, - холодно поприветствовал он меня.
– Э–э–э… Профессор, а как вы докажите, что вы профессор? – решительно спросил я, не выпуская из руки палочку. Тот закатил глаза.
– О, Мерлин, Поттер…
– И всё-таки…
– Поттер, что будет, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? – рявкнул Снейп.
– Напиток живой смерти, - машинально ответил я, вновь почувствовав себя как на уроке алхимии.
– А что такое беозаровый камень?
– Беозар… Чёрт, профессор, проходите!!! – выругался я и отступил.
– Не ругайся! – сделал замечание профессор, проходя в дом.
– А то что? – съязвил я, провожая Снейпа в гостиную. – Снимете баллы с Гриффиндора?
– Ой, Поттер, закрой рот… – устало попросил профессор и буквально упал в кресло. Я прямо оторопел.
– Я же сказал – рот закрой, – хмыкнул Снейп и взмахом палочки наколдовал две чашки кофе. – Садись, – велел он. Я машинально подчинился. – Нам надо поговорить, Поттер…
Тут снова раздался звонок дверь. Я вскочил:
– Простите, профессор. Разговор придётся отложить…
Я подскочил к двери и распахнул её. Когда я увидел, кто пришёл, я вздохнул от облегчения. На пороге стояла девушка лет шестнадцати–семнадцати. Золотисто–карие глаза весело блестели, светлые волосы растрепались на ветру. Одета она была в обычные джинсы и белую футболку с надписью «Я люблю жизнь!». Это была Диана Периш.
– Привет! – радостно воскликнула Диана и, вмиг подскочив ко мне, чмокнула в щёку. Я улыбнулся и обнял её.
– Ты не поздоровался! – укорила она меня, мягко освобождаясь из моих объятий.
– Здравствуй, Солнце… - нежно поздоровался я.
Солнце…
Она действительно была для меня солнцем – лучом света в тёмном царстве, в котором я окончательно заблудился. Ещё в прошлом году, прогуливаясь по Тисовой улице, я обратил внимания на девушку, одиноко сидящую на качелях на детской площадке. Я видел её издали несколько раз – она всегда была одна – прежде, чем набрался смелости подойти и познакомиться. В тот день я впервые забыл об утрате Сириуса, убийстве Дурслей, угрозе Вольдеморта, а то лето, не считая этого, было единственным, когда я не хотел ехать в Хогвартс. Я клятвенно обещал, что вернусь следующим летом. И я вернулся. С надеждой больше не расставаться. Хотя мне предстоял ещё один год в Хогвартсе.
– Это ты, Диана? – в холл выглянула голова Дадли.
– Ага. Привет, Дад…
– Привет… Гарри, мистер Снейп…
– Кто это такой? – навострила уши Диана.
– Мой профессор по зел… химии… – поправился я. – Сегодня он наш нянька, – мрачно добавил я. – Подожди секундочку, я сейчас…
– Я всё слышал, Поттер! – огорошил меня Снейп, как только я вошёл в гостиную. – Я не твоя нянька, а просто выполняю поручение Альбуса! – Снейп уже успел снять свою чёрную мантию и остаться в белой (!) рубашке и чёрных брюках. Челюсть моя упала второй раз за последние десять минут.
– Так что там про няньку, Поттер?
– Э–э–э…
– Я не твоя нянька, Поттер, запомни это! Это во-первых, – хотелось съёжиться под холодным взглядом чёрных, словно бездна, глаз, которые полыхали презрением и ненавистью, но я не съёжился, а наоборот выпрямился, упрямо смотря профессору прямо в глаза. – Во-вторых, меня не только Альбус прислал. Знаешь, некий Том Риддл велел передать привет!
Я побледнел об одном упоминание Риддла.
– Том? – прохрипел я. – Он велел…
– Да, – оборвал меня бывший Пожиратель смерть, ныне шпион Дамблдора. – Именно о Томе я хотел поговорить с тобой…
– Гарри! – крикнула из холла Диана. – Мне надо поговорить с тобой. Это срочно!
Я растерялся.
Я хотел и должен был узнать что–нибудь о Вольдеморте, а с другой стороны я хотел побыть с любимой – через месяц я уеду в Хогвартс и увижу её только следующим летом. Секунду я выбирал между долгом и любовью.
И не мог выбрать…
– Ладно, – решил я, наконец. – Профессор, через пятнадцать минут я полностью в вашем распоряжении.
– Ты мне ещё условия ставишь? – профессор гадко усмехнулся. – Знай, Поттер…
– Профессор Снейп, сэр… – резко оборвал я его. – Я знаю, что вы скорее к Тому на вечеринку пойдёте, чем будете ждать меня, но…
– Ты не знаешь, какие у Тома бывают вечеринки, – к моему удивлению, Снейп горько улыбался. – Поверь, лучше уж я подожду тебя, чем вернусь к Тому… – Снейп отвернулся, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Через секунду я понял, что стою, открыв рот, и поспешил захлопнуть его. Наконец, очнувшись, я вернулся к Диане, всё ещё пребывая в шоке. Диана, увидев меня, схватила меня за руку и потянула на улицу.
– Пойдём, Гарри, там поговорим, – позвала она меня. Всё ещё шокированный я дал себя увести.
На крыльце мы уселись на ступеньки, и я достал сигареты. Эх, знал бы Рон, что я курю… да к тому же обычные магловские сигареты!..
– Будешь? – спросил я Диану, закуривая.
– Нет, я бросила, – напряжённо ответила она, вмиг становясь серьёзной, стоило нам остаться наедине.
– О чём ты хотела поговорить? – спросил я, когда понял, что пауза затягивается.
Она молчала, и я поднял на неё глаза. То, что я увидел, заставило меня оторопеть. На глаза Дианы навернулись слёзы, и, казалось, она вот-вот заплачет. Её настроение кардинально поменялось за несколько минут!
Я снова растерялся и почувствовал себя глупо.
Как-то непривычно было видеть Диану плачущей. На моей памяти она всегда улыбалась и была оптимисткой по жизни.
– Что случилось, Диана? – мягко спросил я, обнимая её за плечи. – Расскажи, тебя кто-то обидел? Или?..
– Меня в больницу кладут… – тихо ответила она, кладя голову мне на плечо. Я поперхнулся и закашлял.
– Почему? – еле выдавил я сквозь кашель.
Она печально улыбнулась.
– Я болею уже больше двух лет…
– Чем?
– Прошлым летом у меня была ремиссия, – продолжила девушка, будто не услышав моего вопроса, – а осенью опять обострение… Ползимы я провалялась в больнице. Меня выписали, а теперь кладут снова…
– Чем ты болеешь? – ещё раз затягиваясь, повторил я, когда она замолчала.
– Рак. Рак крови. Лейкоз…
Я надолго замолчал.
Рак… Лейкоз… – эхом звучало в голове. Смертельный приговор. Трудно лечиться. Не знаю, лечится ли в волшебном мире. Маглы борются с этой болезнью десятилетиями.
– И что теперь? – хрипло прошептал я.
– Ничего… – она всё так же грустно улыбалась. – Мой младший брат Ричард…
– Что?
– Он мог быть донором… но анализы не совпали… А моя мама… Ты же знаешь… она умерла, а родных братьев, кроме Ричарда, или сестёр у меня нет…
– А при чём тут родные братья или сестры? – тупо спросил я.
– Донорами могут быть только родные брат или сестра. В 88% случаев их анализы совпадают, однако Ричард… он не может быть донором…
– Всё настолько серьёзно? – не повышая голоса, шептал я.
– Да… Я хотела сказать, что наверно не следует нам больше видеться и встречаться…
– Как ты можешь так говорить? – воскликнул я. – Мне наплевать, что ты болеешь… Я… люблю тебя…
– Я знаю… Я тоже люблю тебя… Но возможно я скоро умру…
– Нет… я не позволю тебе умереть, слышишь? Не позволю… – Я притянул её к себе и обнял. – Не позволю…
Она вдруг разрыдалась. Я с шоком гладил её по волосам и приговаривал нежные успокаивающие слова.
– Всё будет хорошо, Диана, слышишь?.. Всё будет хорошо… Я люблю тебя… и не брошу… никогда… Я готов целовать землю, по которой ты ходишь, я готов горы свернуть ради тебя… Я не отпущу тебя… Я каждый день буду приходить к тебе… Диана… Диана…
…Она успокоилась. Не сразу, но я смог уверить её в том, что всё будет хорошо…
…Проводив Диану домой и, передав её в руки обеспокоенного отца, я вернулся к дому номер 4.
Сел на те же ступеньки.
Закурил.
Я был ошеломлен.
Все мои мысли были заняты любимой и только. Я даже забыл о том, что профессор хотел поговорить со мной. Забыл обо всем, что могло волновать меня. А волновать же меня должно многое…
На секунду я вспомнил о своей другой жизни, которая отходила на второй план тогда, когда я на Тисовой улице, вместе с Дианой и Дадли. С тех пор, как погибли Сириус и Дурсли, моя жизнь разделилась на две – жизнь волшебника, Мальчика – Который - Выжил, и обыкновенного влюблённого семнадцатилетнего юношу, не беспокоившимся ни Вольдемортом, ни волшебным миром.
…В одной жизни была война. Война с Вольдемортом. И я был единственным, кто может его уничтожить. Или он меня. Согласно тому пророчеству, что сделала Трелони…
…В другой жизни была Диана. И этим всё сказано…
Я на перепутье.
Я не знал, что мне делать. Я
должен был вернуться туда, где я был счастлив два года назад, но потерял его, и выполнить свой долг. Я должен. И всё. Но я
хотел остаться с Дианой и не тревожиться ни о чём. Я
действительно счастлив рядом с ней. Я обрёл то, что когда-то потерял.
Однако с этим никто никогда не считался. Ни с моими мечтами, ни с моими желаниями.
И я проклинал себя за то, что я не могу выбрать. Хотя и выбора-то, как такового, у меня не было. Я хотел убежать и бросить всё. Бросить всё то, что я два года назад с таким рвением защищал: Хогвартс, друзей, директора, Орден Феникса… Я хотел разрушить свою веру в добру и победу над Тёмным Лордом. Хотел наплевать на возложенные на меня надежды…
Я хотел.
Но не мог.
Я почувствовал поднимающийся из глубины души гнев. Я был в безвыходном положении. В тупике. Я заплутал в этом тёмном царстве страха, гнева, злости, отчаяния… В прошлый раз мне помогла Диана. Словно лучик, она осветила мне дорогу, и я пошёл вперёд.
К Диане.
К свету.
К любви.
Но сейчас моя любимая сама попала туда же, откуда вызволила меня. Она не осознавала этого, но я чувствовал, что только вместе мы с ней можем справиться со всем, что происходит с нами.
И, кто знает, может тогда я смогу сделать правильный выбор…
30 июня, 03:48pm
Тисовая улица, 4
Когда я вернулся в гостиную, Снейп стоял спиной ко мне и рассматривал обычные магловские фотографии, которые были расставлены на каминной полке. Старые фото Дадли перемешались с фото, где были запечатлены я и Диана. Таких фотографий было больше…
– Это она? – не поворачиваясь, спросил профессор. Я машинально кивнул, а потом только понял, что он меня не видит, и хрипло сказал, не узнав своего голоса:
– Да, Диана. Солнце моё…
– Ты любишь её? – почему-то спросил Снейп.
Я молчал.
Я не хотел обсуждать свою жизнь с ненавистным профессором алхимии. Тем более что он не имеет право лезть в мою личную жизнь.
– На данный момент имею, - спокойно ответил Снейп.
Я вспыхнул.
– Не читайте мои мысли!
– Так держи блок, идиот! – в сердцах воскликнул Северус, поворачиваясь ко мне. – Мне не составило труда влезть в твою башку, а если на моё месте окажется Тёмный Лорд?! Ты об этом подумал?
Я молчал, со злостью смотря на него. Я понимал, что он прав, но гордость не позволила мне признаться в этом.
– Ты не имеешь право любить её, Поттер! Идёт война. Тёмный Лорд спит и видит, как бы ему поскорее заполучить тебя и убить! Ты не понимаешь, что все, кто рядом с тобой – Дадли, Грейнджер, Уизли, Диана и многие другие – в опасности! Они добровольно пойдут на жертву ради Великого и Ужасного Гарри Поттера, который влюбился в маглу и собирается послать эту войну куда подальше! Поттер, на тебе огромная ответственность! Судьба всего волшебного мира зависит от тебя! И только от тебя! Дамблдор ничего не сможет сделать в следующий раз, когда столкнётся один на один с Томом. Он стар, а ты молод, полон энергии, которую растрачиваешь зазря, магических сил, которых вполне хватит, чтобы взорвать один такой дом! И тем более то пророчество… Это твоя война, Поттер. ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВО ЛЮБИТЬ!!! – рявкнул Снейп под конец, и тогда я посмотрел ему прямо в глаза.
– Замолчите! – в отчаянии прошептал я.
– Что?!
– Я сказал, что вы замолчали, профессор! – тихо, но твёрдо повторил я. – Это не ваше дело, люблю ли я Диану или нет.
– Только не говори, что я не прав… – внезапно спокойно сказал профессор. – Ты прекрасно знаешь, что я говорю правду, что тебя ещё больше злит. Как ты похож на своего отца! – вернулся к своей любимой теме Снейп. – Такой же самоуверенный влюблённый идиот, что, в конце концов, и погубило и его, и твою мать!
– НЕ СМЕЙТЕ ВИНИТЬ МОЕГО ОТЦА В ТОМ, ЧТО ОН НЕ СОВЕРШАЛ! – взорвался я, наконец. – ИХ ПРЕДАЛ ПИТЕР!!!
– Но из-за ТЕБЯ! Вольдеморт охотился на них из-за ТЕБЯ, из-за того, что ТЫ подходишь под пророчество!! Они применили Заклятье Доверия, чтобы спасти ТЕБЯ!!! – выкрикнул профессор, впервые на моей памяти потеряв над собой контроль.
Я протрезвлено замер, внезапно осознав, что Снейп прав, и мне это злило больше.
– Нет… – прошептал я. – Это не правда… Нет!
– Да, – жестко ответил Снейп. – Это правда.
Я пошатнулся и рухнул в кресло (благо оно стояло рядом!).
– Прими всё, как есть, Поттер. Прекрати думать, что ты единственный на свете. Перестань ставить себя выше других, – после каждого слова Снейпа я начинал задыхаться; задыхаться от гнева и ненависти. – Ты обычный, Поттер! Даже то, что ты можешь победить Тёмного Лорда…
Снейп замолчал и, к моему огромному удивлению, присел рядом со мной так, что наши глаза находились на одном уровне. А потом он тихо заговорил:
– Не стоит думать, что я делают это только для того, чтобы поиздеваться над тобой. Нет. На данный момент я думаю, как бы спасти твою шкуру и помочь тебе, пока ты окончательно не принял решение.
– Какое вам дело до этого? – выдавил я, чувствуя собственную беспомощность.
Снейп усмехнулся и просто проигнорировал мой вопрос.
– Собирайся, - он резко встал. – Мы уезжаем.
– Я никуда не поеду! – решительно заявил я, не делая попыток встать на ноги, так как не был уверен, что они (в смысле, ноги) меня будут держать.
– Поедешь, как миленький!
– Нет. Я останусь тут. С Дадли и Дианой!
– Прекрати, Поттер! Это ребячество! Пол-Ордена Феникса думают, как бы обезопасить знаменитого Мальчика–Который–Выжил, а ты устраиваешь истерику! – рявкнул профессор.
– Я не могу, – тихо сказал я, всё-таки поднимаясь на ноги. – Я не могу сейчас оставить Диану… – и меня вновь захлестнула чувство отчаяния. От того, что я ничем не могу помочь любимой. От того, что нас вновь разлучают. От того, что я – Я! – стою перед выбором: сложнейшим выбором в своей жизни.
Снейп молча подошёл ко мне почти вплотную и положил руку мне на плечо. Я от удивления аж рот раскрыл.
– Поттер…
– Перестаньте, – вспылил я, когда обрёл дар речи, пытаясь сбросить руку профессора со своего плеча.
– Что? – профессор крепче сжал руку, пересекая мои попытки.
– Называть меня Поттером…
– Почему? – странно видеть удивлённого Снейпа. Очень странно.
– Ну… Вы всё время называете меня Поттером. И предполагаю, это ассоциируется у вас с моим отцом. Так вот, я не ДЖЕЙМС Поттер, а ГАРРИ Поттер! – похоже, я сказал это резче, чем рассчитывал…
Лицо Снейпа потемнело, глаза сузились, моё плечо он сжал так, что мне показалось, что рука моя не сможет двигаться несколько дней… Это признаки явно нарастающего гнева. Но, к моему вящему изумлению, профессор быстро взял в себя в руки.
– Это мне решать, как обращаться к моему ученику. Если Поттер, значит Поттер! Ты понял?
– Да.
– Говори мне «сэр» или «профессор»! – требовательно заявил Снейп.
– Да, сэр, – процедил я сквозь зубы.
– Отлично… Собирайся.
– Я же сказал, что никуда не поеду… сэр, - с отвращением добавил я.
– Слушай, Поттер, ты меня достал, – сказал Снейп со злостью. – Мне надоело прыгать вокруг тебя и уговаривать уехать на Гриммаулд плейс. Ты ведешь себя, как ребёнок!
– А зачем вы это делаете? – яростно спросил я, сбрасывая, наконец, его руку со своего плеча – меньше всего на свете я хотел, чтобы Снейп прикасался ко мне! – Зачем я вам вообще нужен? Я не доверяю вам, как Дамблдор!
– Я не прошу тебя доверять мне…
– Зачем, профессор? – перебил я его, глядя прямо в глаза Снейпу. – Зачем вы вообще сюда приехали? Что вам здесь надо? Зачем вы хотите забрать меня отсюда? Директор приказал? Или Тёмный Лорд?..
– Не судите о том, о чём не знаете, Поттер!
– Так расскажите, чего я не знаю, профессор, - насмешливо сказал я.
Профессор Снейп глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.
– Хорошо. Я расскажу. Присядем… – сколько же трудов ему стоило сказать эту фразу так спокойно и невозмутимо?
Я последовал его примеру и сел в то же кресло. Снейп протянул мне чашку с кофе, который уже давно остыл, я машинально его взял, хотя пить не собирался.
– Это не захватывающая история, а то, что произошло в последний месяц, Поттер, – сухо сказал профессор, глотнув кофе, и начал: – Прошлый учебный год Тёмный Лорд разрабатывал план похищения тебя и нападения на Хогвартс…
– Это я знаю, – я старался говорить спокойно, хотя в голосе проскользнула нотка раздражения, и, несомненно, Снейп заметил это.
– Не перебивай меня, Поттер, – рявкнул он. – Так вот… Я, конечно, был в курсе этого, но предотвратить не имел ни малейший возможности. Альбус знал, естественно, поэтому вы были готовы. Тёмный Лорд собирался напасть на Хогвартс этим летом, сразу после экзаменов (Что у него, впрочем, не получилось, пролетело у меня голове). Но за неделю до начала операции Тёмный Лорд вызвал меня и поручил доставить тебя к нему. Живым. Если же я не приведу тебя, он обвинит меня в предательстве и самое лучшее, что он со мной сделает, это убьёт… Так я был раскрыт… – Снейп отвлёкся сделать глоток напитка, и я спросил:
– Профессор, почему вы не привели меня к нему? Мы могли бы закончить эту войну…
– А ты уверен, что справился бы?
– Нет, но…
– Вот и Альбус не был уверен… Он решил, что твоя жизнь дороже моей…
– Он отправил вас к Вольдеморту, зная, что тот вас убьёт?! – ахнул я.
– Почти. Но, как видишь, я жив–здоров, – Снейп грустно усмехнулся. Я видел, ему было больно признаваться в том, что он – многолетний шпион со стажем – не смог скрыть то, что работает на Дамблдора.
Я хорошо помню прошлый – шестой – год в Хогвартсе. Тогда Министерство начало яростно вести борьбу против Пожирателей и Вольдеморта. Страницы «Ежедневного пророка» кричали о мерах, которые принимали министерские работники, чтобы предотвратить войну. Рита Скитер написала статью о прошлом Вольдеморта и призывала волшебников не бояться называть Тома по имени. Меня называли спасителем и единственной надеждой всего волшебного мира…
Я не знаю, как я всё это выдержал. Просто в самые трудные моменты я вспоминал Диану, и мне сразу становилось легче.
А летние экзамены были сорваны в связи с нападением на Хогвартс, поэтому всех учеников вернули на несколько недель раньше. Точнее, была попытка нападения. Дамблдор был предупреждён об этом, и армия Вольдеморта встретила достойный отпор. Конечно, целью Тёмного Лорд был я и только я, как я тогда думал, но в ту ночь меня, сонного и ничего не понимающего, вместе со Снейпом отправили в штаб Ордена.
Теперь я-то понял, почему весь прошлый год и сейчас Снейп в опасности и во время нападения на Хогвартс отсиживался в штабе: Вольдеморт раскрыл единственного шпиона Ордена Феникса в рядах Пожирателей. Я-то думал, что он только сдерживает меня от глупых действий. Хотя я почти ничего не помню. Чтобы не возиться со мной, Снейп напоил меня каким-то сонным зельем, и я спал больше суток. После этого, узнав, что я проспал, я возненавидел его ещё больше. А теперь оказывается, что профессор был в такой же опасности, как и я.
Вернувшись на Тисовую улицу неделю назад, я думал, что я теперь в безопасности, если даже в Хогвартс Вольдеморт смог проникнуть. Но, увидев Диану, я забыл про всё.
Забыл то, что в прошлом году Пожиратели убили тётю Петунью и дядю Вернона.
Забыл про нападение на Хогвартс.
Забыл про то, что моей жизни угрожает опасность.
– Поэтому, я здесь, – нарушил тишину профессор, и я вздрогнул.
– Забрать меня в штаб?
– Это была крайняя мера, – Снейп сморщился. – По идеи Дамблдора, я должен остаться с тобой на Тисовой до конца каникул и проводить до Хогвартса…
Я присвистнул:
– Ничего себе… То есть здесь я в большой безопасности нежели на Гриммуальд плейс?
– Да. И я тоже. Пожиратели ищут меня, а Тисовая последнее место, где Вольдеморт станет меня искать…
– Вас, но не меня, – заметил я. – В прошлом году Пожирателя убили Дурслей…
– Я это знаю. Дамблдор, конечно, улучшил защиту, но…
– Но никто не гарантирует мне полной безопасности, - закончил я за Снейпа.
Снейп кивнул.
– Именно.
Я надолго замолчал.
Мои мысли плавно вернулись к Диане.
Я не хотел признаваться себе в том, что Снейп прав, и я не имею права любить Диану. Со мной она в опасности. Все близкие для меня люди в опасности.
Я знал, что должен разорвать отношение с Дианой, приехать в Хогвартс, прикончить Вольдеморта, а, если буду жив, вернуться к Диане.
Я должен, но не мог.
Слишком сильно я любил её. Слишком сильно я привязался к ней. А сейчас, когда она болеет, ей нужна моя поддержка и любовь, чтобы преодолеть все невзгоды и беды.
Я верю, что смогу спасти Диану, и она будет жить.
Я верю и надеюсь.
7 июля, 09:48pm
Тисовая улица, 4, комната Гарри
Я лежал на кровати, уставившись в потолок. Я ужасно устал за этот день, но никак не мог уснуть – стоило мне закрыть глаза, как перед мысленным взором возникала Диана.
Прошедшая неделя была сущим Адом.
Мало того, что Диану всё-таки положили в больницу, так Снейп не отходил от меня ни на шаг. Даже навестить Диану мы ходили вместе!
…Днём я сидел с ней и рассказывал ей сказку. Я рассказывал про Хогвартс, про мальчика попавшего туда впервые, про его приключения…
Диана слушала молча, изредка качая головой. Она выглядела неважно. Очень бледная, под глазами залегли глубокие тени, серые глаза потускнели, превратившись в бесцветные, и вообще, она похудела. Я так хотел обнять её, прижать к себе, сказать, что будет всё хорошо…
Каждый день, что я приходил к ней, она слышала от меня что-то новенькое. Она никогда не строило предположение о том, что будет, в конце концов, с тем мальчиком. Просто сказала, что надеется, что всё будет хорошо, и она верит в этого мальчика. Моё сердце сжалось, когда я понял, что никогда не смогу признаться любимой, что я – тот самый бедный мальчик. И от этого легче не стало…
Алан Периш – отец Дианы и милейший человек на свете, воспитавший один двоих детей – очень переживал за дочь. А в больнице, когда мы со Снейпом пришли навестить Диану, Алан познакомился с профессором. Удивительно, но они смогли найти общий язык! Я никогда бы не поверил, что профессор Снейп, волшебник от мозга и костей, сможет найти общий язык с маглом!
Утром и днём – больница, вечером и ночью – книги, книги, книги… Я пытался найти в волшебном мире какое-нибудь лекарство от рака крови. Я по почте скупил полмагазина «Флориш и Блоттс» по целительной магии и зельям, пока до меня не дошло, что таким темпами я ничего добьюсь, тем более, когда дорога каждая минута.
Я узнал несколько дельных вещей, но везде всё было написано мало, приходилось ловить информацию сквозь строк. В конце концов, я наткнулся на зелье Камии, которое, согласно легенде, может вылечить любую болезнь – от магловского гриппа до волшебных инфекций. Но секрет зелья был утерян, как и рецепт, поэтому это зелье считалось мифом… Я зацепился за эту информацию и стал искать рецепт, веря, что оно может помочь…
Но пришлось признаться самому себе, что без помощи взрослого волшебника, желательно алхимика, я не справлюсь.
А кто у нас взрослый, опытный алхимик, находящийся рядом со мной?!
Правильно, Снейп.
Естественно, я скорее покончу с собой, чем обращусь за помощью к Снейпу, если бы не ухудшающееся состояние Дианы день ото дня…
…Однако сегодня утром я всё-таки обратился к профессору Снейпу за помощью. Скрипя сердцем, сквозь зубы, но попросил, наступив на собственную гордость. Я спросил, есть ли такое лекарство, которое лечит рак крови, но не упомянул, что нашёл зелье Камии.
Снейп посмотрел на меня, как на умалишённого, и сказал:
– Это не возможно, Поттер. Рак крови не пытались вылечить в волшебном мире, просто из-за того, что волшебники этим никогда не болели. Даже грязно… маглорожденные.
Я грустно усмехнулся и сразу сник. Даже такой вежливый ответ был для Снейп огромным достижением.
– Однако, - после паузы продолжил профессор, и я поднял на него полный надежды взгляд, – существуют определённые лекарственные травы –
волшебные лекарственные травы – которые могут приостановить –
приостановить, но не вылечить – развитие болезни.
В сердце затеплилась надежда, и я робко спросил:
– А что это за травы, профессор?
К моему изумлению, Снейп горько улыбнулся.
– Они не помогут, Гарри… – тихо сказал он. – На этой стадии ничто не поможет…
Я был так подавлен, что не обратил внимания на то, каким тоном профессор сказал это. Мягким, грустным, жалеющим – вот каким. Только сейчас, вспоминая об этом, я понимаю это. Понимаю и то, что все мои попытки отыскать лекарство от рака были бы ничтожными, если бы не помощь Снейпа…
…А ведь он помог!.. Он сделал то, что я от него ну никак не ожидал!..
8 июля, 19.., 00:02am
Тисовая улица, 4
–…Поттер, надо поговорить!
Я оторвался от книги, которую читал, и посмотрел на профессора.
Было уже часов 12 ночи, но я не собирался ложиться спать, хоть и чувствовал себя так, словно побывал в мясорубке.
– Да, профессор? – устало спросил я.
Профессор вздохнул и сел рядом со мной на диван.
– Я хотел поговорить про твою вчерашнюю просьбу…
– Зачем? – я чуть сморщился, когда Снейп затронул эту тему.
– Я… – профессор замолчал, подбирая слова. – Как бы дико это не звучало, я хочу помочь тебе…
Я недоверчиво посмотрел на Снейпа.
– Зачем?
– О, Мерлин, Поттер, смени пластинку! – рявкнул профессор, и я с радостью подумал, что передо мной прежний Снейп. – Тебя не должно касаться, почему я хочу помочь тебе!
– Мне? – уточнил я. – Или Диане?
– Тебе.
– Почему?
– Потому что ты напоминаешь мне одного молодого человека, который точно так же, боролся за жизнь, – очень тихо сказал профессор. – Не за свою, нет… И тот молодой человек был совсем один. Ему некому было помогать. А ты не один…
– А мне, значит, будете помогать вы? – голос подвёл меня, сорвался.
Снейп молчал.
Я усмехнулся.
– Что же вы можете сделать, профессор? Вы же сами сказали, что лейкоз не лечиться…
– Не лечиться, – согласился Снейп после паузы. – Однако есть одно зелье… О нём мало кто знает…
…И Снейп рассказал мне про зелье Камии. Я слушал его, затаив дыхания…
…Зелье Камии считалось мифом среди алхимиков, так как эта история произошла не очень давно – в прошлом веке, и поэтому никто не может сказать толком, правда это или нет. В этом мифе рассказывается про девушку-волшебницу Камия, которая влюбилась в магла. А тот был болен. Чем – в легенде не упоминалось. Камия, чтобы спасти любимого, стала искать лекарство, а когда поняла, что оного не существует, решила создать его. Она слыла неплохим алхимиком среди волшебного сообщества, и ничего удивительного в том, что ей это удалось. Она создала некое зелье Жизни (его в последствии стали называть в её честь), способное излечить любую магловскую болезнь. От гриппа до рака. Однако спасти любимого она не успела, и он умер. Не желая жить с болью потери всегда, она уничтожила все записи о чудодейственном зелье (хотя откуда она знала, что зелье работает?) и покончила жизнь самоубийством, унося тайну зелья в могилу…
А когда я спросил, откуда Снейп знает, что зелье действительно существует, он лишь усмехнулся и сказал:
– Камия Снейп была сестрой моего пра-пра-прадедушки… Все тайны когда-нибудь становятся явным… Особенно, когда тайны Снейпов передаются поколениями…
Я с шоком смотрел на алхимика. Да-а… Чем больше общаюсь с профессором Снейпом, тем больше узнаю о нём. И кто бы мог подумать, что именно Снейп хранит секрет зелья Камии!
– Впрочем, - добавил Снейп, – тайн выдавать тебе я не собираюсь…
– А мне они и не нужны… – тихо прошептал я. – Главное спасти Диану…
– Поразительно, Поттер, не правда ли? – внезапно спросил Снейп.
– Вы про что… сэр?
– Именно
я оказался рядом, когда твоя любимая заболела. Именно
моя семья веками хранит секрет именно того зелья, в котором ты так нуждаешься именно
сейчас… – сарказм в его голосе уловить было не трудно. Я постарался не выходит из себя.
– Именно
вы, профессор, согласилась помочь именно мне…
Снейп усмехнулся.
– Сегодня вечером же и начнём… Только добуду рецепт. И предупреждаю, Поттер, для приготовления этого зелья необходимо терпение, терпение и ещё раз терпение… Ты понял меня?..
– Да, сэр…
…И мы начали работу… Точнее работу начал Снейп. А я только под ногами путался.
Не знаю, почему, но в какой-то миг я осознал, что не ненавижу Снейпа. Это испугало меня и… порадовало. Совместные часы с ним заставили меня кардинально поменять мнение об этом человека.
Да, Северус Снейп был не тем человеком, которому можно было доверять.
Я и не доверял ему.
Я
верил ему.
Верил, что он на нашей стороне. Верил, что он никогда не предаст меня.
Это странно.
Это тоже пугало.
Но я учился доверять своим чувствам, которые твердили, что Снейп не такой уж и плохой человек.
Вечерами, когда Снейп сидел в подвале, который временно превратил в лабораторию, я наблюдал за ним и всё больше удивлялся. Серьёзное выражение лица, решительный взгляд, упрямо поджатые губы… Снейп работал в полной тишине, полностью сосредотачиваясь на приготовлении зелья. Он ни разу не отвлёкся от работы, ни разу не посмотрел на меня, а я не нашёл в себе силы оторвать профессора и позвать на ужин…
…Ночами, когда я понимал, что уснуть не удастся, я шёл в лабораторию и вновь смотрел на мирно побулькивающую мутную жидкость в котле.
Снейп говорил, что сначала зелье должно настояться в течении нескольких дней, а потом он добавит последний компонент, секрет которого он упорно не хотел открывать, а я и не настаивал, и зелье будет готово.
Я, затаив дыхание, пристально разглядывал непонятного цвета воду. Неужели передо мной лекарство от болезни Дианы? Неужели и я когда-нибудь буду счастлив, если она выживет? Неужели это зелье приготовил профессор… нет, не профессор!..
мастер Снейп?
…Однако я до сих пор не мог разобраться в своих чувствах к Снейпу. Я не мог понять его мотивы, его замыслы. Я так обрадовался, когда он согласился помочь, что не сразу задался вопросом «А зачем это мастеру Снейпу? Почему он помогает мне, Гарри Поттеру, сыну человека, которого он всегда ненавидел?»
Что же Снейп за человек? Он горд, независим, жесток, злобен. Он – хитрый, жаждущий власти слизеринец. Он презирает маглорождённых, слабых, и маглов. И, тем не менее, он согласился помочь мне… Ни то, что бы я был из тех кого, он презирает, он я был сыном Джеймса Поттера, а это серьёзная причина – для Северуса Снейпа, по крайней мере – чтобы ненавидит и презирать меня.
Я никогда не смогу понять, что движет профессором.
Я никогда не смогу ответить и наполовину интересующих меня вопросов…
Была, однако, ещё одна проблема, которая волновала меня наряду с размышлениями о мастере – всё было слишком хорошо.
Зелье готовилось. Наши отношении с профессором Снейпом налаживались. Диана держалась.
Именно из-за того, что было всё слишком хорошо, меня терзали сомнения. Я боялся, что всё это может оказаться красивым сном. Ужасно боялся проснуться на Гриммуальд плейс и услышать, что всё, что сейчас происходит – всё моё воображения.
И именно из-за этого, я проклял тот день, когда случилось непоправимое…
22 июля, 02:17am,
Тисовая улица, 4, подвал
…Я тихо спустился в подвал и вновь и вновь задался вопросом, что же Снейп за человек. Я так задумался о неправильности ситуации, о мастере, о Диане, что не сразу услышал тихие шаги сзади…
– Что ты здесь делаешь, Поттер?
Я подскочил – в прямом смысле этого слова – и случайно локтём задел стоящею на столе банку с непонятной жидкостью. Как в замедленной съёмке, я наблюдал, как она медленно опрокидывается, как жидкость тёмно-красного цвета, напоминающая кровь, выливается, и часть попадает прямо в зелье…
– НЕТ!!!
Дикий крик просто сотряс дом. В мгновения ока Снейп подскочил ко мне, с поднятой палочкой, уже хотел произнести какое-то заклинания, как всё зелье, что было в котле, испарилось.
В глазах потемнело, ноги подкосились. Я почувствовал, что Снейп схватил меня за грудки и хорошенько встряхнул.
– ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЛ, ПОТТЕР?! – проорал мне в лицо профессор алхимии. – КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ПРИПЁРСЯ В ЛАБОРАТОРИЮ И ИСПОРТИЛ ЗЕЛЬЕ ЖИЗНИ?!?!
– Я… – пробормотал я, совершенно теряя дар речи. Я только открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.
Снейп отпустил меня, и я аккуратно сполз на пол. Я стоял на коленях, смотрел в пустоту впереди и ощущал, как по щеке бежит струйка слёз. Я не видел мастера Снейпа, который продолжал что-то кричать, а я не слышал его, будто весь звук вырубили разом, я не видел подвал, в котором находился… Я не видел и не слышал.
Я испортил зелье Жизни.
Я испортил зелье Жизни?
Я испортил зелье Жизни!
Нет… Этого не может быть. Я не хотел… Нет… Я не специально, я не хотел…
Как заведённый, мысленно повторял я. Мы готовили это зелье на протяжения нескольких недель. Нет, не мы, а мастер. Это зелье готовил мастер. Это он часы провёл в подвале, это он перерыл кучу книг, это он согласился помочь мне, это всё он…
Я только всё испортил.
Я опять поставил под удар жизнь близкого мне человека.
– Поттер… – тихий голос мастера заставил меня открыть глаза (и когда я только успел их закрыть?), но я не посмел взглянуть на учителя. – Поттер, посмотри на меня…
Я нехотя поднял глаза. В чёрных глазах мастера плескалась горечь и боль. И всё. Никакой ненависти, никакого гнева…
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, пока я не нашёл в себе силы прошептать:
– Мастер, я не хотел… Я не специально… Я…
– Успокойся! – рявкнул Снейп, и я замолчал. – Я прекрасно всё видел, и понимаю, что ты не виноват. Но ЧТО ты тут делаешь?!
Я не знал, что ответить. Мне нечего было сказать. Поэтому я промолчал.
Снейп глубоко вздохнул, и я почти физически ощутил, как воздух вокруг сгустился, а мастер пытается взять себе в руки. Я знал, что надо что-то сказать, чтобы нарушить эту зловещую тишину, давящую на уши. Я хотел извиниться, спросить, что я могу сделать, но вновь не смог произнести ни слова.
Так продолжалось минут пять. Мы с профессором продолжали играть в молчанку, пока мастер не нарушил тишину:
– Иди спать, Гарри. Завтра поговорим…
Я нехотя кивнул и, не оборачиваясь, быстро поднялся наверх.
Войдя в свою комнату, я буквально упал на кровать и тотчас уснул…
30 июля, 11:48pm
Тисовая улица, 4, подвал
–…Ах, Дьявол!
Недовольный возглас профессора, уронившего маленькую банку с сушенными форсипомиями, заставил меня вздрогнуть и уронить листья Вельвичии мирабилис, которые Снейп тут же подхватил.
– Ну, аккуратнее, Гарри! – упрекнул профессор. – Добавь листья аррхиза…
Я вздохнул и кинул в кипящий котёл несколько маленьких листочков волффиа аррхиза.
Вот прошло уже 9 дней, с тех пор как я испортил зелье. Снейп так и не объяснил, почему та жидкость так подействовала на волшебное снадобье. Впрочем, это мне и не нужно было. Мы – на этот раз МЫ! – начали всё заново. Снейп на следующий же день отлучался за компонентами и всем остальным. И вот уже 9 дней, как я пытаюсь разобраться в приготовлении зелья Жизни, выполняя самую грязную работу. Под бдительным надзором мастера.
Нет, я, конечно, не в восторге, но я готов на всё ради спасения Дианы. А если верить магловским врачам она могла не дожить до сентября… Она угасала как свечка, с каждым днём ей становилось всё хуже и хуже. Я, приходя к ней, не мог узнать в похудевшей, грустной девушки ту Диану, которую встретил, у которой глаза всегда смеялись, а на устах играла лёгкая полуулыбка…
– На сегодня всё, Поттер, – раздражённый голос профессора резанул по ушам, прерывая мои грустные размышления. Я вздрогнул. Мастер почему-то не в духе: он опять назвал меня «Поттер». Я, конечно, давно привык к резким и необъяснимым перепадам настроения Снейпа, но было неприятно.
– Да, сэр… – пробормотал я, понимая, что лучше не спорить, и начал убирать стол за собой.
Закончив уборку, я поднялся в гостиную и сел у камина в кресло. Была полночь, но спать я не собирался. В конце концов, не каждый день тебе исполняется 17 лет!
Я перевёл взгляд на наручные часы и слегка улыбнулся. Ну вот, с днём рождения меня!
Звонок в дверь был так неожидан, что я чуть не подскочил. Полночь! Кого принесло? Однако сердце неприятно сжалось от предчувствия беды.
Я торопливо пошёл в холл и распахнул дверь. На пороге стоял бледный Ричард Периш.
– Ричард?.. Что слу… Что-то с Дианой, да? – прошептал я.
Мальчик дрожал, в глазах стояли слёзы. Я знал, что что-то случилось. Знал и не хотел признаваться в этом.
– Гарри… Диана… – начал Периш–младший дрожащим голосом и всхлипнул. – Она умирает, Гарри…
Я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.
– Нет… – прошептал я. – Не может быть…
– Ричард? Что случилось? – голос мастера показался таким чужим и далёким.
– Диана…
– Едим…
Как в тумане я видел, что Северус схватил свою и мою куртку, ключи от машины дяди Вернона и вытолкал меня за входную дверь.
31 июля, 00:24am,
Литтл–Уингинг, городская больница, отделение реанимации
Я, Алан, Ричард и Северус взволновано ходили перед дверью в отделение реанимации. Точнее, это я ходил туда-сюда, Алан и Ричард сидели на стульях, причём Ричи уставился в пространство и не реагировал на происходящее вокруг, Снейп стоял, прислонившись к стене, и буравил меня раздражённым взглядом.
– Поттер, прекрати мелькать перед глазами! – рассерженно прошипел профессор, не выдержав, наконец. Я посмотрел на него и нервно хмыкнул, ничего не сказал, но остановился.
Как же я ненавижу ждать! Я боюсь того, что произойдёт.
Ждать…
Я всегда чего-то ждал в своей жизни: окончание каникул, писем друзей, квиддичных матчей, Турнира Трёх Волшебников, нападений Вольдеморта… смерти, в конце концов! И всё я принимал уверенно, спокойно. Но сейчас это ожидание вперемешку с переживаниями убивало меня. Я молил об одном – лишь бы Диана пережила этот приступ, а мы с мастером успеем сварить зелье Камии. Я смогу, успею исправить ошибку…
…Из реанимации вышел врач. Алан встрепенулся, но я остался стоять там, где стоял. Глядя в грустные глаза, в которых плескалась неподдельная горечь, доктора Смита, я понял. Всё понял.
Смит что-то говорил, но я не слышал его.
Она умерла.
Нет. Не может быть… Она не могла умереть… Не могла! Я должен был успеть! НЕТ!
Я прислонился к стене и аккуратно сполз по ней. Перед глазами всё поплыло, я не видел, что происходит, но слышал приглушённые рыданья Ричарда и хриплый голос доктора, который объяснял Алану, что случилось, и почему они не смогли спасти Диану. Я чувствовал лишь разрывающею душу боль. Боль и пустоту. Потому что это Я мог вылечить её.
Я не успел… Я не успел… Я не успел…
– Нет… нет… нет… – услышал я свой хриплый голос. – Не может быть…
Кто-то схватил меня плечи и рывком поднял.
– Возьми себе в руки, Поттер! – издалека услышал я суровый голос Снейпа. – Не время раскисать! Слышишь? Гарри! – мастер ещё раз встряхнул меня, и я смог сфокусировать на нём взгляд. Снейп был хмурым и очень бледным.
– Я виноват… – прошептал я.
Доктор ушёл, и Алан, прижимавший к себе сына, подошёл к нам.
– Гарри, я хотел сказать тебе спасибо… Не смотря ни на что… - смысл его фразы дошёл не сразу, но как только мой оглушенный болью мозг смог воспринять эту информацию, я истерически рассмеялся:
– Спасибо? За что? За то, что Диана умерла?
– НЕТ! – выкрикнул Алан. – За то, что ты был рядом. За то, что не бросил её. За то, что она умерла счастливой. Благодаря тебе…
Я смотрел на Алана и не верил в его слова. Счастливой? Диана умерла. А я влюбился в неё. Но я же мог помочь ей. Я мог приготовить зелье или, хотя бы, не мешать мастеру. А я всё опять испортил…
– Я мог спасти её… – отчаянно зашептал я. – Мог… Мастер, почему вы не остановили меня? Почему не заперли лабораторию? Почему, мастер?..
ХЛОП! Северус отвесил мне оплеуху. Я, схватившись за горящую щёку, замолчал и с ненавистью уставился на профессора алхимии, которого ещё никогда не видел настолько подавленным и злобным.
– Замолчи, Поттер! Ещё слово и, клянусь, я наложу на тебя Круциатус! – воскликнул Снейп, никак не заботясь, что поблизости маглы.
– Боль, что я испытываю, никогда не сравнится с болью, причиняемой Круциатусом… – горько прошептал я. – Уж лучше сразу Авада…
Я повернулся и побежал к выходу.
Направо… Направо… Лестница… Вниз… Воздух!
Я жадно глотнул воздуха и почувствовал, как глаза наполняются слезами. Сердито вытерев ещё сухие глаза, я быстрым шагом ушёл в ночь.
Ночь выдалась тихой и безоблачной. Звёзды на небе ярко подмигивали. Уличные фонари равномерно заливали тусклым светом детскую площадку, на которой я находился, сидя на небольшой лавки. На этой самой площадке ровно год назад, в свой 16 день рождения, я встретил Диану. Тогда я не подозревал, что она станет одним из самый дорогих для меня людей на свете.
Ирония судьбы.
Все, кто дорог для меня, умирали. Все кому я открывал душу, кто понимал меня, становились теми, кто, по мнению всевышних (если они существуют!), не заслуживали жить. Только из-за того, что это – близкие для меня люди.
Ненавижу эту жизнь! Это рок? Или моя судьба? Быть Мальчиком–которого–никак–не–убьют! Быть надеждой всего волшебного мира! Ненавижу!
– Будь всё проклято! – неожиданно прошипел я, вскидывая голову к звёздному небо. – Будьте ВЫ прокляты! Никогда я вас не прощу за то, что вы отняли у меня Диану! НЕНАВИЖУ!!! – выкрикнул я в темноту. Звёзды не ответили. А я опустил голову, ощущая, как по щекам бегут струйки слёз.
Это несправедливо.
Неужели, я не заслуживаю хоть какого-то счастья? Неужели, я обречён? Неужели, все кого я полюблю в этой войне, умрут? Уж лучше, чтобы я сам умер и не мучался так …
Я чувствовал собственное ничтожество и слабость. Я ненавидел себя за то, что Диана умерла, её – за то, что она не смогла продержаться ещё чуть-чуть… Я винил себя в том, что испортил зелье, Снейпа – в том, что он не смог помешать мне…
Усилием воли я взял себя в руки.
Я трясущимися руками достал сигареты и попытался закурить. Сломав несколько сигарет и обжегшись зажигалкой, мне это удалось…
– Гарри? Это ты? – услышал я рядом удивлённый голос.
Я поднял глаза. Рядом стоял шестнадцатилетний Люк Сметорсон, один из знакомых Дианы, с которым она меня познакомила в прошлом году.
– Привет, Люк, – выдавил я.
– Привет. Не ожидал увидеть тебя здесь… – Люк плюхнулся на лавку и попросил: – Не угостишь сигареткой?
– Держи… – я протянул ему пачку. Я не был настроен на разговор с другом Дианы, но Люк явно хотел поболтать.
– Что случилось–то, Гарри?
Я сдержал рвущийся с уст стон и заставил себя спокойно спросить:
– А почему ты думаешь, что у меня что-то случилось?
– По тебе видно.
Я вздохнул и затушил сигарету. Повертел в руке пачку и закурил снова.
– Ну, так что? Тебя Диана, что ли, бросила? – Люк фыркнул, явно не признавая тот факт, что она может меня бросить. В прошлом году наш с Дианой роман произвёл фурор. Для всех я был учеником школы св. Брутуса для трудновоспитуемых подростков, и то, что я подружился с порядочной Дианой Периш, стало шоком для уважаемых и достопочтимых жителей Тисовой улицы. Однако Диана, не слушая никого, продолжала со мной общаться и вскоре познакомила со своими друзьями. Сначала они сторонились меня и не хотели разговаривать. Но Диана очень быстро доказала, что я такой же парень, как все. Только она была не права…
Я – волшебник.
Я – Мальчик–Который–Выжил.
И я ненавидел себя.
– Если бы… – прошептал я, когда понял, что Люк терпеливо ждёт ответа. – Диана… Она умерла, Люк…
Глаза Люка расширились, он оторопел, но потом покачал головой и с надеждой спросил:
– Это шутка, да? Гарри, скажи, что ты пошутил!
– Это правда, Люк… Она умерла… от лейкемии. Врачи не смогли спасти её… - «И я не смог», - вертелось у меня в голове, но я во время прикусил язык.
Мы с Люком немного помолчали, а потом он встал и решительно сказал:
– Пойдём, Поттер…
– Куда?
– Я знаю, что тебе сейчас нужно. Да и мне тоже…
– Что? – я вопросительно поднял одну бровь.
– Напиться, – просто сказал он. Я рассмеялся. Однако ничего весёлого не было.
– Чтобы забыться? Запить боль, которая никуда не денется?
– Нет. Чтобы на утро проснуться с больной головой и понять, что ты ещё живёшь… – совершенно серьёзно ответил Люк. – Пойдём…
…В тот вечер я впервые напился.
Напился так, что язык заплетался, а в глазах двоилось. Когда алкоголь начал действовать, в голове промелькнула мысль позвонить Дадли и сказать, что всё хорошо, но очередная порция виски заставила меня забыть об этом. Я знал, что легче мне не станет, что я зря всё это затеял, но мне было наплевать. И я был прав. С каждым стаканом росло чувство стыда и ненависти на самого себя, однако боль не уходила, и я всё отчётливей ощущал, как на плече ложиться чувство одиночества, страха и вины…
…Алкоголь развязал язык и мне, и Люку. Он признался, что сбежал из дома и второй день ночует на улицы, на той площадке, где мы встретились. Я же рассказал, как сильно любил Диану и готов был не всё ради её спасенья…
…Домой я вернулся под утро с гудящей головой. И я очень удивился (насколько это было возможно в моём состоянии), что дверь мне открыл профессор Снейп.
И, увидев его обеспокоенный взгляд, я будто впервые понял, что передо мной Снейп.
Тот самый Северус Снейп.
Который в течение шести лет изводил меня и моих друзей насмешками и своими ядовитыми замечаниями.
Который некогда был Пожирателем смерти.
Который ненавидел моего отца.
Который ненавидел меня… до этого лета.
Да, это был тот самый профессор Снейп, мастер Зелий и Алхимии. Но всё же он остался со мной на Тисовой улице, когда я отказался уезжать. И он согласился помочь Диане. Он пытался спасти мою любимую…
И в который раз за это лето я кардинально поменял мнение об этом человеке. Измученный, усталый человек, гонимый воспоминаниями прошлого. Что побудило его перейти на сторону Дамблдора? Что заставило его предать Тёмного Лорда? Как у него хватило мужества шпионить все эти годы? Однако было ещё кое-что, за что я мог уважать профессора. Он переступил через собственную гордость, ненависть и гнев, и согласился попробовать приготовить зелье Жизни.
Мастер молчал. Я топтался на пороге, не смея взглянуть ему в глаза. Вдруг Снейп положил руку мне на плечо и несильно сжал. Я замер и медленно поднял на него глаза. А потом сделал шаг вперёд, уткнулся ему в грудь и… разрыдался.
Сильные руки Северуса Снейпа обнимали меня за плечи, взгляд был полон отческой заботы.
– Простите, мастер… – всхлипнул я, пытаясь отстраниться, но он не дал мне этого сделать. – Я не должен был уходить… Простите… и… спасибо… Я виноват…
– Всё будет хорошо, Гарри… – повторял мастер, прижимая меня к себе. – Ты не виноват…
– Нет! Я виноват, – тихо шептал я. – Вы могли спасти её… Но я всё испортил… Это я виноват… Не надо было спускаться в подвал… Я… не успел…
– Успокойся! Иначе я напою тебе успокаивающим… – но голос мастера дрожал, будто он сам готов был разрыдаться, во что я, впрочем, не поверю никогда в жизни…
…Мы с профессором сидели на кухни, пили крепкий чай и разговаривали. Обо всём на свете. О Хогвартсе, об алхимии, о волшебном мире…
Та сумасшедшая ночь и тот разговор стали для меня бесценным уроком в жизни. Не первым, но и не последним. Родители, Седрик, Сириус… А теперь в этом же списке и Диана.
Я никогда не прощу себя за это. Никогда.
Однако я могу попытаться искупить свою вину перед Дианой.
И я искуплю её.
Клянусь!
2 августа, 16:03pm
кладбище Литтл–Уингинга
Летние солнце нещадно палило.
Я вновь вытер пот рукавом чёрной рубашки и посмотрел на гранитную плиту перед собой. На ней было выгравировано:
«Диана Элизабет Периш. 19.. – 19.. Помним… Любим… Скорбим…» Похороны закончились несколько часов назад, но я хотел попрощаться с Дианой лично, наедине.
Я сел на колени рядом с могилой, наплевав на новые чёрные брюки, и положил белоснежную розу рядом с фотографией, которую принёс Алан. Там были изображены Диана, Алан, Ричард и я. По щеке скатилась одинокая слеза, когда я вновь посмотрел на фото Дианы. Она была такой весёлой, беззаботной… Я дотронулся до холодного камня, повёл пальцем по надписи и взял фотографию в руку. Она не была волшебной, поэтому не двигалась. И сейчас я очень сильно пожалел об этом…
И следующая слеза упала прямо на фото.
А потом я тихо заговорил:
– Диана… Солнце моё… Я помню, ты любишь… нет, любила!.. белые розы… Я помню всё. Как ты улыбался, хмурилась, смеялась, плакала… Это всё навсегда запечатлено в моей памяти… Если бы я мог вернуть этот злополучный месяц и спасти тебя, Диана!.. Если бы я не испортил зелье, я бы успел, Диана… Диана!.. Я не хочу думать об этом. Я боюсь. Боюсь осознавать, что теперь я один. Без тебя. Теперь, когда всё кончено… Солнце… прости меня, родная, ради Мерлина! Прости… Я виноват перед тобой… Это глупая ошибка, стоившая тебе жизни… Это моя судьба… моё проклятье… Быть Гарри Поттером. Мальчиком–Который–Насолил–Вольдеморту–и–жалеет–об–этом. Те истории, что я рассказывал тебе не просто сказки, а самая, что ни есть настоящая реальность. Это я тот мальчик из пророчества. Это я должен буду победить Вольдеморта… В этом году мне предстоит 7 год обучения в Хогвартсе. Я не знаю, что он мне принесет. Смерть моих друзей? Разгром Ордена Феникса? Но я знаю, что наше последняя встреча с Вольдемортом состоится… Скоро. Если я умру, то с мыслью о тебе. Если я убью, то опять же с мыслью о тебе… Но одно я знаю точно – я искуплю свою вину перед тобой. Я клянусь, что стану мастером зелий, чего бы мне это не стоило и найду то чёртово лекарство от рака! Я клянусь!
Я встал с колен и бросил последний, полный боли, взгляд. Вместе с этим взглядом я всё, что было, оставлял в прошлом. Кроме любви к Диане и воспоминаний о ней. Теперь есть настоящее и будущее, и я буду смотреть в него с надеждой и верой в победу.
Твёрдым шагом, что далось тяжело, и не оборачиваясь, я вышел из кладбища. У калитки, ведущей на территорию кладбища, меня ждал мастер Снейп. Я глубоко вздохнул и подошёл к нему.
– Ну что? – спросил он. – Всё в порядке?
– Да…
– Я написал Альбусу.
– Зачем? – безразлично спросил я, шагая рядом с мастером домой.
– Чтобы проинформировать его, что последние две недели до каникул ты проведёшь у меня…
– Постойте! Ведь сейчас 2 августа!
– Я сказал последние две недели! – повторил мастер. – А тут мы, пожалуй, ещё немного побудем…
– Мастер, можно задать вам один вопрос? – поколебавшись, спросил я.
– Похоже, один вопрос ты уже задал… – Снейп усмехнулся. – Но ты можешь задать ещё один…
Я затаил дыханье и выпалил:
– Мастер, вы можете взять меня в ученики?
– Что?! – профессор резко остановился и посмотрел на меня своим фирменным убийственным взглядом.
– Возьмите меня в ученики! – повторил я увереннее. – Я хочу стать мастером Зелий, как вы!
– Зачем? – профессор подозрительно меня разглядывал, и мне стало неуютно. – Почему это ты воспылал любовью к алхимии?..
– Потому что я… я… – я не знал, что сказать. – Просто я хочу…
Профессор немного помолчал и затем нехотя ответил:
– Поттер, я подумывал взять ученика, но никогда не думал, что ты попросишься… Я поражён, Поттер… Поэтому я дам тебе шанс…
– Правда? – я с надеждой посмотрел мастеру прямо в глаза. – Вы научите меня?..
– Да. Я согласен.
– Спасибо вам огромной, – от всей души сказал я и протянул руку. Снейп улыбнулся чуть заметно и пожал её…
2 сентября, 03:42am,
Хогвартс, общая гостиная Гриффиндора
…Я постепенно начинаю приходить в себя от воспоминаний и обнаруживаю, что сижу в пустой гостиной, а на часах уже почти 4 утра. Но спать почему-то не хотелось.
Я поднимаюсь тихонько в спальню, где мои однокурсники спят сном младенцев, беру из чемодана мантию–невидимку и карту Мародёров. Накинув мантию, я вновь спускаюсь в гостиную и выхожу из Гриффиндорской башне. Внимательно следя за Филчем, миссис Норисс и Пивзом, я начинаю спускаться в подземелья, в личные апартаменты профессора Снейпа, где он сейчас и находился – точка, подписанная «Северус Снейп» ходит из угла в угол в одной из комнат. Я радуюсь, что мастер не спит, и прибавляю шаг.
Вскоре я стою перед дверью в личные покои мастера Зелий и не решаюсь постучать. Наконец, я снимаю мантию и решительно стучусь, очень надеясь, что профессор не убьёт меня.
Дверь распахивается. На пороге стоит мастер, такой же недовольный и хмурый, как всегда.
– Поттер, – не вопрос, а просто констатирования факта. – Я знал, что ты придёшь. Заходи…
Я нерешительно вхожу вслед за Снейпом. Небольшая комната очень напоминает гостиную в поместье Снейпов. Северус садится в кресло у камина и жестом показывает мне, чтобы я опустился в точно такое же кресло напротив. Но я по-хозяйски прохожу в конец комнаты, там, где находится бар, и наливаю виски.
– Поттер, ты что делаешь? Не трогай виски! Тебе нельзя, а Альбус убьёт меня!
– Сегодня второе, мне можно… - тихо отвечаю я и залпом выпиваю обжигающий напиток.
– Я знаю, какое сегодня число, Поттер. И прекрасно помню, что было месяц назад…
…Мы почти всё раннее утро провели за разговором. Вспоминали прошлое, гадали будущее…
Я чувствую себя как дома.
Я, наконец, нашёл своё место в этой проклятой жизни: у меня есть цель в жизни; есть мечта; и есть клятва.
Для меня начинается новая жизнь. Без Дианы, да. Но теперь у меня всё получиться.
И я стану мастером Зелий. Чего бы мне этого не стоило. Клянусь!
КОНЕЦ
