Как Боэмунд у Алексия гостилВечерело.
- Тук-тук, - Алексий аккуратно постучал костяшками пальцев по двери.
- Кто там? – глухо отозвался удивленный голос.
Решив, что излишние расшаркивания могут уронить его императорское достоинство, Комнин без колебаний толкнул тяжелую дверь и шагнул в покои, затянутые сумерками. Крупная тень, валуном возвышавшаяся на кровати, метнулась куда-то в сторону, закопошилась, шурша тканью и возмущенно откашлялась. Алексий прищурился, вглядываясь в полумрак и на мгновение ощутил неприятный холодок, пробежавший струйкой по спине.
- Я не понял… - возмущенно просипел князь Тарентский, обматываясь шелковыми простынями.
- Гм. Что именно? – поинтересовался Алексий, вскинув брови.
- Я… ну, это… ну, без одежды. А тут ты врываешься. Без спроса, - Боэмунд замялся, засопел смущенно.
- Я постучался, - сухо парировал василевс.
- Да, но…
- Но это все неважно, ты прав, - тут же согласился Комнин и нервно потеребил бороду.
Сконфуженный князь Тарента молчал, как рыба.
- Собственно, я пришел с деловым предложением, - Алексий опустился на низкий диван, покрытый бархатным покрывалом. – Боэмунд, я наслышан о твоей храбрости, недюжинной силе и потрясающем полководческом таланте.
Князь, в своих простынях обретший сходство с запеленатым младенцем, гордо выпрямился и, казалось, позабыл о своем невыгодном положении. Алексей усмехнулся в усы, довольный эффектом, который произвела его незамысловатая лесть.
- Боэмунд… - Комнин напряг свои актерские способности и издал скорбный стон.
- Да? – итальянец встревожился.
- Ты знаешь, кто я? – надломленным голосом вопросил василевс.
- Император Константинополя, - шокированный князь часто-часто заморгал и громко икнул.
«Нет, чтобы автократор византийский сказать!» - с досадой подумал Алексий, а вслух продолжил:
- Нет, Боэмунд, ты не знаешь, кто я, - и уронил голову на грудь. – Никто не знает, даже моя собственная дочь. Я никому не нужен. Никто не знаком с настоящим Алексием.
- Мне жаль, - только и нашелся, что сказать князь, плотнее замотавшись в измятый шелк.
- Настоящий Алексий умеет не только приказывать, но и просить, Боэмунд, - горько произнес император.
Князь Тарента снова выпрямился - благородный, честный, милосердный и добродетельный. Его глаза засверкали в полутьме, исполненные истинной христианской любви к ближнему.
- Проси, Алексий, - со всей серьезностью произнес он. – Я, Боэмунд, князь Тарентский, к услугам твоего императорского Величества.
- Боэмунд, - всхлипнул Алексий. – Мне нужна Анатолия. Мне очень нужна Анатолия. Я один не отвоюю, понимаешь?
- Понимаю, - горячо откликнулся Боэмунд. – Я ее отвоюю! Для тебя, Алексий!
- Не получится, понимаешь? – покачал головой василевс.
- Это почему еще? – грозно спросил князь, вздумавший было, что Комнин сомневается в его, Боэмундовских возможностях.
- Бюрократия, понимаешь… «без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек» - слыхал? А ведь спросят – на каком основании ты для императора Византии Анатолию отвоевывал? На каком основании ему же ее отдал? А, понимаешь? – Комнин выглядел совсем несчастным.
- Нет, - удивленно моргнул Боэмунд.
- Присягу ты мне принести должен, слышишь? ВАС-САЛЬ-НУ-Ю. Присягу, - Алексей, заломив руки и воздев лицо к потолку, скосил глаза на князя. Тот застыл в ступоре.
- Ладно, - Комнин опустил руки, пригладил бороду, поднялся на ноги. – Нашел, кому душу открывать. Доброй ночи.
Горделиво выпрямившись, автократор византийский твердым шагом покинул покои князя Тарентского, оставив последнего в состоянии крайнего замешательства.
* * *
- Я согласен!!! – подобно раскатам грома огласил императорский дворец искренний вопль князя Тарентского.
Он ворвался в пиршественный зал, раскидав по сторонам нескольких стражников и двух евнухов. Раскинув руки, как большая птица, Боэмунд понесся навстречу перепуганному и сонному императору, едва успевшему встать из-за стола и отодвинуться от него на метр. Попутно Алексий успел пнуть одного из виночерпиев, который, захлопнув раскрытый в удивлении рот, метнулся к дверям, ведущим в соседний зал. В тот момент, когда Боэмунд накинулся на оторопевшего василевса, двери распахнулись. Сваленные за ними в кучу драгоценности осияли князя нестерпимым блеском.
- Я принесу тебе вассальную присягу, мой дорогой император! - с горячностью молодого юноши вскричал Боэмунд, выпуская из могучих объятий Алексия. И тут его взгляд упал на богатства, призывно сверкавшие из соседнего зала. Глаза князя Тарентского подернулись туманной дымкой.
- Если бы я владел такими богатствами, я бы стал повелителем мно-о-огих земель, - севшим голосом констатировал он.
Виночерпий хихикнул и тут же получил чувствительный удар в бок от своего повелителя. Посерьезнев, он удалился, оставив Алексия и Боэмунда наедине друг с другом. Автократор византийский благодушно улыбнулся.
- Отныне это все твое, по милости василевса.
- Я отвоюю твою Анатолию! - Боэмунд пал на колени.
Получасом позже четырнадцатилетняя Анна Комнина настойчиво теребила расшитый золотом рукав императорского платья.
- Отец, и как тебе удалось уговорить этого мужлана принести вассальную клятву?
- Видишь ли, дочь моя, - загадочно улыбнулся Алексий, - истинный дипломат сумеет отыскать подход к любому франку.
