Завтра

Глава 1

1.
Вечер был по-летнему теплый и тихий: ни ветерка. Все деревья вокруг старого замка, словно заколдованные, стояли, не шелохнувшись. Даже Гремучая Ива, и та, казалось, замерла в неподвижности. Закат окрасил вечернее небо и даже воду в озере в ярко-красный цвет. В такой вечер сидеть в четырех стенах было просто-напросто невозможно, поэтому на первый взгляд было несколько странно, что двор Хогвартса пустовал в этот еще не слишком поздний час: самое время для прогулок перед сном. Между тем, и во дворе, и у озера было тихо; в эту пору в Хогвартсе в самом разгаре сдача экзаменов, и поэтому школьникам не до прогулок.
Лили Эванс вышла из замка, спустилась во двор, остановилась, блаженно потянулась, вдохнула полной грудью пьянящий весенний воздух и улыбнулась: завтра последний день сдачи СОВ, совсем скоро начнутся каникулы, и у нее, вернее, у них - у нее и у Северуса - будет впереди целое лето. Целое лето только для них двоих: старый парк, качели на той самой площадке, где Лили впервые встретила Северуса, роща на берегу или маленькая кухня у Северуса дома, в Спиннерс-Энд. Он упорно, раз от раза, отказывался идти к ней в гости, там – вечная отговорка - ее сестра; хотя им с Туни и впрямь лучше лишний раз не встречаться. И не будет ни его премерзких дружков рядом, ни Поттера с Блэком, - никого, кто мог бы им помешать. Лили нахмурилась: просто уму не постижимо, что делать с этими невыносимыми мальчишками? Что Поттер, что Северус, - оба хороши! Сколько же можно цепляться друг к другу? Ну ладно еще когда они были детьми, но теперь-то! Не пора ли повзрослеть? Поттер хотя бы темными заклятиями не увлекается, а Северус… Лили вздохнула. Ох, не доведет до добра его «милое» хобби - увлечение темной магией. И ведь попробуй скажи! «Лили, ты ничего не понимаешь! Поттер и его дружки еще хуже!», - вот и весь ответ. Как будто от того, что Поттер – всего-навсего глупый и напыщенный индюк (Лили недовольно передернула плечами) увлечение темной магией становится премилым и безопасным времяпрепровождением! Это все Эйвери с Мальсибером - это они Северуса с толку сбивают. Заморочили ему голову всякими гадостями вроде той же темной магии и гадкими идеями о «превосходстве чистокровных», а он просто попался на их уловки! Вообще, все пошло наперекосяк, когда их со Снейпом распределили на разные факультеты. Если бы она была рядом, то не позволила бы этим негодяям дурить ему голову. Нет, конечно, и самому неплохо бы соображать, ведь Северус не глуп, так почему же он их слушает?! С другой стороны, может, у него просто нет выхода? Ведь если он в открытую будет выступать против своих сокурсников, ему ой как несладко, придется. Что взять со слизеринцев. Может, он просто так, для вида, с ними соглашается? С волками жить… Да, а с Поттером вот он идти на компромиссы ни в какую не желает. И вообще, она с некоторых пор остро чувствовала это, чем больше времени Северус проводит со своими сокурсниками, тем больше он отдаляется от нее. И от этого было так больно и обидно, что хотелось плакать. Ведь Северус – самый лучший ее друг, который открыл ей целый новый мир, первый рассказал ей о том, что она волшебница, а не просто «выделывает всякие неправильные штуки», как выражается Петунья. Ей казалось, что его дружба – это что-то незыблемое и прочное, как скала. Они всегда будут дружить, всю жизнь. И вдруг он стал совсем другим. Нет, он и раньше был нелюдимым и замкнутым. Со всеми, кроме нее, он мог (и не раз это делал) рассказать ей то, что не рассказал бы никому и под Империусом или даже под угрозой смерти. Ведь именно с ней он делился некогда своими горестями: непониманием в семье и болью от частых ссор родителей. И она тоже, в этом Лили была уверена, могла бы доверить ему любую тайну. А теперь он будто бы стесняется ее, избегает лишний раз встретиться. Раньше, когда они только поступили в Хогвартс, то часто гуляли вместе во дворе или у озера, а третьем курсе они каждые выходные ходили в Хогсмид. Теперь же он совсем перестал туда ходить и погулять у озера тоже получается нечасто. А если она его зовет, то Северус отделывается неуклюжей отговоркой, что «не успел дописать эссе по трансфигурации, зельям (это Северус-то!) или заклинаниям». Раньше он никогда не смотрел на ее так, как смотрит сейчас: украдкой, когда думает, что она не замечает; настороженно, словно он не узнает ее, будто бы она вовсе не та Лили Эванс, с которой они играли в детстве. Конечно, слизеринцы ему там заморочили голову, что «дружить с грязнокровками – это себя не уважать», - вот он и стал ее стесняться. Да и у них, на Гриффиндоре, вон тоже через одного все твердят, что «на Слизерине учатся одни подонки и будущие Пожиратели смерти, последователи Сами-Знаете-Кого». Особенно Поттер ее в этом убедить старается. «Уж кто бы говорил», - ухмыльнулся бы Северус, если б услышал. Мэри тут, правда, на днях, когда Лили пожаловалась на то, что ей до смерти надоели стычки Поттера и Снейпа, выдала: «Да они просто влюблены в тебя по уши, вот и все». Глупее ничего не могла придумать! Влюблены. Да если бы Поттер был в нее влюблен по-настоящему, то перестал бы вести себя, как последний болван! А Северус…это Северус. Он же ее друг! Он сам постоянно твердит: «Мы с тобой лучшие друзья». И сам же так часто стал об этом забывать!
Почему, ну почему все так сложно? И что со всем этим делать?
Ну, ничего, совсем скоро они поедут домой, и там у нее будет много времени, чтобы в очередной раз поговорить с Северусом начистоту и образумить его. И все будет как раньше. Только бы побыстрее прошел завтрашний день!
Лили вздохнула и медленно пошла к озеру.

- Я не прошу помощи! Я в ней не нуждаюсь, ясно! - Лили вздрогнула; у озера она была не одна. Надо же, только что думала о Северусе и, пожалуйста, как нельзя кстати. Видимо, кое-что остается неизменным, это место они оба любили больше всего в Хогвартсе.
- А я тебе повторяю, не валяй дурака, Снейп!
Лили поспешила спрятаться за деревом, потому что Северус был там не один, а встречаться с его приятелями ей не хотелось. Конечно, подслушивать не хорошо, но выхода не было.
- Слушай, Эйвери, я прошу, оставь меня в покое! – голос Снейпа звучал устало и как-то…обреченно. – Как я ей объясню?
- Объяснишь как есть! Она же немаленькая уже, поймет, - Эйвери напротив, казалось, был раздражен.
- Ты ее не знаешь.
- Потом тебе все равно придется ей рассказать. Ты ведь решил!
- Я еще ничего не решил, сколько тебе повторять?! Ты же сам говорил, что еще рано.
- Сейчас, да. Но через год…
- Через год и поговорим.
- Снейп, ты бы не темнил, а? Думаешь, я не знаю, что ты из-за…
- Хватит!
- Ладно, ладно, успокойся и не психуй. Потом поговорим, когда остынешь. Но я бы на твоем месте подумал бы, насчет…у вас ведь лишних денег нет, так что…
- Я же сказал – нет!
- Смотри, мое дело предложить.
Голоса стихли, судя по звуку удаляющихся шагов, Снейп и Эйвери ушли. Лили осторожно выглянула из-за дерева. Нет, Эйвери ушел один, Северус же сидел у самой воды, обхватив колени руками. Неожиданно под ногой у нее предательски хрустнула сухая ветка, Северус, вздрогнув, поднял голову, и ей пришлось выйти из укрытия.

2.
Просто невыносимо! Как же они достали своим, так называемым сочувствием и своим снисхождением. Вот, мол, приняли к себе какого-то убогого полукровку, целуй им ноги за это в знак благодарности. Он, между прочим, не выбирал, Шляпа его сама на Слизерин отправила. И вообще, все дело в том, что у него нет денег, а не в том, что он нечистокровный. Если бы его семья была богаче, никто бы не лез сейчас «оказывать покровительство». Да, а если бы он был еще и чистокровным, то снисходительных, не сказать презрительных, взглядов, что, дескать, даже если ты кое в чем разбираешься и колдовать умеешь неплохо, все равно, особо не зарывайся и знай свое место. Так вот, этих презрительных взглядов тоже не было бы. А все из-за этого ничтожества, по недоразумению являющегося его отцом. Причем, он, слава Мерлину, уже больше трех лет не отравляет им с матерью жизнь, испарившись в неизвестном направлении. Мать, правда, и по сей день иногда сетует на какую-то «вертихвостку», отбившую у нее мужа. Интересно, кто в здравом уме мог позариться на такое «сокровище». Но все равно, родство с этим ублюдком – как клеймо, которое невозможно смыть. И все эти косые взгляды за спиной – просто унизительны, так что в порошок бы стер всех «милых» сокурсников. Это даже хуже чем стычки с Поттером, не к ночи будь помянут. Потому что тут – только ненависть, чистая и незамутненная. Больше жалости и сочувствия он ненавидит чванство и самодовольство. В Поттере нет ровным счетом ничего, кроме дурацкого гонора. Ах, да! Еще смазливая физиономия и чуть-чуть везения на квиддичном поле. И за это его все на руках носить готовы. Ничтожество! И еще смеет увиваться за Лили! Как она этого не замечает? Она, такая умная, такая рассудительная, и, тем не менее, умудряется находить этому недоумку оправдания. Он, видите ли, «не увлекается темной магией»! И что с того? Не говоря уже о том, еще неизвестно, чем там его величество квиддичный король увлекается. Одна эта история с Люпином чего стоит!
- Да твоя грязнокровка просто на седьмом небе, что вы с этим кретином Поттером напару за ней бегаете. Это ей помогает почувствовать себя не пустым местом, а чем-то значимым, - издевался не так давно Мальсибер.
Правда, с тех пор, как он вышел из больничного крыла, то больше не заикается об этом. Чешуя с языка сходила две недели, и это весьма болезненный процесс, судя по слухам. Чего Снейп и добивался (не на себе же заклинания испытывать). Остальные тоже притихли и больше о Лили в его присутствии, по крайней мере, не заговаривают, но эти взгляды… Да чтоб всем его «обожаемым» сокурсникам пусто стало! Как же он ненавидит, что на него стали смотреть как на умалишенного, которого лишний раз лучше не волновать, дабы не случилось припадка. А Лили тоже хороша! Неужели не ясно, что ему просто нужно вылезти из этого болота, именуемого «отчий дом», вытащить оттуда мать, заработать денег, чтобы они могли жить как люди. Но она, Лили, тоже смотрит на него так, словно он опасно болен и не желает лечиться. Если бы он только мог объяснить ей все. И, корме того, сказать ей…нечто очень важное. Самое важное.
Если бы еще при виде ее все слова не выскакивали у него из головы, и он не стоял бы перед ней, тут Мальсибер прав, как идиот. Но здесь, в Хогвартсе, невозможно нормально с ней объясниться. Вот закончатся экзамены, они сдадут завтра последние СОВ, уедут домой и там… Нет, сейчас лучше не думать об этом, и так все в голове смешалось. Снейп раскрыл учебник, собираясь повторить Защиту от Темных искусств, экзамен по которой предстоял завтра, но слова упорно не желали складываться в предложения, и смысл написанного до него не доходил.
Чертов Эйвири! Впрочем, нет, он сам виноват. Оставил письмо на видном месте, но кто ж знал, что этот кретин сунет нос, куда не надо!
Мать написала, что ее уволили с работы. Хозяин аптеки, где она работала с тех самых пор, как Северус себя помнил, разорился. Мать конечно тоже молодец! Зачем, скажите на милость, было писать об этом? Рассказала бы все, когда он приехал, недолго ведь осталось. Хотя, может, ей просто некому было больше рассказать. Так или иначе, он оставил по неосторожности письмо на столе, Эйвери случайно, разумеется, прочел и - самое скверное – вздумал предлагать ему помощь. Будто бы ему нужны жалкие подачки! Даже если деньги Эйвери получил от брата, который в свою очередь разжился ими на службе у Сами-Знаете-Кого. Будто не понятно, что Эйвери делает это не по доброте душевной, а чтобы связать его. Да и какая, ко всем чертям, разница? Неужели Эйвери всерьез верит, что он возьмет эту милостыню. Да если бы и нашло вдруг на него помрачение, то мать ему сказала бы много чего «хорошего». А пресловутый мешочек с галлеонами мигом полетел бы в окошко. Чтобы Эйлин Принц опустилась до того, чтобы принять от кого-то помощь! Да мать иной раз даже от помощи родного сына отказывалась, причем, даже в сущих пустяках. И он, к слову сказать, был с матерью согласен. Нет, уж ему-то она могла бы позволить, разумеется, но в том, что всего и всегда нужно добиваться самому, и ни на кого не рассчитывать, в этом мать права. И скоро, совсем скоро он сможет! Он обязательно добьется, и все они еще увидят, на что он способен. И тогда у него начнется новая жизнь, а Лили поймет, что он прав и будет, непременно будет рядом с ним, всегда, он никогда, никуда ее от себя не отпустит. Потому что без Лили – это не жизнь. Без нее ему не только новая, но и жизнь вообще просто ни к чему. Он уже и не помнил, как жил раньше без Лили. Иной раз казалось даже, что у него две жизни, будто на земле живут два Северуса Снейпа. У одного жизнь совершенно безрадостная, скучная и никчемная; с ветхим домишкой в Спиннерс-Энд, жалкими обносками, которые в руки-то взять стыдно, не то что надевать; с вечной руганью родителей; с отцом, который никогда ничем не был доволен; с матерью, разучившейся улыбаться; с непрекращающейся войной с Поттером и его приятелями; и с пока еще весьма туманным будущим. А у другого есть Лили. И этим все сказано.
Северус вздохнул, последнее время все шло совсем не так, как ему того хотелось бы. Нет, они с Лили и раньше, бывало, ссорились, но обычно она сердилась и обижалась на него от силы час-другой. Потом они мирились, давая друг другу слово больше не ругаться. Да и назвать ссорой, например, тот факт, что она обижалась, когда он отказывался попробовать шоколадное печенье, которое она пекла вместе с Петуньей, просто потому что не любит шоколад, а не потому, как ей казалось, что он не выносит ее сестрицу, - можно с большой натяжкой. Сейчас это кажется таким пустяком! Да даже если дело касается пустяков. Раньше ему было достаточно извиниться за тот необдуманный первый порыв и съесть пресловутое печенье, которое, к слову, было весьма вкусным, чтобы она улыбнулась, и они продолжили болтать о всякой ерунде, или же обсуждать заданные уроки как ни в чем ни бывало. Теперь даже если она и скажет: «Ладно, Сев, всё, забыли!», - все равно будет хмурится, кусать губы (верный признак того, что она обижена) и смотреть исподлобья. Просто отмахнуться от него для нее проще, он знает - она не забыла, ей просто надоело с ним говорить. Особенно обидно то, что все их ссоры последнее время из-за Поттера. Почему, ну почему она постоянно его защищает? Хорошо, она, допустим, не выносит Эйвери, бывает, он тоже кое-кого терпеть не может. Но стоит только об этом заикнуться, как она тут же встает на сторону этого «кое-кого». «Ты просто уходишь от темы, Северус, я говорю тебе о том, что поведение твоих так называемых друзей недопустимо, а ты переводишь разговор на Поттера, который тут совершенно ни при чем». Какое ей вообще дело до его приятелей, если ему самому они глубоко безразличны. Поттер же просто морочит ей голову. Неужели непонятно?! Наверняка без него не обошлось, именно он наплел ей всякой чепухи про «темных магов со Слизерина», известно ведь, что на Гриффиндоре подобных небылиц испокон веков ходит несметное количество, а она верит. И считает теперь, что он сам становится жутким и ужасным темным магом. Самое же поганое, что она его теперь жалеет из-за этого. А ему не нужна ее жалость, ему нужна…
А если Поттер своего добьется? Он же постоянно с ней рядом. Да, она говорит, что он ей противен, но почему тогда она всегда на его стороне? А если она…с Поттером… Нет, нет, это просто бред! Этого не будет никогда!
Он не может, нет, просто обязан не допустить этого. У него впереди целое лето, и он все сделает, чтобы их отношения стали прежними. Нет, не просто прежними, а… Он скажет, непременно скажет Лили все, что давно уже хочет сказать. Он должен, наконец, решиться, ведь он же не трус, значит, нужно просто выбрать момент, и это же так просто - чего проще - взять и сказать. С губ сорвалось еле слышное:
- Ли..Лили, я…тебя…
Совсем рядом громко, в полной тишине, царившей в этот вечер у озера, показалось что просто оглушительно, хрустнула вдруг под чьей-то ногой сухая ветка, Снейп вздрогнул, вскинул голову и выхватил палочку, кто бы ни был, если он подслушивал, если слышал…то… Но из-за дерева вышла Лили.

3.
Северус быстро вскочил, словно ожидал нападения, но, увидев ее, чуть улыбнулся и опустил палочку.
- А, это ты, Лили, - он снова опустился на траву. Лили села рядом.
- Привет, Сев.
- Привет.
Он замолчал, и сосредоточенно рассматривал свои ногти, Лили силилась поймать его взгляд, но ей не удалось. Она вздохнула. Ему неприятно, что она пришла? Или он попросту не хочет ее видеть. Она подвинулась поближе и почувствовала, что он заметно напрягся.
- Как…как экзамен? – глупый вопрос, как еще Северус мог сдать экзамен по зельям, но надо же что-то спросить.
- Нормально, - он по-прежнему не смотрел на нее.
- Завтра Защита.
- Угу.
Разговор явно не клеился.
- Ладно, ты извини, - Лили поднялась с земли и отряхнула мантию, - что помешала, я пойду, наверное.
- Нет, - он, наконец, поднял голову и посмотрел на нее, после чего тоже поспешно поднялся и взял ее за руку, - Лили, не уходи. Я…мы так давно с тобой не гуляли вместе.
Она улыбнулась: сейчас он снова стал тем Северусом, которого она знала с детства. Лили снова опустилась на траву рядом с ним. Вновь наступило долгое молчание, казалось, им обоим есть, что сказать друг другу, но, ни он, ни она никак не могут решиться начать разговор.
Лили украдкой взглянула на Северуса, он отвернулся и смотрел на воду, вновь погрузившись в свои размышления.
Лили вдруг вспомнились слова Мэри Макдональд: «Да они просто влюблены в тебя!». Интересно, подумалось вдруг, а как это – влюбиться? Она сама пока не могла сказать про себя, что влюблена в кого-то, и это, честно признаться, ее немного тревожило. Почти все ее сокурсницы уже засматривались на мальчиков с их факультета или же с других, перемигивались и переглядывались с ними, гуляли, держась за руки, а некоторые, судя по ночным откровениям в спальне за задернутыми пологами, даже целовались со своими избранниками в укромных уголках замка. Лили делала вид, что ей совершенно неинтересны все эти глупости, которыми не стоит забивать голову. Но в глубине души она, нет, не завидовала, но ей было немного обидно, что нечто очень важное проходит мимо нее. Даже Петунья и та, когда Лили приезжала на каникулы, последнее время просто извела ее бесконечными разговорами о «своем парне». Только о нем в доме и слышали, и родители тоже говорили только об этом самом Верноне, который «ухаживает за нашей Туни», а сестра была так горда и так задирала нос, словно сделала великое научное открытие и получила за него все награды мира. Северус же, когда она ему рассказала, только фыркнул: «Да, ей явно есть чем гордиться». А мама однажды вечером сказала вдруг, что придет день, и обе ее дочери уйдут из отчего дома. Она стала заверять маму, что никогда никуда не уйдет, а мама грустно улыбнулась и ответила: «Ты тоже однажды встретишь свою судьбу, дочка». С тех пор Лили часто думала об этом. Как это будет? И что люди обычно чувствуют, когда влюбляются? Как она узнает, что это именно любовь, да еще единственная на всю жизнь, если никогда до этого никого не любила, не считая родителей и сестры. И Северуса, конечно же. Но это ведь совсем другое. Спросить было совершенно не у кого: Туни презрительно подожмет губы и скажет, что она еще слишком мала для таких вещей, подружки чего доброго насмех поднимут. Да и как их спросишь: «Скажи, Мэри, как ты поняла, что влюблена в своего Мэтью?» - глупее не придумаешь. Северус…Но он тоже пока, кажется, ни в кого не влюбился, чтобы там Мэри себе ни придумывала. Иначе Лили заметила бы, верно?
В магловских романах, которыми зачитывается Петунья (Лили раз удалось выпросить у нее один и прочитать на досуге) говорится, что «сердце начинает учащенно биться, когда он рядом, блаженное тепло разливается по всему телу, ты ни дня не можешь прожить без того, чтобы не увидеть его, и каждый день открываешь в нем что-то новое и любишь его еще сильнее». Лили снова посмотрела на Северуса: да, ей становится тоскливо, если она не видит его больше двух дней. И сюрпризов он умеет принести нимало, так что, вполне можно сказать, что она «открывает в нем каждый день что-то новое». Правда, это «новое» ее не всегда радует. С «блаженным теплом», которое «разливается по телу» не совсем понятно, что это за тепло, каждый раз это должно происходить, когда ты встречаешься с любимым или нет? То же самое и с «учащенным биением сердца». Да и кто сказал, что все это - правда. А если правда, то значит ли это, что она влюблена в Северуса? И можно ли влюбиться в лучшего друга? Об этом романы Петуньи умолчали. И потом, считает ли он ее до сих пор своим другом – вот вопрос. И что делать, если вдруг окажется, что он больше не любит ее как раньше, если он перестанет дружить с ней. Это посерьезнее всяких там «влюбленностей».
- Северус, - Лили, наконец, решилась нарушить мочание.
- М-м-м? – он даже не повернул головы, все так же, не мигая, смотрел на темную гладь озера.
- Северус, скажи…только ты не смейся, ладно? Если человек, скажем, если он полюбил кого-то, понимаешь? Вот…как он понимает, что…это и есть любовь, как тебе кажется?
Он вдруг резко повернул голову, и в упор посмотрел на нее.
- Что? – голос звучал глухо, словно у него перехватило дыхание.
- Ну, - смутилась Лили, слишком уж странным был его взгляд, словно она нечаянно проведала о какой-то его тайне, которую ей знать не следует, - как человек понимает, что он влюблен? Как ты думаешь?
Северус отвернулся и снова уставился на воду, словно там был написан ответ на вопрос Лили.
- Никак, - пожал он плечами, - просто…он просто знает и всё, - добавил он почти шепотом.
- Но как…- Лили вдруг осеклась, заметив, как он, схватив вдруг письмо, лежавшее на его учебнике по Защите, смял его.
- Сев, у тебя что-то случилось, да? – Мерлин, как можно быть такой дурой? Лезть со всякими глупостями, когда ему, судя по всему, плохо.
- Да, - рассеянно ответил Северус и тут же, спохватившись, посмотрел ей в глаза, - нет, ничего.
- Северус, - она погладила его по плечу, - у тебя неприятности?
Он молча покачал головой и еще сильнее сжал в руках письмо.
- Этот…он тебе угрожал?
- Ты…ты слышала? – у него перехватило дыхание, а глаза лихорадочно заблестели.
- Я…совершенно случайно, - он что, разозлился на нее? Или он нервничает, потому что она слышала нечто, не предназначавшееся для ее ушей, - я думала тут никого нет.
Лили похолодела: «Ты должен ей сказать; она все узнает», вдруг…вдруг они пытаются привлечь Северуса в круг приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть. Ведь почти все слизеринцы – его сторонники. И теперь они требуют, чтобы Северус тоже вступил в их ряды, а для этого он должен порвать всякую дружбу с ней, с Лили. Ведь дружба с маглорожденной может его скомпрометировать. Так вот почему он такой мрачный последнее время. Вот почему стал избегать ее. Неужели это правда? В глазах защипало, будто туда насыпали песку.
- Мать с работы выгнали, - тихо произнес Северус, изучая носки своих поношенных ботинок, - видите ли, дела плохо идут, аптеку закрывают. Она и так должна этой магле, своей соседке. Дом заложить собралась. Вместо того чтобы найти этого ублюдка и потребовать у него…- казалось, что слова помимо воли срываются с губ, - а у нее…сердце.
- Ох, Сев! – нет, какая же она все-таки идиотка! Напридумывала всякую чушь, а ему же и в самом деле плохо.
– Сев…ну, ты не расстраивайся. Все обойдется. Послушай, - она взяла его за руки, - послушай меня, я скажу папе, он может помочь.
- Не надо. Я сам. Брошу к черту эту школу!
- Что ты, Северус! Так нельзя! Я же говорю, что папа…
- Не надо! – он оттолкнул ее.
- Но я же просто хочу помочь! – по щеке поползла предательская слеза.
Северус вдруг привлек ее к себе, словно хотел обнять, и с силой сжал ей плечи.
- Не надо мне вашей помощи, слышишь! – прошипел он ей в лицо.
- И жалости вашей тоже не надо!
- Северус, мне больно!
Он вдруг разом сник, отпустил ее и отступил на шаг.
- Извини, Лили, прости меня, просто…
- Эй, ты! А ну отпусти ее!
Джеймс Поттер вышел из-за дерева и наставил на Северуса волшебную палочку.

4.
О, Мерлин, нет! Только не это. Почему всю дорогу, стоит ему наконец остаться с Лили наедине, как обязательно вмешается кто-то или что-то и помешает поговорить по-человечески. Будто мало ему Эйвери со своей глупой и ненужной помощью. И надо же было Лили услышать. Он ни зачто не рассказал бы ей, она и так уже, наверное, считает его тряпкой и слюнтяем, полностью оправдывающим мерзкое прозвище, данное Мародерами. Но она, похоже, нафантазировала себе невесть что, и так постоянно твердит, чтобы он «не связывался с будущими Пожирателями смерти» (будто это самое ужасное, что с ним может произойти). Лучше уж пусть знает правду. Но и она тут же кинулась предлагать ему помощь. Ну, вот почему? За что? Он что, похож на беспомощного младенца, не способного самостоятельно найти выход из положения? Как ей невдомек, что жалость унижает, а ведь она считает его своим другом! Не говоря уже о том, что ему скажет мать, предложи он ей помощь от отца Лили.
А теперь еще и этот! Откуда, ну вот откуда он тут взялся?! И именно сейчас!
Северус выхватил палочку.
- Иди ты…куда шел Поттер. Тебя это совершенно не касается!
- Импедимен…
- Протего! Экспеллиармус!
Палочка Поттера откатилась к ногам Снейпа, а самого Джеймса отшвырнуло назад, но ему удалось удержаться на ногах, схватившись за куст еживики.
- Что, Поттер, без своих подпевал ты уже не такой смелый? Петрификус…
Вдруг Лили решительно встала между ними.
- Сейчас же прекратите!
- Не лезь, Лили, отойди! – Северус даже не взглянул на нее.
- Перестаньте! – Лили топнула ногой. – Отдай ему палочку, Северус. А ты, - она повернулась к Поттеру, - уходи отсюда! Немедленно!
Снейп, с ненавистью глядя на Поттера, молча швырнул ему палочку.
- Скажи ей спасибо, Поттер, - процедил он, - иначе твоим дружкам пришлось бы собирать тебя по чертежам.
Джеймс метнулся к Снейпу, и тот (непростительный промах с его стороны!) не успел опомнится, как Поттер схватил его за грудки, прижал к дереву и приставил к горлу палочку.
- Слушай, ты! Если еще хотя бы раз…
- Поттер! Немедленно отпусти его!
- Если ты еще раз ее тронешь, - Джеймс тоже не обращал на нее внимания, - я тебя голыми руками придушу, ты понял, Нюнчик?
- Сейчас умру от страха, - усмехнулся Северус.
- Я тебя предупредил, Снейп.
- Хватит! – Лили оттолнула Джеймса, наставив на него свою палочку. – Прекратите оба!
- Но…
- Ни слова больше, Поттер! И если ты немедленно не уйдешь, то пожалеешь, я не шучу, понятно?
- Лили…
- К тебе это тоже относится, Северус!
Пробормотав себе под нос «охота была связываться!», Поттер убрался восвояси.
Великолепно! Просто замечательно! Теперь она точно будет думать, что он – полное ничтожество и совершенно не способен постоять за себя. И опять благодаря Поттеру. Когда-нибудь он точно убьет эту сволочь!
Снейп без сил опустился на землю и закрыл лицо руками.
- Зачем ты вмешиваешься? – произнес он.
- Затем, что не хочу, чтобы вы друг друга покалечили, - в голосе Лили явно прозвучало раздражение, - а еще затем, - тихо добавила она, присаживаясь рядом, - что ты мой друг.
Он почувствовал нежное прикосновение руки к своему плечу.
- Разве не так?
Он поднял голову; вот опять – она здесь, рядом с ним, они одни и ничто, казалось, уже не может помешать, но все слова, все мысли разом из головы улетучились, точно их ластиком стерли. Что он хотел ей сказать, до того, как она увидела это злосчастное письмо и приперся этот придурок? Какая теперь разница!
Северус смотрел ей в глаза и наслаждался охватившим его вдруг чувством покоя, словно все проблемы, что мучили его, разом исчезли, будто их и не было; или скорее, они просто стали казаться такими ничтожными, что на них и внимания обращать не стоит. Он знал, что это оттого, что она – рядом. Что сейчас она встанет и уйдет, и все вернется на круги своя, но пока он упивался каждым мгновением. Как мало ему, в сущности, нужно для счастья.
- Разве нет? – повторила Лили, и в ее взгляде, ему показалось, промелькнул испуг.
- Так, Лили, все правильно, - ответил он, - мы друзья, ты же знаешь. Я…ты извини меня, просто все это…разом, - смешался он. – Я не должен был срываться, но…
Она мягко улыбнулась.
- Я понимаю, Сев. Не расстраивайся, все еще обойдется, вот увидишь. И не связывайся больше с…ними со всеми, я тебя очень прошу.
- В следующий раз…
- Не надо, - ее тон стал вдруг умоляющим, - ну почему вы постоянно друг к другу цепляетесь? Зачем эта война, Северус?
- Лучше спроси об этом у Поттера! – огрызнулся он.
Она действительно не понимает? Или это опять эта идиотская жалость? А кого ей, интересно, жаль больше: его или Поттера? И ведь бесполезно что-то объяснять, все равно он окажется виноватым в том, что не хочет слушать, не понимает всей серьезности глупой вражды, лучше просто забыть о существовании Поттера и тому подобное. Он бы забыл, да вот Поттер не забудет, это уж точно. Шла бы да ему лучше все это высказала! Или она и впрямь не так равнодушна к гриффиндорскому ничтожеству, как хочет показать? Нет, неправда! Иначе лучше тогда сразу в озеро, и, как говорят, концы в воду. Или вниз головой с Астрономической башни, без разницы, главное, что финал один. И самый желанный.
Впрочем…какой же он все-таки идиот! Опять принялся за свое извечное глупое самоуничижение, так стоит ли потом удивляться, что она тебя жалеет, раз сам так упорно напрашиваешься. «Так тебе и надо, дураку», - мысленно обругал он себя. Ведь проще же плюнуть на все неприятности, тем более, что все уже позади, и поговорить с ней. Сказать, наконец-таки, все, что он уже сто раз проговорил мысленно, сам с собой, а Лили сказать так и не решился. И сегодня случай представился – лучше не придумать. А он опять растратил драгоценное время попусту и, кажется, опять – уже в который раз – обидел ее, сам того не желая. Кто, скажите на милость, его за язык вечно тянет? Только совершенный кретин может с завидной регулярностью вместо нужного и необходимого признания наговорить гадостей.
Она украдкой вытерла глаза, встала с земли и произнесла тихое:
- Я пойду, Северус, спокойной ночи!
Снейп тоже мигом вскочил на ноги:
- Лили, - он взял ее за руку, - прости, я…ну хочешь, я больше даже не взгляну в его сторону. Правда, вот увидишь: с завтрашнего дня Поттера для меня не существует, чтобы он там ни говорил и не делал! Только не уходи, - вышло как-то по-детски умоляюще и жалко.
Она неожиданно улыбнулась, протянула руку и убрала растрепавшиеся волосы у него со лба.
- Ты как ребенок, Сев!
Вся злость и обида мигом испарились, словно их и не было, и он тоже улыбнулся ей в ответ. Вот, вот же оно, вот! Теперь только набрать побольше воздуха в грудь и…
- Лили, я хотел…давай завтра вечером тоже…погуляем? После экзамена по Защите. Здесь.
Она сжала его руку.
- Давай.
- Хорошо. Значит, договорились?
- Да.
Они еще стояли какое-то время, молча держась за руки. Наконец Лили высвободила свою ладонь из его почти мертвой хватки.
- Ну…я пойду? До завтра.
- До завтра, Лили.
- Удачи тебе на Защите. Хотя, знаю, что ты так и так сдашь одним из лучших, - подмигнула она ему и снова улыбнулась.
- Спасибо. И тебе…удачи!

Северус смотрел ей вслед, кусая губы и яростно теребя ни в чем не повинную застежку на мантии.
Трус! Жалкий и ничтожный трус! Ведь чуть было не сказал и опять – уже в который раз! – струсил в самый последний момент. Нет, все правильно: правильную кличку ему Мародеры придумали. И присоединиться к друзьям Эйвери, Мальсибера и Малфоя он тоже не сможет. Туда принимают только смелых и решительных. А кому нужен слабак и мямля, который не способен раскрыть рот, когда нужно, и произнести три простых слова! Ведь чего же проще: Я. Тебя. Люблю.
Но ничего, еще не все потеряно, верно? Завтра они снова увидятся. Побыстрее бы прошел этот экзамен по Защите и тогда…

Он непременно скажет ей. Завтра.