Глава 1Это лето выдалось холодным и ветреным, но лишь в самом начале. А потом всё переменилось, и жаркое солнце слепило глаза, легкий свежий ветерок путал волосы, а волны набегали на берег, нежно целовали его и снова исчезали в море, и тогда из Румынии приехал Чарли. Кажется, это была середина июля.
Билл открыл окно, в которое всего полминуты назад с грохотом врезалась уставшая потрепанная сова. К лапке птицы было привязано письмо, Билл тут же развернул его и начал читать вслух.
Этим летом мне дают отпуск. Правда, ненадолго, и мне хотелось бы провести это время со своей семьей. Я сначала к родителям (мама, узнав об этом, заманила меня чудесным сливовым пирогом, и я не смог отказать), а потом хочу заехать к вам на недельку-другую.
С нетерпением жду твоего ответа,
Чарли.
Билл широко улыбнулся и уже собирался достать пергамент, чтобы ответить, как Флер, совсем незаметно вошедшая в комнату, шепнула ему на ухо:
- Он уже приехал.
Билл чуть вздрогнул от неожиданности. Когда он обернулся, в дверях стоял Чарли, в одной руке он держал небольшой чемодан, в другой какой-то сверток. Чарли улыбнулся, положил вещи на пол и, подойдя к брату, крепко обнял его. Затем он обратился к птице:
- Ах ты старая перьевая подушка! Где же тебя носило целых две недели?!
Чарли протянул руку, в которой лежало лакомство. Сова схватила угощение, довольно ухнула и, шумно взмахнув крылами, вылетела во все еще раскрытое окно.
- Прости, Билл, он совсем уже старый, не по силам ему такие расстояния. Надеюсь, ничего, что я, вроде бы, без предупреждения?..
- Конечно, нет! – Билл добродушно улыбнулся, похлопав брата по спине.
- Тогда отлично! Куда мне сложить вещи? Мне у вас, кстати, очень нравится. Здесь красиво, - кивнул Чарли в сторону распахнутого окна.
- Да, в самый раз для нас с Флер, - подхватил Билл. – Пошли, покажу тебе твою комнату.
Чарли взял чемодан и последовал за братом, который уже поднимался по лестнице и рассказывал взахлеб о том, как они тут живут, как там на работе. Флер прислонилась плечом к стене и проводила взглядом двух братьев, казалось, совсем не похожих друг на друга, а потом пошла на кухню, чтобы накрыть стол.
На улице стремительно смеркалось, море проглотило солнце уже почти наполовину; Чарли и Билл, расположившись в гостиной, оживленно обсуждали Китайских драконов, которых совсем недавно завезли. Он разложил на небольшом кофейном столике десятки колдографий, показывая одну за другой Биллу, рассказывая о каждой свою маленькую захватывающую историю.
Флер сидела в кресле, положив на колени раскрытую книгу, и молча наблюдала за братьями. С одной стороны ее Билл, худощавый, высокий, серьезный немного, с плавными, аккуратными движениями и низким, слегка хриплым голосом. А с другой – Чарли, весь в шрамах, с уставшим, но довольным видом; ростом ниже Билла, но чуть выше ее самой; разговорчивый, улыбчивый, с резкими, излишне напряжёнными движениями – должно быть, из-за долгой работы с драконами. И Флер казалось невозможным, чтобы они были родными братьями.
Спустя полчаса Чарли устало зевнул и сказал, что уже довольно поздно. Он встал, обменялся еще парой слов с Биллом и направился к лестнице, ведущей наверх, к гостевым комнатам. Проходя мимо Флер, Чарли остановился на мгновение, едва заметно кивнул и тихо произнес: «Спокойной ночи». Она проводила его взглядом, и, пока Чарли еще не скрылся за дверью комнаты, пожелала приятных снов.
На следующее утро Чарли появился в гостиной часов в десять. Флер, погрузившись в чтение, не заметила его и вздрогнула, когда он неожиданно опустился на диван рядом с ней. Она перевела взгляд со страниц книги (которую подарила ей Габриэль еще к Рождеству) на Чарли и, не дожидаясь его вопроса, произнесла:
- А Билл… он ушел на работу, еще пару часов назад. Он бы взял выходной, но его не отпускают – там какие-то неотложные дела, знаешь…
- Какие могут быть дела у рядового работника Гринготтса? Впрочем, он наверняка замечательный сотрудник, - улыбнулся Чарли и откинулся на спинку дивана. – Ну, какие планы?
- Я даже не знаю, правда, - мягко ответила Флер, одарив его улыбкой. А потом добавила: - ты, наверное, голодный, да? Я там приготовила вам на двоих сэндвичей. Билл свои съел, остались твои.
- Ох, Флер, это как раз то, что мне сейчас нужно, - Чарли вскочил с дивана, поблагодарил девушку и направился в кухню. Оттуда, уже с набитым ртом, он крикнул:
- А ты сама-то не голодная?
Флер усмехнулась, покачала головой и снова углубилась в чтение.
День начался совсем не так, как обычно, не по заведенному порядку. Флер, не привыкшая к тому, что в доме был кто-то еще, никак не могла придумать занятие для себя и Чарли. А он ходил по гостиной, взад и вперед, останавливался, внимательно смотрел на Флер, словно собираясь что-то сказать, но как только она поднимала на него глаза, он совсем по-мальчишески улыбался и отводил взгляд.
Спустя некоторое время девушка отложила книгу в сторону, улыбнулась и сказала:
- Пойдем во двор, сегодня хорошая погода. Я покажу тебе окрестности, хочешь?
- Конечно, отличная мысль, - радостно отозвался Чарли. Флер кивнула и добавила, после секундной паузы:
- Надень что-нибудь на голову. Уж больно солнце печет.
Они шли по берегу. Флер в одной руке сжимала легкие босоножки, другой придерживала подол почти невесомой юбки, чтобы набегавшие волны не намочили ее; ветер играл со светлыми волосами девушки, выбившимися из-под платка. Чарли шел чуть позади, ступая по влажному песку и оставляя на нем следы босых ног. Флер держалась впереди, иногда поворачивалась к Чарли, звонко смеялась и что-то говорила ему, а он просто улыбался ей в ответ, почти не разбирая слов; солнце золотило и целовало ее бледную фарфоровую кожу, ветер забирался под рубашку, а теплые волны ласкали ее ступни. Чарли молча наблюдал за ней, за ее изящными движениями; пару раз он почти коснулся ее волос.
- Флер, постой, давай посидим? Жарко очень, и ушли мы далеко, - протянул Чарли, остановившись. Девушка обернулась, кивнула и подошла к нему.
- Ты все-таки забыл шляпу. На, возьми, - Флер стянула с головы шелковый платок и аккуратно повязала на голову Чарли.
- Так-то лучше.
Она улыбнулась ему, а потом села на песок и, прикрыв глаза, стала напевать себе что-то под нос. Чарли присел рядом и выдохнул едва слышное «Спасибо».
Они молча сидели, согретые июльским солнцем, не решаясь нарушить это молчание, разбавляемое шумом волн и треском кузнечиков в траве, росшей чуть поодаль. Чарли вздыхал иногда, глядя на морскую гладь. А потом он вдруг заговорил, словно вспомнив что-то:
- В Румынии я ни разу не был на море.
Флер удивленно на него посмотрела, явно отвлекшись от своих мыслей, затем пожала плечами и ответила:
- Представь, что сейчас ты в Румынии.
Чарли засмеялся:
- В Румынии нет таких красавиц!
Флер засмеялась вместе с ним.
Потом, помолчав немного, она вдруг внимательно посмотрела на Чарли и сказала:
- У тебя платок немного… давай поправлю.
Она потянулась к нему, аккуратно, на ощупь, затянула узелок на затылке. А потом случайно коснулась его щеки, убирая руки. Флер отвернулась, а Чарли, сощурившись, продолжал смотреть на морскую воду, мерцающую на солнце.
Когда они вернулись домой, Билла еще не было дома. Флер достала книгу и, усевшись на диван, раскрыла ее и углубилась в чтение. А Чарли, не нашедший себе занятия, присел рядом. Со скуки, а может, и из какого-то иного интереса, она стал наблюдать за Флер. Он смотрел, как она переворачивает страницы книги легкими, быстрыми движениями пальцев; как она хмурит лоб и закусывает губу, подолгу останавливаясь на каком-нибудь интересном моменте. Ему это нравилось.
Еще в первый день он понял, что совсем не знает эту Флер. Он и раньше не был близко с ней знаком и запомнил лишь надменную красавицу в белом платье, которая в тот день стала женой его брата. Образ Флер в его сознании был сложен скорее их обрывков знаний о ее семье и рассказов Билла. Сейчас же он пытался найти в ней те черты, которые ожидал увидеть, но не был уже уверен, что ему это удастся.
Однако минут через двадцать все это наскучило Чарли – тягучее молчание, тоскливый жаркий полдень, дурацкие книги – и он вдруг решил завести разговор:
- Эй, Флер…
- М? – девушка оторвалась от чтения и подняла голову. Ее взгляд был немного затуманенным, как бывает, когда человек уходит в свои собственные мысли, а его вдруг из них выдергивают нелепым «эй».
- Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь о Румынии? – Чарли вопросительно взглянул на девушку, тепло улыбаясь. Флер снова заметила в нем эту мягкость, довольно неожиданную для человека, проработавшего столько лет с драконами.
- Давай, - согласилась она, закрыла книгу, вложив закладку между страниц, и убрала ее в тумбочку. Чарли сразу оживился, когда начал рассказывать ей о своих путешествиях, о своей жизни в Румынии и, разумеется, о своих драконах; и хотя сама тема никогда не была ей интересна, рассказ так захватил Флер, что девушка не заметила даже, как вернулся с работы Билл.
Один за другим дни сменяли друг друга, темы для разговоров исчерпывались, а отпуск близился к концу.
- У нас в Румынии… - снова заговорил Чарли, после некоторого молчания. А Флер его уже не слушала – она просто лежала на горячем песке, смотрела на небо с белыми, пушистыми, как пух, облаками и думала о чем-то своем.
Флер приподнялась на локтях и посмотрела на Чарли, который устремил взгляд куда-то вдаль; его слова тонули в плеске волн и звонком пении птиц, а девушка даже и не пыталась их разобрать, только слушала его голос, мягкий, ровный. Она просто смотрела, как он забавно жмурился от яркого солнца, как склонял голову на бок, задумавшись о чем-то, а потом снова продолжал свой рассказ, как улыбался, заметив ее взгляд на себе. Она быстро запуталась в румынских названиях, особенностях различных пород драконов, методах, применяемых у них в Румынии для чего-то там, что в Англии делают иначе и, разумеется, совершенно неправильно. Забавно было смотреть, как Чарли ищет темы для разговоров, пытается… но в итоге снова возвращается к своей Румынии. И в какой-то момент, наверное, для того, чтобы Румынии стало чуточку меньше, она тихо шепнула, перебивая Чарли:
- А у нас во Франции драконы делаю так…
Она приблизилась к Чарли настолько, что смогла ощущать его тепло. Едва коснулась его губ, сухих, искусанных. Затем положила ладонь ему на грудь, и он тут же накрыл ее своей. Чарли притянул девушку к себе, поцеловал, очень аккуратно, несмело. Флер ответила ему, поддаваясь минутному порыву. А потом, словно вдруг очнувшись от наваждения, шумно выдохнула и отстранилась от Чарли, который сидел неподвижно, прикрыв глаза, и сбито, неровно дышал.
Домой они возвращались молчаливо, не обронив и слова. Флер только смущенно улыбалась, украдкой поглядывая на Чарли, а он даже не смотрел на нее, не думал ни о чем, лишь прокручивал в голове эти несколько мгновений; тонкий аромат цветов все еще оставался на его коже.
Несколько дней спустя Флер все еще ловила на себе испытующие взгляды Чарли, чувствовала его напряженность, хотя и не подавала виду. Все было так, словно ничего не случилось, вот только за завтраком они больше почти не разговаривали. Ни о Румынии, ни о драконах.
На пляж они тоже больше не ходили: Флер не раз звала Чарли с собой, а он лишь несвязно бормотал что-то в ответ, отрицательно качая головой. Эта резкая, пусть и небеспричинная, перемена, этот странный, неуютный холодок, прокравшийся между ними, все это заставляло Флер чувствовать себя неловко и даже испытывать что-то, похожее на чувство вины.
В конце недели Чарли сказал, что ему пора уезжать. Билл был расстроен, что отпуск его брата так быстро закончился. Но тот пообещал, что в следующем году обязательно их навестит, как только ему выпадет такая возможность.
После недолгого разговора Чарли поднялся в свою комнату, чтобы собрать чемоданы. Через пару минут вслед за ним вошла Флер. Она села рядом на кровать и положила руку ему на плечо. Чарли безразлично взглянул на нее, натянуто улыбнулся и сказал, что ему еще нужно подготовиться к отъезду. Флер, извинившись, тут же встала, но ещё несколько мгновений словно пыталась подобрать нужные слова, чтобы сказать что-то ещё. Однако затем, решив, видимо, что лучше промолчать, девушка поспешно вышла из комнаты.
Примерно через полчаса все вещи были собраны, а сам Чарли уже стоял в гостиной, готовый отправиться домой.
Билл пожелал ему удачной поездки, пожал брату руку и крепко обнял его, говоря о том, как же он будет скучать. А тот в ответ улыбнулся и что-то сказал, но так тихо, что его мог слышать только Билл.
Флер стояла в стороне, немного грустная, и наблюдала за ними, в конец убеждаясь в их непохожести. Потом, попрощавшись с братом, Чарли сухо кивнул ей и вышел из дома. Девушка, после минутного колебания, побежала за ним. Билл даже немного удивился тому, как сильно она успела привязаться к его брату, но особого значения этому не придал.
Флер догнала Чарли как раз перед тем, как тот собрался аппарировать. Она коснулась его плеча, останавливая, и тихо прошептала, что тоже будет скучать. По драконам, по Румынии и по прогулкам по пляжу. Чарли замер, зажмурился, бросил на землю свой чемодан и, развернувшись, крепко прижал девушку к себе. Флер едва сдерживала слезы.
***
В канун Рождества работы было еще полно, как и всегда. Поэтому Чарли в такой замечательный, снежный, не слишком морозный день сидел за столом в своем кабинете и старательно заполнял отчеты.
Когда в приоткрытое окно влетела большая потрепанная серая сова, державшая в клюве запечатанный конверт, он очень удивился, ведь все поздравления от близких он уже давно получил. Но когда через мгновение он, открыв письмо, увидел вложенную колдографию, лицо Чарли озарила улыбка: на изображении Флер, одетая в теплое недлинное пальто с шарфиком и шапкой, кружилась, смеялась, ловя хрустальные снежинки, падающие ей прямо на ладони. Она смотрела на Чарли с колдографии, и тепло ее взгляда воскресило в нем воспоминания о минувшем лете. Перевернув карточку, он увидел лишь несколько слов, написанных на обратной стороне красивым, аккуратным почерком:
А у нас во Франции драконы делают так… 
