Глава 11.
Чарльз вскакивает резко, откидывает одеяло, и, голый, быстро подходит к окну. Замирает там, на фоне прямоугольника света, тяжело дыша. Капли пота на его спине и плечах еще не высохли, влажные волосы всклокочены, но то, что было минуту назад, явно осталось для него в другом мире.
Рейвен зовет его по имени, Эрик молча приподнимается на локте и пружины кровати скрипят. Чарльз, будто не слыша, продолжает смотреть в окно, куда-то в направлении крыши западного крыла. На самом деле, он видит не свой родной дом и чистое полуденное небо, а советские самолеты над Верхней бухтой - некоторые из них уже совсем близко от Манхэттенских небоскребов. Находясь в доброй сотне километров от этих будущих кадров кинохроники Третьей мировой, Чарльз видит все в пугающе точных деталях.
Позже они стоят у телевизора в гостиной, слушая обращение Кеннеди. Эрик, Рейвен и Чарльз одевались наспех, и это видно (Рейвен потеряла пояс от халата и обнимала себя обеими руками, чтобы полы не разошлись) – от Алекса это не ускользает, и он даже в этот момент умудряется двусмысленно усмехаться, поглядывая на них. На него, однако, никто не обращает внимания.
2.
Все меняется буквально за месяц. Многим северным штатам достается очень сильно. К тому же, Америка вот-вот разделится на два лагеря. Того и гляди, придется возводить стены, как в Германии. В доме Ксавье часто бывают люди из ЦРУ - Эрик их терпеть не может, о чем сообщает Чарльзу постоянно.
- Эрик, я от них тоже не в восторге, но если мы хотим помочь остановить войну и, при этом, сохранить анонимность, нам приходится работать с ними, - отвечает Чарльз и почти безо всякого перехода раскрывает вечернюю газету и комментирует разворот: - Рисуют карикатуры на Сталина, как будто карикатуры могут чем-то помочь.
Особняк превращается частично в прибежище для мутантов, частично в штаб-квартиру, частично в военный госпиталь – чем больше хаоса приносит война, тем чаще дом служит последним. Это еще один повод для диспутов: Эрик считает, что спасение людей нужно оставить самим людям, Чарльз же пытается спасти всех без разбора. В конце концов, в доме оказываются два раненных советских солдата, один из которых, обезноженный, говорит на сносном английском.
- Я из хорошей семьи, - его лицо и губы одинакового, грязно-серо-розового оттенка, он сглатывает после каждой фразы. – Только половина этой семьи в предыдущую войну убило. Родителей, брата. Остались только дед с бабкой. Дед профессор… ты ведь тоже профессор?
- Да, - отвечает Чарльз.
- Ну вот и объясни мне, на кой черт им еще одна война? – устало спрашивает русский и откидывает на спину, закрывая глаза ладонью.
Входит Рейвен. На ней темно-зеленое платье с пуговицами спереди, волосы убраны за уши, она в действительности напоминает чопорную молодую медсестру. Наклонившись, она проверяет, осталась ли в кувшине вода – в этот момент Чарльз берет её за руку и целует в запястье. Рейвен вздыхает, медлит секунду. Они молча смотрят друг на друга. Затем она выходит.
3.
Эрик исчезает на неделю, и, когда возвращается, выясняется, что с ним вернулась уцелевшая часть Клуба Адского пламени. Правда, они утверждают, что не задержатся тут надолго. И становится понятно, что когда они уйдут, Эрик последует за ними. Вернее – они последуют за Эриком.
(«Ты можешь с этим что-то сделать? – спрашивает Рейвен, и Чарльз честно отвечает, что пытается).
На ступеньках особняка Эрик обнаруживает мутанта, который послал их с Чарльзом на три буквы в одном из южных баров, во времена вербовки. Он жует кончик сигары, вокруг него клубится молочно-сизый дым.
- Ты вроде бывший военный, - обращается к нему Эрик.
- Бывший, - коротко и мрачно отзывается мутант, решив, видимо, что Эрик собирался поинтересоваться, почему он сейчас не на поле боя против русских.
- Как Чарльз тебя нашел? Раньше ты не горел желанием идти с нами.
Вместо ответа, мутант тушит сигару о ладонь (ожог немедленно затягивается) и отвечает, не глядя на Эрика:
- Я не помню, что было раньше.
4.
Советский солдат умирает, и в последние часы перед смертью, не переставая, зовет свою девушку («Оля, Оленька»). Рейвен пытается промокать его взмокший лоб, хотя чувствует, что это бессмысленно. Был бы тут Чарльз, он облегчил бы его страдания гипнозом, но Чарльз пропадает с црушниками. Мысли Рейвен так же хаотичны, как метания безного умирающего на постели – но потом, повинуясь неожиданной идее, она встает и начинает рыться в вещах солдата, аккуратно сложенных в углу. Она находит коричневатый снимок улыбающейся светловолосой девушки, чем-то похожей на неё саму и, мысленно попросив у той прощения за обман, принимает её облик.
5.
Чарльз все не возвращается. Эрик обнаруживает Рейвен на балконе верхней гостиной. Она сидит в плетеном кресле, голая, в своем истинном обличии, и, заслышав его шаги, разворачивается навстречу как встревоженная кошка. Эрик вспоминает первый раз, когда она разделась перед ним и Чарльзом – в парке, у озера, сбрасывая платье на песок, сквозь который пробивалась весенняя трава. Она умела многое и была красивой, но не такой красивой, как сейчас.
- Когда ты уходишь? – тихо спрашивает Рейвен.
- Послезавтра. Хочешь со мной?
Прежде чем ответить «да» она оглядывается на темнеющий горизонт.
fin 
