Глава 2. СомненьяНужны ли гусару сомненья?..
…пока он горяч и в седле,
врагу от него не укрыться:
нет места двоим на земле.
Утром следующего дня капитан Моркоу, сидя в дежурке, читал отчёт Игоря, который тот предоставил после медицинского осмотра Карцера.
- Что такое… «ректальный осмотр»? – поинтересовался Капитан Моркоу, с жутким хрустом гравия откусывая от гномьего пирога, присланного родителями.
Утро в полицейском участке это всегда кофе, пончики и сэндвичи с крысятиной. И нынешним утром сразу несколько форменных штанов пострадали от горячего кофе и несколько глоток синхронно закашляли, подавившись вышеозначенными продуктами питания.
Сержант Ангва, прокашлявшись после бутерброда с фальшивой (вегетарианской) крысой, шагнула к капитану. Забрав из рук Моркоу папку, она впилась взглядом в отчёт Игоря. Её руки задрожали, а в глазах появилось тяжелое выражение. Ангва ненавидела пытки в любом виде.
- «Фокус с имбирным пивом»… - пробормотала она.
- Что за фокус? – удивился Моркоу.
Ангва посмотрела на него. Ей никогда не хватало духу сказать Моркоу, что мир не такой милый и чудесный, как ему казалось.
- Доброе утро, - в дверь стремительно шагнул Ваймс.
Стражники вскочили и отдали честь.
- Вольно, ребята, - буркнул Ваймс, не без волнения пересчитывая своих подчинённых, пока Моркоу докладывал происшествия за истёкшую ночь.
- Карцер в карцере ещё не пришел в себя, сэр, - закончил отчёт Моркоу.
- Ну, просто музыка для моих ушей.
- Медицинское заключение Игоря, сэр, - Моркоу попытался забрать папку из рук Ангвы. Но девушка не отрывая взгляд от лица Ваймса, не позволила ему это сделать. – Сержант? – окликнул её капитан Моркоу, удивлённый неповиновением.
Ваймс насторожился. Он узнал это выражение лица Ангвы. Не закрывая папку, девушка передала отчёт Ваймсу.
Чтобы прочесть, Ваймсу потребовалось больше времени, чем сержанту Ангве.
- Чёрт! – ругнулся он, закончив читать.
Ангва продолжала молча смотреть на Ваймса.
- Он убил двоих копов, сержант, - напомнил он. – И не только их.
- Да, сэр, - согласилась она, но выражение её лица не изменилось.
Ваймс закрыл папку и с трудом удержался, чтобы что-нибудь не сломать. Таких затруднений он не предвидел. Ему представлялось всё гораздо проще: арест, суд и пеньковое фанданго в финале.
- Ангва, сходи в гильдию адвокатов, пусть пришлют кого-нибудь для Карцера. Я хочу, чтобы всё было сделано по закону. Хотя вряд ли появится кто-то толковый, дело ведь заведомо проигрышное.
Ваймс вернул ей папку с делом Карцера, сержант отдала честь и вышла.
- Вызови Игоря, - попросил он Моркоу, - я буду у себя в кабинете.
Но не успел Ваймс повернуться, как в дежурку заглянул констебль Игорь.
- Сэр, вы просили сообфить, когда Карцер профнётся.
Ваймс кинулся к кладовке, переоборудованной в персональную камеру для Карцера. Игорь поспешил следом.
- Пациента вырвало желчью, сэр, - сообщил Игорь по пути.
Ваймс почувствовал угрызения совести – он-то плотно покушал после возвращения из временной петли.
- И офтатками куриного яйфа.
Ваймсовы угрызения совести тут же исчезли.
Карцер, бледный как мел, медленно повернул лицо к вошедшим. Повернуть всё остальное не получилось бы.
- Розовые пушистые наручники? – слабым голосом поинтересовался он, и пересохшие губы растянулись в неубедительной попытке улыбнуться.
- Одолжили в заведении госпожи Лады, - рассеянно сообщил Ваймс, разглядывая задержанного. У того, как помнил Ваймс, одежда всегда была чистой, красивой и новой. Что было неудивительно, так как для смены одежды Карцеру нужно было всего лишь зайти в какую-нибудь дорогую анк-морпоркскую лавку и приставить к горлу управляющего один из тех блестящих и острых предметов, что в изобилии находились в карцеровых карманах. Но сейчас его одежда была безнадёжно испорчена дракой с Ваймсом у могилы сержанта Киля, путешествием до участка и расцвечена зеленоватыми потёками желчи и бело-жёлтыми вкраплениями яйца.
Карцер утомлённо закрыл глаза.
- Констебль, - обратился к Игорю Ваймс, - принеси сюда, пожалуйста, тёплой воды и чистые тряпки.
- Сэр, я фам тут уберу, - смутился Игорь.
- Нет, - покачал головой Ваймс. – Иди.
- Боишься подпускать ко мне своих людей? – пробормотал Карцер, открыв один глаз, и покосившись на Ваймса.
- Нет, но спасибо, что напомнил, - с этими словами Ваймс вышел, заперев за собой дверь на ключ.
В дежурке он отдал некий приказ, после чего все полицейские в участке ходили с заткнутыми ватой ушами, удивляя посетителей своим нелепым видом.
Вернувшись, Ваймс забрал у Игоря воду и тряпки. Кое-что нужно делать самому, а не перекладывать на подчинённых. Например, убирать блевотину. В городе не нашлось бы ни одного самого мелкого начальника, который бы опустился до такого.
- На твоём месте я бы этого делать не стал, - Карцер был того же мнения.
- Поэтому ты и не на моём месте, - ровным голосом ответил герцог сэр Самуэль Ваймс.
- Верно подмечено, светлость, - Карцер издевательски усмехнулся. – Я в розовых наручниках, а ты подтираешь мою блевотину.
- Делаю, что могу. Тебя же завтра повесят, - как бы невзначай напомнил Ваймс. Карцер в ответ попытался состроить язвительную гримасу, но у него даже не хватило сил толком сощуриться.
В открытую дверь постучал Игорь.
- Хм… Мафтер… Сэр, могу ли я попрофить господина Карцера, подпифать донорфкую карту?
Ваймс и Карцер переглянулись.
- А что мне за это будет? – хмыкнул Карцер. – Да, шучу я. Давай подпишу.
Повозившись, Игорь всё же сумел установить карандаш в холодные пальцы левой руки Карцера – правая рука была сломана. И Карцер кое-как накарябал крестик. После чего Ваймс оперативно изъял карандаш, ибо не сомневался, что преступник использует карандаш не по назначению – к примеру, ткнув им кого-нибудь в глаз.
- Сэр, на пару флов, - попросил Игорь.
- Говори здесь, Игорь, - елозя мокрой тряпкой по физиономии Карцера, разрешил Ваймс.
- Это о пациенте, сэр, - с упрёком сказал Игорь, и слегка покраснел под всеми своими швами.
- О нём? – «догадался» Ваймс. – Ничего, я думаю, Карцер нас извинит.
- Колено, сэр, - вздохнул Игорь, - если не оперировать, вофпаление будет.
- Завтра его повесят, - напомнил Ваймс.
- Да, сэр, - послушно согласился Игорь. – Но органы для транфплантации могут… - нерешительно посмотрел на Карцера, и добавил шёпотом: - …ифпортитца.
- Он выдержит суд? – спросил Ваймс.
- Думаю, да. Если накачать его фтероидами, - задумчиво пробормотал Игорь.
- Отлично, действуй.
Игорь вскочил:
- Есть, сэр, - и вылетел вон.
Ваймс тоже встал и повернулся, чтобы уйти, но задержался у двери. У него создалось стойкое впечатление, что он должен извиниться перед Карцером, но вот – за что – хоть убей, не понимал.
- Извини, - рискнул он.
Риск себя оправдал: во-первых с лица Карцера сползла его скабрезная улыбочка, во-вторых, кажется, он и правда удивился. Но быстро справился с собой – улыбка вернулась, но уже не столь неприятная.
- Тебе не за что извинятся, герцог. Ты самый лучший человек, которого я встречал, - это получилось у него немного грустно.
«Да ты, видно, вообще не встречал хороших людей, если уж меня считаешь лучшим», - подумал Ваймс. Не мог выбросить из головы «ректальный осмотр» из отчёта Игоря. Но ничего не сказал, просто кивнул ему и вышел.
***
- Пришёл посыльный из Танти, сэр, - констебль Посети-неверующего-с-разъяснительным-памфлетом, вежливо постучавшись, заглянул в кабинет Ваймса.
- Скажи ему, что я не могу отдать им заключенного, - между тюрьмой и полицией всегда существовала негласное соперничество. У одних были кандалы, у других – люди, как кандалы. К тому же, Карцера поймал лично он, Ваймс. И будь он проклят, если позволит кому-то вырвать преступника из знаменитой ваймсовой хватки.
- Да, сэр, - Посети отточенным движением прирождённого проповедника просочился в дверь. – У меня тут официальный отказ из Танти принять заключенного.
- Что? Отказ? – удивился Ваймс. Случай на самом деле небывалый. Протянув руку, Ваймс принял бумагу. – «Двадцать четыре побега», - прочёл он. - Из которых три из Танти! – помимо воли, на лице Ваймса появилась улыбка. Надо же! Крутые тюремщики сами признали собственную несостоятельность. Ай да Карцер!
- Охранник из Танти сказал мне, что последний раз его просто выгнали, сэр.
- О, представляю…
Подписав документ, Ваймс поднял глаза на констебля, задержавшегося у его стола.
- Что-то ещё, констебль? – обречённо спросил он, с тоской ожидая неизбежного…
- Я тут подумал, - начал Посети. – Можно ли предложить задержанному… парочку брошюр религиозного содержания? Всё равно скоро его повесят…
Ваймс внутренне застонал, представив себе Карцера, углубившегося в религиозный диспут.
***
Сбежав от констебля Посети, умеющего быть крайне назойливым, Ваймс спрятался в кладовке, приспособленной для содержания Карцера. За несколько метров до помещения и на самой двери в кладовку были развешаны предупреждающие плакаты: «Нивхадить! Апасно для вашей жызни!». Кроме надписи плакаты украшали череп и пара перекрещенных берцовых костей, с любовью разрисованных цветными мелками. Шнобби постарался.
Ваймс принёс заключенному одеяло и обед, присланный из дома Сибиллой для самого командора. Но Ваймс не считал за еду жутко полезные овощи, составляющие большую часть этого обеда. И на первых порах Ваймс скармливал свою еду подчинённым, пока Сибилла не просекла его хитрость, и не стала снабжать обедом весь участок. К вящей радости вечно голодных копов, и глухому недовольству его светлости.
Карцер в этом отношении был для Ваймса даром небесным. Он с удовлетворением наблюдал, как заключённый, неловко орудуя одной левой, жадно заглатывает все эти ненавистно-полезные овощи.
- Отпадная жрачка, - заявил Карцер с набитым ртом. Что на уличном жаргоне, понятном и командору, выражало наивысшую степень одобрения.
Ваймс вдруг увидел в нём… Шнобби, то воспоминание из прошлого как он, под именем Джона Киля, кормил мальчишку. В манере Карцера проступили похожие черты. Ваймс отчётливо понял – Карцер никому не нужен. Не то, чтобы это понимание как-то повлияло бы на исход…
- Когда уже повесят? – спросил Карцер, когда Ваймс заматывал его принесённым пледом. Спросил буднично и спокойно.
- Должны прислать извещение из Дворца, - буркнул Ваймс. Его изрядно обеспокоила потеря всегдашней карцеровской жизнерадостной готовности вцепиться в ближайшее горло. И руки у Карцера были холодные, хотя в участке холодно не было, а на улице стояла тёплая погода. – Игорь! – позвал он.
- Внутреннее кровотефение, мафтер… сэр, - вынес вердикт Игорь после осмотра арестованного. – Я предупрефдал вас, сэр. Надо оперирофать.
