Глава 1- Мне кажется, здесь должен быть… ммм… небоскреб, а не огромная уродливая воронка.
Гвен оборачивается. Высокий худощавый брюнет в старомодном костюме и синей бабочке растягивает губы в усталой улыбке, глаза его лучатся грустью.
- Кто вы? – Гвен оглядывается – в этот ранний час площадь пуста, а женщина даже не слышала, как подошел незнакомец, и долго ли он тут стоит.
- Оу. Мы уже встречались однажды. Я - Доктор. Вы - Гвен Купер. Это - Кардифф, а вот тут должен быть Торчвуд, - парень хмурится и засовывает руки в карманы брюк, не отрывая взгляда от горы арматуры, кирпичей и битого стекла, огороженной черно-желтыми лентами. За его плечом, вдалеке, виднеется «та самая» синяя полицейская будка.
Гвен не сможет описать то, что она чувствовала в тот момент. Вот он – мужчина, при упоминании которого у Джека загораются глаза, гений, творивший на Земле такие удивительные вещи, самый разыскиваемый ЮНИТОМ, спасший в один день двенадцать планет…
Но она его ненавидит.
- Ты много чего пропустил, - зло бросает женщина, - так какого черта тебе понадобилось здесь сейчас? – Без перехода она срывается на крик. – Давай, исправь это! Ты же «тот самый» Доктор! Ты же спасаешь Землю каждое Рождество, так почему бы тебе не спасти ещё одного ребенка?!
Гвен Купер наслаждается растерянностью на лице Доктора.
Они сидят в кафе. Кроме них там есть ещё пара ранних посетителей – два сонных, встрепанных мужчины, путающих солонку с сахарницей и раздраженно спорящих с официантами. Пиджак галлифрейца мирно висит на спинке его стула.
Доктор пытается пить кофе из маленькой чашечки, морщится, подливает сливок и досыпает сахара, снова пьет и снова морщится. Странный ритуал повторяется ещё пару раз, затем кофе выливается в стоящую рядом кадку с фикусом, а чашечка кладется на блюдце вверх дном. История про существ «456» весьма сильно поразила таймлорда.
- И всё это время я спрашивала себя только об одном: почему ты не приходишь? Я была, словно маленькая девочка, ждущая чуда, но оно не происходило, поэтому приходилось творить собственное чудо. Изо всех сил, - Гвен спокойна, но её голос исходит ядом.
- Какие же вы люди идиоты! – Доктор подхватывает чашечку и наливает в неё сливок.
- Ой ли.
- И эти… вояки. Тупоголовые бараны. Ох! – молочник пустеет в мгновение ока.
- Ну, что теперь? – раздраженно спрашивает Гвен. И глубоко в душе она почему-то надеется на то, что странный инопланетянин сейчас запрыгнет в свою будку и всё исправит.
- Плохо, - Доктор принимает из рук официанта второй молочник, а у Гвен внезапно возникает желание вылить его содержимое на растрепанную голову тощего парня, который почему-то назвал себя Доктором, хотя ему больше подходит имя «Разрушитель» или «Внеплановая локальная катастрофа». – Джек – фиксированная точка, и события, которые он творит, зафиксированы во времени. Ты не представляешь, насколько вам повезло. – Взгляд Доктора становится пронзительным. - Если бы Джек хотел спасти своего друга Янто Джонса, он бы вытащил меня с любого конца Вселенной. Но он решил не рвать ткань Времени, что привело бы к красочному крушению миров… я, кстати, недавно это наблюдал… Так что он знал, на что шел. Правильно делаешь, что ненавидишь меня, а не его.
Гвен долго молчит. Посетителей в кафе становится больше, а снаружи наконец-то встает солнце. Его лучи ощупывают столики, скользят по лицам людей, заставляя их щуриться, добираются до уголка, в котором женщина завтракает с инопланетянином. Всё это слишком сложно, слишком громоздко, чтобы сейчас пытаться чего-то добиться. Может когда-нибудь миссис Купер заставит Джека рассказать ей обо всем – о будущем, о Докторе и графике спасения галактик.
Гвен замечает, что рисунок на скатерти, лежащей на их столике, нарисован золотыми блестками.
- Ладно, - вздыхает она, - я НЕ представляю, насколько нам повезло. И я никогда не забуду всего этого. Но моя дочь – а у меня скоро будет дочь – никогда не увидит всей этой внеземной дряни, я ни за что не познакомлю её с Джеком и уж точно не разрешу стать полицейским.
- Ты милая, - галлифреец как будто уже давно этого ждет. Он улыбается так широко, что Гвен не может не улыбнуться в ответ. Ей не понять, но ей нужно было выговориться, и пусть потом она будет корить себя за мягкотелость, но сегодня впервые после серой дождливой недели светит солнце, а таймлорд, которому, по рассказам Джека, уже почти перевалило за тысячу лет, пытается стереть сливочные усы красной салфеткой. Вот они – чудеса.
- Почему ты такой? – внезапно спрашивает Гвен.
- Какой – такой? – комочек из салфетки летит в многострадальный горшок с фикусом.
- Разный. Ну… в последний раз был похож на клерка с фондовой биржи, а сейчас ты мальчишка в старомодном пиджаке.
- Я меняюсь, когда умираю, - он произносит это так спокойно, а Гвен обескуражено замолкает.
Утреннее солнце греет удивительно ласково, несмотря на царящий на улице октябрь.
- А Джек – ты его видел?
- Ещё нет. Для него это будет сюрприз! – Доктор смеется, очень артистично и заразительно. – Ну, мне пора.
- Пообещай мне, что присмотришь за нами, - Гвен смотрит, как таймлорд поднимается и накидывает пиджак, - что в следующий раз не допустишь… такого.
- О, Гвен Купер, я понимаю, почему Джек неизменно возвращался к вам, хоть я предлагал ему путешествовать со мной. Почему не отказался от бессмертия, хоть и пережил столько горя. Он живет, потому что ждет встречи с такими людьми, как ты.
Гвен опаздывает на работу, что неудивительно. Ей пришлось звонить мужу и ждать, пока он приедет и расплатится за неё, и ругать себя за жалкий десяток пенсов в кошельке и забытую дома банковскую карту. Очередной маленький переполох в её жизни. Чертовы инопланетяне!
