– Никогда прежде я не видела ничего подобного! – Гермиона в сотый раз провела ладонью по глянцевой поверхности стола, наслаждаясь ощущением гладкого дерева под ее пальцами. – Ох, Рон, ты только посмотри на столешницу – все эти линии, они идеальны!
– Ага, может быть.
– Может быть?! Ты издеваешься? Это лучшее из того, что есть в магазине. Лучшее во всем Косом Переулке. Да это лучший письменный стол на всем белом свете!
– Гермиона, я думаю, ты преувеличиваешь. Это просто стол, – Рон равнодушно пожал плечами и притянул к себе пергамент-ценник. Глаза его забавно округлились. – Ого, зато стоит эта рухлядь немало!
Он небрежно бросил ценник на место и со скучающим видом повернулся к окну, показывая тем самым, что разговор окончен. И разговор был бы окончен, если бы разговаривал он не с Гермионой.
– Во-первых, Рональд, он нам по карману. А во-вторых, это не рухлядь. Это антиквариат! Представь, возможно, за этим столом когда-то сидел великий волшебник. Он создавал за ним какие-нибудь потрясающие зелья или заклинания, которые потом спасли жизни тысячам людей! – ее глаза загорелись при мысли о столь благородном прошлом данного предмета интерьера. Определенно, эти кривые ножки годами, может быть, даже веками верой и правдой служили человечеству. – Сколько ему лет, как думаешь? – взволнованно спросила она и тут же сама себе ответила: – Мне кажется, больше ста. О, Рон, Викторианская эпоха! Он наверняка был сделан на заказ для какой-нибудь знатной особы. Ты только представь, кто-то писал за этим столом романы, любовные письма и…
– Эссе по трансфигурации, – услужливо подсказал Рон.
– В тебе нет ни грамма романтики, верно?
Рон рассмеялся.
– С утра я слышал кое-что другое… – попытался пошутить он, но быстро осекся под гневным взглядом Гермионы. – Ох, да брось! Это всего лишь старый стол. И, так или иначе, мы не будем его покупать.
– Почему нет?
– Потому, что, во-первых, – он наклонился к ней и зашипел, беспокойно оглядываясь по сторонам, – я не доверяю мебели из "Горбин и Бэрк". Рассказать тебе историю про Малфоя и шкаф? – Гермиона отрицательно покачала головой. – Отлично. Во-вторых, триста семнадцать галлеонов. Серьезно?! Мы можем купить за такие деньги десяток столов в "Идее"...
– "IKEA".
– … в "IKEA". И в-третьих, в моем доме никогда не будет поддержанных вещей.
– Это не поддержанная вещь, это антиквариат!
– Никакой разницы.
– Большая разница! – Гермиона в отчаянии топнула ногой. – Ты просто не разбираешься в этом.
Рон недоверчиво посмотрел на нее:
– Ты шутишь? Да я чертов эксперт!
***
– Мам! Ма-ам! МАМ!
Молли опустила корзину с овощами на стол и, тяжело вздыхая, заходила по кухне в поисках своей волшебной палочки. Не обнаружив пропажу ни на столе, ни на мойке, ни в шкафу с посудой, миссис Уизли ненадолго прислонилась к стене, крепко зажмурилась и начала ожесточенно массировать виски, пытаясь хоть как-то унять очередной приступ мигрени.
К ее огромному облегчению, близнецы (главный источник шума и проблем) еще с утра ушли в деревню за свежим молоком, и не носились в данную секунду по дому, крича и сбивая все на своем пути. Однако Рональд, который, к слову, проснулся сегодня чрезвычайно рано, явно не собирался помогать ей в борьбе с головной болью. Вот уже пару часов он терроризировал ее постоянным вопросом "Когда?", причем о чем именно шла речь, Рон пояснить так и не удосужился.
Несколько мгновений спустя миссис Уизли услышала тяжелые и торопливые шаги по лестнице, и звонкий голос младшего сына прозвучал прямо у нее за спиной:
– Когда?
– Ради бога, – взорвалась она, – что "когда", Рональд?
– Когда мы пойдем в Косой Переулок?
– Ах, ты об этом. Как только вернутся близнецы, и проснется Билл. Билл побудет с тобой и Джинни, а мы...
– Но я хотел выбрать их сам!
– Что выбрать, дорогой? – Молли снова рассеяно похлопала руками по карманам фартука. – Мерлин, да куда же подевалась эта волшебная...
– Мою первую палочку, конечно, – перебил Рон, и его мать невольно вздрогнула. – И мантию, – поспешно добавил он, широко улыбаясь.
Представить себе трудно, как Молли ненавидела это! Она
действительно терпеть не могла его разочаровывать, но нравится ей это или нет – выбора у нее не было.
– Рон, послушай, – она опустилась на стул и заглянула в блестящие от возбуждения голубые глаза сына, – палочки стоят дорого, и мы сейчас не можем себе позволить такие траты. Понимаешь, мы должны затянуть пояса, ведь в следующем году Джинни...
– Я что, пойду в школу без палочки?
– Ну что ты, конечно нет! Билл недавно купил себе новую палочку, поэтому ты можешь взять его старую...
– Старую?
На глаза Рона навернулись предательские слезы, и ему пришлось часто-часто заморгать, чтобы не разрыдаться. Вид у него при этом был довольно дурацкий.
Да ладно вид, знали бы вы, что он чувствовал! Его папа всегда говорил, что покупка палочки – очень важный этап в жизни волшебника. Он говорил, что это, своего рода, обряд посвящения в мир магии. И все прошли через этот обряд, кроме него, кроме Рона! Как будто Вселенной мало того, что он пойдет в школу в старых брюках Перси и со старыми учебниками Чарли. Мерлин, да что же он за неудачник такой?! Кругом одно старье! У него никогда не было ничего нового. Да и своего, если честно, у Рона тоже было не много.
Он резко развернулся и, не сказав матери больше ни слова, побежал вверх по лестнице в свою комнату. "В свою комнату", ха! – до семи лет он даже этим похвастаться не мог.
Ворвавшись в тесную каморку под чердаком, которую Рон гордо именовал «своей комнатой», он остановился на пороге и осмотрелся, а горячие и горькие слезы обиды быстрее заскользили по лицу. На кровати (которая раньше принадлежала Биллу) лежали комиксы (их ему отдали близнецы), игрушечная метла (бывшая собственность Чарли) и клетка с Коростой (питомцем Перси). Рон подбежал к сундуку, в который его мать уже собрала одежду для школы (сундук ему достался от маминого брата, Гидеона) и, распахнув крышку, уставился на свой скарб: три рубашки (две из них когда-то носил Чарли, одну – Фред), пара джинсов (Джорджа), две пары брюк (наследство от Перси) и несколько отвратительных бордовых свитеров с буквой «Р», которые ему связала его мама. Он даже не любит бордовый цвет, ради бога!
"Вот дерьмо!" – застонал Рон и сполз по стенке шкафа на пол.
У него точно не будет друзей, теперь он в этом уверен. Да и кто захочет дружить с каким-то оборванцем?! Никто. Ему придется проводить все время с Перси... Хотя, нет, даже у Перси есть своя компания! Очевидно, что его роль в школе – одинокий неудачник, с которым никто и никогда не разговаривает. Даже для учителей Рон, вероятно, будет просто "вон тем рыжим мальчиком", всего лишь "еще одним Уизли". Блеск!
– Эй, Ронни, – в комнату без стука вошел заспанный Билл с куском какой-то черной ткани в руках, – мама отправила меня к тебе с подарками. Смотри, это моя, а теперь и твоя, первая мантия. А также твоя новая палочка и…
Билл! Вот у кого всегда было все новое! Все самое крутое! Ну, конечно, Билл – староста, Билл – молодец. Билл нашел работу заграницей и купил себе новую палочку! У Билла классная сережка в ухе и конский хвост, а у Рона – штаны Перси и отвратительный бордовый свитер.
Рон снова разрыдался, и Билл, тяжело вздохнув, уселся на пол рядом с ним.
– Что с тобой?
– Ничего, – проворчал Рон.
– Не похоже на "ничего". Выкладывай, давай. Ты обычно не ревешь как девчонка. Ну, до обеда, по крайней мере.
Вот тут-то Рональда и прорвало: глотая слезы и ежеминутно шмыгая носом, он поведал брату обо всем, что беспокоило его в последнее время. Он рассказал Биллу про то, как ему надоели поддержанные вещи, про, то, как ему хочется иметь хоть что-то свое, про страх, что у него не будет друзей и что ему придется проводить все время с Перси в библиотеке. А что будет, если он попадет в Хаффлпафф или в Слизерин? Семья отречется от него! Тогда ему придется сбежать к маглам и жить среди них отшельником...
Однако Билл, очевидно, тревог младшего брата не разделял.
– Рон, – начал он, улыбаясь, – ты не сможешь жить с маглами, тебя до сих пор пугают телевизоры.
– Они меня не пугают! – закричал Рон. – Я просто не понимаю, как…
– Рон, я серьезно, все будет хорошо: ты обязательно найдешь друзей и попадешь в Гриффиндор. Ты же Уизли, черт возьми! – Билл произнес это так, будто это все объясняло. – Даже не думай об этом, правда. А что касается… – тут он кивнул в сторону своей мантии и палочки и снова вздохнул. – Я понимаю, это нелегко, но, слушай, родители стараются…
– Прости, – пробормотал Рон.
– Ох, Ронни, не извиняйся. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть новые вещи. И ты знаешь, что, если бы родители могли, они бы купили тебе все, что ты хочешь. Но наша семья состоит из девяти человек, а работает только папа. То есть, мы с Чарли, конечно, тоже работаем, но это всего лишь первые годы на новом месте, и мы не можем рассчитывать на большую зарплату. Поэтому всем нам и приходиться экономить на всём. Джинни же в следующем году не пойдет в школу в моих брюках, верно?
– Д-да, – нехотя согласился Рон.
Ему стало стыдно. Конечно, Джинни – девочка, и ей, наверное, нужнее все эти юбки, мантии, платья… А он может походить и в брюках Перси, если мама их немного ушьет. Как же это было эгоистично с его стороны!
Вдруг Рон вспомнил, как в семь лет он решился попросить у родителей щенка. Мама тогда даже не сказала свое обычное "посмотрим" или "мы поговорим об этом позже". Просто "нет". Даже "Ронни" не прибавила. Она тогда сказала, последнее, что им нужно – лишний рот.
И многое в тот день Рону стало ясно: он понял, почему они никогда не ездят в отпуск, почему люди на улицах так странно на них смотрят, почему папа всегда задерживается на работе и почему мама так злится, когда кто-то из них просит новую игрушку. Да, они бедные. И это такой отстой!
Билл поднялся с пола и потянул его за руку, помогая встать.
– Мой тебе совет – расслабься. Относись к этому не как к старью, доставшемуся тебе от братьев, а как к... антиквариату! Ты знаешь, многие люди платят бешеные деньги за всякие старые штуки.
– Потому что они идиоты, – проворчал Рон, вытирая длинным рукавом нос.
– Может быть и так, – Билл рассмеялся. – И вообще, Ронни, девушкам обычно нравится антиквариат. Возможно, ты даже найдешь себе подружку!
Рон насмешливо посмотрел на брата и сделал вид, будто его тошнит от одной только мысли о девчонках.
***
– ... и мораль этой истории не в том, что в детстве я был ужасным нытиком и эгоистом, а в том, что теперь, когда у меня есть свои деньги и я могу купить себе все что угодно, я всего лишь хочу, чтобы это "что угодно" было, черт возьми, новым!
Гермиона бросила последний взгляд на стол, затем развернулась на каблуках и молча вышла из магазина. Рон кинулся следом.
Он нагнал ее у "Дырявого котла", схватил за руку и повернул к себе:
– Ты обиделась?
– Нет.
– Слушай, если хочешь...
– Нет, все в порядке.
– Тогда, куда ты собралась?
– В "Идею", Рон.
P.S. Если верить Дж. Роулинг (а не верить ей я не могу), то в школу Рональд отправился с палочкой, некогда принадлежавшей Чарли. В связи с этим, спешу принести свои извинения многоуважаемым читателям и лично Чарли Уизли за подобный отход от канона.
~B.
