Глава 1– Северус, да брось, это же весело! – фыркнул подвыпивший Флитвик и подмигнул Трелони.
Зельевар презрительно сморщился, откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и отвернулся.
День не задался с самого утра. Сначала промокшие ноги из-за затопленных подземелий, затем прорвавшаяся труба в ванной, холодный и кислый кофе за завтраком, взорвавшийся котел с оборотным зельем на второй паре, после которой по Хогвартсу ходили две дюжины совершенно одинаковых второкурсниц, истерично хихикающих при встрече и на разные голоса возмущенно выкрикивающих "Я не Адамс!" и "Да я Дэвид, блин!" После небольшого перерыва на обед, который, слава Мерлину, прошел вполне спокойно, пришлось полчаса спорить с Дамблдором, доказывая необходимость немедленного ремонта подземелий. Директор в ответ только неопределенно хмыкал и громко прихлебывал чай из блюдечка. Вконец раздраженный профессор вышел на свежий воздух и прошелся до квиддичного поля, решив понаблюдать за тренировкой слизеринской команды. Но мало того, что пошел сильнейший дождь, так еще и в пылу ссоры между игроками были сломаны в общей сложности три метлы, нос и два ребра. Еле сдерживаясь, чтобы не взорваться, Снейп отвел всех пострадавших в больничное крыло, сдал на попечение мадам Помфри и спустился в свои комнаты, пообещав себе, что никуда оттуда сегодня не выйдет. Но его планам не дано было осуществиться. Заявившиеся под вечер Флитвик и Трелони вытянули зельевара в Хогсмид, нагло пообещав вычесть у Слизерина все баллы на следующих занятиях, если тот откажется.
И вот теперь Снейп сидел в шумном баре за одним столом с изрядно выпившими коллегами, которые уже добрых пятнадцать минут уговаривали его согласиться на гадание по руке.
– Давай, давай, Северус! – подначивал карлик, потрясая в воздухе кружкой, отчего пиво расплескивалось в разные стороны.
– Нет, нет и нет! В сотый раз вам говорю! – профессор шипел так, что ему могла позавидовать любая змея.
– Да он просто боится, что я узнаю все его секреты! – с завываниями произнесла Сивилла, делая странные пассы руками.
Снейп заскрипел зубами. Лицо его превратилось в восковую маску, а глаза горели злобой. Ударив кулаком по столу, он выкрикнул:
– Ничего я не боюсь, старая мошенница! Даже магглы предсказывают погоду правильней, чем ты!
– Боится! – испуганно пискнул Флитвик и сполз под стол так, что над столешницей виднелся только его зеленый колпак.
Зарычав, профессор резко выкинул руку вперед ладонью вверх. Радостно взвизгнув, Трелони схватилась за нее обеими руками, наклонилась, чуть ли не касаясь кожи носом, и что-то забормотала.
Снейп презрительно скривился. Единственное, что не позволяло ему вскочить и броситься вон, – уязвленная гордость.
Флитвик выглянул из-под стола и с интересом наблюдал за всем происходящим.
Прошла всего лишь минута, и Сивилла вдруг резко подалась назад, схватившись за сердце и вытаращив на зельевара глаза. С раздражением отдернув руку, Снейп с отвращением вытер ее о полы мантии и попытался презрительно фыркнуть. Но из этого ничего не вышло. Весь вид Трелони заставил профессора внутренне содрогнуться. Сердце нехорошо защемило.
– Ну? – грубо спросил он.
Женщина всхлипнула, взяла стакан и осушила его одним глотком. Затем всхлипнула снова и загробным голосом выдала:
– Ты подкаблучник, Северус. Ты ничтожный червяк. Твоя женщина презирает тебя. И скоро вы расстанетесь.
Снейп застыл на месте, чувствуя, как холодеют конечности. Затем вскочил и рванул на свежий воздух...
***
– А я ему такая и говорю: "Милый, ты, наверное, не заметил, но я для тебя еще слишком молода! Поищи кого-нибудь постарше!" И, представь себе, это идиот действительно ушел и на следующий же день объявил о своей помолвке с той крашеной дурой с Когтеврана... Ну, помнишь, она еще с Гриббсоном танцевала на четвертом курсе? Так вот! Она же моя ровесница! А выглядит лет на 20 старше! Он, идиот, ей-Мерлин, идиот! Она и ее семейка пропьют все его денежки! Что ж, туда ему и дорога. Признаться, толку от него – что он перегоревшей лампочки. Правда, в постели он был очень даже ничего. Да и подарки делать умеет...
Гермиона со всей силой хлопнула ладонью по столу. В кабинете сразу же все стихло.
– Лаванда, Парвати! – раздраженно проговорила она, оборачиваясь.
Две девушки, одинаково ярко и безвкусно одетые, испуганно уставились на нее.
– Я совершенно не могу сосредоточиться! Сколько можно болтать? Министр ждет наши отчеты с утра! Может быть, уже пора взяться за работу?
Обе синхронно вздохнули и потупились. Недовольно зашуршали бумагами.
Повернувшись обратно к своему столу, Гермиона склонилась над отчетом, решив начать сначала, дабы избежать ошибок, но в этот самый момент услышала за своей спиной тихий шепот:
– Будь я женой Снейпа, я бы тоже ходила вечно недовольная и... неудовлетворенная...
Гермиона закатила глаза. Вот опять. Начинается.
– Да уж, ничего удивительного, что она на всех постоянно орет. С кем поведешься...
Сжав кулаки, она даже не заметила, как с треском переломилось в руке перо.
– Да хватит уже! – зло выкрикнула Гермиона, вскакивая со своего места. Она в два шага преодолела расстояние от своего стола до соседнего и теперь нависала над съежившимися девушками.
– Мион, – жалобно пискнула Лаванда, но девушка словно и не слышала ее.
Пожалуй, такой сердитой Гермионы Грейнджер не видел никто и никогда. Глаза ее сузились и злобно сверкали, тяжелое дыхание вырывалось из груди, а кулаки были так сильно сжаты, что ногти впивались в ладони. Голос дрожал от ярости, слова стремительно рассекали воздух.
– Как вы смеете. Рассуждать о том. О чем не имеете. Ни малейшего. Представления?! Как вы смеете. Оскорблять меня. И моего мужа. Абсолютно ничего. Не зная. О нашей с ним. Жизни?!
Лаванда и Парвати синхронно дрожали, в ужасе глядя на свою начальницу. А та, видя их страх, распалялась все больше и больше.
– Вы и представить себе не можете, как мне повезло с ним! Вы и не знаете, какой он мужчина! Заботливый и надежный! Нежный и ласковый! Мудрый! Способный на такие жертвы, о которых вы даже и не знаете! И как вы смеете так о нем говорить?! Безмозглые курицы!
Вконец выведенная из себя Гермиона одним резким движением смела с их стола все папки с бумагами, чернила и перья на пол. И только после этого вздрогнула и затихла, будто очнувшись ото сна. Она медленно перевела взгляд на пол, где по разлетевшимся пергаментным листам растекались черные кляксы. Затем тяжело вздохнула, всхлипнула и закрыла лицо руками. Тяжело осев на пол, она разрыдалась.
Лаванда и Парвати переглянулись и тут же бросились к своей начальнице, подхватив ту под руки и усадив на стул. Браун молниеносно подлетела к чайнику и налила в чашку крепкий напиток. Глянув через плечо на Гермиону, она достала из ящика бутылку с коньяком и добавила пару капель.
– Ну, Мион, ну прости нас, пожалуйста, – Парвати суетилась рядом, поглаживая всхлипывающую девушку по вздрагивающим плечам.
– Мы вовсе не хотели обидеть тебя и... и твоего мужа, – Лаванда всунула в руки Гермионы чашку с чаем и села напротив. – Просто... ну ты понимаешь же, что ходят разные слухи... Никто не верит в то, что ты могла добровольно выйти за него... Он ведь... Ну, он бывший пожиратель и вообще...
Слова не подбирались, а сказать что-то было нужно.
– Да он... да я... у нас все отлично! Мы любим друг друга! И мы счастливы! – Гермиона сделала глоток и закашлялась.
Девушки переглянулись, а затем Лаванда тихо начала:
– Слушай... разреши мне погадать тебе. Обещаю, если я увижу, что ты говоришь правду, мы навсегда забудем этот вопрос. Ты и слова больше от нас не услышишь.
Раскрасневшаяся от коньяка Гермиона подняла голову и посмотрела на подруг.
– Что? Гадания? О Мерлин... – простонала она и попыталась подняться. Но голова закружилась, и девушка рухнула обратно на стул.
– Не будь таким скептиком, – фыркнула Парвати, понимая, что она почти согласилась. Из ниоткуда появилась колода потрепанных карт. – Просто дунь на колоду и сними карты мизинцем левой руки.
Обреченно вздохнув, Гермиона с некоторым опасением сделала то, что от нее требовалось, а затем принялась сосредоточенно наблюдать за действиями бывшей однокурсницы.
Парвати быстро перетасовала колоду, а затем начала раскладывать карты по столу. Одни она клала рубашкой вверх, другие – вниз. От всех этих перемещений голова Гермионы начала кружиться еще больше, а перед глазами скакали яркие пятна. Лаванда тоже напряженно следила за картами. Это длилось всего пару минут. Обе девушки, склонившиеся над столом, вдруг одновременно охнули и посмотрели на начальницу.
– А? – удивилась Гермиона, которую уже начало клонить в сон. – Что?
Парвати еще раз посмотрела на карты и поджала губы. Одним движением собрала колоду и спрятала в карман.
– Эй, да вы чего? – забеспокоилась гриффиндорка, заелозив на стуле.
– Ну как бы... – Лаванда вздохнула. – Короче, он тебя любит. Но его терпение на исходе. Понимаешь, ты слишком... требовательна к нему. Твой муж устал от того, что ты вечно указываешь ему, что делать, ограничиваешь его свободу, пытаешься руководить. Он мужчина. Он лидер по натуре. И он этого не терпит... Боюсь, у меня плохая новость. Он собирается бросить тебя, Мион...
Гермиона резко выдохнула и прижала руки к груди. Сердце бешено колотилось, а на глаза навернулись непрошеные слезы.
– Не может быть... – прошептала она, а затем вскочила на ноги, схватила с вешалки пальто и бросилась вон из кабинета.
***
Северус Снейп вернулся домой совершенно другим человеком. Все важные дела, которые стояли на первом месте, отошли на задний план. Сейчас все, что его волновало, – это Гермиона, его жена.
Никогда мастер зелий не думал, что поверит какой-то гадалке (а уж тем более Трелони). Но почему-то именно сегодня он проигнорировать ее слова не мог. Всю дорогу от небольшой рощицы, куда он аппарировал из Хогсмида, до их с Гермионой дома профессор думал. Он вспоминал все четыре года их совместной жизни, каждое свидание, каждую минуту, проведенную вместе. И делал выводы. Которые, к слову сказать, были весьма неутешительными.
Выходило, что Трелони права. Совершенно. Абсолютно. На все 100 %.
"Я – подкаблучник! Я – ничтожный червяк!" – в ужасе думал Северус, расхаживая по гостиной, и хватался за голову.
Нужно было срочно что-то делать. Гермиону он любил больше всего на свете. Он готов был жизнь за нее отдать. И ни разу не пожалел о том, что одним осенним вечером сделал ей предложение. И терять ее не хотелось...
Заметавшись по дому, Снейп принялся усердно обдумывать план действий. Трелони права. Она полюбила его сильного, независимого, свободного. А сейчас он кто? Слюнтяй, который в фартуке носится по кухне и моет после ужина посуду, включает стиральную машинку, каждый раз тщательно сверяясь с инструкцией, и аккуратно складывает носки, когда снимает.
Зельевар снова схватился за голову.
– Боги! Я превратился в Уизли и даже не заметил этого! И ведь все происходящее доставляло мне истинное удовольствие!
Он быстро глянул на часы и отметил, что Гермиона должна вернуться часа через два.
– Отлично, у меня есть время...
Быстро перемещаясь по дому, профессор принялся в хаотичном порядке разбрасывать вещи...
***
Времени на соблюдение правил безопасности у Гермионы не было. Она аппарировала прямо на крыльцо собственного дома. Резко распахнув дверь, она в ужасе остановилась. Казалось, что здесь прошел отряд Пожирателей Смерти или авроров. Грязный паркет и разбросанные газеты, пара перьев у вешалки, три разных носка и старый ботинок. На лестнице растянулся ее любимый зеленый свитер, с перил свисал шарф. Из гостиной доносились громкие голоса и музыка, а в воздухе пахло горелым. Короче, полный хаос.
"Так, Гермиона, спокойно. Тебя предупреждали..."
Девушка осторожно двинулась вперед, осматривая следы погрома. Сняв и повесив на вешалку пальто, она на всякий случай достала волшебную палочку и направилась к гостиной.
Картина, которую она там увидела, могла удивить кого угодно.
Северус Снейп, развалившись на диване и потягивая прямо из бутылки огневиски, смотрел телевизор, который раньше он на духу не переносил и старался обходить как можно дальше. Заметив в дверях жену, он ухмыльнулся и равнодушно бросил:
– Привет!
Гермиона сглотнула, понимая вдруг, что этот Северус Снейп – не ее муж, а совершенно чужой человек. Но собрав все свои силы, она тепло улыбнулась и, подойдя ближе, чмокнула его в щеку.
– Добрый вечер, любимый, – девушка ласково потрепала его по волосам, а затем развернулась и на ватных ногах пошла в кухню. – Как прошел день?
"Главное – чтобы голос не дрожал, главное – чтобы... О Мерлин!"
Кухня предстала перед хозяйкой в самом плачевном состоянии: гора грязной посуды в раковине, осколки на полу, стол, который был, по-видимому, полем битвы с индейкой, и черный дым, струящийся от плиты.
Выхватив палочку, Гермиона кинулась в бой...
***
Северус Снейп приподнялся на диване и с любопытством прислушался к звукам, доносящимся из кухни. Что ж, Гермиона повела себя несколько не так, как он предполагал. Но, возможно, она просто усыпляет его бдительность, чтобы потом как бы невзначай сказать о том, что им, возможно, нужно немного пожить по отдельности...
Насупившись, профессор отлил огневиски в рядом стоящий цветочный горшок и мысленно попросил у жены за этого прощения. Затем он вернулся в первоначальное положение и обреченно вздохнул.
"Главное – терпение", – подумал он и переключил канал. Ради семейного благополучия он готов был пойти и не на такие жертвы...
***
Вспотевшая Гермиона вышла из кухни и прислонилась к косяку, переводя дыхание. Понадобилось ровно 40 минут, чтобы привести комнату в порядок. И сейчас все там сверкало чистотой.
Но расслабляться было рано. Ведь впереди еще целый дом, а помощи, кажется, ждать неоткуда...
Вздохнув, девушка прошла в гостиную и остановилась на пороге, как вкопанная. Пустая бутылка стояла возле дивана, а ее муж активно прикладывался ко второй и настойчиво двигал правой рукой под брюками. Взгляд его был прикован к экрану телевизора, с которого на него смотрели две обнаженные девицы, смачно целующиеся и ласкающие друг друга. Характерные стоны и всхлипы раздавались по всей гостиной.
Поджав губы и сморщившись от отвращения, Гермиона дернулась к розетке, чтобы прекратить все это безобразие немедленно, но вовремя остановила себя. Давясь рыданиями, она резко развернулась и пулей взлетела по лестнице, прихватив на ходу свитер и шарф, и скрылась в своей комнате.
***
Не успели шаги девушки затихнуть на лестнице, а Снейп уже вскочил с дивана и выбежал в холл. Подойдя к первым ступенькам, он поднял голову и прислушался, пытаясь понять, что делает наверху его жена, но ничего не услышал. Тяжело вздохнув, он заглянул на кухню и поразился, какой чистой та стала. Было бы неплохо наследить тут еще немного, но профессору стало совестно. А тут еще наверху раздались шаги.
Снейп бросился в гостиную, споткнулся о край ковра и перелетел через диван, переворачивая его и снося по пути торшер.
***
Спускаясь по лестнице с мусорным мешком в руках, Гермиона услышала грохот, раздающийся из гостиной.
"Мерлин, что там еще?!" – в ужасе подумала она, бросаясь в комнату.
Картина, которая предстала перед ее глазами, могла бы быть смешной, если бы не была такой грустной: взлохмаченный Северус пытался подняться на ноги, хватаясь за все, что попадалось под руку. Когда дорогая ваза, подаренная МакГонагалл на три года их совместной жизни, полетела на пол и разбилась вдребезги, Гермиона вышла из ступора и, бросив мешок с мусором, кинулась на помощь мужу.
Тот больно ухватился за ее плечо, с трудом поднялся и тут же грубо прижал девушку к перевернутому дивану. Приблизив свое лицо, он дыхнул перегаром и прорычал:
– А сейчас, детка, мне нужно отлучиться. У меня деловое... свидание.
Не говоря больше ни слова, зельевар, шатаясь, направился к выходу. Через минуту хлопнула входная дверь, и все стихло.
Гермиона так и стояла, прижавшись к дивану, и тяжело дышала. Теперь она начала ценить те спокойные и даже немного скучные вечера, когда они с Северусом сидели рядом на этом самом диване и читали...
"Нет, с этим определенно нужно что-то делать!"
Всхлипнув, девушка быстро направилась в холл. Схватив пальто, она открыла дверь и шагнула навстречу ночи.
***
– Сев, а ты уверен? Я чего-то не понимаю... – шептал в темноте Люциус Малфой.
– Заткнись, Люци, и делай то, что тебе говорят! – раздраженно ответил Северус Снейп и выглянул из переулка. Тоненькая фигура Гермионы скользнула в круг света от фонаря и снова исчезла. Лишь дробный стук каблучков извещали о ее приближении.
– Зачем это нужно? У вас итак все хорошо! – аристократ предпринял еще одну попытку образумить друга, но тот лишь отмахнулся от него.
– Я тебя из Азкабана вытащил после падения Волдеморта? Вытащил. Так будь любезен выплатить мне долг...
– Да уж лучше бы я в тюрьме сидел сейчас, чем стоял в грязном переулке в женском платье и целовался с мужиком! – зло зашипел аристократ, за что тут же получил под дых. – Ууууй...
– Хочешь в Азкабан? Сейчас организую... – Снейп нарочито медленно достал палочку, но Люциус тут же перехватил его руку.
– Черт с тобой! Раз уж начали...
Усмехнувшись, Снейп снова выглянул на улицу и слегка дрожащим голосом известил:
– Пора.
***
Гермиона бежала по темной улице, осматриваясь вокруг. Хлопка аппарации она не слышала. А это значило, что Северус должен был быть где-то здесь... Ведь не мог он в таком состоянии уйти далеко? Выходило, что не мог. Поэтому девушка тщательно заглядывала во все закоулки.
Наконец, впереди послышался какой-то шорох и приглушенный женский всхлип.
Стиснув зубы, Гермиона шагнула вперед, доставая на ходу палочку и освещая путь. От увиденного дыхание перехватило, а сердце предательски сжалось.
Северус Снейп, ее любимый муж, прижимал к стене смазливую блондинку и целовал ее шею. Та же, в свою очередь картинно закатывала глаза, тяжело дышала и время от времени всхлипывала.
– Северус, – голос сорвался, и на глаза выступили слезы. Взяв себя в руки, Гермиона начала снова: – Северус, милый, пойдем домой?
Мужчина оторвался от белоснежной шейки и совершенно дикими глазами уставился на жену.
– Тыыы хто?! – рявкнул он, отчего блондинка вжалась в стену еще сильнее.
Гермиона закусила губу, чтобы не разрыдаться.
– Северус, это я, твоя жена. Пойдем, дорогой, я тебе постелю...
– У меня нет никакой жены! – обиженно насупился Снейп, но сделал шаг вперед и подошел к Гермионе. Та взяла его за руку, и через мгновение на тротуаре никого не было.
– Сумасшедший дом какой-то! – в сердцах плюнул Люциус Малфой и отошел от стены. Шпильки предательски дрогнули, норовя сбросить владельца на асфальт, и аристократ от греха подальше аппарировал домой...
***
Лежа ночью в своей постели и слушая размеренное дыхание Гермионы, Северус вдруг понял, что делает что-то неправильное. Ему не давало покоя странное и непонятное тягостное чувство. Будто он совершает огромную ошибку. И Снейп чувствовал себя последним идиотом и дураком.
Весь сегодняшний спектакль не принес облегчения. Ни он сам, ни Гермиона, похоже, не почувствовали себя счастливее. И тут же задался вопросом: а разве не были они счастливы до этого? Разве не нравилось ему заботиться о жене, доставлять ей удовольствие? Разве тихие и спокойные вечера и страстные ночи в обществе друг друга не говорят о сложившейся семейной жизни? Разве разговоры о детях и переезд в дом побольше ничего не значат?
Северус тяжело вздохнул и повернулся к жене. Гермиона не спала. Лежала спиной к нему, подложив локоть под голову, и смотрела в сторону окна.
– Мион... – прошептал Снейп и поцеловал голое плечо жены. – Я полный идиот. Прости, а? Это все Трелони с Флитвиком виноваты...
***
Гермионе было так плохо, как не было никогда в жизни. Вернувшись домой и уложив мужа в постель, она заперлась в ванной комнате, где провела целый час, сидя на полу, рыдая и раз за разом задавая себе один и тот ж вопрос: "Что я сделала не так?". Когда же слезы закончились, а ответ на вопрос так найден и не был, она встала, умылась и на цыпочках прокралась в спальню. Северус, кажется, спал. Стараясь двигаться как можно тише, Гермиона дошла до кровати и забралась под одеяло.
Сон никак не шел. Кусая губы, девушка лежала и смотрела в окно, пытаясь разобраться в себе и своих чувствах. Несмотря на путаницу в голове, одно она знала наверняка: то время, которое они прожили с Северусом в браке, было самым лучшем в ее жизни. Большая разница в возрасте нисколько не мешала им с интересом проводить вечера. А сейчас... сейчас все рушилось на глазах. И неизвестно было, к чему все это может привести...
Гермиона всхлипнула и почувствовала, как защипало в носу. Тут же позади нее зашевелился Северус, а затем ее плеча так по-привычному коснулись его горячие губы. Раздавшийся голос был совершенно трезв.
– Что?! – воскликнула девушка, резко садясь на кровати и поворачиваясь к мужу. – Трелони и Флитвик?! А у меня Лаванда и Парвати...
***
Разговор по душам удался на славу. Привыкшие ничего друг от друга не скрывать, Северус и Гермиона наперебой рассказывали друг другу обо всем, что случилось сегодня вечером. Когда же они замолчали, несколько смущенные, но явно довольные, в комнате вспыхнул камин, и из зеленого пламени выскользнул клочок пергамента. Немного покружив в воздухе, он плавно опустился на пол.
– Хм, – протянул Снейп. Встав с кровати, он поднял записку и поднес ее к глазам. Спустя мгновение, лицо его исказилось от ярости. Зарычав, мужчина разорвал послание на части и швырнул в камин.
– От кого это? – заинтересованно спросила Гермиона.
– От чертовой Трелони! – рыкнул в ответ профессор, возвращаясь в постель.
– И что она пишет? – миссис Грейнджер сгорала от любопытства.
– Она сообщает, – сквозь зубы процедил зельевар, – что Луна сегодня вовсе не в восьмом доме, как она думала, а в четвертом, так что влияние Марса на меня ослаблено. Поэтому предсказание ее несколько неправильное, и я могу не переживать по поводу расставания с женой, – его длинные тонкие пальцы яростно сжимались, комкая ни в чем не повинное одеяло.
Гермиона хрюкнула и уткнулась носом в плечо мужа.
– Тебе смешно, да? – раздраженно спросил Северус. – Знаешь, каким мукам я сегодня подвергся из-за этой... из-за этой...
– Знаю, знаю. Тебе пришлось смотреть порноканал и целоваться с Люциусом Малфоем, – Гермиона не выдержала и прыснула.
Снейп некоторое время молча смотрел на смеющуюся жену, а затем зарычал и угрожающе навис над ней.
– Завтра, когда мисс Браун и мисс Патил скажут тебе, что в колоде, оказывается, не доставало одной карты, я тоже буду смеяться. А сейчас у нас есть дела поважнее...
Не тратя лишних слов, Северус склонился к губам Гермионы и требовательно ее поцеловал.
Как бы сильно он ненавидел всех этих прорицателей, профессор не мог не признать, что благодаря им в их с женой отношениях начинается новый период...
