Глава 1Рождество Нарциссы Малфой пахнет астрами. Она никогда не любила эти осенние, странно тревожные цветы. А вот Меди обожала их, ласково называя «мои растрепыши».
- Они на меня похожи, - смеясь, объясняла она, - такие же неправильные.
Андромеда действительно была неправильной. И Белла, предпочитавшая плебейским астрам изысканные ирисы, тоже. На Рождество Нарцисса всегда вспоминает о сестрах, расставляя по гостиной вазы с памятными букетами. Жаль только, что со смертью старшей из «девчонок Блэк» ирисы в оранжереях Малфой-Менора перестали пахнуть…
Иногда Нарцисса жалеет о том, что не родила Драко брата, или сестру. Особенно пронзительно это щемящее чувство именно в Сочельник, поэтому, вдыхая летний, неуместный в холодном доме, аромат астр, леди Малфой вспоминает собственное детство, невероятно далекое от ледяной вседозволенности, окружавшей ее сына, и тихонько, совсем не изящно, плачет, уткнувшись носом в перепачканные пыльцой руки.
***
Рождество Рона Уизли пахнет морозом. Он сидит в засаде около одного из многочисленных баров Лютного и страстно хочет попасть домой.
В клоповнике, который большинство темных магов избрали резиденцией для собственной не совсем законной деятельности, совсем не чувствуется праздничный дух. Рон думает о маленькой елке, которую, несмотря на протесты Гермионы, он украсил сам, пристроив свой Орден Мерлина на место звезды. И о подарке, который он заботливо завернул в чулок и отослал в Ирландию наложенным платежом – пусть жена порадуется.
В тщательно запакованном свертке – изящное кольцо с маленьким бриллиантом. Они с Гермионой поженились сразу после Хогвартса, и на безделушки денег не хватило.
Жена, казалось, не обращала никакого внимание на отсутствие обручального кольца на пальце, но Рон хотел, чтобы у его идеальной женщины был идеальный брак. Поэтому, он и выкинул первую в жизни рождественскую премию на милую безделушку.
Он знает, что Гермиона, приехав с самого утра, сначала пообижается на него за неразумные траты, а потом посмотрит так, что моментально заалеют уши и в левом легком что-то екнет от мимолетного счастья. Поэтому, вдыхая запах зимы, Рон улыбается. До конца дежурства остается десять минут.
***
Рождество Люциуса Малфоя пахнет морем. Морем, если уж на то пошло, пахнет каждый день в его новой жизни. Древние стены Азкабана, до блеска отполированные холодным северным ветром, источают ненавистный запах круглосуточно, и от просоленного воздуха невозможно скрыться даже в самом дальнем углу камеры.
Но Люциус не жалуется. Он слишком хорошо помнит, как пахло в его обиталище раньше. Тяжелый запах разложения и гнили, который источали дементоры, долгое время снился ему ночами. И ведь ни страшные воспоминания, ни холод, ни голод, именно запах…
Когда-то Драко спросил отца, почему все так боятся Азкабана. Люциус, не задумываясь, выпалил:
- Потому что там плохо пахнет, - сын рассмеялся, конечно. Но запомнил… Иначе, как объяснить, что окна новое начальство всегда держит открытыми, не экономя на Согревающих чарах?
Поэтому Люциус почти радостно вдыхает пропахший водорослями и рыбой воздух. Он уже успел осознать, что многие незаметные вещи имеют большую ценность, если знаешь, с чем сравнивать.
***
Рождество Артура Уизли пахнет машинным маслом. Когда он был маленьким, то всегда ждал Санту до последнего, засыпая у камина… Теперь он засыпает в собственном гараже, уронив седую голову на перекрученные шурупы.
Гарри, заботливый зять, подарил Артуру очередную маггловскую штуковину: тостер, кажется. Так радовался, что вновь угадал с подарком, что Артур не решился признаться ему: без смеха Фреда в доме и старые хобби совсем не в радость.
Когда его сына, единственного, кто унаследовал экспериментаторскую отцовскую жилку; единственного, кто всегда поддерживал его безумные увлечения; единственного, кто всегда угадывал, что именно глава семьи хочет получить на Рождество, зарывали в мерзлую шотландскую землю, Артур не плакал. Он стоял и смотрел, как рыдает жена, как утирают слезы дети… но не плакал.
Но раз в году, на Рождество, он разрешает себе уйти от семьи, достать последний подарок Фреда – неизвестно где найденную бутылку машинного масла, - и проплакать всю ночь, вдыхая ставший ненавистным терпкий запах…
***
Рождество Гарри Поттера пахнет апельсинами. Когда он был совсем маленьким, то жутко завидовал не Дадли, которому в Сочельник Санта-Клаус, подозрительно похожий на отца Пирса Полкисса, приносил целый мешок подарков, а тете Петунье, которая раз в году позволяла себе забыть об аллергии на цитрусы и насладиться тремя апельсинами в солнечной кожуре.
Наверное, маггловские психологи нашли бы в тяге к этим южным фруктам что-то нездоровое, но Гарри все равно. За свою не такую уж и долгую жизнь он сумел испытать бесчисленное количество эмоций, но ни одна из них по силе не сравнилась с тем призрачным ощущением запретного счастья, которое маленький Поттер видел на лице своей тетушки, когда она, зажмурившись, откусывала первый кусочек очередной дольки.
Самое загадочное, считает Гарри, в том, что Джинни не нужно объяснять, почему на Рождественском столе обязательно должны быть апельсины. Она понимает его без слов, и, когда он в очередной раз целует податливые губы жены, перемазанные кисло-сладким соком, сердце начинает непроизвольно совершать странные кульбиты… Гарри кажется, что тогда его выражение лица полностью соответствует тетушкиному. Но Рождественский ужин в этом году накрыт на троих, а Джеймс слишком мал, чтобы подтвердить папину гипотезу.
***
Рождество Гермионы Уизли пахнет тыквенным пирогом. Конечно, она ни за что не сподобилась бы на подобные кулинарные шедевры самостоятельно, но у нее есть Рон. Рон, который верит в нее, несмотря на огромное количество кулинарных неудач. Рон, который терпеливо ждет ее каждый вечер после учебы, забывая о еде и сне. Рон, который улыбается так часто, что Гермионе действительно хочется вернуться домой из очередной командировки.
Когда декан ее факультета сообщил об очередной поездке, приходящейся как раз на двадцать пятое, Гермиона расстроилась. Но, подумав, поехала, конечно… Она любит оправдывать чужие ожидания. Но ожидания мужа для нее важнее, поэтому, не он ждет ее с очередной конференции, а она, помешивая слишком жидкое тесто, ожидает его возвращения с Рождественского дежурства.
Гермиона знает, что Рон, традиционно оправдывая ее собственные ожидания, восхитится замечательным запахом, и похвалит вкус, на этот раз – вполне искренне. Еще бы, ведь именно приготовлением сотни тыквенных пирогов она занималась под руководством Молли Уизли последние полгода.
Гермиона вдыхает аромат готовой выпечки и, понимая, что уловила суть процесса, чуть приплясывает на месте. До возвращения Рона десять минут.
***
Рождество Августы Лонгботтом пахнет сиренью. Невилл, любящий внук, всегда посылает ей одни и те же цветы, и у Августы не хватает смелости сказать, что из-за болезни глаз она перестала различать цвета.
Он уже совсем взрослый, ее мальчик, и так похож на Френка, что она порой радуется, что зрение подводит… Иначе в ее жизни не было бы места иллюзиям. Луна очень милая девушка, но не похожа на Алису, поэтому, когда они вдвоем показываются в камине, представлять, что напротив сын с невесткой – очень сложно.
Августа никому не рассказывает о своей боли - она знает, что бредни старухи мало кому интересны. Невилл, конечно, понял бы, но ему, не помнящему родителей, по сути, нет дела до чужих воспоминаний о них. Но Френк, всегда приносивший матери букеты сирени по воскресеньям, часто мерещится ей в окне.
Поэтому, зажигая огни на большой елке, она ставит цветы на подоконник. Так можно думать, что и у сына сегодня праздник.
***
Рождество Джинни Поттер пахнет молоком. В меру теплое, смешанное с медом, оно всегда стоит на плите, дожидаясь своей очереди.
Джинни добавляет его в чай, следуя советам Гермионы. Она очень боится, что ее собственное молоко пропадет, поэтому выпивает полную чашку, лишь немного поморщившись.
Но Джим, уютно чмокающий, теплый, и удивительно настоящий, того стоит. Иногда Джинни кажется, что он был всегда. Мама говорит, что это свойственно всем родителям, но ей все равно, сложно поверить, что они с Гарри сотворили такое чудо.
Кроватка, коляска, бесконечно теряющиеся соски, маггловские памперсы в ярких упаковках – неужели всего этого когда-то не было в их с Гарри жизни?
У Джеймса – первое Рождество, а у них двоих - второе, по-настоящему семейное, с апельсинами и огромной елкой посреди гостиной…
Думая об этом, Джинни выпивает еще стакан опостылевшего чая: Джим тоже заслужил праздник.
***
Рождество Джорджи Уизли пахнет виски… или водкой. Или, скорее, трудноопределяемой бурдой из очередного грязного стакана в очередном маггловском баре. Он пьет все праздники, игнорируя робкие попытки матери зазвать его в Нору.
Так проще. Так привычнее. На самом деле, это очень странно, иметь собственные привычки, пусть и вредные. Поэтому, каждый раз, раздирая упаковку «анти-похмелья», или затягиваясь дешевой сигаретой, Джордж думает о том, как бы смотрелся на его месте Фредди.
На самом деле, если бы Фредди был жив, мало кто признал бы в них близнецов. Джордж похудел, перекрасил ненавистные рыжие волосы в черный, и выкинул семейные свитера на помойку. Так легче… наверное.
Джордж не был дома несколько лет, и вовсе не собирается возвращаться, тем более в праздники. Ему претит атмосфера всеобщего счастья, в которую так легко погружаются даже самые скептически настроенные люди.
Поэтому, вдыхая аромат собственной несвежей кожи, смешанный с запахом бургера, он смачно занюхивает очередную стопку. Кажется, праздник удался…
***
Рождество Астории Малфой пахнет вербеной. Ее муж, обычно тихий и покладистый человек, наотрез отказывается участвовать в традиционных праздничных гаданиях, предпочитая проводить праздник в компании пыльных библиотечных книг.
- С меня хватило пророчеств, - хмыкает он в ответ на очередное предложение узнать свою судьбу, и Астория отступает, зная, что в некоторых вопросах Драко может быть очень категоричным.
Поэтому, в этом году, так же, как и год, и два года назад, она варит отвар вербены в одиночестве. Астория верит, что в парах, наполненных странным сладковатым запахом этой ничем не примечательной травки можно увидеть будущее.
Когда-то, кажется, вечность назад, она увидела в плотном облаке над котлом своего будущего мужа. На что она надеется теперь, когда, напевая старинную песенку, вновь и вновь добавляет засушенные цветы в котел?
Астория знает, чего ждать от сегодняшнего праздничного гадания, поэтому, увидев в облаке пара маленького светловолосого мальчика, лишь улыбается уголками губ.
Рождество Скорпиуса Малфоя тоже пахнет вербеной. Ведь он пока там, где мама…
