Глава 1 Название: The Locket.
Автор: Amy.
Бета: Нет.
Пейринг: ГП\ГГ.
Рейтинг: PG.
Размер: Мини.
Жанр: Ангст\Любовный роман.
Статус: Закончен.
Предупреждения: POV Гарри.
Disclaimer: Всё, как обычно, отдаю тёте Ро!
Summary: И у любви есть оттенок обречённости.
… в окошечках медальона выступили нелепыми пузырями две причудливо искажённые головы – Гарри и Гермионы… Их волосы развевались языками пламени, глаза горели красным, голоса звучали зловещим дуэтом… Их губы встретились.
Д. К. Ролинг. Гарри Поттер и дары смерти.
Временами мне кажется, что он слышит меня. Слышит не только мои слова, но и мои мысли. Притягивает к себе, чтобы я глубже чувствовал идущий от него зверский и ненасытный голод – желание прочитать меня, как открытую книгу. Не упустив при этом ни единой строчки, запомнив каждое слово, проникнув в каждую букву. Только тогда он снова оживает.
Волнуется и содрогается, а временами и вовсе бьётся в неистовстве, впадая в слепую ярость, желая вырваться на свободу.
Но… иногда он всё-таки замолкает, притаившись на время. А это намного хуже. Ведь тогда он начинает наводить страх. Все светлые мысли тотчас становятся ржавыми неповоротливыми шестерёнками какого-то чудовищного механизма, а сны оборачиваются фигурами призраков, одетых в пыльные лохмотья.
И тогда во мне просыпается оно – мрачное понимание того, что день за днём ядовитый паук медленно плетёт паутину в своей маленькой золотой тюрьме.
День за днём… что-то тёмное неторопливо ждёт своего часа в тускло мерцающем медальоне.
***
С самого утра я не услышал от тебя ни слова. Ты, молча, собирала вещи и также молча, подала мне руку, когда мы собрались в очередной раз трансгрессировать.
Прошла почти целая неделя с тех пор, как ты делаешь вид, что меня вовсе не существует. А я… отвечаю тебе тем же.
С громким хлопком мы оказались посреди голой вересковой пустоши. На много миль вокруг не было видно ни одного признака человеческого жилья. Только полное отсутствие деревьев и пожухлая бурая трава под ногами. Навряд ли мы наткнёмся здесь на егерей.
Когда я закончил наводить защиту, небо вокруг начали затягивать низкие плотные облака. Ветер усилился и стал драть их в клочья, сталкивая друг с другом, пока небосклон не стал напоминать обрывки грязных простыней.
Теперь даже от тусклых солнечных лучей не осталось и следа.
В ожидании дождя и неизбежности возвращения в палатку, я пнул ногой камень, наблюдая, как он катится вниз по склону, подпрыгивая на ходу. В некотором роде в этом и состоит вся неприглядная правда. Я совершенно не знаю, где мы с Гермионой окажемся завтра. Камень плюхнулся в небольшую лужу и тут же затонул на её дне. И что там с нами может произойти…
Вслед за тем, как ушёл Рон, всё стало намного хуже, чем я мог бы себе представить. Нет никаких сомнений в том, что его уход поверг меня в состояние какого-то странного оцепенения, иногда до краев наполняющего меня злостью и досадой. Но вот тебе было намного хуже.
Ты почти целые сутки проплакала навзрыд после того, как Рон бросил нас в лесу. И с тех самых пор ни разу не упоминала его имени. Моего, впрочем, тоже. Твои фразы, если ты вообще решалась ко мне обратиться, стали коротки и пусты. И каждый раз что-то стало обрываться внутри, стоило мне услышать звук твоего голоса. Ты привыкла отводить взгляд, если я пытался заглянуть в твои глаза. Или же резко отдёргивать руку, когда мы перемещались на новое место. И теперь я, кажется, запутался вконец, совсем не понимая, что с тобой происходит.
Но, знаешь, меня… продолжает тревожить ещё и другое.
Странное чувство беспокойства, которое не оставляет меня ни на минуту. Оно чем-то сродни тупой и ноющей зубной боли. Не покидает днём и не даёт заснуть ночью. Витает вокруг нас. Даже сейчас, хотя вокруг никого нет, мне кажется, что я и ты здесь совсем не одни…
Первые искрящиеся нити дождевых капель начинают прорезать воздух у меня за спиной, когда я откидываю брезентовый полог, прикрывающий вход в палатку. Сегодня здесь теплее, чем обычно – синие язычки пламени трепещут внутри стеклянной банки, примостившейся на холодном полу.
Ты сидишь за столом, подперев голову рукой, и рассеянно перелистываешь страницы какой-то потрёпанной книжки. А на твоей шее качается на цепочке и блестит золотом медальон.
И я в очередной раз ловлю себя на мысли о том, что совсем не понимаю, почему… мне так не нравится, когда его носишь ты. Мне хочется взять его у тебя. Ведь он стал намного тяжелее, чем был раньше. А тонкая цепочка как будто старается прилипнуть к шее, въевшись в кожу, оставляя после себя чувство ожога.
Но я всё равно хочу забрать его у тебя…
Понимаешь, он не отпускает меня. И мне всё время хочется выдернуть его из-под твоих тонких пальцев. Чтобы больше не видеть, как ты нежно притрагиваешься к блестящей крышечке, а после мягко гладишь и скользишь по её поверхности. Так, будто уже не можешь остановиться. И это понимание охватывает мой воспалённый разум, вновь рождая желание растоптать, раскрошить и превратить его в пыль. Ведь, знаешь, и я почти уверен в этом – тебя он держит намного сильнее.
Рон носил его тогда, перед тем как сорваться, и, я думаю, что ты не забываешь об этом ни на секунду. О чём ты думаешь… глядя на него?
Резкий свист эхом проносится по палатке и через пару секунд замолкает. Как отголосок обычной, доступной нам урывками жизни, доносится пыхтенье закипающего медного чайника и шум булькающей воды.
Ты наливаешь чай, и мне кажется это донельзя странным. В твоих движениях всегда сквозит ласковость и неторопливость. Как будто тебе нравится это делать, как будто ты… любишь весь мир. Таким, какой он есть. Даже если ты прекрасно знаешь, что он никогда не станет совершенным. Ты принимаешь его таким, какой он есть на самом деле. Без прикрас.
Наверняка, ты точно также относишься и ко мне, даже если иногда совсем не хочешь этого признавать. Ведь иначе тебя сейчас здесь просто не было бы…
Ты не улыбаешься мне сегодня, но пару минут спустя, когда я вижу перед собой чашку чая с молоком, во мне просыпается чувство благодарности. Надо же… я всё ещё кому-то нужен. Всё ещё веришь в меня, правда? А я даже не знаю, что нас ждёт впереди. Завтра может не наступить – мы оба это прекрасно понимаем, но ты… всё равно остаёшься последним проблеском надежды.
Лишь один-единственный раз, позволив мне немного приоткрыть тёмные грани твоих настоящих чувств…
В тот раз наше жилище оказалось в совершенно жутком месте – среди топких болот. Я сидел у входа и наблюдал, как небо прорвалось, заливая холмы ледяной водой. Вокруг меня разило гнилью, и стоял такой смрад, что глаза невольно начинали слезиться. Ветер свистел в моих ушах, но я всё равно услышал этот звон, вдруг раздавшийся из палатки.
Оказавшись внутри, я увидел тебя на полу кухни. Ты плакала, как никогда, а кругом было только битое стекло и чёрный кофе, крупинками разлетевшийся повсюду.
«С-случайно вышло…» – тихо произнесла ты, когда заметила меня.
На твоей ладони была кровь, и таков был цвет отчаяния…
Моя койка чуть прогнулась, когда ты вдруг села рядом, выдернув меня из пелены воспоминаний. Молчание было привычкой, и я пропустил вдох, наблюдая, как твои пальцы рассеянно блуждают по тонкой цепочке, вслепую пытаясь найти застёжку.
Что ж, похоже, время пришло. Всё будет, как всегда – ты просто снимешь медальон, и мы поменяемся местами. Ничего нового в этом нет.
Но, сегодня… ты почему-то медлишь.
У тебя вид человека, решившегося спрыгнуть с крыши, так ты выглядишь сейчас. Думаю, ты просто слишком устала. От всего. У тебя растрёпанные волнистые волосы и фиолетовые тени под глазами, но это тебя ничуть не портит. Твои губы начинают обиженно дрожать, и ты дёргаешь за золотую нитку, оставляя на бледной коже красноватую полоску. И я даже без слов понимаю, что застёжку заело. Тогда ты удивляешь меня. Подавшись вперёд… легко накидываешь цепочку и мне на шею.
Твои глаза начинают сиять ярче солнца, пока моё дыхание медленно умирает. Внутри этого круга что-то странное творится между нами. Прикосновения твоих губ нежно тают на моей коже. Твоя ладонь мягка и прохладна, как шёлк, неторопливо изучает черты моего лица, путая всё в моей голове.
Вокруг нас слишком холодно, а у тебя такие тёплые губы. Время растянулось, когда я поцеловал тебя, и тут же с быстротой хроноворота стало скручиваться в тугие спирали. Ты вкладывала в меня свои кристальные надежды. Вновь и вновь. О том, что боль со временем пропадёт, исчезнет и развеется пылью, что придёт час, когда мы все будем улыбаться, когда будем счастливы. Ты утешала, щедро делившись своей добротой, и всё ещё пыталась спасти этот пропащий мир. Вместе со мной.
Наши помыслы были слишком чисты, и он… услышал их.
Что-то резко дёрнулось внутри и вдруг неистово забилось под резной крышечкой. Золотые створки задрожали, волнуясь, и медальон, став неподъемным, начал раскачиваться в стороны. Дрожь тут же прокатилась по цепочке, и она стала слишком горячей, опаляя кожу. Стараясь пристать намертво, прилипнув к ней. Застёжка открылась, и медальон, полетев вниз, с глухим стуком приземлился на пол.
Раскалившись докрасна, он подскакивал и вертелся на месте, как заводной, когда ты испуганно схватила меня за руку. Мою шею сильно жгло, вытягивая все силы и размывая комнату перед глазами.
Всё кончилось так же быстро, как и началось. Что-то успокоилось и затихло внутри него. Он выглядел, как новенький, а мой страх вновь всколыхнулся…
Становилось совершенно ясно, что произошедшее больше никогда не повторится. Эта маленькая слабость, которую мы себе позволили, теперь навсегда останется с нами. И, как только ночь скроется за поворотом, обязательно придёт завтра, вместе с попытками погасить всё.
Это расставание неизбежно. Рано или поздно, но мы забудем о том, что дало нам силы идти вперёд…
Этим вечером мы не сказали друг другу, ни слова, не решаясь вдаваться в длинные объяснения. Ты просто положила свою голову мне на плечо, и мы просидели до поздней ночи, слушая, как дождь барабанит по крыше палатки. Почему-то мне совсем не хотелось, чтобы этот день заканчивался.
Мы уснули рядом, не желая вновь встречаться с кошмарами. Завтра, наверняка, придёт сожаление и об этом, но теперь это всё уже не кажется таким важным.
Едва начало светать, как мои глаза вдруг распахнулись. Ты лежала рядом, свернувшись клубочком, и твоё дыхание было ровным и спокойным. А мне до сих пор казалось, будто я слышу чей-то зов…
Медальон лежал на маленьком столике, и изумруды, складывающиеся в витиеватое «S», светились в темноте, мерцая бледно-зелёным. А потом мне вдруг показалось, что они двигаются. Вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее, меняясь между собой местами. И в следующий миг моё сердце словно пропустило удар – камешки ровно на секунду вдруг сложились в витиеватое «H»…
Новое солнце пробралось в палатку, когда ты украл наши имена. Первым лучом оно скользнуло в тот час, когда меня вдруг осенило, что ты… ликуешь, навсегда запомнив увиденное.
И в тот миг во мне проснулись мысли о том…
Что я увижу?
Когда… откроется медальон.
