Глава 1 - Ч-черт! - темноволосый мужчина выронил меч и схватился за правое предплечье, сжав зубы.
Его соперник немедленно вложил меч в ножны и подошел ближе.
- Брат мой? - на лице Верховного Короля отразилось беспокойство.
- Ничего страшного, Государь, - криво усмехнулся его брат, продолжая массировать руку. - Через несколько минут всё пройдет и мы сможем продолжить тренировку.
- Ни в коем случае! - возмутился Питер. - Ты сейчас пойдешь к себе и будешь отдыхать! Последние несколько дней ты из своей башни не вылезаешь.
- Я не мог оставить дела, - нахмурился темноволосый. - Мы наконец поймали того гнома, но явно был кто-то еще, поскольку подобное не провернуть в одиночестве. Я почти закончил и завтра доклад будет у вас, Государь.
- Это может и подождать, брат мой, - витой золотой обруч блеснул в русых волосах. - А вот вы совсем не бережете себя. Авеон велел вам больше отдыхать.
- Мне не нужны советы этого старого ворона! - прикрыв глаза, процедил сквозь зубы Эдмунд.
- Но вы ведь не хотите, чтобы об этом узнала леди Люси? - применил последний довод его величество.
- Царственный брат мой, в цивилизованных странах подобное называется словом "шантаж", - вздохнул мужчина. - Вынужден подчиниться, Государь.
И, на миг склонившись в дежурном поклоне, он вышел из зала.
Питер покачал головой, поднимая оброненный меч. Он не сомневался, что брат выполнит его пожелание в точности, но завтра с утра доклад по беспорядкам на границе будет у него на столе.
Король вышел из тренировочного зала. Длинные богато украшенные коридоры Кэр-Параваля, как обычно, навевали воспоминания. И не всегда они были приятными.
POV Питера
Все же быть королем - настоящим королем, а не разряженной куклой на троне - очень сложно. И это все мы ощутили на себе в первые же месяцы после коронации. Да, и раньше слова "долг" и "ответственность" не были для меня пустым звуком, но теперь... Теперь на мне лежала ответственность за целую страну, и я должен был сделать все возможное, чтобы населяющие ее разумные были счастливы.
Я помню те первые месяцы всеобщего счастья, когда вся Нарния праздновала победу над Колдуньей. Аслан ушел на восток, но прежде дал всем нам добрые напутствия, а Эдмунду даже преподнес воистину королевский подарок - прекрасные доспехи и великолепный меч. Помнится, Эдмунд первый день не расставался с ним, так и носил повсюду в поясных ножнах.
А потом пришли первые известия о бунтах и беспорядках, создаваемых разбежавшимися слугами Джадис, выползшими из своих нор. Некоторые гномьи кланы, почти все выжившие минотавры, циклопы и великаны, оборотни и вампиры, ведьмы и колдуны... Вся нечисть, ранее процветающая под властью Колдуньи. Первому сообщению не поверили, но почти сразу же пришло еще несколько.
Военный совет собрали прямо в пиршественном зале. Там Эдмунд и вызвался командовать отрядом "зачистки". И, взглянув в темные, горящие гневом и ненавистью глаза, я не смог ему отказать. Ах, если бы я знал, к чему приведет мое согласие, если б я только знал!..
***
Элитную полусотню сформировали из лучших бойцов, хорошо показавших себя в битве при Беруне. Сами сборы заняли около месяца, и Эдмунд принимал в них непосредственное участие. Постигая искусство боя на мечах, он успевал посмотреть тренировки других членов отряда, проверить и перепроверить необходимые вещи. В его глазах постоянно горело какое-то лихорадочное предвкушение, вперемешку с ненавистью и уверенностью в победе.
Их провожали с песнями и плясками, с музыкой и цветами. Они выехали из Кэр-Параваля на рассвете, но все же собралось достаточно много народу.
Впереди ехал на Филиппе Эдмунд, смешно хмурящий брови, но не способный сдержать улыбку при взгляде на веселящийся народ. За ним гордо вышагивали пять кентавров, показано держащие руки на эфесах мечей.
После шел растерянный минотавр - единственный перешедший на сторону Аслана до прихода нашей четверки. Следом шел десяток фавнов, серьезно глядящих через поднятые забрала шлемов. Потом бежали звери - львы и леопарды, ягуары и рыси, волки и лисицы. Все они верили в свою победу, в торжество добра.
Мы с сестрами стояли на террасе дворца и молча смотрели им вслед.
Девочки плакали, а я, как мог, утешал их.
***
Потом были долгие три года разлуки. Редкие лаконичные письма и слухи - вот и все, что связывало меня с братом в то время.
Но у меня не было времени скучать. С леди Сьюзен и Люси мы перерыли почти все архивы, пытаясь постичь тонкости управления государством.
Тем более - таким как Нарния. Тех качеств, что требовались на заре времен уже было мало. Появились другие страны, с которыми надо было налаживать отношения. И если с Орландией все прошло гладко, то с Тархистаном у нас до сих пор вооруженный нейтралитет. И тогда все наши силы уходили именно на улаживание конфликтов с другими странами, ведь там жили не волшебные создания, а простые люди. Но мы справились.
Используя принцип "отдых - это смена деятельности", мы учились всему, чему только могли. Перво-наперво мы решили вести себя как подобает королям - это было что-то вроде игры. Изысканные манеры, витиеватые фразы, вежливые обращения. Мы не заметили, как подобный стиль общения стал для нас обычным. Охота, балы и пиры - вот и все доступные нам развлечения. Учиться было намного интереснее, скажу честно. Каждый из нас незаметно нашел свое место в Нарнии, нашел применение прощальному дару Аслана.
Люси постоянно пропадала в лесах - подданные ее обожали. Она же, как маленькая нимфа или дриада, любила лес, помогала ему. Люси была еще маленькой девочкой, но она делала все, что могла, и очень многими своими идеями, вопросами и просто мыслями помогала нам со Сьюзен.
Мы же занимались наиболее важными на тот момент вопросами, любые спорные моменты обсуждая с Тумнусом, четой бобров, мудрым кентавром Громом. Без их помощи мы бы наделали намного больше ошибок, чем было совершено. Сьюзен больше любила заниматься именно внешней политикой - она принимала послов, наносила визиты правителям других стран.
Я же всегда больше тяготел к разрешению внутренних вопросов и проблем, к построению крепкой и счастливой страны.
И у нас все это получилось! За три года мы восстановили прежние контакты с другими государствами, восстановили разрушенные поселения фавнов и гномов, снесли ледяной дворец Колдуньи...
А потом вернулся отряд Эдмунда. Прости меня Аслан, я не сразу понял, что это за кодла оборванцев стоит перед воротами. Но после я велел принять отряд, как подобает. Из всей полусотни остался едва ли десяток бойцов. Оборванные, грязные, у многих видны бинты... И этот взгляд.
Настороженный, безжизненный...
Я с трудом смог узнать брата, когда, обеспокоенный, примчался в его покои почти сразу. Меня встретил направленный в горло клинок и холодный взгляд.
- Эд?.. - я тогда смог сказать только это. А он лишь вернул клинок в ножны и почтительно склонился передо мной
- Государь.
- Эд!
Я бросился к нему, а он отшатнулся. Я видел, что это случилось машинально, но на меня тогда накатила обида, непонимание...
Этот хмурый подросток, стоящий передо мной, был мне незнаком. Хмурый пронзительный взгляд темных глаз, настороженность, сквозящая в каждом его движении, застывшее каменной маской лицо...
- Я... - сглотнул, не зная чего сказать.
- Быть может, вы зайдете чуть позже, когда я смою походную грязь?
- Да, наверное.
Он сам предложил мне прекрасный выход из той ситуации, в которой мы оказались, и я просто и незатейливо сбежал, оставив его одного. Послал гонцов к леди Люси и леди Сьюзен, поскольку их не было во дворце.
Прибыть они должны были к завтрашнему дню, но до того я хотел поговорить с Эдмундом. Он очень сильно изменился за эти три года.
***
Через два часа я вновь стоял у его покоев, не решаясь постучать. Но дверь распахнул сам Эдмунд, приглашая меня войти.
Мы устроились на балконе, выходящем в сад. На мне была королевская мантия, на нем - простые холщовые штаны и рубаха. Ну да, пошить новое еще не успели... Я изучал сад, не зная, как начать разговор, но странный звук заставил меня повернуть голову к брату. Он... Курил?!!
- Эд? - я непонимающе смотрел на выпускающего колечки дыма брата.
- Гномье трубочное зелье, Государь, - пояснил он, но вот только не совсем то...
- Ты куришь?
- Да, Государь.
Тихие рубленые фразы. Мертвый взгляд, будто припорошенный пеплом. Я видел такой взгляд лишь у ветеранов войны, но никогда – у четырнадцатилетних подростков. Что же случилось с тобой, брат? Что произошло за эти три года? Где тот хамоватый наглый мальчишка с живым, лучащимся весельем взглядом, который выехал из ворот Кэр-Параваля? Почему ты обращаешься ко мне, как к Государю, но не как к брату?
- Почему?.. - тихий вопрос сорвался с моих губ раньше, чем я успел остановить его.
Эд медленно повернул голову в мою сторону. Под внимательным взглядом темных глаз мне стало не по себе.
- Что именно вас интересует, Государь?
Это стало последней каплей и я сорвался. Банально сорвался, не понимая причин подобного его поведения, не желая их понимать...
- Прекрати! Прекрати эту глупую игру! Перестань звать меня Государем, Эд! В конце концов, я твой брат! - я вскочил с кресла и начал трясти Эда, словно тряпичную куклу.
Через секунду я уже стоял на коленях и кривился от боли в вывернутых руках.
- Отпусти, придурок!
- Успокойся для начала, - раздраженный голос брата прозвучал для меня музыкой. - Все? Тогда отпускаю.
Он отошел в сторону, старательно пряча от меня лицо. Я же поднялся с колен и отряхнул брюки. Опять прачкам придется поработать. Я только подошел к Эдмунду, как он заговорил. Раздраженно, прерывисто, но - не равнодушно.
- Никогда больше не делай так, никогда! - он развернулся ко мне и схватил за плечи. Мы с ним оказались одного роста, хоть я и был старше на четыре года. - Я мог случайно убить тебя, Пит! - он мотнул головой в сторону кресла, в котором лежал короткий кинжал. - Пойми, я не в игрушки игрался в эти месяцы, и очень многое уже просто на уровне рефлексов.
- На что же я тебя обрек, Эд?.. - я протянул руку, проведя пальцами по его щеке. Если бы я только знал, к чему приведет мое согласие...
- Глупости! - он раздраженно отмахнулся. - Не вини себя, Пит. Я сам выбрал свой путь, и я пройду по нему до конца.
Мы тогда просто долго сидели и молчали, пока прибежавший заяц не позвал нас ужинать. Слава Аслану, стол накрыли в Малой столовой. Лишь я, Эд, Тумнус и чета бобров. Заняв место во главе стола, я посадил брата по правую руку, на место, которое обычно занимала Сьюзен. Разговор не клеился – никто не знал о чем говорить. Брат путался в приборах, стараясь повторять все за мной, обычные блюда смаковал так, будто это были изысканнейшие деликатесы. Хотя, возможно, для него они ими и были... Он первым закончил трапезу и, извинившись, буквально выбежал из столовой. Я хмуро ковырял вилкой жаркое, когда заговорил Тумнус:
- Его величество очень сильно изменился за эти годы... Я поднял голову. Все ждали моего ответа.
- Вы правы, Тумнус, но не нам его осуждать. Кто знает, что пережил он за эти годы.
Мы разошлись по своим комнатам. В ту ночь я долго не мог заснуть, да и у Эдмунда почти до рассвета горела свеча.
***
Почти сразу после окончания завтрака, где Эд вел себя так же сковано, как и на ужине, раздался звук горна - вернулась Сьюзен. Моя королева влетела в зал, как на крыльях, не обращая внимания на этикет и прочие формальности. Застыв на миг на пороге, она бросилась к Эдмунду и обняла его, едва сдерживая слезы радости.
Я же невольно вспомнил реакцию брата на мое появление. Что ж, хотя бы на сестру он не поднял оружие.
Пока Сьюзен что-то ему выговаривала сквозь всхлипы, Эд сначала стоял, не шевелясь, но потом все же неловко обнял ее, будто не был уверен в правильности своих действий.
Потом Сью все же отстранилась и, не поднимая глаз, извинилась за неподобающее поведение и ушла в свою комнату. Что ж, к обеду, вероятно, соберемся уже все мы, там всё и обсудим.
Если на завтраке Эд был еще в своих залатанных штанах и рубашке, то к моменту возвращения Люси портные успели закончить комплект новой добротной одежды, в который Эд и переоделся. Теперь на нем были темно-зеленые штаны, свободная рубашка белого цвета с затейливой вышивкой по вороту и жилет в цвет штанов. Сапоги Эд оставил прежние, так как новые еще были не готовы.
Люси мы встречали на ступенях Кэр-Параваля. Юная королева спешилась в нескольких метрах и медленно подошла к Эдмунду.
- Эд? - он протянула руку и коснулась его, будто не веря.
- Да, - его губы странно искривились, и лишь через секунду я понял, что он пытался улыбнуться.
- Эд... - сестренка обняла его и просто молча стояла так несколько минут. Потому чуть отстранилась, не разжимая, впрочем, рук и внимательно вгляделась в его лицо.
- Ты дома, Эд, ты дома!
- Я знаю, сестренка, - он оставил попытки улыбнуться и просто закрыл глаза, еще крепче прижимая к себе Люси. Все же после всего Люси стала для Эдмунда маленьким сокровищем, которое он старался оберегать ото всего.
***
Все оставшееся до обеда время они провели в саду. Я не знаю, разговаривали они о чем-то или молчали, но в столовой брат уже не напрягался от малейшего шороха и не хватался за меч. Все же леди Люси постоянно удивляет своей способностью излечивать не столько тела, сколько души. Надеюсь, ей удастся вытянуть Эдмунда из того кошмара, в котором он пробыл без малого три года.
- Эд, - когда с едой было закончено, я обратился к брату, - Завтра будет парад в честь вашего возвращения. Ты не против?
Затравленный взгляд, будто у дикого зверя, который бросил на меня брат, почти заставил меня отказаться от столь заманчивой идеи во всеуслышание объявить об окончании войны, но... Но почти сразу его сменила спокойная ровная уверенность...чуть припорошенная грустью.
- Несомненно, Государь, - он медленно кивнул. – Могу ли я быть свободен до вечера?
- Ты волен делать все, что пожелаешь, Эд, ты же мой брат, - я чуть поморщился, не сумев скрыть досаду. Почему, ну вот почему он зовет меня Государем?! Он же не знает про нашу игру, про игру, ставшую привычкой, и говорит все это на полном серьезе!
- Эд, - Люси чуть дернула брата за рукав, - а что ты Питера никак по имени не назовешь, да все на "вы" обращаешься?
Как всегда проницательна и мудра не по годам – я улыбнулся краем губ. Брат же как-то недоуменно взглянул на нее, перевел взгляд на меня.
- Ну... Он же.. Государь, - Эдмунд неуверенно пожал плечами. – Он Верховный Король Нарнии, как еще я могу выразить свое глубокое уважение к тому, кто сделал для этого мира столь многое? Кто буквально возродил эту страну из пепла?
Я раздраженно прикусил губу. Мало того, что нарнийцы всё норовят высказаться подобным образом, уважают и почитают, как Верховного Короля и ставленника Аслана, так еще и родной брат туда же! Я резко встал и подошел к брату, присев возле него на корточки и взяв его ладони в свои.
- Эдмунд, не надо, прошу тебя, - я взглянул в его глаза, с честью выдержав пристальный взгляд, - Я все тот же Питер, на которого ты кричал, с которым ты вместе строил каверзы! Пусть на моей голове теперь корона, а вместо школьной формы королевская мантия, но я все тот же Питер. Я все еще твой брат, но ты не хочешь признавать это. Ты сделал для победы не меньше моего, даже больше, ты заплатил бОльшую цену, чем я, и не ты должен склонять голову в уважении, а я кланяться тебе, - я все говорил и говорил, а в глазах брата разгоралась грусть и какая-то бессильная злость.
- Довольно! – он вдруг вскочил, оттолкнув меня. – Не говорите так, государь! Вы смелы, отважны, а честь ваша не запятнана, чего не скажешь обо мне. И не меня равнять с вами... Я... Недостоин.
Он буквально выбежал из зала, оставив меня с сестрами в ошеломлении. Я хотел было кинуться за ним, но Сьюзен удержала меня.
- Не стоит, Государь, Ему надо побыть в одиночестве.
- Не называй меня так! – я вырвался из рук королевы и быстрым шагом отправился в свой кабинет. Надо было дать распоряжения по организации парада и дальнейших празднеств.
***
Как мне доложили, остаток дня брат провел со своими товарищами. Всех их разместили не в казармах, где у нас жили стражи, а во дворце. Первое впечатление оказалось правдивым – некоторые из них были ранены, а многие неправильно сросшиеся кости придется ломать и сращивать заново. Заодно лекарь, занимавшийся воинами, осмотрел и Эдмунда. Список полученных им ранений, заботливо составленный Авеоном, вороном, заставил меня глухо застонать, в который раз пожалев о своем решении. Зачем? Зачем я отправил Эдмунда? Мало ли в Нарнии старых и опытных хищников, главенство которых всяко лучше одиннадцатилетнего мальчишки? Тот же Ферен мог бы взять на себя управление отрядом. Но нет же, надо было отправить собственного брата! Я в отчаянии стукнул кулаком по столу. Никогда. Никогда ничего не будет прежним. Мы все изменились за эти три года, кто-то сильнее, а кто-то слабее. Но нам вновь придется пройти долгий путь к единению, вновь придется узнавать друг друга. Придется вспомнить – как это, быть семьей.
***
Парад прошел ровно так, как и ожидалось. Вестники разнесли новость по всем окрестным местам, так что народу собралось много. Все было как и три года назад – дорога, по которой шагают виновники торжества, радостная толпа нарнийцев, бросающих цветы и поющих песни...
Только вот разве что слепой мог не заметить различий. Ехавший во главе Эдмунд кривил губы, тщетно пытаясь улыбнуться, а его рука лежала на рукояти меча. За ним вместо полусотни бойцов медленно шли лишь одиннадцать, которые, как мне показалось, ни на мгновение не теряли бдительность. Вот леопард, прихрамывающий на одну лапы шарахнулся в сторону от пролетевшего мимо букета. Кентавр положил руку на рукоять кинжала. Фавн часто украдкой оглядывается, будто в поисках неведомой угрозы. Минотавр крутит головой и нервно взрыкивает.
Я с королевами стоял на балконе Кэр-Параваля и издали наблюдал за всем этим. Воины. Хорошие воины. Слишком хорошие, отметил я, вспомнив холодок стали возле горла. Я понимал, что они никому не хотят причинить вред. Я понимал, что они воевали за Нарнию, за мирную жизнь моих подданных. Но все же сердце иногда испуганно замирало, когда я видел тянущуюся к оружию руку или выпущенные когти. Как это Эдмунд сказал?.. Рефлексы? Они самые. А вдруг?..
Я встряхнул головой, прогоняя такие мысли. Они сражались за Нарнию, они – герои, а значит, достойны лучшей, мирной и спокойной жизни. Но смогут ли они без сражений?.. Тьфу, пакость, ну вот опять. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, теперь уже действительно задвигая такие мысли в дальний угол. Я не имею права так думать о них.
***
Празднества длились еще три дня. Эдмунд попал в лапы, а, точнее, в когти к нашему лекарю, как, впрочем, и остальные члены отряда. И к концу торжеств некоторые смогли поверить, что теперь-то они в безопасности. Двое или трое уже испросили у меня разрешение после отдыха отправиться на северные границы, что порадовало меня. Та проблема, над которой я столь упорно не хотел думать, решалась сама собой. Конечно, некоторые предпочли мирную жизнь – их я по-королевски одарил и отпустил.
Эдмунд же, если вырывался из когтей ворона и рук Люси, шел в библиотеку или тренировочный зал. В последнем я и застал его однажды – он с какой-то неистовой яростью на лице вел "бой с тенью". В какой-то момент меч выпал из его руки, а лицо искривила гримаса боли. Так я впервые встретился лицом к лицу с видимыми последствиями этих трех лет.
Впоследствии я много раз видел Люси и Эда, прогуливающимися по берегу моря. Иногда мне даже казалось, что я вижу силуэт огромного льва и замечаю золотистый отблеск его шкуры, но миг – и наваждение спадает.
Мы постепенно сближались, вновь узнавая друг друга. Эд научился улыбаться и искренне смеяться, даже не тянулся к оружию всякий раз, замечая резкое движение. Немного придя в себя, он решительно отобрал у меня все, связанное с судопроизводством и разведкой; попытка вернуть ни к чему не привела.
- Ты мне не доверяешь? – прямо спросил Эдмунд на мое возмущение.
И я отступил. Потому что верил ему, как самому себе, хотя он так никогда и не рассказал нам о тех страшных годах. Он лишь пропадал часами в библиотеке, а свитки хранил в каком-то тайнике. Я думаю, он тщательно и подробно все описал, не упуская ни малейшей детали. Но я не буду искать эти свитки, если брат не хочет того. Да, я прочту их, если вдруг увижу, но никогда целенаправленно не буду искать их.
Непонравившихся кандидатов в женихи Сьюзен и Люси сразу отсылали к Эдмунду, а тот вежливо и корректно выпроваживал искателей власти за ворота, умудряясь ни разу не довести дело до скандала. За пять лет непрерывный поток принцев и молодых королей уменьшился, и наши леди смогли спокойно вздохнуть. Спустя пятнадцать лет Эд практически стал прежним, хоть и осталось многое, что не изменится, кажется, уже никогда. Ример, он так и не перестал называть меня Государем. Лишь в редких исключительных случаях он сбивался на фамильярность и панибратский тон. Не знаю, почему именно он стал наибольшим приверженцем строгого исполнения этикета. Возможно, это помогло ему освоиться в возрожденной Нарнии, а после стало привычкой, как это случилось с нами, может, что-то другое. Но это все еще мой брат. Упрямец, гордец, беззаветно преданный Нарнии и Аслану, почитающий меня как Государя, но мой брат.
***
Питер улыбнулся, остановившись возле дверей кабинета. Нечасто воспоминания накатывали лавиной, как это случилось сейчас. Но он точно знал: что бы ни случилось в прошлом, что бы ни произошло в будущем – они всегда останутся единым целым, всегда будут королями и королевами Нарнии, всегда будут одной дружной семьей. И, не дай Аслан, случится какая беда – все они выступят единым фронтом, преграждая путь врагу. За Нарнию. За семью. За Аслана.
