Глава 1- Мы обсудим фактор времени. И недостатки потенциального командующего, который весь план кампании основывает на политическом убийстве, а потом не может его осуществить.
Л.М.Буджолд, Барраяр
Она прыгала с крыши на крышу, летела вверх по лестнице.
«Черт. Не смей сдохнуть, герой».
Слишком много ступеней к сердцу Сейрейтея, башням отрядов. Яркий солнечный свет, резкие тени. Лапы уже кровоточат от каменной крошки после вчерашнего боя.
«Держись, Ичиго».
Для кошачьих лап их было действительно слишком много, а превращаться пока рискованно: миссия под угрозой.
Чертова миссия. Казалось, что может быть проще ― пробраться в Сейрейтей и убить одну гадину? Урахара, мы с тобой ― ученые и солдаты, поэтому вечно оказываемся в дураках. Как ты шептал сквозь выбитый зуб, когда я собирала тебя из кусков после Ишшина с его «Киске, ты был неправ, когда чуть не угробил моего сына»?
― Жертвы уже неизбежны. И если Айзен получит хоугьеку, их будет гораздо больше.
― Поэтому ты посылаешь детей на бойню? Ведь ясно, что все наши тренировки позволят им продержаться чуть больше пяти секунд. Но выжить? Не надо меня смешить, мне и так скверно, ― Йоруичи поставила слишком горячую пиалу и подула на пальцы.
― Нужно отвлечь внимание, пока ты работаешь с Айзеном. Дать тебе шанс.
― Киске, скажи… ― она откинулась на татами, заложила руки за голову. ― Почему мы зашевелились только после того, как он сделал ход?
Старый дом поскрипывал, вокруг лампы вились комары. Откуда-то от соседей пахло жареной рыбой.
― Потому что мы ― добрые? ― он потер шею. Шляпа съехала на глаза. ― Я надеялся…
― Что он не узнает, где ты его спрятал?
Урахара оскалился в фальшивой улыбке и пожал плечами. За сто лет он привык принимать поражения и делал это с таким изяществом, что хотелось дать в морду.
***
Ступени крошились под лапами. Она побежала быстрее.
«Надо успеть. ― От пыли першило в горле, солнце слепило глаза.
Реяцу Чада пропала. Минус один. Черт.
У Ичиго ― никаких шансов против Зараки».
Йоруичи фыркнула, выравнивая дыхание. Как всегда, капитан Шихоуин сливает команду. Киске скажет ― какого черта, если заботиться о пушечном мясе ― можно сойти с ума. Киске ― ученый, ему простительно. Может быть. Для Сейрейтея потери среди солдат ― обычное дело, заполнил форму-отчет, забыл. Она привыкла. Вот только… Йоруичи вспомнила прошлый раз, когда стало невмоготу. Жертвы Айзена были ее командой: капитан контрразведки отвечает за безопасность всего Сейрейтея. Наверное, поэтому не получилось их просто списать. Давящее чувство вины ― что это, мудрость? Или маразм? Все равно подобные мысли ― гибель для командира, и она тихо ушла. Вернее, сбежала посреди ночи в глупой истерике от бессилия или страха, что никогда больше не увидит Киске. Или от нежелания служить системе, в которой осторожные сволочи процветают, когда рушится мир.
Реяцу Ичиго вспыхнула и погасла. Йоруичи одним прыжком взлетела наверх.
Уф. Повезло. Он лежал окровавленной тряпкой, но кровь еще вытекала густыми каплями. Странные нынче нравы в Готее ― часть офицеров явно преследует личные цели или живет по древнему кодексу, который гласит, что победитель всегда прав. Смерть для системы, шанс для пришельцев. Йоруичи огляделась ― никого. Плюнув на осторожность, подхватила Ичиго на руки и унеслась прочь.
В конспирации больше не было смысла. Куукаку была права.
***
― Йоруичи, а ты не боишься, что кое-кто догадается, что вы пришли по его душу? Скажи мне, кто твой друг… а Айзен знает, ради кого я всегда готова расчехлить пушку. На что вы рассчитывали? ― она покрутила босой ступней. Под потолком танцевали фонарики, позванивая бубенцами. ― У вас вообще не было плана?
― Был… но ты же знаешь, что никакой план не живет дольше трех минут после начала драки. Мы с Киске планировали перехватить руконгайский патруль и занять его место.
― Поэтому пять человек… ― Куукаку взъерошила волосы под банданой. ― Но вас обнаружили, перекрыли границу… и теперь у тебя нет выбора, кроме как на весь свет заявить: «Я иду!» ― В глубине дома что-то взорвалось, хозяйка поморщилась. ― У вас умный противник. После того как треснет купол, у вас почти не останется шансов и времени. Так что удачи.
Свет потускнел, комнату заволокло дымом от трубки Куукаку. Йоруичи лежала, подперев рукой голову, и просчитывала ходы. Разделить группу, создать множество очагов беспорядка. Следить за Айзеном. Как только он будет один…
Не получилось. Она заснула, устав подглядывать в щель за Айзеном и его лейтенантом, а проснулась от вопля «Айзен-тайчо-о-о-о!»
Солдату не выиграть против стратега. Она ни минуты не верила в его смерть, только в желание спрятаться, спровоцировать охоту на ведьм и наверняка уничтожить ее команду. Хитрая сволочь. Пока Йоруичи наблюдала за вскрытием, надеясь на крошечный шанс, что обман обнаружат, Ичиго попался Зараки. Очередная ошибка. Черт. Айзен опять на шаг впереди, и искать его бесполезно. Теперь единственный шанс спасти хоугьеку ― вместе с Кучики Рукией. Очень смешно. Цель ее команды, пушечного мяса, ― она поморщилась, ― стала ее целью.
Команды, у которой не было информации. С которой не обсуждались планы. Она вспомнила, как попыталась устроить брифинг, но рука Ичиго на хвосте вытрясла из головы все мысли. Йоруичи сперва его чуть не убила, а потом вдруг начала замечать неожиданные подробности, незначительные детали. Отблеск заката на волосах. Сильные пальцы. Куукаку язвила, что после того как тебе как следует надрали хвост, нельзя не влюбиться… абсурд. Йоруичи даже не разозлилась. Но вряд ли раньше она бы заметила страсть между Ганджу и Ичиго, детскую влюбленность Орихиме, которая оказалась сильнее восхищения подвигами Ишиды. Йоруичи усмехнулась: этим двоим было бы хорошо вместе, если бы не герой, к которому неравнодушен даже несгибаемый квинши. И Чад, готовый за Ичиго жизнь положить.
Может, поэтому Йоруичи не остановила его полет к заведомой гибели, кражу реликвии дома Шихоуин, а после единственного вытащила с моста у Башни Раскаяния? Хороший командир первым делом заботится об успехе миссии. Так? Нет, не так.
Мысль, что ей нравится Ичиго, просто смешна. И плевать, что он отрастил лишнюю пару яиц в бою с Зараки. Просто он одержим защитой каждого члена команды, а ей нужно понять...
Да. Именно так. Иначе она не сможет вернуться. Если будет куда возвращаться. Смешно. От успеха миссии слишком много зависит, и без истерики Ичиго очевидно, кого надо было спасать на мосту. Укитаке не дал бы убить беспомощных горе-спасителей. А она опять ошиблась, и шансов все меньше, потому что глупо надеяться на новое чудо Ичиго. Хотелось завыть. Йоруичи потянулась, сорвала стебелек и повертела в пальцах. Пока герой потом и кровью добывает банкай, надо попытаться завербовать сторонника. Чтобы не складывать яйца в одну корзину.
«Плохо у тебя со стратегией. Хотя с головой тоже фигня».
***
― Апелляция не сработала.
Укитаке допивал седьмую пиалу. Они уже обсудили старых знакомых и судьбы аристократии, здоровье хозяина и скитания гостьи, осталось поговорить о делах.
― Ну это как сказать, ― Йоруичи щелкнула ногтем по краю пиалы, раздался звон. ― Казнь будет завтра. ― Джууширо, кажется, еще побледнел. ― Только не спрашивай, что теперь делать. У тебя два пути.
«Как всегда. Жизнь одного из своих или приказ. Вечный выбор и способ узнать, чего ты стоишь. Раньше все было просто: жертвы в войне неизбежны. А может, если есть жертвы, ― значит, война?»
― Похитить ее на мосту! ― раздалось из-за двери. ― По пути к месту казни!
― Да, капитан! Пошлите нас, мы не подведем!
За дверью кто-то столкнулся лбами. Джууширо вздохнул, пряча улыбку:
― Не выйдет. Зная о цели пришельцев, кто-то из капитанов наверняка пойдет приглядеть, как бы чего не вышло. Еще есть идеи?
― Давайте… разрушим башню!
― Разгоним совет сорока шести!
― Посадим под стражу всех капитанов!
― Сопрем соукьеку!
― И утопим в пруду!
― Нет, лучше ощиплем, зажарим и скормим врагам!
― Ты чего, охренел?
― А ты чего? Предложи что-нибудь поумнее!
― Она и так уже жареная!
Йоруичи хохотала, откинувшись на подушки. Рядом тихо журчал смех Укитаке. Вдруг стало очень легко. Все получится, даже если Ичиго не успеет. Теперь ясно, почему Ичиго так держится за своих. Она вдруг почувствовала, что с такой командой все будет хорошо.
― А что, это мысль, ― она вытерла слезы. ― Есть у меня одна штука, пошли, ребята, поможете дотащить.
В тринадцатом клялись и божились, что справятся без нее, к тому же нельзя было оставлять Ичиго одного. Йоруичи вдруг подумала о последствиях, захотелось вернуться и отобрать клановую игрушку, но два почти-лейтенанта наперебой проорали ей в уши, что деревянную дверь отдадут только через их общий труп. Что ж, придется приглядывать и за ними.
Ичиго было приятно дразнить, он забавно краснел и орал от возмущения. Йоруичи наконец поняла, что чувствуют мальчики, дергая девочек за косички. Но его бесконечная битва с Зангецу завораживала, ощущение силы пьянило, в нем можно было купаться, как в холодном шампанском. И на время забыть о секундах, приближающих Айзеновский триумф. С каждым ударом сердца.
Черт. Если у Ичиго не получится…
Йоруичи вытянулась на карнизе. Камень был еще теплый, шершавый от лишайников. Светало, звезды бледнели, сливаясь с небом; маленький смерч взметнул пыль у самой щеки. Если у Ичиго не получится, она пошлет его спасать друзей, а сама отправится на скалу с Укитаке. Все просто. Вот оно, чувство команды, ― когда не остается сомнений, просто идешь, делаешь то, что надо, и побеждаешь. Когда просто нет выбора. Чертов мальчишка.
Он успел.
А она, как всегда, опоздала. Укитаке на скале уже не было, зато удалось спасти его почти-лейтенантов, правда, ценой встречи со старым кошмаром. Сой Фон, для которой долг и гордость дороже жизни, плевать, своей или чужой. Которую ты предала наравне с Готеем, так что стыдно смотреть ей в глаза, поэтому надо смеяться, и отражать удары, и делать вид, что все хорошо, и победить, чтобы доказать себе, что права. Нет. Чтобы спасти своих. Так надежнее. Киске любил говорить, что силы и техники недостаточно для победы. Киске был прав. Только страх за друзей дает решимость вцепиться зубами и не отпускать, а гордость… Йоруичи опустилась на землю рядом с плачущей Сой Фон. Провела рукой по иссохшей траве и бурым опавшим листьям. Гордость дает силы держаться, но не побеждать. И умирает от поражений, но кажется, без нее даже лучше. Сой Фон сжалась в комок, и Йоруичи пододвинулась ближе, пытаясь согреть. Птицы, осмелев после битвы, запели было и смолкли, когда голос Исане прокричал на весь Сейрейтей о предательстве Айзена.
Потом она ругала себя за потерянные секунды, но надо было привести в порядок Сой Фон, и они опять опоздали. Не совсем, потому что никто не погиб, но достаточно, чтобы потерять хоугьеку. На душе было гадко, впереди ― куча опасной работы, и прежняя жизнь прищуром соотайчо обещала неотвратимые развлечения. Йоруичи ухмыльнулась и пожала плечами. Над скалой соукьеку орали птицы, пытаясь нагадить на Айзена и компанию, меносы их разгоняли когтистыми лапами. Гин подмигнул ей сверху. Укитаке слегка поклонился, Сой Фон улыбнулась уголком рта. Кажется, есть на кого спихнуть часть работы. Йоруичи нашла глазами свою команду. Счастливые, празднуют, когда весь Сейрейтей скорбит. Йоруичи помотала головой, отгоняя печальные мысли. Несмотря на все ошибки и глупости, о которых придется рассказать Киске, ― она представила бочку сакэ и мысленно потерла руки, ― кажется, есть еще шанс на победу.
Конец.
