Глава 1Кетрин Пирс не отрицала, что у нее есть слабости. Она была не из тех, кто врал самому себе, да и вопреки расхожему мнению чувств она никогда не отключала. Другое дело, что чувств как ей думалось она лишилась задолго до того как стало вампиром. В день, когда у нее отняли дочь.
Елена. Кетрин так хотела, чтобы ее дочку звали именно так. Поэтому, встречаясь теперь со своим двойником, она думает о том, что судьба жестоко над ней посмеялась. Ведь как можно ненавидеть девушку, в которой течет твоя кровь, которая похожа на тебя так, как могла быть похожа твоя дочь, да еще и носящую имя, которым ты называла ребенка внутри себя долгие девять месяцев?
Кетрин усмехается и делает глоток виски из бутылки, захваченной из дома Сальваторе. Никуда чувства не делись. Боль потери все также царапает сердце, а любовь мучительным жаром обдает все ее существо. Как будто она оказалась на солнце без своего талисмана.
Как же нелепо, что все это время она думала, что любила только Стефана. Любила так сильно, что перестала думать об отце своей дочери, но вот это уж точно была ложь. Первая любовь не забылась, несмотря на то, сколько горя она ей принесла. Когда отец ребенка заявил, что не собирается на ней жениться и уезжает из страны, Кетрин пообещала себе, что возненавидит его. Но прислушиваясь к себе сейчас она не чувствует ничего, кроме легкого непонимания и обиды. Став вампиром Кетрин не стала искать дочь, уверенная, что так ей будет лучше. Тогда она еще ненавидела свою сущность и не хотела быть угрозой для дочери, а вот найти ее отца и заставить его позаботиться о ребенке Кетрин могла. Но сколько она его ни искала – все было безрезультатно.
Постепенно все забывалось, она стала реже вспоминать о дочери и с притворной радостью нырнула в новую жизнь. Сейчас она ищет оправдания чрезмерной жестокости, которой она прокладывала дорогу к своим целям, но не находит. Можно конечно считать, что и с ней самой поступили не лучше, но ее мать никогда не учила ее отвечать ударом на удар. Она учила ее быть терпеливой. От воспоминаний о матери что-то щемит в груди и Кетрин торопливо делает новый глоток.
Сто сорок пять лет после первого приезда в Мистик-Фоллс она избегала думать о Стефане, а о Деймоне тем более. Тогда ей казалось, что Деймон ничего не значил, что он проигрывал по всем статьям в сравнении со своим младшим братом. Только сейчас Кетрин понимает, что ошиблась.
Глядя сейчас на Стефана она не отрицает, что он по-прежнему ей дорог, но скорее как друг, которого у нее никогда не было. Почти тоже самое она испытывала много лет назад к Элайдже.
Мысли невольно возвращаются к старшему Сальваторе. Раньше она знала Деймона, который был слишком похож на нее саму, от которого она бежала, потому что это был единственный раз, когда она не хотела признавать, какая она есть на самом деле. Глядя на нового Деймона, она понимает, что хотела бы быть похожей на него.
Кетрин захлебывается виски, стараясь как можно быстрее вызвать это чувство легкого забытья. Она скучает. По дочери. По Стефану. По прежнему Деймону. Ей не хватает того взгляда, которым он одаривал когда-то ее, а теперь дарит Елене.
Кетрин мучительно не хватает человечности, чтобы можно было просто напиться до беспамятства, чтобы оказаться там, где время стирало важные детали. Ей безумно захотелось вдруг почувствовать тепло солнца.
Она вскидывает голову, стараясь удержать слезы. Глупая. Она такая глупая. Не нужно ей было приезжать. Нужно было жить так, как жила с этой псевдолюбовью к Стефану. Все лучше, чем смотреть в глаза Деймона и видеть там не свое отражение, а Елену. Всегда Елену.
Кетрин Пирс культивировала свою злость столетиями. Если бы она перестала ненавидеть Клауса хоть на секунду, она бы не выжила, сломалась бы. Поэтому она не позволяла себе забыть о том, что сделал с ней Клаус. Но сейчас Кетрин вдруг понимает, как устала убегать.
Сейчас она бы сдалась ему в руки или внушила бы кому-нибудь другому убить ее, чтобы не так больно, как это сделал бы Клаус. Но Кетрин страшно, что Деймон снова влезет в какую-нибудь неприятность, защищая свою ненаглядную Елену, а она не поможет.
Кетрин усмехается и смотрит в зеркало.
- Докатилась, - говорит она своему отражению, пытаясь придать покрасневшим глазам привычное надменное выражение.
Получается плохо и она просто разбивает зеркало.
- Я вытащу твою Елену из этой передряги, чего бы мне это ни стоило, слышишь, Деймон? Чтобы ты жил долго и счастливо за нас двоих.
Ей бы никогда не хватило духа сказать это ему в глаза, потому что она знает, что все свои шансы она потратила. Сорок второго шанса ей никто не даст, да и не нужно. Кетрин не представляет себе их с Деймоном счастливую жизнь. Слишком много всего между ними, да и фраза о том, что она всегда любила Стефана, вряд ли когда-нибудь им забудется.
- А потом я уеду. Может быть даже со Стефаном. Ему ведь тоже будет не сладко. Мы с ним будем отличной парой вампиров с душой вывернутой наизнанку. Это забавно, что я возвращаюсь к тому с чего начала.
Кетрин залпом допивает остатки виски и идет к машине. Ей нужно забрать Стефана.
