Глава 1Ночью ему снилась Беллатрикс.
Она сидела на краешке продавленной тюремной койки и внимательно разглядывала стену.
- Здравствуй, - сказал он.
- Здравствуй, Руди.
Он лег на бок, чтобы было удобнее разговаривать.
- Я скучал по тебе.
Белла повернулась к нему. Теперь было видно, что ее левый глаз чудовищно выпучен, как у глубоководной рыбы, вытащенной на берег. Он не выпал из глазницы лишь потому, что его держал какой-то короткий толстый отросток - Рудольф не знал, была ли это одна из глазодвигательных мышц или же оптический нерв.
- Ты плохо выглядишь, - сказал он.
- Как и ты.
Он потрогал свалявшуюся бороду.
- Азкабан не красит.
- Смерть тоже.
Белла наклонилась совсем низко, так, что он мог бы почувствовать ее дыхание, если бы она дышала. От нее пахло землей.
- Давай уйдем отсюда, - шепнула она.
Рудольф криво усмехнулся.
- Это невозможно.
Она вскочила и, смеясь, принялась его тормошить.
- Белла…
- Идем!
Он неохотно поднялся, подошел к двери и толкнул ее - больше для вида, чем действительно надеясь, что она откроется. Беллатрикс фыркнула.
- Ты рассуждаешь, как маггл, Руди.
Она взяла его за руку и потянула в сторону окна. Потом погрузила свободную руку в толщу стены.
- Я так не умею, - сказал он удрученно.
Белла продолжала тянуть его к стене.
И тогда он подумал - а почему бы и нет?
Гарри ненавидел Азкабан. Волшебная тюрьма была полна неприятных личностей, но он ненавидел ее саму едва ли не больше, чем тех, кого в нее засадил. В Азкабане больше не было дементоров, но его стены как будто переняли от них способность высасывать радость.
В отличие от него, Рону было все равно.
- Лестрейндж сбежал? - переспросил он. - Это что, типа юмор?
Комендант беспомощно посмотрел на него, вытирая вспотевшую лысину большим клетчатым платком.
- Сегодня же первое апреля, - пояснил Рон. - Кстати, у вас спина белая.
Комендант вздрогнул и жалко улыбнулся.
- Ладно, шутки в сторону, - сказал Гарри. - Рассказывайте.
- Побег обнаружили утром, - говорил комендант, пока они поднимались по узкой лестнице на четвертый ярус. - Перед тем, как сдать дежурство, ночной охранник обходит все камеры. Лестрейнджа в камере не оказалось.
- А вечером он там был?
- Был.
- Насколько я знаю охранников, они не прочь вздремнуть на посту, - заметил Рон.
Комендант покачал головой.
- Дуглас не из таких. Он у нас уже два года работает. Очень старается.
- Ну, хорошо. И ваш идеальный охранник ничего не заметил?
- Ничего. С поста просматривается весь коридор, но он не видел ничего необычного. И еще…
- Да?
- Дверь в камеру была заперта.
Гарри и Рон переглянулись.
- Мы поговорим с вашими сотрудниками, - сказал Гарри. - Особенно с теми, чья смена была вчера.
- Конечно, конечно…
Комендант вдруг остановился.
- Вы же не думаете, что кто-нибудь из них замешан?..
- Мы проверяем все версии, - отрезал Гарри. - Это та самая камера?
Комендант близоруко прищурился, стараясь рассмотреть намалеванный на стене номер. Со временем краска покрылась таким слоем грязи, что это было нелегко.
- Сто один, - сказал он, наконец. - Да. Та самая. Дуглас, открой.
От стены отделился заморенного вида юноша, на вид не старше двадцати. Он смотрел на Гарри так, как будто тот был кем-то вроде Санта Клауса.
- Да, сэр, - пролепетал он. - Конечно, сэр. Сию минуту, сэр.
Он долго гремел связкой огромных ключей, выбирая нужный, а потом так же долго не мог попасть в замочную скважину.
- Хватит на меня пялиться, - не выдержал Гарри. - У меня что, свиной пятачок вырос?
- Простите, сэр, мистер Поттер, - парень послушно уставился на свои ключи. - Это такая честь для меня, сэр. Я так рад…
- Что ж, хоть кто-то здесь радуется, - мрачно сказал Гарри.
С душераздирающим скрипом дверь отворилась.
В какой-то момент в голове у Гарри мелькнула идиотская картинка: на нарах сидит Рудольф Лестрейндж, машет им рукой, а потом говорит: «С первым апреля!».
Камера была пуста.
Они с Роном вошли внутрь. Комендант остался стоять в дверях.
Гарри достал волшебную палочку и забормотал Проявляющее заклинание. Пустые каменные стены тут же опутала густая сеть светящихся линий. Обычные охранные чары образуют геометрически правильные узоры, но здесь никакого порядка не было. Больше всего хаотичное переплетение линий напоминало капиллярную сетку, какая проступает иногда на ляжках у толстых женщин. Заклинания накладывались здесь друг на друга многие сотни лет, одни поверх других, и сейчас распутать их было бы уже невозможно. Гарри повернулся вокруг своей оси, выискивая в охранных чарах прореху. Безуспешно.
Пока он занимался этим, Рон обошел камеру по периметру, посмотрел под нары, брезгливо потыкал лежащий на них матрас, из которого тут же выбежали потревоженные клопы, и даже заглянул в ведро, служившее для отправления естественных нужд. Ведро было идеально чистым - из него можно было спокойно пить чай, если, конечно, возникнет такое желание.
- Самоочищающееся? - спросил он. Комендант кивнул.
- С точки зрения безопасности наша система безупречна, - сказал он чопорно, но тут же поправился: - Была безупречна. До этого дня. Узникам даже ложки не полагается. На посуду наложены чары неразбиваемости, чтобы никто не смог сделать подкоп…
Рон невежливо фыркнул.
- Подкоп? Какой толщины стены?
- Два фута. А внешние - и все три-четыре.
- Я закончил, - Гарри опустил палочку. - Ничего. Чары нетронуты.
- Классическое убийство в запертой комнате, - пробормотал Рон. - Точнее, побег из запертой комнаты.
Они подошли к зарешеченному окошку и по очереди выглянули наружу. Окно располагалось так высоко, что для этого им пришлось встать на цыпочки. К тому же, оно было слишком маленьким для того, чтобы через него мог пролезть взрослый человек. Далеко внизу ревело море.
- Нужно расспросить других заключенных, - сказал Гарри. - И персонал.
Рон кивнул.
- У Лестрейнджа был брат, - сказал он. - Я займусь.
Гарри повернулся к коменданту, замершему в дверях с выражением тревожного ожидания на лице.
- Ну, как? - с надеждой спросил Дуглас, выглядывая из-за плеча начальника.
- Рано делать выводы, - сухо сказал Гарри. - Комендант, мне нужны личные дела всех, кто здесь работает. И когда я говорю «всех» - это значит «всех». Без исключений.
- Они в моем кабинете.
Гарри вышел из камеры. Рон остался один, если не считать напуганного юнца, нервно перебирающего ключи.
Рон прикрыл глаза и попытался представить - как это - проводить здесь день за днем, год за годом, слушая, как шумят волны, разбиваясь о скалы. Море смывает следы преступлений, а его непрестанный гул подтачивает рассудок…
- Здесь я закончил, - сказал он Дугласу, выходя в коридор. - Можешь запирать.
Дуглас повиновался с лихорадочной поспешностью.
- Кстати, - добавил Рон. - У тебя вся спина белая.
Заключенных на пожизненное в Азкабане было немного - только бывшие Пожиратели Смерти да «Йоркширский мясник» - некромант-людоед, бесчинствовавший семь лет назад в национальном парке Йоркшир Дейлс. Тоже то еще было дело…
Пожиратели Смерти все были уже стариками. Рон прикинул в уме - сбежавшему Лестрейнджу, должно быть, уже к семидесяти. Гойл, Мальсибер, Кэрроу - все мертвы.
Камера Рабастана Лестрейнджа располагалась в северном крыле и представляла собой зеркально отраженную сто первую. Сам ее обитатель коротал время, лежа на нарах, разглядывая пятна плесени на потолке и периодически почесываясь. Когда дверь отворилась, он лениво повернул голову и уставился на Рона с апатичным равнодушием больного животного.
- Что, пора? - спросил он.
Старший охранник северного крыла - деловитый старичок с желтыми от никотина зубами - подмигнул Рону и ответил:
- Еще нет.
Рабастан отвернулся к стене.
- Жаль.
- Какого черта тут происходит? - прошипел Рон. - Что за игры в пароль и отзыв?
- Он не в себе, - пояснил охранник. - Все время ждет кого-то. Если я не отвечу, он становится, э-э, буйным.
- Нда, - сказал Рон. - Устроили тут… богадельню.
Он бросил в узника невербальный Петрификус, разжал его челюсти и влил ему в рот несколько капель веритасерума, не обращая внимания на возмущенное сопение охранника. Потом снял заклинание.
- Некогда мне тут сопли распускать, - сказал он сердито. - Имя?
- Рабастан Лестрейндж.
- Замечательно. Где твой брат?
- В Азкабане.
- Дивно. Что ты знаешь о планировавшемся побеге?
Рабастан захихикал и пустил слюни.
- Темный Лорд придет за нами, - проговорил он нараспев. - Он придет, придет, придет…
Рон выругался сквозь зубы.
- Это его ты ждешь? - спросил он больше из любопытства.
- Нет.
- А кого?
Блуждающий взгляд Рабастана остановился на особенно большом пятне плесени.
- Смерти, - сказал он совершенно нормальным голосом. - Что, уже пора?
- Нет, - ответил Рон. - Пока нет.
Визит к Августу Руквуду Рон оттягивал, пока это было возможным - но камера старейшего из оставшихся в живых Пожирателей была прямо напротив сто первой. Руквуд мог оказаться ценным свидетелем.
Рон не доверял самому себе. Именно эта сволочь убила его брата.
Он жалкий старый маразматик, твердил себе Рон, пока Дуглас отпирал камеру. Он гниет здесь уже много лет. Он получил по заслугам.
Думай о деле, говорил он себе. Не думай о Фреде.
Не думать о Фреде было трудно. Сегодня был бы его день рождения.
Августу Руквуду было уже за восемьдесят. Сгорбленный и высохший, он был похож на несвежего инфери. И пахло от него соответствующе.
- Артур? - спросил он, когда увидел Рона. - Артур Уизли, это ты?
Руквуд был почти слеп.
- Нет, - отрывисто бросил Рон. Это просто очередной заключенный, снова сказал он себе. Действуй по обычной схеме. Петрификус Тоталус- веритасерум - Фините Инкантетем.
- Имя?
- Август Руквуд.
- Где Рудольф Лестрейндж?
- В камере напротив, - Руквуд пожевал беззубыми челюстями. - Что-то случилось?
- Вопросы здесь задаю я! - рявкнул Рон. - Что ты делал вчера ночью?
- Думал, - односложно ответил старик. - Вспоминал. Решал, на каком боку мне спать - на левом или правом. Выбор развлечений у меня небогат, молодой человек.
- Ты заметил что-нибудь необычное? - продолжал Рон, игнорируя последнюю его реплику.
- Нет.
Рон задумался на секунду, формулируя следующий вопрос.
- Ты слышал что-нибудь в камере Лестрейнджа?
- Да.
- Что это было?
- Он разговаривал с женой.
Рон со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
- Ты слышал только его голос, или там был еще кто-то?
- Я слышал только его голос, - сказал Руквуд. - Беллатрикс мертва, но он часто разговаривает с ней.
- О чем он говорил?
- Я не расслышал слов. Здесь толстые двери, молодой человек.
Рон устало потер лицо рукой. Опять тупик. Конечно, Лестрейндж болтал сам с собой. Он давно сбрендил, как и все остальные.
- Есть что-нибудь еще, о чем я должен знать? - спросил он, забыв на секунду, что Руквуд находится под действием веритасерума. Ему надо задавать только ясные, конкретные вопросы, иначе он может вообще не ответить.
- Да, - неожиданно сказал старик. - Артур, мне жаль, что так вышло.
- О чем ты?
- О твоем сыне.
У Рона пересохло во рту.
- Не смей говорить о Фреде, скотина! - прошипел он. - Не смей, а не то я сверну тебе шею!
- Так уж вышло, - повторил старик, качая головой, как китайский болванчик. - Война есть война. А помнишь, как в восемьдесят первом ты привел своих пацанов на работу? Был обеденный перерыв, мы все сидели в кафетерии, и мы с тобой, и Людо Бэгмен, и Лонгботтом из аврората, а они носились вокруг и играли в прятки. Двое мальчишек постарше и еще два близнеца, совсем маленькие…
- Заткнись!
- …Один из них все дергал меня за мантию и просил покачать на ноге.
- Силенцио.
Надтреснутый старческий голос стих, но Руквуд продолжал шевелить губами.
- Я бы сам тебя прикончил, - сказал Рон с ненавистью. - Да только неохота руки марать.
Застывший в дверях Дуглас смотрел на него с ужасом. Рон изобразил что-то вроде улыбки.
- Не нервничай так, парень, - сказал он. - Я уже ухожу.
Время приближалось к закату.
На продуваемой всеми ветрами пристани топтались несколько охранников, чья смена уже закончилась, и ждали вечернего парома. Гарри с Роном стояли поодаль.
- Никогда не думал, что тут работает столько народу, - сказал Гарри. – Я чуть не рехнулся, пока проверил их всех на Империус или Оборотное.
- Я бы надавил на коменданта, - задумчиво ответил Рон. – Он очень подозрительно себя ведет.
- На его месте любой бы вел себя подозрительно. У него сейчас земля под ногами горит.
- Да, влип мужик, - согласился Рон. – Я бы его пожалел, если бы не должен был ловить этого старого упыря.
- Ты узнал что-нибудь?
- Ничего полезного. Не считая того, что Лестрейндж всю ночь перед побегом трепался со своими глюками. А ты?
- Я узнал, что никто из охранников не связан с Лестрейнджем родством, что никто не накладывал на них Империус, и что сбежать с острова иначе как на пароме невозможно. Но исчезновение Лестрейнджа обнаружили после того, как отплыл вечерний паром, но до того, как прибыл утренний.
- Да, негусто, - Рон сплюнул в море.
- Возможно, мы начали не с того конца, - задумчиво произнес Гарри. – Может, стоит подумать о том, не как Лестрейндж сбежал, а куда он отправился?
- Если мы найдем того, кто ему помог, найдем и его лежбище.
- Я выбью у шефа разрешение на допрос охранников с помощью сыворотки правды, - сказал Гарри. – Но все же… куда бы ты подался, если бы был Лестрейнджем?
На горизонте показался паром.
- Туда, где хорошо кормят, - ответил Рон. – Кстати, ты не забыл? Сегодня же день рождения у близ… у Джорджа.
Гарри сделал вид, что не заметил его оговорки.
После ледяного Азкабана, где каждый камень пропитался отчаянием, ярко освещенная Нора, полная детского смеха и соблазнительных кухонных ароматов, казалась другим миром.
Гермиона стояла в коридоре и с рассеянным видом вытаскивала из волос серпантин.
- Привет, - Рон чмокнул жену в щеку. – Все нормально?
Гермиона вопросительно подняла брови.
- Конечно, - сказала она. – Не стой столбом, помоги мне вытащить эту дрянь.
- А где дети?
- В школе, где им еще быть? Рон, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Рон вздохнул. Гермиона всегда была довольно проницательна - порой даже слишком. Жаль, что она не стала аврором. Даже самый матерый преступник рассказал бы ей все, что знал и чего не знал, начиная с того, как в раннем детстве пачкал пеленки.
- Потом, хорошо? Не хочу портить праздник.
Гермиона хмыкнула и уже открыла было рот, чтобы продолжить дознание, как в комнату ворвались не меньше полудюжины детишек в возрасте от трех до десяти лет.
- Там торт! – вопили они. – Торт, торт!
Рон с Гермионой прижались к стенке, и мимо них торжественно проплыл огромный торт. Следом за ним с видом римского триумфатора вышагивала Молли, дирижируя его полетом отточенными движениями волшебной палочки.
- Опять вдвое больше свечей, чем нужно, - шепнула Гермиона. – Я пересчитывала.
- Мама всегда так делает, - возразил Рон. Гермиона нахмурилась.
- Я все понимаю, но… Рон, согласись, в этом есть что-то… нездоровое. Она как будто все время ковыряет рану и не дает ей подсохнуть.
Иногда Гермиона говорила жестокие вещи. Раньше Рон обижался на нее за это, но со временем понял – это была не жестокость, а честность. Просто их не всегда легко отличить.
- А ты уверена, что некоторые раны вообще заживают? – вяло огрызнулся он, и в этот момент понял, куда он отправился бы, если бы был Рудольфом Лестрейнджем.
- Мы с Герми сегодня заночуем в Норе, - сказал Рон.
Гарри неохотно оторвался от торта.
- Ты ей рассказал про побег?
- Ты же знаешь Гермиону. Хватка, как у сотни бульдогов. Особенно когда ей кажется, что от нее что-то утаивают.
- Это в любом случае неважно. Если мы не поймаем Лестрейнджа в ближайшие дни, информацию больше нельзя будет замалчивать. Его рожа будет в Пророке на первой странице.
- Я подумал, что он может прийти сюда, - тихо сказал Рон, ковыряясь в своей тарелке. – За мамой. Она же убила его чокнутую женушку.
- Думаешь, он до сих пор вынашивает планы мести?
Рон пожал плечами.
- Он любил свою жену. Помнишь, Рита про них книгу написала – «Мистер и миссис Лестрейндж: ангелы смерти или психопаты»?
- Я такого не читаю.
- Да я тоже, это мне Гермиона рассказала. Говорит, Рита там такие сопли развела… но смысл таков: Белла была чокнутая, но Рудольф ее любил.
- Идиотство, - Гарри с ожесточением вонзил вилку в беззащитный торт. – Давайте из них еще романтических героев сделаем.
- Дамочкам нравится. Но если этот романтический герой заявится сюда, я его превращу в вермишель, - мрачно пообещал Рон.
- Намекни братьям, чтобы укрепили защитные чары на домах, - сказал Гарри. – Я сегодня всю ночь буду над своими колдовать. Хорошо, что дети сейчас в школе.
Он запнулся, как будто что-то вспомнив.
- Как думаешь, Беллатрикс действительно была вчера в камере?
- Что? Она совершенно точно сдохла!
- Азкабан обладает памятью, - сказал Гарри. – Как и Хогвартс, он – почти живой. И он помнит Беллатрикс.
- Может, ты и прав, - задумчиво протянул Рон. – Теория столь же красивая, сколь и бесполезная. Кстати, Гарри!
- Что?
- У тебя спина белая.
Этой ночью Рону не спалось.
Мама постелила им с Гермионой в бывшей спальне близнецов, и Рон чувствовал себя неуютно. Как будто он пытается занять место, которое всегда принадлежало Фреду.
В первый год после смерти Фреда он пытался помогать Джорджу в магазине. Хотя «помогать» - это неправильное слово. Только на Роне там все и держалось, потому что сам Джордж в основном торчал на кладбище, чудовищно много пил и все время разговаривал с Фредом. Когда он все же выползал в магазин и видел Рона за прилавком, на его лице появлялось выражение изумления – как будто он не понимал, что Рон делает здесь, на месте Фреда.
Через десять месяцев такой каторги Рон просто сбежал.
Сейчас, конечно, Джордж уже пришел в себя. Женился, детей завел. Но Рон все еще чувствовал в нем что-то болезненное, какую-то червоточинку. Он любил брата, но с того самого года больше не мог разговаривать с ним свободно - взвешивал каждое слово, как будто беседовал с сумасшедшим.
Он повернулся на другой бок, задев рукой спящую Гермиону. Она недовольно замычала, открыла один глаз и посмотрела на мужа с осуждением. Потом снова уснула.
Чтобы отвлечься, Рон принялся выстраивать в уме все известные ему факты о побеге Лестрейнджа. Камера была закрыта. Значит, кто-то открыл ее снаружи, выпустил узника и запер дверь снова. Скорее всего, это был один из охранников. Эта версия казалась правдоподобной, но за годы работы аврором Рон понял, что реальность не всегда заботится о правдоподобии.
Либо Лестрейндж сбежал другим путем. Окно? Слишком маленькое. Аппарация? Невозможно. Он развил в себе способности анимага? После побега Сириуса Блэка в комплекс охранных чар Азкабана были добавлены заклинания, не дающие анимагу перевоплощаться. Так что же сделал Лестрейндж? Выкопал ногтями тайный ход? Или смыл себя в самоочищающееся ведро?
Комендант сказал – они обыскали всю тюрьму сверху донизу, и все прибрежные скалы тоже.
Второй вопрос – как Лестрейндж мог покинуть остров?
Для этого есть три способа. Первый – паром, который утром отвозит следующую смену охранников, берет на борт тех, чья смена закончилась, и возвращается к побережью Англии. Вечером все повторяется. Паром никогда не останавливается у тюремной пристани дольше, чем на несколько минут – чтобы на нем никто не спрятался. Второй способ – метла. Но по периметру острова установлены специальные охранные чары, и если ты решишь улететь из Азкабана, от тебя не останется даже костей. Третий способ – попробовать добраться до берега вплавь. Может, Рудольф так и поступил, и теперь кормит рыб на дне Северного моря?
Рон встал, оделся и вышел из дома. Днем весеннее солнце жарило вовсю, но по ночам было еще холодно.
- Где вы, мистер Лестрейндж? - пробормотал он вслух. – Где же вы?
Он почти хотел, чтобы старый Пожиратель заявился сюда, в Нору. Тогда он его арестует и сможет опять спокойно спать по ночам.
А если Беллатрикс и впрямь пришла за мужем? Что если он превратился в что-то такое же, как она – то ли призрак, то ли воспоминание, то ли безумный бред?
Рон вдруг замер, боясь спугнуть появившуюся мысль.
Лестрейндж не мог покинуть остров.
Не значит ли это, что он его и не покидал?..
Гарри тоже не спал. Впрочем, Рон не постеснялся бы его разбудить. Дело того стоило.
- Открой мне камин, - попросил он. Гарри подозрительно прищурился.
- При каких обстоятельствах мы познакомились с Гермионой?
- Что? А… она искала жабу Невилла. В поезде.
- Проходи.
- Уф, - сказал Рон, отряхивая с одежды золу и остатки летучего пороха. – Я едва вспомнил. Когда ты уже научишься составлять нормальные контрольные вопросы?
Гарри устало потер переносицу.
- Извини, - сказал он. – Я весь вечер скакал вокруг дома, укреплял защиту. По голове как будто бладжером заехали. Знаешь, я тут думал о нашем деле… что если мы не там ищем?
Рон засмеялся.
- Эй, неужели ты подумал о том же, о чем и я?
- Объясни.
Рон объяснил.
Когда утренний паром пришвартовался к тюремной пристани, солнце еще даже не взошло, и в серых предрассветных сумерках громада Азкабана выглядела особенно мрачно. Комендант, которому, судя по опухшей роже, выспаться сегодня тоже не удалось, при виде авроров вытянулся по стойке «смирно».
- Нам нужны метлы, - коротко сказал Гарри.
- Это опасно, - возразил комендант. – Чары по периметру настроены так, что испепелят любую метлу, если она пересечет их границу.
- Мы не собираемся покидать остров, - оборвал его Гарри. – Так у вас есть метлы, или нет?
Комендант пожал плечами.
- Да. Старые, конечно…
- И еще нам нужен человек, который хорошо знает расположение окон.
- Показать вам окно сто первой камеры? – догадался комендант. – Хорошо. Я сам с вами полечу. Но я не понимаю, зачем…
Гарри и Рон промолчали, сделав каменные лица.
Как они и предполагали, Азкабан не был тем местом, где приятно летать на метле. Стоило подняться чуть выше, как ветер становился таким сильным, что сдувал тебя, как муху. Они старались лететь на небольшой скорости – иначе можно было запросто врезаться в стену.
- Вот это – стена восточного крыла! – заорал комендант, перекрикивая ветер. Для уже немолодого и довольно грузного человека он неплохо держался на метле. - А вон там - Башня Висельников.
- В другой раз устроите экскурсию! – откликнулся Рон. Они поднялись до четвертого ряда окон. Внизу клокотали волны, разбиваясь об отвесные скалы.
- Нам нужно двенадцатое окно, считая от вон той башни! – прокричал комендант. – Вот оно!
Он указал на окно пальцем, но тут метла под ним попыталась встать на дыбы, как норовистая лошадь, и он был вынужден вцепиться в нее обеими руками, чтобы не упасть.
- Давайте подлетим поближе!
- Это опасно! Вы врежетесь в стену! Что вы вообще надеетесь там найти?!
Гарри ухмыльнулся и направился к стене. Рон следовал сразу за ним. Девятое окно. Десятое. Двенадцатое.
- Да, - сказал Гарри. – Это здесь.
Рудольф Лестрейндж застрял в камне, как муха в янтаре. Ни Гарри, ни Рон никогда прежде не видели ничего подобного. Камень и плоть сплавились воедино, превратив бывшего Пожирателя в некий макабрический барельеф. Неповрежденными остались только одно выпиравшее из стены костлявое колено, кисть вытянутой вперед руки и лицо.
Для человека, погибшего такой жуткой смертью, у Лестрейнджа было на удивление счастливое выражение лица.
- Как такое могло случиться? – комендант, наконец, справился с метлой и подлетел ближе.
- Он пытался пройти сквозь стену, - сказал Гарри. – Или аппарировать. Или и то, и другое одновременно.
- Но это невозможно!
- Вероятно, он решил, что сможет. Или рядом с ним был кто-то, кто мог показать ему дорогу… даже сквозь стену.
- Человек на многое способен, если не будет твердить себе, что «это невозможно», - добавил Рон. – Еще чуть-чуть, и у него бы получилось. Наверное, ваши антиаппарационные чары помешали.
Комендант вдруг расхохотался и сделал на метле кульбит, почти неприличный в его возрасте и при его комплекции.
- Как чудесно все разрешилось!
Гарри и Рон только пожали плечами.
- Солнце всходит, - тихо сказал Гарри.
- Ага.
Далеко на востоке небо окрасилось розовым, и из-за горизонта показался краешек яркого весеннего солнца. От него по волнам протянулась сияющая дорожка.
- Отличный день сегодня будет.
- Ага.
Рон еще раз посмотрел на застрявшего в камне Рудольфа. Теперь, в солнечном свете, было ясно видно, что мертвец улыбается, как будто приветствуя рассвет.
- Вы не радуйтесь раньше времени, - сказал Рон коменданту. – Вам еще труп из стены выковыривать.
Комендант отмахнулся.
- Это уже пустяки, - жизнерадостно воскликнул он. – Главное – преступник же здесь! А мы-то думали, он сбежал!
- Что ж, в некотором смысле, - ответил Гарри, не сводя взгляда с мерцающей на волнах ряби, - в некотором смысле так и есть.
