Глава 1Название: Смерть в Хогвартсе
Автор: rose_rose
Бета: Иван Кублаханов
Рейтинг: PG-13
Жанр: детектив
Дисклеймер: все не мое, я только взяла поиграть
Саммари: аврорат расследует убийство Плаксы Миртл.
Примечание: фик написан на HP-Ficathon 2011 на АБ для Alex, по заявке:
«дженовый фик с пейрингом Альбус Дамблдор/Том Риддл или Волдеморт. Серьезный фик (не пародия, юмор, стёб и т.д.). Жанр на усмотрение автора».
* * *
Обычно стоит только шефу появиться на пороге нашего кабинета – и мы уже знаем, что за новости он нам принес. До того, как он откроет рот. Такая, понимаете ли, аврорская легилеменция, развивается обычно примерно на третьем году работы. А мы все здесь – ну, кроме молодого Хиггса – страшно сказать, сколько служим.
Я это к чему? Как только мы увидели на пороге долговязую фигуру Джорджа – то есть мистера Джорджа Перкинса, начальника следственного отдела аврората, – мы все сразу поняли: дело плохо.
– Сидим? Развлекаемся? – хмуро поинтересовался шеф. А день так хорошо начинался… Молодой Хиггс пускал под потолок зачарованные самолетики, старина Боб разгадывал кроссворд в «Загадках и ребусах», красотка Дороти храбро испытывала на себе какое-то новое косметическое заклинание. Все предвкушали вечер и пиво в «Дырявом котле». – Отставить бирюльки, – шеф отмахнулся от самолетика. – У нас вызов. Предположительно убийство.
Мы встрепенулись и приняли заинтересованный вид. Ну, ясное дело – опять какая-нибудь уголовщина в Лютном переулке, не иначе как снова деятели с черного рынка чего-то не поделили. Тут-то шеф и выдал нам бомбу:
– В Хогвартсе.
Хиггс присвистнул самым непочтительным образом, Дороти ахнула и захлопнула свою волшебную пудреницу, старина Боб снял с носа очки и посмотрел на шефа круглыми глазами. Потом, видимо, вспомнил, что без очков не разглядит даже гиппогрифа на расстоянии метра, и снова их надел.
– Погибла ученица, – еще мрачнее продолжил шеф.
Все переглянулись.
– Кто? – осторожно спросил молодой Хиггс. Из наших вроде ни у кого дети в Хогвартсе не учились. Моему Эдвину, слава Мерлину, всего пять. Но моя племянница Лукреция как раз заканчивала пятый курс…
– Некая Миртл Хопкинс. Пятый курс, Рэйвенкло.
Имя было совершенно незнакомым, и я выдохнул. Одновременно услышал, как выдохнули Хиггс, Огден и Дороти. Видимо – раз никто из нас четверых о ней и слыхом не слыхивал – девочка была магглорожденной.
– Смерть при невыясненных обстоятельствах. И наша, Мерлин побери, задача – эти обстоятельства выяснить. Подробностей не знаю – они там в Хогвартсе не очень разговорчивы, как вам хорошо известно. Туда отправится… – шеф обвел нас глазами, и все на несколько секунд замерли, будто попав под Петрификус, – …Макмиллан.
Прощайте, значит, надежды на кружку пива после работы и спокойный вечер в кругу семьи.
– Когда отправляться, шеф? – спросил я. Джордж посмотрел на меня так, будто это я был убийцей.
– Вчера. Как только пришлют разрешение на порт-ключ из отдела транспорта.
Джуди будет счастлива, ничего не скажешь. И Эдвину я обещал пособирать с ним конструктор вечером… А главное, до чего же паскудная история… Я попытался представить себе погибшую девочку – и на душе стало муторно. За двадцать с лишним лет службы мне приходилось видеть всякое, но к смерти детей до конца привыкнуть невозможно. А уж то, что девочка погибла в самом Хогвартсе – оплоте магической Британии, как его величают в «Ежедневном пророке», – это и вовсе не укладывалось в голове.
Бумажный дирижабль из отдела транспорта и крупный, хищного вида филин влетели в кабинет одновременно. Первый уронил в руки шефа какую-то официальную бумагу с печатями – видимо, разрешение на порт-ключ, второй с крайне недовольным видом протянул лапу, к которой был привязан красный конверт. Я видел, как Джордж поежился и мгновение помедлил, прежде чем отвязать его, – и этого секундного промедления хватило для того, чтобы конверт буквально взорвался у него в руках.
– Попечительский совет Хогвартса возмущен неслыханным злодеянием! – загремел в кабинете многократно усиленный голос моего зятя, мужа моей сестры Арктуруса Блэка, председателя попечительского совета. – Мы требуем скорейшего расследования! Виновные должны быть наказаны по всей строгости магического закона…
Можно подумать, без него мы бы об этом не догадались… В глубине души я всегда считал Арктуруса напыщенным фанфароном, но тут даже мне стало его жалко. Лукреция – это его дочка, его и Мелли. Наверное, с ума сейчас оба сходят.
Джордж держал остатки конверта на вытянутых руках с таким выражением лица, будто получил не вопиллер, а навозную бомбу.
– Дуй в Хогвартс, Эд, – бросил он, едва вопли Арктуруса затихли. – Портус! – Он ткнул палочкой в мою же собственную зажигалку. – И Мерлина ради, постарайся с этим разобраться, пока нас всех не линчевали…
Последнее, что я увидел перед тем, как меня выкинуло из комнаты, была влетевшая сова, которая несла конверт с эмблемой «Ежедневного пророка».
Похоже, скучать нашим в мое отсутствие будет некогда.
* * *
– Я вас битый час тут жду, – ворчливым тоном заявил мне бородатый человек, которого я первым делом увидел у ворот Хогвартса. Встречаться с ним раньше мне не приходилось. И то сказать, за те двадцать пять лет, которые прошли с тех пор, как я окончил Хогвартс, должно же здесь было что-нибудь измениться.
– Эдвард Макмиллан, следственный отдел аврората, – отрекомендовался я, показывая аврорский значок. Мой собеседник только махнул рукой.
– Огг меня зовут. Не «огр» никакой, запомните, а Огг. Лесничий. А железка ваша мне без надобности. Велели проводить к директору – так я и провожу. Поспешайте давайте, ждут вас уже давно.
По дороге – а идти от ворот до самого замка было минут двадцать – я для поддержания разговора попытался спросить, что, собственно, произошло, но лесничий только буркнул: «А я почем знаю?»
Территория Хогвартса поразила меня пустотой. Никто не гулял под ивами вокруг озера, ни читал на скамейках вдоль аллей, ничьи голоса не доносились с квиддичного поля. До боли знакомый школьный замок в этой тишине начал выглядеть неожиданно зловеще.
– А где все? – не выдержав, спросил я. Огг посмотрел на меня с явным неодобрением и от возмущения расщедрился на распространенный ответ.
– В общежитиях, где ж им быть. Как с утра все случилось, после первого урока, так занятия отменили и всех по комнатам отправили.
У входа в замок он передал меня завхозу – в отличие от самого Огга чисто выбритому, но такому же неразговорчивому.
– Я не уполномочен обсуждать с вами сегодняшнее происшествие, – поспешил он заявить с апломбом, сделавшим бы честь самому министру магии; я даже рта не успел раскрыть – да, в общем, и не собирался. Прекрасное начало, ничего не скажешь. Прямо чувствуется, как вся школа в едином порыве рвется оказывать помощь следствию.
Пустые коридоры производили еще более гнетущее впечатление, чем окрестности озера. Наши шаги отдавались в них эхом, и навстречу нам попадались только привидения. Я был рад увидеть старого доброго Толстого Монаха – нашего хаффлпаффского призрака – хотя ему тоже изменила его всегдашняя жизнерадостность. Портреты на стенах сопровождали наше продвижение по школе восклицаниями типа «O tempora, о mores!» или «До чего дошел Хогвартс!» – внося свою лепту в общую атмосферу. Под конец я был уже рад-радехонек добраться до директорского кабинета. Кроме всего прочего, всю дорогу у меня было странное чувство, что за мной наблюдают. Периодически мне слышались позади какие-то приглушенные шаги, но мои попытки остановиться и хорошенько осмотреться ни к чему не привели – тем более что меня все время торопил завхоз.
– Корень валерианы, – сказал он горгулье и жестом пригласил меня подняться по винтовой лесенке в директорский кабинет.
Там меня ждали два человека.
* * *
Директора Диппета я знал. Не как директора – в мое время в Хогвартсе царил Блэк, только не мой зять Арктурус, а его папенька, Финеас Нигеллус. Диппет же преподавал у нас Чары. Если честно, я бы никогда не подумал, что именно он после смерти старика Блэка займет директорское место, – скорее, если уж выбирать из знакомых мне учителей, поставил бы на боевую старушку Мерритот. Входя тогда в директорский кабинет, я, разумеется, еще не знал, что снова встречу ее в Хогвартсе, но позже, услышав, что она по-прежнему преподает, а потом и увидев ее неизменный серебристый «помпадур», ничуть не удивился… впрочем, это я забегаю вперед.
Что касается Диппета, то я помнил его… знаете, про таких принято говорить «славный малый». Как учитель он по большей части был снисходителен и как-то… пресноват, что ли. Были, конечно, ученики, которые по-настоящему увлекались его предметом – особенно на его собственном факультете, как водится, – но для того, чтобы пользоваться среди студентов настоящей популярностью, ему все время чего-то не хватало. На учебном процессе это, конечно, не отражалось – Блэк установил в школе такую железную дисциплину, что мы все по струнке ходили. Помнится, розги для нас были такой же рутиной, как пудинг по воскресеньям. Сейчас, как я слышал от Мелли, телесными наказаними уже несколько лет как не пользуются – видимо, Диппет постарался. Мне пришло в голову, что, может, его поэтому и выбрали директором – по контрасту, так сказать, уж больно всем хотелось вздохнуть посвободнее после эпохи Блэка… Впрочем, вполне возможно, что Диппет был не так прост, как казалось. В конце концов, он был рэйвенкловцем – а я их никогда толком не понимал.
Как бы то ни было, за двадцать пять лет, прошедшие со времен моего выпуска, директор явно не помолодел. Он сильно похудел, весь как-то осунулся, пожелтел и приобрел откровенно болезненный вид, который никогда не был ему свойственен раньше. Неужто это управление школой так на нем отразилось? Впрочем, размышлять об этом мне было некогда.
Второго из находившихся в кабинете я видел в первый раз. По следовательской привычке я сразу постарался прикинуть, что за птица передо мной. Возраст на взгляд определить было трудно – он вполне мог быть и моим ровесником, и на десяток лет старше. По школе я его совсем не помнил… наверное, все-таки старше. Или учился не в Хогвартсе, что тоже меня бы не удивило. Учитель – это понятно, потому что кто еще это может быть? Не частного же детектива они пригласили. Да и выглядел он как тепличное растение, взлелеянное за каменными стенами самого безопасного места в Британии… я подумал так по привычке и тут же себя одернул. Хорошо безопасное место! Как бы то ни было, мой новый – нет, еще не знакомец – выглядел то ли как богема, то ли как эксцентричный интеллектуал: тонкие длинные пальцы, грива рыжеватых с заметной проседью волос, чуть ли не в локоны закрученных, и ярко-лиловая мантия, да еще с какими-то кистями и рюшечками… Однако же, когда я перевел взгляд с кистей и рюшечек на лицо, я встретил такой цепкий и проницательный взгляд светлых глаз, что сразу списал все свои выводы как преждевременные.
– Я вас помню, юноша, – сказал Диппет каким-то надтреснутым голосом. Меня так никто не называл уже лет пятнадцать, но некоторые вещи не меняются никогда. – Эдвард Мак…
– Аврор Макмиллан, следственный отдел аврората, – сказал я. Играть в игру «я просто зашел к старому школьному учителю на чашечку чая» мне совершенно не хотелось. Лицо Диппета осталось невозмутимым, а рыжеволосый слегка приподнял бровь.
– Профессор Альбус Дамблдор, декан Гриффиндора, – представил его директор. – Его приход в Хогвартс вы, наверное, уже не застали. – Мы с Дамблдором обменялись рукопожатиями. – Могу ли я предложить вам чашку чаю, джентльмены?
– Сэр, я предпочел бы перейти к делу. Что именно у вас произошло?
– Вот именно это мы и хотели бы знать, – это Дамблдор сказал, заметьте, не Диппет. Занятно у них тут дело обстоит с субординацией. Диппет при этом кивнул и полузакрыл глаза, явно давая своему подчиненному карт-бланш. – Давайте я расскажу все, что нам известно, а вы потом зададите все вопросы, которые у вас возникнут. Сегодня после первого урока… то есть примерно в половину одиннадцатого утра одна из учениц, мисс Оливия Хорнби, пятикурсница с Рэйвенкло, зашла в туалет для девочек на втором этаже в поисках своей однокурсницы мисс Миртл Хопкинс и обнаружила ее лежащей на полу без сознания. Мисс Хорнби попробовала привести мисс Хопкинс в чувство, но ей это не удалось. Тогда, испугавшись, она побежала к профессору Мерритот – и та уже обнаружила, что мисс Хопкинс мертва. Девушку перенесли в больничное крыло, но мадам Сплин, наш колдомедик, разумеется, ничего уже не могла сделать, только констатировать смерть… После этого все занятия были отменены, учителя и префекты проследили за тем, чтобы все ученики вернулись в свои общежития и оставались там. Вот, собственно, и все, что мы знаем.
Негусто, прямо скажем.
– Признаки насильственной смерти на теле были? – Диппет явственно поморщился. А чего он ждал, собственно? За него вновь ответил Дамблдор:
– Никаких. Ее… то есть тело осматривали мадам Сплин и профессор Мерритот – это наш преподаватель Защиты от темных искусств… впрочем, вы, конечно, ее знаете. Так вот. Ни ран, ни повреждений, ни единого видимого следа каких-либо заклятий. Выглядит так, будто девушка просто упала… и умерла.
– Я должен вызывать нашего эксперта, чтобы он осмотрел тело.
Мои собеседники переглянулись, после чего Диппет слегка пожал плечами:
– Как вам угодно.
– Расскажите мне подробнее о погибшей. Что она собой представляла? У кого-нибудь могли быть причины желать ее смерти? Вражда? Ревность? Наследство?
– Мистер Макмиллан! – с негодованием перебил меня Диппет. – Мы говорим о пятнадцатилетней девушке! Кто мог желать… – директор осекся. Честно говоря, я отметил это с некоторым злорадством.
– Однако же девушка мертва. А вы, кажется, хотели выяснить причины произошедшего.
– Уверяю вас, ничего подобного о мисс Хопкинс не известно, – в разговор снова вступил Дамблдор. – Девушка из обычной маггловской семьи, они живут в Бирмингэме. Отец – банковский клерк, мать – домохозяйка. Старший брат мисс Хопкинс сейчас на фронте. Родители должны приехать через два дня, мы их уже известили… очень печально… Как бы то ни было, родные мисс Хопкинс, будучи магглами, вряд ли смогут пролить свет на произошедшее. В Хогвартсе мисс Хопкинс была распределена на Рэйвенкло. Училась неплохо, хотя и не блестяще. Об этом вам более подробно сможет рассказать ее декан. Насколько я понимаю, у мисс Хопкинс не всегда гладко складывались отношения с одноклассниками. Переходный возраст, сами понимаете…
– Мальчики?
– Сомневаюсь. Впрочем, вы ведь, несомненно, захотите побеседовать с ее друзьями. Полагаю, они смогут рассказать о частной жизни мисс Хопкинс гораздо больше.
Побеседовать я, несомненно, захочу… Просто поразительно, сколько всего можно выяснить о «самых обыкновенных» людях, едва начинаешь копать. Однако пока что у меня оставался один большой вопрос.
– Скажите, а почему вы решили, что это убийство? Никаких признаков насильственной смерти, никаких явных мотивов… Девочка могла умереть от… не знаю… от сердечного приступа, в конце концов. Почему вы обратились в аврорат?
Эффект, произведенный вопросом, превзошел все ожидания. Диппет открыл глаза и заерзал в кресле, Дамблдор поднял брови и уставился на него с выражением, которое красноречиво говорило: «А ведь я предупреждал…» После минуты переглядываний, перемигиваний и откашливаний директор наконец раскололся.
– Видите ли, мистер Макмиллан… Все дело в том, что мисс Хопкинс была магглорожденной. – Пауза. Ну да, конечно, это все объяснило, а как же. – В последнее время в Хогвартсе несколько раз появлялись… э-э-э… надписи. Угрозы в адрес магглорожденных. Мы списывали это на обычное подростковое хулиганство… знаете, у нас есть разные ученики…
– Вам известно, как сильны сейчас антимаггловские настроения, – снова заговорил Дамблдор. – Кто-то до сих пор симпатизирует Гриндельвальду… – перед этим именем он сделал едва заметную паузу, – кто-то зол на магглов за те… скажем, неудобства… которые причиняет нам война. Да и в целом – магическая Британия еще очень далека от… впрочем, мы сейчас не об этом. Все, что ученики слышат дома от родителей, они приносят в школу.
– У нас уже случались конфликты между чистокровными и магглорожденными, – а это уже Диппет. – Некоторых учеников пытались дразнить и травить… мы делаем все, чтобы это пресечь. Надписи, конечно, были уже некоторым перебором, но на фоне общей картины…
– Что именно было в этих надписях?
Они снова переглянулись и вздохнули.
– Вы ведь учились на Хаффлпаффе, мистер Макмиллан? – спросил Диппет. – Хотя слухи обычно не ограничиваются пределами одного факультета… Есть старинная легенда, которая гласит, что Салазар Слизерин до того, как покинул Хогвартс, соорудил в нем Тайную комнату, где запер чудовище. И рано или поздно в замке должен объявиться его наследник, который откроет комнату и выпустит чудовище, чтобы избавить Хогвартс от… магглорожденных.
Они что, всерьез ожидают, что я буду искать в замке мифическое чудовище, которому тысяча лет?
– Директор, мы, кажется, говорили о надписях.
– Именно. Надписи гласили «Наследник Слизерина пришел».
Пару минут мы все молчали.
– Мистер Макмиллан, – в конце концов нарушил молчание Диппет, – согласно решению Визенгамота от 1525 г., никакое расследование не может проводиться в Хогвартсе без разрешения директора и никакое вмешательство министерства в жизнь школы не может быть предпринято без санкции попечительского совета. Полагаю, сову от мистера Блэка вы уже получили. Считайте, что мое разрешение у вас тоже есть. Разберитесь в этом деле, мистер Макмиллан. Иначе, боюсь, под угрозой окажется само существование школы.
– Благодарю за оказанное довери… – начал было я, но умолк, увидев предупреждающе поднятый старческий палец.
– Но у меня есть одно условие.
Условие? Школу могут закрыть – а у директора «есть одно условие»?
– Я не могу допустить, чтобы расследование хоть в какой-то мере повредило ученикам. Пока вы в школе, вас будет сопровождать профессор Дамблдор. Все, что вы будете предпринимать в рамках расследования, должно происходить в его присутствии. – Я уже открыл было рот, но директорский палец вновь взметнулся вверх. – Иначе, мистер Макмиллан, я буду вынужден отменить данное мною разрешение.
Пока я обдумывал, что сказать, Диппет заявил:
– Можете идти, джентльмены. Жду вас вечером с докладом о ходе расследования.
Вслед за Дамблдором я вышел из директорского кабинета, чувствуя себя школьником и страшно досадуя на себя за это.
