Глава 1Безжалостная Афродита, лукавая Венера, распутная И, одержимая страстями Иштар, непредсказуемая Бастет…У древних не было единого представления о любви, как не было его и у Рихарда Мозера. Это отношение – вернее, отсутствие всякого отношения – было заложено ещё в неблагополучном детстве. На улице не поют баллады о прекрасной даме и защищающем её отважном рыцаре. На улице рассматривают затёртые порнографические журналы.
Но юный Ричи никогда не любил тусклый мир, полный прозябанья, в котором вынужден был расти. Не принял он и этот извращённый идеал любви. И когда его друг и наставник Макс Кох дал ему билет в новую жизнь, Ричи попытался отречься от всего, что связывало его с прошлым, в том числе и с жизненными принципами этого мира. Он жадно впитывал в себя то, чего был лишён все эти годы.
На последнем году обучения в полицейской академии студентов ждала самая важная практика. Она должна была не только проверить приобретённые ими знания и навыки, но также определить их будущее место работы. Кто блеснёт – хорошо, кто провалится -… но стоит ли думать об этом заранее?
Некоторые профессора недолюбливали Рихарда Мозера за прямолинейность, которой с избытком хватило бы на семерых, но Макс Кох, тревожась за судьбу подопечного, выбил для него место в отделе по раскрытию краж. Это налагало на Рихарда дополнительные обязательства, но и позволяло ему раскрыть своё дарование, чего не случилось бы, если бы он помогал патрульным службам.
- Ну-ну. Не плачьте. Пожалуйста, – говорил он, ласково держа за локоть содрогавшуюся от слёз блондинку. Хрупкая девушка рыдала, уткнувшись лицом в плечо своей подруги. Это был всего лишь четвёртый случай, который он расследовал самостоятельно, без чьих-либо помощи или контроля, и, вероятно, последний, поскольку практика подходила к концу. Хотя в его груди горело желание немедленно броситься за преступником, он уже знал, что нельзя сейчас никого теребить, что нужно терпеливо ждать и сочувственно улыбаться. К тому же ему было искренне жаль девушку.
Молчание затягивалось. Рихард продолжал сидеть в неуклюжей позе, но начал бросать на девушку косые взгляды. Внезапно он заметил, что её подруга бросает на неё точно такие же взгляды. Подруга почувствовала это, зарделась и слегка встряхнула пострадавшую, заставляя ту оторваться от её плеча.
- Тебе лучше, Клара? – спросила она с участием.
- Да…спасибо, - ответила Клара, всхлипывая.
- Фрау Шенк, - обратился к ней Рихард по-доброму, но с твёрдостью в голосе. – Я понимаю, что это было шоком для вас, но без ваших показаний я не буду знать, кого ловить.
Клара медленно обернула к нему своё заплаканное лицо.
- Мне сложно что-то вспомнить. Это было так неожиданно, - она снова всхлипнула. Рихард в отчаянии бросился шарить по карманам, но, как нарочно, он не догадался захватить с собой платка. Снова выручила находчивая подруга, доставшая из сумочки свой.
- Спасибо, Юли, - Клара механически вытерла лицо платком и попыталась продолжить.
- Он подлетел на мотоцикле со спины. На нём была тёмная куртка, а шлем коричневый.
- Может быть, вы запомнили марку мотоцикла? – спросил Рихард без особой надежды.
- Неееет…
- Я запомнила, - неожиданно сказала Юлия. – Это был «бмв» красного цвета. На таком же ездит мой кузен.
- Замечательно, - обрадовался Рихард, посылая Юлии благодарный взгляд. – Фрау Шенк, опишите, пожалуйста, вашу сумочку.
- Знаете, она была такая маленькая, я не люблю большие сумки…Изначально она была белого цвета, но потом немного пожелтела, я уже давно её носила...На ней висел брелок в виде Эйфелевой башни, мне его Юлия привезла как сувенир.
- Хорошо, очень хорошо, - приободрил её Рихард. - А что лежало в вашей сумке?
- Ключи, документы, тетрадка, косметичка…Кошелёк с деньгами, конечно. Я как раз сегодня сняла деньги с карточки. – Вспомнив об этом, Клара снова потеряла самообладание и закрыла лицо руками. Рихард понял, что сегодня больше ничего узнать не удастся.
- Ну что ж, спасибо вам. Я зайду ещё, когда вам станет получше.
Все трое поднялись. Юлия взяла Клару за руку, поддерживая. Рихард подошёл к Юлии с другой стороны.
- Мне так стыдно, - сказала Юлия грустным тоном, глядя Рихарду в лицо. – Она снимала деньги на подарок мне. У меня скоро день рождения.
- Нет, нет, Юли… не кори себя, - выдавила из себя Клара.
- Позаботьтесь о ней, - сказал Рихард так, чтобы его услышала только Юлия. – И расспросите её побольше о том, что пропало.
- Обещаю, - ответила Юлия и снова задержала свой взгляд на Рихарде.
«Какие у неё глубокие карие глаза, - подумал Рихард. – А когда она на свету, они сияют, словно маленькие солнышки». Проводив её, он не стал продолжать свои размышления. «И имя у неё волшебное: Юлия…но мне надо искать сумочку её подруги».
Клара не дала почти никаких зацепок, и четвёртое самостоятельное дело, в отличие от первых трёх, грозило обернуться висяком, но Рихарду повезло. В тот же день в другом районе Вены поймали мотоциклиста, пытавшегося украсть сумочку. Он подходил по описанию. У него на квартире нашли сумочку Клары, которую он не успел выбросить. Хотел изучить её внимательнее, не было ли в ней потайных карманов.
На следующий день Рихард раздумывал, не стоит ли позвонить девушкам и обрадовать их, когда раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошла Юлия.
- Добрый день, - поздоровалась она, широко улыбаясь.
- Добрый день! –Рихард, жестом руки пригласил её присесть. – А у меня для вас и вашей подруги хорошие новости.
- Вот как? – Юлия с любопытством посмотрела на молодого следователя. – Какие же? Я вчера расспросила Клару поподробнее, как вы и просили.
- Предположительно мы задержали вора. Вашей подруге нужно будет опознать вещи.
Юлия сказала, что очень рада, но Рихард не уловил в её голосе особой радости. Наоборот, её лицо слегка помрачнело. «Ну не идиот ли я? – подумал Рихард. – Она, наверное, весь вечер расспрашивала свою подругу, а я говорю ей, что она весь вечер провела впустую. По моей же указке».
- Я, конечно, не осмеливаюсь что-либо спрашивать у вас и посягать на ваше драгоценное время. Но если бы вы дали мне описание вещей Клары, мы смогли бы удостовериться, что это именно её сумка. Ей останется лишь прийти в суд.
Юлия снова заулыбалась.
- Конечно-конечно, я с удовольствием помогу правосудию, можете располагать мной, - она чуть-чуть зарделась, произнося эти слова. – Вызывать сейчас Клару на допрос было бы негуманно, бедняжка до сих пор не оправилась, у неё такое чувствительное сердце…
- А ваше сердце – очень доброе, - сказал Рихард, хитро прищурив глаза. – Давайте приступим.
Рихард достал чистый лист бумаги, ручку и застыл, показывая всем видом, что он готов самым внимательным образом слушать. Юлия немного поколебалась, потупила глаза, снова их подняла и наконец с обманчивой скромностью поинтересовалась:
- На двери в кабинет висит график вашей работы. Если ему верить, то у вас через десять минут начинается обеденный перерыв…
- Ради вас я готов его пропустить, - галантно ответил Рихард. «Тем более что обеденный перерыв всё равно существует только на бумаге».
Юлия ещё немного поколебалась и тем же голосом продолжила:
- Нет, я не могу допустить, чтобы вы голодали по моей вине…Давайте сходим в кафе?
Они сходили в кафе и записали её показания, потом они ещё раз сходили в кафе, ещё и ещё, и наученный жизнью экономить Рихард внезапно понял, что ради этих ясных карих глаз, волнистых каштановых волос и тягучего, как нуга, голоса он готов отдать всю свою небольшую стипендию.
Против были только родственники Юлии. Её выбор, порывистого, непредсказуемого полицейского без гроша в кармане, они считали ошибкой излишне мечтательной барышни. Впрочем, она уже вышла из возраста, когда ей можно было что-либо запретить. «Не получилось из нас Рихарда и Джульетты», - шутила она. Её друзья (своих друзей у Рихарда не было: старые остались по ту сторону баррикад, новые пока не появились) с этим не соглашались и утверждали, что если трагичности в них действительно нет, то романтичности – хоть отбавляй. Какая красивая пара!
Первые трудности наступили, когда Рихард поступил на службу. Его определили туда, куда он больше всего и хотел: в отдел по раскрытию убийств под началом Макса Коха. Место по полицейским меркам могло считаться престижным, но Юлия пришла в ужас. Денег хватало на квартиру и еду, но не хватало на маленькие милые мелочи, которые так любила Юлия. Поход в кино, поход в кафе, подарки друзьям на дни рождения и Рождество, новые туфли, новые перчатки…Рихард старался экономить на себе, а то, что сэкономил, отдавал жене. Юлия видела это и со слезами умиления рассказывала знакомым о жертвенности Рихарда. Рихард молчал, но с каждым разом всё сильнее и сильнее стискивал зубы.
Рихард недавно вернулся домой после рабочего дня и сидел на диване перед телевизором, по которому показывали очередное якобы смешное шоу. В гостиную, декорированную в нежном бежевом цвете, вошла Юлия с тарелкой жидковатого супа на подносе.
- Извини, я поужинала до тебя. Мне что-то очень хотелось есть.
- Всё в порядке. Но мне бы хотелось серьёзно с тобой поговорить.
- Разве ты не знаешь, что с несерьёзными женщинами нельзя разговаривать серьёзно? – спросила она, сев на диван и положив нога на ногу.
- А я-то думал, что ты у меня серьёзная, - подыграл ей Рихард, деланно округлив глаза. – Но у меня действительно важный разговор. Я хотел бы купить машину.
- Машину? Ричи, это замечательно!
- Это замечательно, но стоит немалых денег. Пусть даже я куплю подержанную машину, пусть я куплю её в кредит, но сумма всё равно останется внушительной. Придётся на чём-то экономить.
- Я готова!
- Я знал, что ты согласишься, звёздочка моя, - Рихард притянул к себе жену и поцеловал её. – Без машины тяжело. Сложно каждый день кочевать из одного конца города в другой на общественном транспорте, а часто приходится бывать там, куда и общественный транспорт не ходит. – Рихард ловко избежал слов «убийство» и «вызов», зная, как нервно реагируют на них женщины в целом и Юлия в частности. Но та внезапно отодвинулась от него.
- Что случилось? – удивился Рихард.
- Значит, ты покупаешь эту машину для работы, а не для нас с тобой?
- Я не думал…
- Нет, ты думал, думал, но не о том! Все нормальные люди покупают машину, чтобы ездить на ней за покупками и добираться до работы, самому и жене, только ты один покупаешь её, чтобы использовать на работе!
- Я буду подбрасывать тебя до учёбы и ездить за покупками.
- Ладно, проехали, - она обняла Рихарда и поцеловала его в щёку. – И всё равно ты должен был вначале подумать о семье, а уже потом – о работе.
Больше они не обсуждали этот вопрос. Рихард принялся откладывать деньги на машину. Пришла очередь Юлии стиснуть зубы и проходить мимо нарядных витрин с как можно более равнодушным видом.
Наконец машина была приобретена. Каждое воскресенье Рихард исправно ездил за покупками, но так же исправно ему не удавалось подвозить Юлию. Он вскакивал с кровати в последний момент и, не успевая толком позавтракать, мчался в комиссариат.
Полдесятого. Рабочий день закончился четыре с половиной часа назад, рабочий вечер готовился плавно перетечь в рабочую ночь. Макс, его давний друг и коллега Вольф и Рихард разбирали документы. Макс и Вольф проверяли недавно вышедших на свободу преступников, Рихард заполнял официальную документацию. Это было скучное, обидное задание, но Макс заверил его, что писать отчёты должен уметь даже первоклассный полицейский, а оставшихся досье преступников хватит и на его долю.
- Уже без двадцати одиннадцать, - зевнул Вольф и подпёр щёку рукой. – Пора решать, пойдём мы домой или останемся здесь.
- Я бы переночевал здесь, - отозвался Макс. – Зачем тратить время на дорогу домой и обратно?
- Хорошо, - полноватый, плохо выбритый Вольф зевнул ещё громче прежнего. – Я так хочу спать, что могу заснуть на полушаге.
- Я только жену предупрежу, - сказал Рихард. Кох кивнул ему, и Рихард вышел.
- Где ты!? – раздался голос Юлии, испуганный и рассерженный.
- В городе объявился маньяк, и я…
-… и ты его ловишь! Не нужно обладать твоей логикой, чтобы об этом догадаться!
В трубке повисло напряжённое молчание.
- Скоро ли ты соизволишь вернуться? – спросила она наконец.
- Этой ночью я должен остаться на работе, - Рихард не мог соврать ей. Он услышал в ответ, как Юлия истерично хохочет.
- Я разрешаю тебе вовсе не возвращаться! – Послышались гудки. Рихард перезвонил ей, но она не захотела поднять трубку. Он вернулся в офис, к документам. Минут через сорок он снова позвонил. Она снова не ответила.
- Женщины – они все такие, - вздохнул Вольф, несколько лет назад расставшийся с женой. Макс, так никогда и не женившийся, промычал нечто с утвердительной интонацией.
На следующий день Юлия всё-таки впустила его домой. Оба чувствовали себя чуть-чуть смущённо после случившегося, но оба также были внутренне уверены в своей правоте. С тех пор с Юлией произошла странная перемена. Раньше она беспокоилась по поводу любой его задержки, теперь же стала абсолютно к ним безучастна, только не здоровалась. Впрочем, к концу ужина она обычно оттаивала, и Рихард к этому привык. Она серьёзно сердилась лишь когда он особенно поздно возвращался или его вызывали посреди ночи. Один раз Юлия даже разбила тарелку, но тотчас в этом раскаялась, потому что пришлось покупать новую. Вначале Рихард пытался объяснить ей, что работа не может ждать, но через какое-то время сдался. Коллеги считали его отличным психологом, и Рихард действительно мог убедить кого угодно в чём угодно, но на Юлию его дар почему-то не распространялся.
Время бежало. Погиб при задержании наёмного убийцы Вольф, ушёл на пенсию Макс. В отдел пришли новенькие: флегматичный Петер Хеллерер и простодушный Эрнст Штокингер. Неожиданно для самого себя Рихард стал начальником. «Я всегда знал, что это случится, - сказал Макс, похлопывая его по плечу. – Я рад, что вырастил себе достойную смену».
В модном Сетагая Парке, разбитом в японском стиле, произошло убийство. Девушка, прогуливавшаяся после экзамена, услышала выстрелы и увидела, как из кустов выбегает мужчина. Пока Штоки работал с экспертами, Рихард решил допросить свидетельницу. Она была бледнее цветков яблони и дрожала как осиновый листок. Рихард сел на скамеечку рядом с ней.
- Как вас зовут? – спросил он, внимательно глядя на неё.
- Кристин, - прошептала она.
- Кристин, - повторил он с задумчивой улыбкой. – А фамилия у вас такая же красивая, как имя?
Девушка невольно улыбнулась.
- Боюсь, что нет. Я Кристин Беккер. Полный дисбаланс имени и фамилии.
- Имя всё равно важнее. Фамилию мы используем лишь в официальных документах.
Кристин покорно кивнула.
- Чем же вы занимаетесь по жизни, Кристин?
- Да вообще…ничем. В смысле ничем особенным. Учусь на дизайнера.
- Но это же очень интересно! – возмутился Ричард. – Вы, должно быть, творческая личность!
Кристин пожала плечами.
- На самом деле, не очень. Зубрить приходится больше, чем в школе. Сегодня, например, у нас был экзамен по истории стилей. Сплошные названия, имена, даты.
- Вы пошли в парк после экзамена?
Девушка снова кивнула, а когда она подняла голову, Рихард заметил в её глазах слёзы.
- Кристин, не надо плакать! Ваша жизнь продолжается. – Он дружески положил ей руку на плечо.- Вы расскажете нам, что знаете, мы поймаем убийцу, и он больше никого не сможет убить!
Он уже вытащил из кармана платок, который теперь всегда носил с собой, она уже подняла голову, готовая успокоиться, как вдруг откуда-то, сбоку, вылетела большая разъярённая тень, врезала ему по голове большой кожаной сумкой и бросилась прочь. Рихард вскочил на ноги, бросился было в погоню, как вдруг узнал в стройной женщине в светло-коричневом плаще свою жену. Несколько мгновений он стоял, растерявшись. Какое-то шестое чувство настойчиво шептало ему, что от него убегает его судьба, но он стоял, словно скованный цепями по рукам и ногам долгом, обязанностью получить показания. Из кустов вынырнул Штоки, закончивший сбор улик. Рихард, ничего не говоря, махнул ему рукой на Кристин, а сам бросился за Юлией. Он знал, что Штоки справится с допросом хуже, чем он сам, но Рихарда жгла странная, неизвестно откуда пришедшая мысль, что если он сейчас не побежит за Юлией, то он не догонит её уже никогда.
И он её не догнал.
- Юли! – крикнул он, выбежав из сада. Прямо перед ним захлопнулась дверца автомобиля, чёрного «Мерседеса», увозившего Юлию. Не обделённому воображением Рихарду бледная Юлия в чёрной машине казалась покойницей в катафалке.
Вернувшись домой, Рихард застал в квартире страшный беспорядок. Подобный погром он обычно наблюдал в квартирах, посещённых медвежатниками, но сейчас в роли грабителя пред ним предстала его собственная жена.
- И как ты всё это объяснишь? – спросил он как можно спокойнее.
- Ты же у нас такой умный полицейский, мог бы и сам догадаться, - ехидно ответила Юлия, укладывая что-то в чемодан.
- Юли, это не смешно. Ты ревнуешь меня к этой девочке-свидетельнице? А как ещё ты прикажешь успокаивать женщин? Ты присутствовала при моей работе как-то раз. С Кларой я вёл себя точно так же. Но я же ничего к ней не чувствую. Что, ты не согласна?
Юлия стояла с безучастным видом.
- Да, Мозер, я ревную и всегда ревновала, если ты до сих пор этого не понял. Когда я впервые встретила тебя, то пленилась не только твоей рыцарской внешностью или рыцарским поведением. Я была покорена твоей работой. Помогать другим людям – это так возвышенно! Уже потом, гораздо позже я поняла, что твоя работа на самом деле. На самом деле это – самоубийство себя и убийство окружающих. Я не видела тебя не только целыми днями, но и целыми утрами, вечерами, даже ночами. Всё ради работы, всё только ей. Ты фанатик. Ты не знаешь, что такое нормальная жизнь. Ты не знаешь, что такое нормальная семья, в которой муж и жена живут друг ради друга. Вот о чём, оказывается, предупреждали меня родители, когда говорили, что ты из неблагополучных!
- Боюсь, что они больше имели в виду финансовую сторону вопроса, - вырвалось у Рихарда.
- Я терпела этот ад. Терпела, хотя…чего уж сегодня скрывать? Сегодня можно сказать всю правду! В общем, у меня было заманчивое предложение. От мужчины, содержащего казино неподалёку от магазина, в котором я помогаю отцу. Он богат, молод и симпатичен. Но я терпела, не соглашалась. Ведь он занимается не таким благородным делом. И я не хотела быть неверной. Но сегодня, когда я застукала тебя, когда я узнала, каково истинное лицо твоей работы, моё терпение лоп-ну-ло! – Юлия по-актёрски продекламировала последнее слово и захлопнула чемодан. – Я ещё не всё забрала, но не всё сразу. Я потом вернусь за остальным.
На следующий день Макс и Рихард играли в бильярд. Рихард, погружённый в свои мысли, проигрывал.
- Что же ты ей ответил?
- Я пытался её остановить. Но её словно подменили, она ничего не хотела слышать.
- Через это проходят все полицейские, Ричи. Увы, такова наша судьба. Но твоя жена казалась мне мягким человеком, неспособным на столь серьёзное решение. Разве это конец? Может, она передумает.
- Нет, она встретила какого-то владельца казино. Я почти уверен, что их познакомили её родители. Они всегда меня недолюбливали, - сказал Рихард и загнал шар в лузу. Он сообщил Максу о случившемся просто потому, что иначе ему сообщил бы кто-нибудь другой и Макс бы обиделся. Рихарду не хотелось рассказывать учителю, что мечта о Единственной и Неповторимой, случайно занесённая в его сердце Максом, разбилась и склеиванию не подлежала.
Рихард, положив руки под голову, лежал на кровати и смотрел в потолок. Когда человек вспоминает прошлое, ему легче всего смотреть на потолок. Он не отвлекает мысли от их плавного бега, в отличие от комнаты, заполненной всякими рассеивающими внимание финтифлюшками.
Соня легла рядом.
- О чём ты так задумался? О работе? – весело спросила она.
- Нет, - ответил он, пододвигаясь ближе. – О Рексе.
- О Рексе? – удивилась она. – С ним что-то не так?
- А что, я не могу о нём подумать просто так? – слегка обиделся Рихард. – Ты считаешь меня чёрствым заскорузлым эгоистом?
- Вовсе нет, - мягко улыбнулась Соня. - Иди ко мне.
Рихард с наслаждением поцеловал её.
Он не соврал Соне, когда говорил, что думал о Рексе. От размышлений о бывшей жене он перешёл к размышлениям о Рексе. Одно потянуло за собой другое.
Рихард любил и Юлию, и Соню. Любовь к Юлии была ярким юношеским порывом, преисполненным романтизма, попытки вознестись над обыденностью. Его практичный разум не мог не замечать, что и на Солнце есть пятна, а у Юлии есть недостатки, и всё-таки это было настоящее счастье - идти домой с работы, зная, что там тебя ждёт кто-то светлый, добрый, утончённый. Переноситься из мрачноватого комиссариата в свой дом, свою крепость. Его любовь к Соне была любовью мужчины зрелого, много повидавшего и во многом разочаровавшегося. Она не обладала такой ослепительной внешностью, как Юлия, зато лучше понимала жизнь. С ней было о чём поговорить. Она не отступала в сложных жизненных ситуациях. Она держала дом, насколько это было возможно, в порядке.
Но в них обеих была какая-то лёгкость, с которой Рихард никак не мог смириться. Была ли эта лёгкость только их? Или она всеобщая, женская? Рихард не мог ответить на этот вопрос. Вслух он бы, конечно, сказал, что это всего лишь совпадение, но душа его кричала, что это всеобщее, женское. Он обнаруживал её во всех, с кем ему довелось встречаться до и после Юлии. И Рихарду, смелому полицейскому, становилось страшно. Потому что он чувствовал, что не может бороться с этой лёгкостью. Она вечна, как мир, она сильнее его. Сейчас - Он любит Её, а Она любит Его. Секундой позже налетает вихрь и подхватывает Её, невесомую, и мчит куда-то, в иную жизнь, где Ему уже нет места.
Рекс не очень интересный собеседник. Рекс не умеет готовить не только для Рихарда, но даже для самого себя. Рекс эгоист: он грызёт тапочки и никогда не помогает в уборке дома. Зато Рихард знает, что Рекс его никогда не покинет и будет с ним до последней минуты. Он не предаст.
Поздняя ночь или раннее утро. Кто сможет определить, когда одна перетекает в другое? Рихард не сможет, да ему этого и не надо. Он слышит сухую трель телефона, но не открывает глаз, потому что не хочет видеть темноту, которую блеклое сияние звёзд, временами выглядывающих из-за туч, делает лишь ещё темнее. Топот лап. Горячее дыхание Рекса. Телефон надрывается у самого уха. Рихард снимает трубку, но молчит.
- Алло? Алло-о? Рихард? Ты меня слышишь? – спрашивает Штоки сонно, гораздо более сонно, чем обычно. Наверное, ему самому позвонили от силы минут десять назад и он тоже лежит в кровати.
- Да, я всё слышу.
- У нас убийство. Кто-то пытался проникнуть в комиссариат и убил вахтёра. Приезжай.
Рихард кладёт трубку и открывает глаза. Тьма. Он тихо сползает с постели.
- Ричи, ты далеко? – спрашивает Соня, разбуженная больше его отсутствием, чем руладами телефона. В этой темноте Рихард почти ничего не видит, но он чувствует, что глаза у Сони закрыты.
- Да, дорогая, далеко, достаточно далеко. Спи, не волнуйся. Рекс, за мной!
А может быть, эта лёгкость заключена в нём самом, в Рихарде?
