Глава 2Глава 2
Драко Малфой пришел в себя от достаточно сильной боли. Слизеринец отчетливо помнил, что с ним произошло: портал, голос Грейнджер перед переходом и то, как в последний момент он выпустил руку Паркинсон. Однако боль сейчас волновала его больше всего. Он сразу не мог распознать, какая именно часть тела болит. Только начинало казаться, что эпицентр находится в голове, так сразу начинала болеть спина или же другие части тела.
Веки не слушались, они с трудом поднялись. В глаза сразу же ударил свет, отчего головная боль усилилась. Он чувствовал под собой твердую, холодную землю. Юноша провел рукой по камням и попытался поднять потяжелевшую голову, что удалось не с первого раза. Видимо, это было последствием перехода через портал. Голова сильно кружилась, но слизеринец все же поднялся на ноги, опираясь о каменную стену. Он внимательно осмотрелся, и увиденное не добавило ему оптимизма.
Драко находился в какой–то пещере. Вместе с тем, сразу можно было понять, что человек здесь частый гость. Об этом говорили факелы, которые удерживались на стенах с помощью цепей. Отчетливо чувствовался запах сырости, и откуда–то сверху на слизеринца периодически капала вода. Мантия, которая была на нем, когда он проходил сквозь портал, теперь загадочным образом исчезла. Но это не так волновало Малфоя.
Первым делом он нащупал в кармане палочку и выставил ее перед собой.
– Эй?– негромко позвал он, ему не очень хотелось встречаться с кем–то неожиданно. Но ответа на его вопрос не последовало.
Малфой уверенно последовал вперед и, обогнув угол, не увидел никого. Он один. На секунду он расслабился, но потом его накрыло беспокойство. Паркинсон ведь была рядом с ним, когда они переходили через портал, значит, она должна быть где–то поблизости.
– Пэнси! – закричал он.
Опять тишина в ответ. Значит, он в совершенном одиночестве, в неизвестном ему месте, куда попал непонятным образом.
«Хорошо, что еще палочка при мне», – подумал Драко.
Он решительно пошел вперед. Осталось только выбрать путь. Проход перед ним казался таким же, как и тот, который был позади, поэтому выбирать особо не из чего. Он направился вперед, держа перед собой палочку, сжимая ее настолько сильно, что казалось, она разломится пополам. Драко Малфой не любил признаваться в слабости, но сейчас ему было действительно не по себе, даже немного страшно. Здесь мог быть кто угодно. Ему на тот момент совершенно не хотелось наткнуться на свою сумасшедшую тетку.
Место казалось ему совершенно незнакомым, не имея понятия, что делать, он просто шел вперед, надеясь, что каким–то чудом найдет выход и по дороге встретит Паркинсон. Юноша не единожды выкрикивал ее имя в пустоту, но ничего кроме эха в ответ не получал. Впервые в жизни он волновался за нее. Не то чтобы это проявление любви или чего–то подобного, просто в его небольшом странном мирке он мог только ей позволить подойти достаточно близко. Наверное, поэтому он не разозлился, когда понял, что родители готовят их помолвку. Находить самому невесту не очень хотелось, а с Пэнси он давно знаком. Они были... близки, ни как друзья и точно ни как влюбленная пара, но все же близки. Поэтому он бы не хотел потерять ее, только не так.
– Паркинсон, ну отзовись же! – обессилено произнес Малфой, но опять до его слуха долетел лишь собственный голос, отраженный сводами пещеры.
Он устало оперся рукой о влажную стену, будто ожидая поддержки от безжизненного камня. Малфой сполз по стене и опустил голову. Он, наверное, шел уже целый час не останавливаясь, и до сих пор не заметил ничьего присутствия. Драко был практически уверен, что все это дело рук отца и других Пожирателей, а где они – там и Темный Лорд. Он отчетливо помнил голос Грейджер перед тем как попал в портал. Если они решили захватить команду Поттера, почему тогда забрали и его? И где Пэнси, черт ее побери.
– Ну, где мне тебя искать, Паркинсон! – прохрипел он.
– Не думала, что ты так привязан к своей невесте, – услышал он девичий голос, который исходил из глубины пещеры, он чем–то напоминал ему…
– Грейнджер? – удивленно сказал он, вглядываясь в лицо девушки, которая стояла довольно далеко от него.
Сначала ему даже показалось, что он начинает сходить с ума, раз уж ему слышится голос грязнокровки. Однако через некоторое время девушка подошла ближе, и в незнакомом силуэте он узнал Гермиону Грейнджер собственной персоной.
– Только тебя не хватало, – проговорил Драко, устало откинул голову назад и закрыл глаза.
– Да, я тоже разочарована встретив тебя, – вздохнула девушка и подошла ближе к слизеринцу.
Гермиона сначала сама надеялась на то, что Малфой лишь неудачная игра ее воображения, но когда она подошла поближе, сразу узнала блондина, который сидел на каменном полу пещеры.
– Иди куда шла, не мешай мне, Грейнджер, – выдохнул уставший слизеринец, так и не удостоив гриффиндорку взглядом.
– Малфой... – девушка вздохнула то ли от разочарования, то ли от усталости, и присела напротив него. – Давно идешь?
Удивившись вопросу Гермионы, Драко сначала открыл первый глаз, затем второй и уставился на нее, словно видел в первый раз.
– С каких пор заучка всея Гриффиндора снизошла до разговора с таким мерзавцем как я? – язвительно проговорил он.
– С тех самых, как застряла одна, неизвестно где, без волшебной палочки! – в тон ему ответила девушка. Малфой же заинтересованно вскинул бровь и окинул её оценивающим взглядом.
– У тебя нет палочки? – девушка закусила губу и отрицательно помотала головой.
Этот единственный жест придал Малфою уверенности. Сейчас гриффиндорка выглядела непривычно растерянной. Вот так, просто сидела напротив своего злейшего врага, без оружия, да еще и признавалась в этом. Грейнджер беззащитна, рядом никого, а у Малфоя есть палочка.
На несколько секунд он позволил себе представить насколько интересно будет, если он преминет к ней какое–то заклинание. Сделает так, чтобы она, наконец, спустилась с небес и знала свое место. Поняла: в волшебном мире грязнокровкам не место. Можно было использовать Империус, и тогда она полностью оказалась бы в его власти, выполняя любые приказы.
– Знаешь, Грейнджер, – протянул он, – а ведь у меня палочка при себе, – он поднял ее и повертел у нее перед носом. Девушка шумно вздохнула, и в ее глазах промелькнул страх. Именно этого Малфой и добивался. – С твоей стороны чрезвычайно опрометчиво признаваться в беспомощности своему врагу.
– Ты ничего не сделаешь мне, – сказала Гермиона, пытаясь сохранить твердость в голосе, не позволяя Малфою увидеть ее страх.
– Неужели? И кто мне помешает? Помнится, ты так и не ответила мне за то, что сделала на третьем курсе. Думаю, самое время вернуть должок, – угрожающе проговорил он, вспомнив, как довольно хрупкая Гермиона смогла ударить его так, что сбила с ног.
– Ты ничего не сделаешь мне. Я знаю заклинание, которое поможет нам выйти отсюда, – все также твердо сказал девушка, но уже не уверенная в том, что после общения с Малфоей останется целой и невредимой.
– Опять не вижу проблемы. Я могу попрактиковаться в Империусе или… – он сделал эффектную паузу, – круциатусе. Неплохой выход, не так ли?
– Ты и это не сделаешь, – уже тише сказала девушка.
Она сдерживалась, чтобы не показать слабости в голосе, однако страх, который она испытывала, был написан на лице. Это, конечно, доставляло удовольствие Малфою, который уже держал палочку наизготовку, направив ее на гриффиндорку.
– Ну, и какую причину ты придумала, Грейнджер? Ты слишком долго мозолила мне глаза.
– За убийство магглорожденной сразу отправляют в Азкабан и отдают на суд дементорам. Может быть, ты на стороне Волан–де–Морта, но пока еще война не побеждена им и... и... пока действуют порядки Министерства. И... я могу помочь тебе найти Паркинсон, если ты так сильно хочешь ее найти.
Драко Малфой внимательно всматривался в испуганное лицо гриффиндорки. Палочка была наготове, а заклинания так и вертелись на его языке, но эти слова, что она сказала, почему–то подействовали на него.
Он выберется из этой пещеры и если по какому–то несчастью Поттеру тоже повезет, и он недосчитается своих друзей, то Драко точно светит поцелуй дементора. Отец, который сам в бегах, уже не сможет помочь ему, а если у него и получится, он, наверняка, поставит перед ним условия. Грейнджер оказалась права. Пока действуют порядки Министерства Магии, он не сможет убить ее без последующего наказания. Ледяной взгляд юноши скользил по гриффиндорке, губы сжались в тонкую линию. Она. Была. Права. И с каждой секундой, что он медлил, уверенность на лице Гермионы становилась отчетливее. Малфой стиснул зубы и процедил:
– Отлично! – он поднялся с земли и стряхнул с одежды пыль. – Сейчас ты найдешь Паркинсон, а потом вытащишь нас отсюда.
Девушка легко улыбнулась своей изобретательности, но не Малфою, и тоже встала на ноги. Драко сделал несколько шагов, вглядываясь в, казалось, бесконечный тоннель.
– У тебя есть что–то, что принадлежит Паркинсон? – услышав это, слизеринец чуть было не рассмеялся во весь голос.
– Конечно, Грейнджер, я все время ношу с собой локон ее волос, – вполне серьезным тоном съязвил он.
– Тогда дай мне их, если хочешь в ближайшее время увидеть свою девушку, – сказала Гермиона, которая, по видимому, не поняла шутки Малфоя.
– Грейнджер, ты в своем уме? Думаешь это маггловский роман? Нет у меня ничего.
– В таком случае, ничем не могу помочь, – гриффиндорка, наверное, решила, что ее услуги больше не понадобятся Малфою, и попыталась уйти, но юноша не позволил ей и схватил Гермиону за локоть.
– Куда намылилась?
– Малфой, из–за того, что ты не держишь при себе вещей своей «невесты», я не могу тебе помочь, а, как я поняла, твоя вселенская любовь не позволяет самому убраться отсюда. Поэтому – удачи тебе в поисках Паркинсон. Уверена, ваша любовь поможет вам выбраться, – она дернулась, но из хватки слизеринца ей вырваться не удалось; в ответ на ее тираду Драко лишь криво усмехнулся.
– Нет, нет, Грейнджер. Сейчас мы вместе найдем Паркинсон, потом ты выведешь нас отсюда. Понятно? Если я не в состоянии швырнуть в тебя Круциатусом, не значит, что я не могу применить другое болезненное заклинание. Не забывай: палочка есть только у одного.
К удивлению Драко гриффиндорка прекратила свои попытки вырваться. Она скорчила недовольную гримасу и последовала за ним. Малфой улыбнулся ее податливости и направился вперед.
– Малфой, я целый час ходила по этому проходу, уверяю, там ты не найдешь Паркинсон.
– Здесь решения принимаю я! – отрезал он, бросив на девушку недовольный взгляд, и потащил ее вперед.
Факелы тускло освещали дорогу. Слизеринец двигался быстро, все еще крепко сжимая локоть Гермионы, которая еле успевала за ним. Малфой молча шагал по проходу, на лице его застыла сосредоточенность. Со стороны казалось, что в уме он решает какую–то очень сложную задачу, а всему виной отчаяние, которое с каждой секундой все глубже поселялось в нем. Вдруг он не найдет Пэнси? Что если отсюда нет выхода, и ему придется идти по этой нескончаемой пещере под руку с Грейнджер, пока он не рухнет от усталости? Зачем Пожиратели устроили этот цирк?
Юноша шел, не останавливаясь, наугад выбирая направления. Сначала вправо, потом налево, затем прямо, пока они не встречали очередные проходы, которые вели их дальше, Мерлин, знает куда.
– Малфой, – застонала где–то позади Гермиона, которой, по правде сказать, уже надоели эти бесцельные блуждания. – Давай остановимся на секунду, никуда Паркинсон не испарится.
– Молчи! – зашипел он и, как назло, ускорил шаг.
Драко Малфой сам устал, но он не мог остановиться. Он сказал, что не даст ее в обиду, пообещал, а Малфои всегда держат свое слово. И дело не только в этом. Эмоции всегда казались ему чем–то лишним, они только могли помешать.
С самого детства он был эгоистом, и ему это никак не мешало. Напротив, всегда легче быть одному. Никому ничего не должен. Действуешь, исходя только из своих собственных интересов, и не думаешь о ком-то другом. Да и, по правде говоря, никто особо не искал его дружбы, возможно, ждали покровительства, но ничего больше. А вот Пэнси была другой. Она ничего от него не просила. Не разговаривала с ним на неприятные темы, не отягощала его существование своими проблемами, просто оказывалась рядом в нужный момент, не задавая лишних вопросов. После стольких лет, что они знакомы, Малфою казалось, что он должен ей, и спасти ее сейчас – это самое меньшее, что он мог сделать.
Юноша шел, игнорируя ноющую боль в ногах. Шел, хотя даже не знал, правильно ли идет. Все вокруг выглядело одинаковым, такие же стены как везде, такая же сырость, такие же камни. Никаких намеков на то, что они идут к выходу. Драко резко остановился, отчего Гермиона невольно покачнулась и чуть не упала ему на спину. Малфой вгляделся в беспросветную глубь пещеры.
– Пэнси! – закричал он, и опять в ответ услышал только тишину. – Черт!– прошептал он. – Черт! Черт! Черт! – повторил уже во весь голос, отчего Грейнджер невольно отшатнулась и прижалась к стене пещеры.
– Давай все же остановимся, – тихо сказала девушка, но Малфой словно ушел в себя и, неизвестно, расслышал он ее предложение или нет.
– Садись, Грейнджер! – стальным голосом приказал он, и сам поступил также.
Он уставился на девушку, которая медленно присела около стены. Слизеринец вытащил из кармана палочку, на всякий случай, если вдруг Грейнджер решит сбежать.
Однако с ее стороны это было бы довольно глупо, ведь бежать некуда, и из лабиринта ей вряд ли удастся выбраться в одиночку.
Гермиона Грейнджер внимательно всматривалась в лицо Малфоя. Казалось, перед ней сидел все тот же Драко, которого она знала вот уже семь лет, но в то же время она видела в нем что–то новое. Она бы и не подумала, что он с таким отчаянием будет искать Паркинсон. Тот Малфой, которого она знала, в первую очередь спасся бы сам, оставив остальных на произвол судьбы, а сейчас он не хотел возвращаться без невесты. Он поступал правильно, чего нельзя сказать о ней. Если бы ей утром сказали, что она проведет день с Драко Малфоем в одной пещере, откуда нет выхода, да еще и будет перед ним безоружной, она бы от души рассмеялась.
Но так оно и есть, и теперь она полностью зависела от него, точнее, от его палочки. Если бы только она могла забрать ее у слизеринца. Тогда в считанные секунды она нашла бы Гарри и Рона, которые неизвестно где здесь бродят. Гарри еще мог постоять за себя, но вот Рон…
Но ведь их найдут. Наверняка, профессор Дамблдор уже ищет. Только вот где искать, если она сама не знает, кто их похитил. Догадки, конечно, были. Определенно – дело рук Пожирателей Смерти. По крайней мере, ей так казалось до того, как она встретила Малфоя. Ведь если здесь замешаны Пожиратели, то тогда зачем бросать одного из них вместе с пленниками?
– Чего уставилась, Грейнджер? – произнес Малфой, впиваясь в девушку взглядом.
– Один вопрос, Малфой: ты ведь Пожиратель? – Драко усмехнулся.
Конечно, для нее он был Пожирателем. Все считали его таковым. Слухи делали ему неплохую репутацию, из–за чего, без всяких сомнений, многие будут обходить его стороной.
«Жаль, что это не подействует на грязнокровку», – подумал он.
– Пожиратель, Пожиратель, – ответил он.
Ответ парня Гермионе показался странным. Он почему–то не хвастался этим, не констатировал факт. Он просто отвечал на поставленный вопрос, довольно усталым голосом. Словно его каждые две секунды спрашивали об этом.
– Слушай, Грейнджер, я понимаю, мы одни здесь, но это не повод так пялиться на меня. В компании Поттера и Уизли ты не часто видишь красивых мужчин, но все же можешь постараться не прожигать меня взглядом?
– Мне просто стало интересно… – неожиданно спокойно ответила она. В то время как Драко ожидал услышать какой–нибудь язвительный ответ, или хотя бы крик. – Ты действительно любишь Паркинсон?
– Что? – чуть ли не заикаясь, выдавил слизеринец.
– Никогда не думала, что такие жестокие люди как ты способны полюбить, – все тем же спокойным тоном продолжила девушка.
– Я понял, раз уж у тебя нет палочки, ты решила заговорить меня до смерти? Да и вообще, Грейнджер, тебе пора перестать верить в маггловские сказки, – устало закончил он и, закрыв глаза, запрокинул голову назад, прижавшись к каменной стене.
– Тогда почему как обычно не спасаешь собственную шкуру?
– А ты почему сидишь здесь со мной? Разве не хочешь пойти поискать своих дружков? Без тебя они и шнурки завязать не могут, а тут такое. Уизли, наверняка, где–то бьется о стену, а Поттер трет шрамик в ожидании чуда.
– У тебя есть палочка, – опять тем же самым расслабленным тоном ответила девушка. Спокойствие, которое было в ней, мягко говоря, не очень нравилось Драко.
– Вот так просто? Холодный расчет?
– Да, – смущенно сказала Гермиона после небольшой паузы. Все ее спокойствие куда–то испарилось, что не могло не обрадовать слизеринца.
– И кто из нас теперь плохой? – спросил Малфой, совершенно не ожидая ответа от Грейнджер, но девушка все же подала голос, более уверенно, чем хотелось Малфою.
– По крайней мере, я не на стороне Волан–де–Морта. Я не такая избалованная и эгоистичная сволочь, который являешься ты, – девушка высказала все это, ни на секунду не прерывая визуального контакта.
Она могла видеть, как он разозлился, как засверкали его глаза, и на переносице появилась морщинка.
– Осторожнее, грязнокровка, – процедил Драко сквозь зубы, направляя палочку на гриффиндорку, – ты ведь хочешь выйти отсюда живой и помочь своим сопливым дружкам? – он придвинулся к ней, и сейчас его палочка почти прикасалась к раскрасневшейся щеке девушки.
– А отец обеспечил тебе место старосты до того, как попал в Азкабан, или после? – храбро продолжила Гермиона без капли страха на лице, всматриваясь в глаза Малфоя. – Ты все равно ничего не сделаешь мне. Тебе нужна моя помощь. Без меня ты можешь хоть головой стену пробить, но вот отсюда у тебя выбраться не получится.
– Ты ответишь за каждое слово, жалкая грязно... – палочка застыла в сантиметре от лица Гермионы. И взгляд, который недавно полыхал ненавистью, стал заинтересованным. Гриффиндорке сразу стало понятно, что ему на ум пришла идея. Только какая?
– Пробить стену… – прошептал слизеринец, вставая на ноги и устремляя взгляд вперед, – почему я сразу не додумался? – Гермиона хотела бы заговорить, но не решилась. Видимо, в голову парню пришла идея.
Секунда, и уже палочка Малфоя была направлена на стену. Гермиона быстро отошла в противоположную сторону, догадавшись, какое заклинание хочет использовать юноша.
– Бомбарда максима! – произнес слизеринец, и послышался громкий звук взрыва.
Гермиона прижала голову к коленям до того, как облако пыли накрыло ее.
Малфой откашлялся и попытался сквозь пыль увидеть смог ли он пробить стену. Он помахал рукой, отгоняя пыль. Слизеринец подался вперед и заметил дыру размером с кулак, сквозь которую пробивался поток воздуха.
– Я так и знал, – прошептал самому себе Малфой.
– Там имеется параллельный проход? – удивленно сказала Гермиона, вставая на ноги и отряхивая пыль.
– Нужно сделать еще пару ударов, и, думаю, стена развалится, – тоном знатока произнес Малфой, так, будто именно этим он каждый день и занимается.
– Можно поп...
– Замолчи! – вдруг бесцеремонно прервал ее юноша и начал всматриваться в пробитую дыру. – Пэнси? – прозвучал его приглушенный голос.
Гриффиндорке сначала даже показалось, что у Малфоя начались слуховые галлюцинации.
Однако эти мысли развеялись, когда через несколько секунд послышался ответ:
– Драко! Я здесь! – несомненно, это была Пэнси Паркинсон.
