Глава 1- Ты любишь меня?
Еще секунду назад она смеялась, и солнце играло в ее волосах.
Сейчас она смотрит серьезно, испуганно, словно лесная лань, почуявшая охотника.
Пытаюсь взять ее за руку, но ее пальцы выскальзывают из моих.
- Отвечай. – требует она, и ее тонкие брови скрещиваются.
Ее глаза темные, матовые, не отражают света, смотрят сурово. Кудрявые волосы безжалостно стянуты в тугую косу. Губы вытянуты в строгую линию, в углах рта прячется жесточинка.
Она напряженная, зажатая, словно тугая тетива лука.
- Я люблю тебя. – говорю я. Она серьезно кивает, отворачивается, и идет дальше по тропинке.
Я иду за нею след в след, боясь отстать. Странно. Она такая маленькая, мне чуть выше плеча. Маленькая, но такая сильная.
Я всегда удивляюсь ее силе.
Меч в жестких ножнах у нее на поясе постукивает о голенище ее сапога. Она одета в мужскую одежду, но даже в ней она выглядит на удивление красивой.
Татия – самая красивая женщина, из всех, которых я видел.
И самая неприступная.
- Куда мы идем? – нетерпеливо спрашиваю я. Она подносит палец к губам и просит меня помолчать. Порой она останавливается, прислушивается, бормочет себе что-то под нос, и вновь идет напролом через лес.
- Не отставай! – Татия легко, словно лесная кошка, взбирается на утес. Я взбираюсь за ней.
Где-то внизу бьется о камни вода, а она сидит на самом краю скалы и болтает ногами. Ее меч, лук и кинжал лежат рядом. Она безоружна.
- Зачем мы сюда пришли? – спрашиваю я, усаживаюсь рядом. Она поворачивает ко мне лицо, и меня затягивает в водоворот этих магнетических темных глаз.
Ее рука ложится на мою щеку, и я с наслаждением вдыхаю ее запах – запах трав и кожи животных. Я чувствую ее дыхание на своей щеке, и водоворот тьмы в ее глазах становится совершенно непреодолимым.
- Не забывай, что я люблю тебя. – говорит Татия, а я слышу ее голос как будто бы издалека, - Никогда не забывай.
Она держит мое лицо в ладонях и неотрывно смотрит на меня. Я вижу в ее глазах печаль и боль, но не могу спросить, что является их причиной. Она не ответит. Она никогда не отвечает. Вместо этого у меня с языка срывается совсем другой вопрос.
- За тобой увивается столько мужчин. Почему именно я?
Она давно могла бы стать женой одного из самых богатых и уважаемых людей селения. Но она необузданна и дика, как ветер. И она всегда меня удивляет.
- Потому что из всех них… - она отвечает тихо, с придыханием. И сердце у меня замирает, - …из всех них лишь ты один можешь стать великим. И ты ним станешь.
Я слушаю ее зачарованно, забывая обо всем на свете.
- И я знаю, что ты обо мне не забудешь, потому что ты другой. Ты не такой как все. Обещай, что не забудешь.
Я киваю, и накрываю ее ладони своими.
- Ты станешь великим, Никлаус…
От тихого шепота я просыпаюсь.
И почему вампиры обречены видеть сны?
- Тебе опять снилась эта девка? – Ребекка сидит в моем кресле и надменно кривит губы.
- Отвяжись.
Я встаю с дивана и направляюсь к выходу из дома. Меньше всего я хочу обсуждать свои сны с сестрой.
- Я знаю, что тебе снится Татия, Ник. Не надо меня обманывать.
- Я тебе сказал – отвали. – бросаю я через плечо.
- А может, тебе снится ее милый двойник – Елена? – продолжает зудеть Ребекка, - Присоединишься к семейке Сальваторе, что вьются у ее ног?
Я предпочитаю игнорировать эту ее фразу, и ухожу из дома. Когда я вернусь, быть может, она прекратит задавать свои идиотские вопросы.
Елена. Блеклая тень оригинала. Почти такая же блеклая и жалкая, как и ее предшественница – Кэтрин. Я так и не могу понять, почему мальчишки-Сальваторе в нее влюбились. Быть может, потому что они не были знакомы с прародительницей рода.
Чертова Татия.
Я привык не думать о ней. Но какое-то глубокое воспоминание продолжает зудеть где-то в глубине моей головы.
«С ума сойти, Никлаус. Она же копия Татии…» - и почему эта фраза Элайджи, сказанная полвека назад засела у меня в голове? Еще тогда мне хотелось сказать ему: «Да встрепенись, влюбленный болван. Ты никогда не знал ее, как ты можешь судить – копия она, или нет?». Эти девчонки унаследовали лишь жадные крохи Татии. Кэтрин взяла у нее грациозную походку и жестокие складочки в углах рта. Елена – неискоренимое упрямство и серьезный взгляд.
Но они тени. Лишь бледные подобия.
Черт. Я не должен возвращаться в прошлое. Жить только сегодня.
А Татия давно прошла.
«Ты обещал помнить обо мне». Мне кажется, я слышу ее голос в шелесте листы. Оказалось, задумавшись, я пришел на то место, где мы с ней виделись в последний раз. Та последняя встреча и снилась мне сегодня.
- Иди к черту, Татия. Ты давно мертва. – бурчу я себе под нос, собирая осколки камней с земли и поочередно кидая их в бурлящий внизу поток.
«Ты обещал» - шепчет мне листва.
Я ненавижу те дни, когда мне снятся сны. После них я чувствую себя дерьмом. Точнее – чувствую себя человеком. Отвратительное, мерзкое чувство.
- Тебя все равно здесь нет. – я сажусь на то самое место, где сидел много веков назад. Я не знаю, почему я так поступаю. Но тем не менее.
Листва молчит. Конечно, она молчит. Ведь ее голос – это только плод моего воображения.
«Я всегда с тобой, идиот. Я же обещала».
- Заткнись уже. – я со злобой кидаю жменю камней в воду, чтобы плеск заглушил голос у меня в ушах. Что за идиотизм – слышать голос умершей подруги. Я же не долбанная ведьма.
«Ты же всегда выполняешь обещания, Никлаус» - шелестит листва, - «И меня ты не забудешь».
Все стихает, лишь где-то вдалеке щебечут птицы.
Любовь – одна из самых отвратительных вещей в мире. Она делает всех слабыми и мягкотелыми. Взять хотя бы Стефана. Ну кто бы мог подумать, что из первоклассного риппера, благодаря маленькой мисс Гилберт, выйдет такая вот высокоморальная размазня?
Про Деймона, который бегает, как на поводке за нею -я вообще даже думать не желаю.
Один мой старший брат был влюблен в неотесанную деревенщину. Элайджа, как мальчик, ведется на чары двойников…
Успокаивает то, что та женщина, которую я любил, и ради которой я был слабым –действительного того стоила. Таких женщин никогда в мире не было, и никогда не будет. Порой я позволяю себе подумать о том, как прекрасна была бы она сейчас рядом со мной. Ведь я стал великим. Так, как и обещал ей.
Я каждый день стараюсь выкинуть из головы память о прошлом «я», о своей прошлой жизни. О тех далеких временах, когда я был человеком. Но моя злость и ненависть все равно сильнее. Не проходит ни дня, чтобы я не вспомнил отобранное у меня матерью и Майклом.
Любовь – слабость. Но даже я не смог бы отказаться от своей былой любви к Татии. Так что, объективно говоря, хорошо, что она мертва. Иначе я был бы влюбленным дураком. Ничем не лучше Сальваторе.
Сейчас я могу идти вперед, к своей цели. Я рожден быть великим. Я не рожден быть песком.
Все эти мелочные распри ничтожных людишек, их нелепые страсти и выяснения отношений…Все это проходящее, и не имеющее особого значения. Они – ничто, тупиковая ветка природы. Я же выше всего этого.
Элайджа восхищается людьми. Его увлекает что-то, что он называет «душой». Ну что ж, он всегда был романтиком. Даже если не учитывать то, насколько элегантно он вырывает сердца этих самых людей, ежели они ему сильно докучают. Мой старший братец – самый интеллигентный в мире лицемер.
Про Финна я вообще молчу. Порой мне казалось, что он умственно неполноценен, и живет в каком-то своем мире. И чего он на меня набросился, за то что я его упрятал в гроб? По-моему, ему вообще все равно – жив он, мертв он…
С Колом, сколько я себя помню, я никогда не ладил. Этот вздорный мальчишка всю жизнь мне пытался доказать, что он лучше меня. Ха. Смешон маленький пижон. Помню, доставил он мне хлопот в свое время.
Ребекка. Моя капризная сестренка. Из всех них, она – самая верная. Хотя, даже она порой подкладывала мне свинью. Прекрасная традиция нашей семейки: подставлять друг друга минимум – раз в столетие.
Эти милые семейные отношения. Я ненавижу их, они ненавидят меня. Но тем не менее, когда случается какая-то глобальная задница – мы собираемся вместе. Не люблю искать подоплеки в поступках каждого из них. Они либо на моей стороне, либо нет.
- Это ее любимое место, верно?
Ну вот почему? Почему он является именно тогда, когда я хочу его видеть меньше всего.
- Шел бы ты, Элайджа.
- По твоему недовольному голосу я понимаю, что не ошибся.
Это место принадлежит только мне, так что я не собираюсь делиться пространством с братцем. Я поднимаюсь на ноги и легко перескакиваю на противоположный уступ. Сунув руки в карманы, я спускаюсь вниз.
- Ты можешь гнать ее из головы, но она тебя не отпустит. Меня не отпускает. – бросает мне вслед Элайджа.
- Я не понимаю, о ком ты говоришь, братишка.
Я ухожу, и пусть хоть мир рухнет – я ни с кем и никогда не заговорю о ней.
