Автограф

Глава 1

Сквозь бледно-желтые шторы в комнату врывается солнце. Все залито мягким светом, кремовые обои превратились в нежно-золотистые, а ореховая мебель и ярко-желтое постельное белье добавляют уюта и тепла. В такие моменты мне кажется, что моя комната – это какой-то волшебный золотой кокон или закрытый бутон цветка. И уходить отсюда мне совсем не хочется.

Легкий ветерок вбежал в распахнутое окно, всколыхнул занавески, лизнул мои пятки, выглядывающие из-под одеяла, и стих. Я открыла глаза, посмотрела на письменный стол с недописанным конспектом главы учебника по зельеварению, зажмурилась от яркого солнечного света и лениво бросила взгляд на круглые настенные часы. Одиннадцать утра. Первого сентября в это время с вокзала «Кингс-Кросс» отходит «Хогвартс-экспресс», а в самом Хогвартсе обычно уже идет третий урок, но сейчас ведь лето, и мне ужасно хочется поспать еще немного. Я повернулась на бок, закуталась в одеяло, подложила руку под щеку и закрыла глаза. Где-то чирикнула птичка, тявкнула собака – наверное, соседка Мери пошла выгуливать своего щенка, негромко ухнула Стрелка – сова Рона отдыхает у меня в комнате после долгого перелета, хлопнула входная дверь – папа ушел на работу. Тишина. Хорошо-то как! Моя воля – я не вылезала бы из кровати весь день. Попросила бы маму принести мне сюда завтрак, открыла книгу и читала бы, прислушиваясь к звукам уличной какофонии.

– Гермиона!

Мама? Но почему так рано? Она ведь обычно меня не будит на каникулах, тем более – по субботам. Ни за что не откликнусь.

Я накрылась одеялом с головой.

– Гермиона, вставай!

Ну, вот еще! Я имею полное право выспаться за это лето. В конце концов, не каждый первокурсник может похвастаться разгадкой тайны профессоров, особенно – логической задачи профессора Снейпа. Нет, я вовсе не горжусь этим, ничего особенно выдающегося я не сделала, как, например, Гарри или Рон, но все равно ведь приятно, да еще и баллы за это начислили...

– Гермиона! Если ты сейчас же не спустишься, я отправлю эту птицу обратно!

Птицу? Какую птицу? Я посмотрела на календарь: восьмое августа. Это же сова из Хогвартса!

Я, как ужаленная, вскочила с кровати и прямо в пижаме помчалась вниз, перепрыгивая через ступеньки. Значит, скоро нужно будет ехать за новыми учебниками! И кто сделал этот дурацкий порожек при входе на кухню?.. Бедная моя коленка.

Потирая ушибленную ногу, я вошла в кухню и сразу увидела небольшую серо-коричневую неясыть, горделиво сидящую на подоконнике.

– Надо было сразу сказать тебе, что тут сова сидит, – ласково улыбнулась мама, вставая из-за стола. – Доброе утро, милая.

– Доброе утро, мам, – я обняла маму и подбежала к школьной сове. Красавица!

Ну конечно! Вот оно, мое письмо! Птица протянула лапу, и я дрожащими от нетерпения руками отвязала желтоватый конверт, надписанный уже знакомыми изумрудными чернилами, но гостья выжидательно смотрела на меня блестящими крупными глазами.

Действительно, она же наверняка голодная: от Хогвартса до Лондона лететь и лететь. Но… разве подойдет сове человеческая еда? Гарри всегда угощал Буклю специальными совиными вафлями, да и Парвати покупала своей любимице птичьи лакомства. Хотя попробовать стоит, Стрелка вроде оценила крекеры. Вдруг и школьной сове придется по нраву обычное печенье?

Я попросила маму достать с полки упаковку крекеров и осторожно погладила сову, которая нежно клюнула меня в руку.

– Надеюсь, тебе понравятся с сыром, – пробормотала я, открывая протянутую мамой пачку. – Держи, – сова схватила сырный крекер, благодарно посмотрела на меня и вылетела в распахнутое окно.

Жалко, что у меня нет совы, они очаровательные, к тому же – доставляют письма. Но с другой стороны, я бы не отказалась и от любого другого животного, просто чтобы не было скучно одной, ведь это так здорово – когда рядом есть кто-нибудь, кто целиком и полностью тебе предан. Если бы не мамина любовь к чистоте…

– Садись завтракать, Гермиона, – мама поставила передо мной тарелку овсянки.

Вот так неожиданность.

– Но мам! – попыталась я запротестовать. – А как же письмо? – ведь я его так ждала, а теперь не могу прочесть из-за какой-то каши! Ненавижу!

Я уставилась на овсянку, словно она мой самый главный враг в жизни. На данный момент уж точно.

– Зато у тебя теперь есть стимул побыстрее съесть свой завтрак, – подбодрила меня мама.

Надо не забыть обидеться на нее. А еще говорят, что это я вредная! Есть в кого, во всяком случае.



Сложив тарелки в раковину (искренне надеюсь, они не разбились), я схватила письмо и помчалась в свою комнату.

– Гермиона, а посуда?

– Потом!

Я действительно еще успею помыть чашки с ложками, вряд ли они загадочным образом исчезнут, хотя это было бы неплохо. Жаль, что у меня уже нет стихийной магии: однажды, когда мне было десять, я жутко разозлилась, и посуда моментально стала чистой. Сейчас бы так!

Стараясь не сильно повредить печать, я быстро вскрыла конверт. Так… Уважаемая мисс Грейнджер… Ля-ля-ля, успею еще прочитать это приветствие от профессора МакГонагалл… Вот он! Список учебников для второго курса!

Я села на стул и, пару раз на нем повернувшись, развернула сложенный вдвое пергамент. Ну, что у нас тут?

Учебник по волшебству, 2-й курс. Миранда Гуссокл
Встречи с вампирами. Златопуст Локонс
Духи на дорогах. Златопуст Локонс
Каникулы с каргой. Златопуст Локонс
Победа над привидением. Златопуст Локонс
Тропою троллей. Златопуст Локонс
Увеселение с упырями. Златопуст Локонс
Йоркширские йети. Златопуст Локонс *

Интересно, кто такой этот Локонс? Больше половины учебников написаны им.

Наверное, он жутко умный и смелый волшебник. Стоит посмотреть только на названия книг: получается, он и с вампирами сражался, и с духами, и с привидением… Ух, даже с упырями и троллями! А ведь с троллем почти невозможно справиться, по своему опыту знаю. И судя по тому, что написал это все он сам, из схваток он вышел победителем. Вот уж точно – фантастический человек! Познакомиться бы с ним! Наверняка он весь в шрамах, совсем как настоящий герой…

Я снова задумчиво посмотрела на список. Помнится, когда я была маленькой, я обожала ходить в книжные магазины на встречи с разными писателями и у всех обязательно брала автографы. У меня даже была специальная тетрадка для них. Обычная толстая школьная тетрадь в клетку, почти на каждой странице которой – большая красивая подпись с завитушками. Только сейчас она, наверное, уже на чердаке: лет в одиннадцать я твердо решила, что выросла из этого. Да и у кого и как брать автографы в волшебном мире? Не у профессоров же.

Но… Я снова перевела взгляд на список. Если мне удастся взять автограф у Златопуста Локонса, это ведь уже не будет детством? Я же не собираюсь коллекционировать все-все автографы, как маленькая, а иметь книгу, подписанную рукой ее автора – к тому же, такого выдающегося автора! – это действительно здорово!

Я обязана получить его автограф. Вот только когда и как? Я даже приблизительно не знаю, как выглядит этот Златопуст Локонс и где его можно застать.

Пришлось снова спускаться вниз, чтобы узнать у мамы, когда мы пойдем за покупками.

Мама была в гостиной и спокойно читала газету. Не могу поверить, но мне уже странно видеть, что люди на ней не двигаются. Да, ко всему хорошему быстро привыкаешь. Я осторожно встала в дверном проеме.

– Ну что, – спросила мама, смотря на меня поверх газеты и чуть насмешливо улыбаясь, – нужны новые учебники?

Я активно закивала.

– А когда мы сможем за ними поехать?

Мама задумчиво нахмурилась.

– Я думаю, на следующей неделе в среду, милая. И у меня, и у папы вторая смена, так что с утра мы вполне сможем отправиться за покупками, – ответила она через минуту. – Кстати, ты не хочешь ответить своему другу, Рону Уизли, и пригласить его поехать с нами? Я думаю, его сова уже отдохнула.

Точно! Надо написать Рону и выяснить, что там все-таки произошло с машиной, потому что он так запутанно написал, что я ничего не поняла! И мне дико хочется встретиться с Роном и Гарри хоть в Косом переулке, мы не виделись уже больше месяца, и я жутко соскучилась.

– Хорошая идея, мам, – я радостно подбежала к маме и порывисто обняла ее. – Стрелка как раз успеет вовремя доставить письмо.

– Давай, беги и пиши, подлиза, – рассмеялась мама и шутливо хлопнула меня по руке. – И не забудь переодеть пижаму!

– Значит, в среду? – надо ведь уточнить на всякий случай.

– В среду, – подтвердила мама и снова углубилась в чтение.

Я погладила Стрелку по встрепанным перьям и выпустила ее. Глядя на уменьшающуюся темную точку, я почувствовала, как быстрее забилось сердце в предвкушении будущей поездки. Осталось пережить четыре долгих дня.

***

Ну почему, почему мы пойдем во «Флориш и Блоттс» только через час?

Нет, мне очень хочется погулять по Косому переулку, он ведь такой… волшебный. Но почему нельзя сначала купить учебники? Зря мистер Уизли утащил моих родителей «отмечать знакомство», а то я смогла бы настоять на своем.

Мы прошли уже, наверное, десятки крошечных лавочек и магазинчиков. От обилия ярких витрин, вкусных запахов и разнообразных громких звуков у меня закружилась голова. Вдруг я увидела впереди знакомую вывеску «Перья и пергамент». Это же мой второй любимый магазин после «Флориша и Блоттса»! Что ж, деньги мне оставили, а новые чернила никогда не бывают лишними, тем более я уверена – Гарри и Рон про них и не вспоминали. Что с них взять – мальчишки!

Я уже обернулась и открыла рот, чтобы предложить им зайти в магазин, но увидела, что они, как вкопанные, застыли у какой-то витрины. «Все для квиддича». О, ну конечно, что еще могло их так сильно заинтересовать? Не книги же! Только дурацкие метлы и мячики, от которых больше вреда, чем пользы.

Я подошла ближе.

– Гарри, Рон, ну что вы встали? – возмущенно поинтересовалась я, увидев, как Рон с вожделением разглядывает ярко-оранжевые вещи.

– Полный комплект экипировки «Пушек Педдл», – ухмыльнулся Гарри, обернувшись ко мне. – Мы не скоро уйдем отсюда.

– Ро-он, мы идем покупать перья, – ну, обычно он всегда меня слушается, хотя упирается и стоит на своем до последнего.

– Подожди, Гермиона, – отмахнулся он.

– Рон, ты все равно не играешь в квиддич! – я попыталась урезонить его. – Зачем тебе эта форма?

– Гермиона, ты просто не понимаешь всей ее прелести, – блаженно улыбнулся Рон, не отрывая взгляда от витрины.

– Рон, это просто штаны, свитер и мантия оранжевого цвета! – ну хоть какие-нибудь разумные доводы должны же на него подействовать! – Я уверена, что такие продаются в каждом магазине одежды.

– С эмблемой моей любимой команды – не в каждом, – поправил Рон, щурясь, словно проглотивший валерьянку кот.

– Рональд, мы идем покупать новые пишущие принадлежности, – я потянула его за рукав и как можно строже добавила: – Немедленно.

– Гермиона, ну какая ты занудная, – вздохнув, пробормотал Рон и покорно пошел за мной, ежесекундно оборачиваясь, чтобы увидеть хотя бы клочок ткани оранжевого цвета.

– Ничего, потерпишь, – хмыкнула я и толкнула дверь «Перьев и пергамента». Жалобно звякнул колокольчик.

Час томительных ожиданий наконец подошел к концу, и вот уже видна вывеска «Флориша и Блоттса». Ничего себе! Вот это толпа! В прошлом году такого не было, что же случилось? Неужели все решили закупить учебники именно сегодня?

Мы протолкнулись сквозь толпу ближе ко входу, и я замерла на месте, прямо как Рон перед витриной «Все для квиддича», не веря своим глазам. На самом верхнем окне висело написанное яркими крупными буквами объявление: «Златопуст Локонс подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30»*. Это же чудо какое-то! Приди мы сегодня вечером или вообще в другой день, мы бы ни за что не попали на раздачу автографов живого Локонса! Просто фантастическое везение! Ну надо же!

Я бросила взгляд на свои часы: двенадцать двадцать семь.

– Мы сейчас увидим самого Локонса! – пропищала я, боясь задохнуться от восторга. – Он написал почти все учебники из нашего списка, – пояснила я Гарри и Рону, которые удивленно пялились на объявление и совершенно не понимали, из-за чего такой ажиотаж. Список учебников они не читали, что ли?..

Мы с трудом протолкнулись в магазин. Наверное, все волшебники ринулись сюда, узнав об автографах. Вот это очередь, она начинается в самом конце помещения и заканчивается аж в дверях! Схватив со стеллажа первую попавшуюся мне на глаза книжку, я порысила вперед. По пути я взглянула на обложку: «Каникулы с каргой». Вот черт! Может, он все-таки подпишет ее? «Я – волшебник» наверняка уже все разобрали.

Локонс сидел за столом, перед ним высилась стопка книг и его портретов, а сам он… Ух ты, он потрясающе красивый: золотые волосы, яркие голубые глаза и белоснежная улыбка! И ни одного шрама! Представляете? У меня захватило дух. Я думала, прекрасные принцы только в сказках и встречаются: и злых существ побеждают, и красотой не обделены. Как же продвинуться поближе к нему?

Я шикнула на мальчиков, видимо, затеявших перепалку, и буквально через несколько секунд рядом с Локонсом стоял пунцовый Гарри.



Я грустно аплодировала, отчаянно стараясь не завидовать: Гарри просто не понимает своего счастья – стоять рядом с великим волшебником, пожимать ему руку… Печально вздохнув, я покрепче прижала к груди «Каникулы…». Никому бы не пожелала известности, которая досталась Гарри таким путем, но сейчас я бы все отдала, чтобы лично принять из рук Златопуста Локонса комплект учебников.

– …с первого сентября я приглашен занять пост профессора защиты от темных искусств в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»!

Что? Мне это послышалось? Я обернулась и увидела, что все бурно хлопают Локонсу, а кто-то даже присвистнул. Значит, это правда! Ура! Я присоединилась к остальным, принявшись усиленно аплодировать. Вот это да! Представляю, что будет твориться в школе!

Краем глаза я заметила, что Гарри двинулся назад. Наверняка что-то произошло. Печально посмотрев сначала на «Каникулы…», затем на свои красные от хлопков ладони, а потом на стол, за которым возвышался Локонс, я пошла за Гарри, ощущая приятное покалывание в руках. В конце концов, Локонс будет раздавать автографы еще часа три точно, успею.

Успела я только схватить Рона за мантию, чтобы он не кинулся на Драко Малфоя. Ну да, куда ж без него, когда тут Гарри на первую полосу «Пророка» фотографируют, а он остался в тени.

Дальше все происходило, как во сне. Малфой-старший оскорбил моих родителей, мистер Уизли кинулся на него, как коршун, воинственно размахивая «Энциклопедией поганок»… Когда все закончилось и мы начали потихоньку приходить в себя, мама быстро шепнула: «Пойдем, Гермиона, я все уже купила» и потянула меня за руку в сторону выхода.

Я печально оглянулась на яркую вывеску. Ладно, у меня впереди еще целый год. Ну, я надеюсь на это.

Вернувшись домой, я, расстроенная, пролежала в кровати до вечера, отвернувшись к стене и даже не распаковав новые учебники.



Следующее утро выдалось каким-то совсем не летним: по небу лениво ползали тяжелые свинцовые тучи, похожие на жирных слизняков, моросил мелкий противный дождь, оставляя на оконном стекле миллионы крохотных капель, изредка раздавались грозные раскаты грома, и тогда начинала жалобно скулить соседская собака. Да, кто-то на небе очень сильно разозлился.

Я отложила в сторону перо и с неудовольствием посмотрела на почти чистый пергамент. Все, на что я сподобилась за двадцать минут, – это украшенный кучей завитушек заголовок «Перечное зелье» и пририсованный рядом листик мяты. Мне ужасно хотелось законспектировать рецепт зелья, но в то же время было ужасно лень это делать. Я стукнула ногой по металлической ножке стола и зашипела от боли. Посмотрел бы на меня сейчас Рон, может, присоединился бы к такому странному безделью. Хотя нет, лучше б не смотрел – от насмешек до конца жизни не отделаешься.

Помаявшись еще с минуту, я решительно сгребла все в кучу и отодвинула на край стола. Хватит с меня, один день можно повалять дурака. Впрочем… Моя взгляд упал на стопку новеньких учебников. Почему повалять дурака? Не думаю, что книги Локонса – это ерунда какая-нибудь. Но надеюсь, занудными трактатами их тоже не назвать.

Я взяла в руки увесистый том «Встреч с вампирами» и задумчиво на него посмотрела. Провела пальцем по золотым выгравированным буквам названия и перевернула учебник – с небольшой фотографии в углу мне ослепительно улыбался и весело подмигивал сам Златопуст Локонс. Сердце пропустило пару ударов. Да что это со мной?!

Я открыла книгу, рассоединила чуть слипшиеся первые страницы и с удовольствием вдохнула запах свежей типографской краски и нового пергамента – самый прекрасный аромат, который только может быть. Итак, введение. Я редко читаю введения – узнавать, как и зачем написал и кому посвятил произведение его автор, обычно интересно уже в конце, когда перевернешь последнюю страницу, но сегодня что-то заставило меня изменить правилам, к тому же введение к «Встречам…» было написано самим Локонсом. «[i]Приветствую вас, дорогие читатели и читательницы! Вы держите в руках книгу, которую я написал во время своего недавнего отпуска. Но вы же понимаете, что Златопуст Локонс не умеет отдыхать, поэтому в крохотной деревеньке в Йоркшире и в остальных местах моей юности, которые я решил посетить, у меня состоялось несколько рандеву с вампирами. Я вас заинтересовал? Тогда открывайте и читайте! С любовью, ваш Златопуст Локонс[/i]». Ах, жалко, что подпись отпечатана! Даже чернила слегка расплылись, как это всегда бывает, если ее копируют много-много раз.

Я перевернула страницу. Первая глава заинтриговала уже названием – «Безбилетный пассажир, или Как я оказался в Йоркшире». А что, это очень даже интересно! Получается, неудачи случаются и у таких, как Локонс?..

«Мой отпуск должен был начаться во второй понедельник марта, но все пошло не так уже в воскресенье. Что ж, начну рассказывать по порядку…».



Я читала весь день: сидя за столом, лежа на кровати и спускаясь по лестнице; во время обеда моя правая рука вяло орудовала ложкой, а левая – перелистывала страницы, отчего седьмая глава теперь может похвастаться россыпью желтых пятнышек от супа; я читала лежа на полу и держа книгу над собой, чуть раскачиваясь на качелях и валяясь на траве во внутреннем дворике; раскрытая книга лежала передо мной, даже когда я мыла посуду после ужина, благодаря чему уже высохшие страницы шестнадцатой главы – слегка ребристые. Локонс писал удивительно захватывающе – мне казалось, что я вместе с ним прогуливаюсь по небольшой деревеньке на окраине Йоркшира, беседую с ее жителями, приставляю палочку к горлу вампира и скромно раскланиваюсь под аплодисменты благодарного народа. Я испуганно охала, когда вампир выскакивал из-за спины Локонса, и облегченно вздыхала, когда нужное заклятие вовремя достигало своей цели. Я пробиралась к логову вампиров, ломая колючие ветки кустов, я пыталась с ними договориться, я назначала им дату решающей схватки, я обещала жителям, что все будет в порядке и храбро в одиночку бросалась на самого агрессивного вампира.

«…И тогда я спросил его: «Что вы желаете на ужин, Роберт?», а он удивленно моргнул и совершенно искренне ответил: «Салат из капустных листьев, сэр». Так закончилась моя последняя встреча с вампиром».

В два часа ночи я закрыла книгу и еще минуты две не моргая смотрела на стену. Это такое странное, опустошительное чувство – когда книга заканчивается. Словно внутри тебя обрывается какая-то крохотная, но очень важная ниточка, и острое чувство сожаления поселяется в груди до конца недели. Кажется, что вместе с последней страницей в жизни перевернулось что-то серьезное и значительное, словно закончилось очередное опасное приключение, и становится очень пусто и неуютно. Я точно так же чувствовала себя, когда мы с Роном лежали в Больничном крыле, и Дамблдор принес Гарри, сказав, что все позади. Сумасшедшая радость и жгучая тоска – просто потому, что все. Ненавижу это слово. Только три буквы, а ложится на плечи тяжелым каменным грузом, от которого сложно избавиться.

По подоконнику стучали дождевые капли, наигрывая загадочную мелодию, а мне снилось, что Златопуст Локонс взял меня в свои помощницы, чтобы бороться с вампирами.

***

– Профессор! Профессор Локонс, подождите!

– Да, мисс Грейнджер? Вы что-то хотели?

– Профессор, скажите, а… А правда, что вы в одиночку победили десять вампиров?

– Ну, конечно, мисс Грейнджер! Неужели вы не читали «Встречи с вампирами»? Я думал, что уж кто-кто, а вы прочли все мои книги, ведь вы так замечательно ответили на вопросы теста.

– Читала, разумеется, я читала! Просто это так… здорово. Вам, наверное, было ужасно страшно?

– Ну что вы, мисс Грейнджер, разве мне можно бояться? Хотя, признаюсь, было немного не по себе.

– Профессор…

– Я вас слушаю, мисс Грейнджер.

– Сэр, вы не могли бы…

– О, мисс, Грейнджер, звонок! Ужасно неудачно. Зайдите ко мне после уроков, хорошо?

– Да, конечно, профессор.



– Профессор Локонс, простите, но какую ошибку я допустила в тесте?

– Дайте-ка мне вашу работу, мисс Грейнджер. Ага… Вы не слишком
внимательно прочитали «Йоркширские йети», поэтому не запомнили, что йети было девятнадцать, а не двадцать.

– Я исправлю, профессор, я обязательно исправлю.

– Не стоит так сильно переживать, мисс Грейнджер, я уверен, что за семестр у вас выйдет отличная оценка!

– Спасибо большое. Профессор, а вам будет не очень трудно…

– Ох, мисс Грейнджер, мне очень жаль, но меня срочно вызывают в кабинет директора. Нападения на учеников, ну, вы понимаете. Я буду ждать вас чуть позже, договорились?

– Да, конечно, профессор.



– Профессор Локонс, скажите, пожалуйста, вы верите легенде о Тайной комнате?

– Легенды – это не выдумки, мисс Грейнджер, это просто приукрашенные пересказы событий.

– То есть вы считаете, что Тайная комната существует?

– Глупо отрицать это, мисс Грейнджер, Салазар Слизерин был великим волшебником, нет оснований ставить под сомнения его действия, даже такие…м-м-м…загадочные. А почему вас волнует этот вопрос?

– Нет, мне просто было интересно узнать ваше мнение, профессор.

– Ну что ж, мой ответ утвердительный, к тому же эта легенда была достаточно популярна и в моей юности. Что-то еще, мисс Грейнджер?

– Да, профессор, у вас не будет минутки, чтобы…

– Какая неудача! Вы посмотрите, мисс Грейнджер, у этого ученика между ступеньками застряла нога! Ох уж эти двигающиеся лестницы! Надо срочно помочь ему! Приходите ко мне вечером, ладно?

– Да, конечно, профессор.



– Профессор Локонс!..

***

Сейчас в моем портфеле – самое главное богатство. Гарри и Рон ушли чуть вперед, рассуждая о безмозглости Локонса – признались бы сразу, что завидуют! – и недовольно оглядываясь, а мне жжет плечо лямка школьного рюкзака, в котором лежит небольшой листок с росписью Локонса. Как оказалось, профессиональные стенания Гарри-оборотня не пригодились, ведь Локонс меня назвал лучшей ученицей! А главное – теперь можно не особо мучиться со стихами, которые я ненавижу и не умею писать, чтобы получить автограф профессора.

Чувство эйфории затопило меня с головой, и я прибавила шагу, на ходу бросив Рону, что Локонс – вовсе не безмозглый идиот. Только бы мадам Пинс не забрала разрешение!

Разумеется, наш выбор книги удивил ее – наверное, нечасто второкурсникам требуются пособия из Запретной секции.

– А разрешение у вас есть? – ядовито осведомилась она. В ореоле кружащихся в солнечном свете пылинок – и откуда в почти стерильной библиотеке пылинки? – она выглядела как-то смешно, сдвинув брови и нависнув над нами.

Гарри и Рон победно переглянулись, а я робко помахала пергаментом с росписью Локонса перед ее носом. Мадам Пинс попыталась отнять у меня бумагу. Нет, не дам, ни за что! Я сильнее сжала пальцы.

– «Сильнодействующие зелья»? – переспросила библиотекарь и вцепилась в мое разрешение. В мое!

Вот вредная старушка!

– А можно оставить его себе? – поинтересовалась я и осторожно потянула бумагу на себя.

Мадам Пинс от удивления аж разжала кулак, и я выхватила листок из ее цепких пальцев. Ура, победа! Теперь автограф мой, мой и только мой!

Внезапно Рон вырвал у меня бумагу и, ехидно улыбнувшись, протянул ее мадам Пинс.

– Достанешь другой автограф. Локонс распишется на чем угодно, только заикнись, – совершенно нагло обратился он ко мне.

Я была готова убить его. Как он смел? Кто ему позволил? Мадам Пинс уже почти согласилась не забирать разрешение! Зачем он вмешался?! Лишь бы досадить мне! Если бы Локонс раздавал автографы просто так, я бы с удовольствием отдала Пинс эту дурацкую бумажку, но его же почти нереально застать на месте и попросить расписаться!

Чертов Рон, чертова мадам Пинс.

Я непроизвольно сжала кулаки и впилась в Рона взглядом. От убийства меня удержало только то, что мадам Пинс, недовольно что-то бормоча себе под нос, принесла требуемую книгу. Увы, уже без разрешения. В рамку она его вставить собирается, что ли?..

Мне ничего не оставалось, кроме как покорно покинуть библиотеку. А счастье было так близко! Ничего, я еще найду способ отомстить Рону.

***

– Профессор Локонс!

– Да-да, мисс Грейнджер? Вам снова нужна какая-нибудь запретная книга?

– Нет, я просто хотела попросить у вас…

– Нет, вы только посмотрите! Мальчик, кто разрешил тебе нападать на сокурсника? Одну минутку, мисс Грейнджер!

– Да, конечно, профессор.



– Профессор Локонс, вы сейчас не заняты?

– Нет, мисс Грейнджер, у меня как раз есть свободная минутка. Вам что-нибудь нужно?

– Да, профессор, вы не могли бы дать мне…

– Ох, уже Северус идет! Мисс Грейнджер, вот-вот начнется занятие Дуэльного клуба, может, мы можем разрешить вашу проблему после него?

– Да, конечно, профессор.



– Профессор Локонс, а у вас не осталось экземпляра вашей автобиографии «Я – волшебник»?

– Дайте-ка погляжу, мисс Грейнджер.

– Спасибо большое.

– Боюсь, что не осталось, мисс Грейнджер, а вы что-то хотели узнать? Вы можете спросить у меня.

– Нет, просто мне очень хотелось получить ваш…

– Эти первокурсники просто несносны! Мисс Грейнджер, подойдите ко мне попозже, я только разберусь с этими драчунами!

– Да, конечно, профессор…

***

Ужасно тоскливо в Больничном Крыле. Ешь, читай учебники, смотри в окно – вот и все развлечения. На руках еще остатки шерсти, хвост не до конца убрался, голова отчаянно чешется из-за медленно исчезающих кошачьих ушей, и только глаза приобрели нормальный оттенок. От безысходности хочется плакать, если честно. Уже даже семестр начался, а меня все не выпускают отсюда.

Обидно и то, что прошло целых полгода, а у меня все никак нет автографа профессора Локонса, хотя я так старалась! На первом уроке единственная ответила правильно на все вопросы теста по книгам (ну, они скорее были по самому Локонсу, а не по книгам, но это не важно), потом только я, Гарри и Рон остались загонять пикси в клетку, и я надеялась взять автограф после, но профессор как сквозь землю провалился.

И дальше постоянно что-то шло не так: его или не было в кабинете, или он уходил к себе сразу со звонком, или возникало еще какое-нибудь форс-мажорное обстоятельство. Однажды мне даже показалось, что он меня избегает, но нет – он был как всегда радостен, полон благодушия и широко и ослепительно улыбался. И это человек, одолевших столько темных тварей! Я была уверена, что такие уже не умеют радоваться, а профессор Локонс, кажется, не умеет грустить. И ведь автограф был уже почти в моих руках, если бы не бесчувственное создание по имени Рональд Уизли.

Рон, кстати, все время меня подкалывает и говорит, что Локонс – мой кумир, хотя я просто искренне им восхищаюсь. Ну и что, если сердечки в расписании? Разве можно поставить что-то еще напротив названия того урока, который ведет сам профессор Локонс?! Не ведьм же рисовать.

И все равно я по-прежнему не теряю надежды на то, что когда-нибудь он распишется на титульном листе моего учебника.

Уф-ф-ф… Я отложила «Йоркширских йети» на прикроватную тумбочку, забросила в рот одну драже «Берти Боттс», которые принесли Фред с Джорджем, и тут же сморщилась. Бе-е-е…Цветная капуста. Я быстро выплюнула конфету в пакет для мусора. Даже в выборе сладкого мне не везет.

За окном жуткая метель, изредка слышатся тоскливые завывания ветра, в воздухе – стойкий запах лекарств, время – двенадцать часов дня, и делать абсолютно нечего, потому что я уже выполнила все домашние задания, которые принесли вчера Гарри с Роном. И без того плоская подушка сейчас напоминает блин от того, что я постоянно лежу на ней, а волшебная палочка скоро начнет медленно, но верно покрываться пылью, если не паутиной. Скорее бы выписаться!

– Мисс Грейнджер, – от мрачных мыслей меня отвлек заботливый голос мадам Помфри. – Вам надо выпить лекарство.

Она осмотрела мою голову, руки, удовлетворенно кивнула и протянула поднос с таблетками.

Я послушно проглотила крупную желтую пилюлю и выпила целый стакан какой-то мутно-зеленой гадости с резким запахом мяты. Никогда больше не буду бросать в Оборотное зелье волосы, не удостоверившись в их принадлежности.

– Кстати, – спохватилась мадам Помфри, – вам тут послание передали. – Она достала из кармана передника небольшой конверт.

– От кого? – удивленно поинтересовалась я, ожидая услышать, что записку оставила Парвати, или Ханна, или Невилл, или кто-нибудь еще из однокурсников.

– От профессора Локонса, – на мгновение улыбнулась медсестра и снова стала строгой. – Вам надо поспать, мисс Грейнджер.

– Хорошо, – покорно согласилась я, взяв из ее рук конверт. А что мне еще остается делать?

Как только мадам Помфри задвинула за собой ширму, я быстро надорвала конверт. Из него выпала обрамленная золотой каймой карточка.
Не может быть. Затаив дыхание от восторга и удивления, я, краснея, еще раз перечитала текст.

«Мисс Грейнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Златопуста Локонса, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного победителя конкурса журнала „Магический еженедельник“ на самую обворожительную улыбку»*.

И подпись, подпись, которую я ждала больше полугода!

Ликование затопило меня с головой: это, конечно, не автограф на форзаце учебника и не разрешение, но это в тысячу, нет, в миллион раз лучше!

Блаженно улыбаясь, я аккуратно положила драгоценную карточку под подушку. Теперь можно и поспать.


______
* Сдуто из «ГП и ТК», перевод РОСМЭНа