Название: О Главных девочках, пылких юных красавчиках и поцелуях за библиотечными стеллажами
Название оригинала: Of Head Girls, Hot Young Pieces of Man-Flesh and Sex in the Stacks.
Автор: Mexx, http://kataclysmic.livejournal.com/
Переводчики: SadSun и merry_dancers
Авторский рейтинг: 15+
Пейринг: Драко/Гермиона
Саммари: Стань моей Главной девочкой, Грейнджер.
Оригинал удален из сети, разрешение на перевод было.
Драко Малфой вальяжной походкой вошел в школьную библиотеку — весь из себя идеально сложенный юный красавец, как и подобает семнадцатилетнему представителю семейства Малфоев. Девочки, мимо которых он проходил, хихикали, мальчики с других факультетов закатывали глаза, а Гермиона Грейнджер свирепо таращилась. Ну еще бы, Хогвартс — не Хогвартс без Грейнджер, провожающей его злобным взглядом поверх очередной ветхой книжонки.
Именно такой представлялась прогулка в библиотеку наследнику рода Малфоев, но реальное положение дел было совсем иным. К седьмому курсу Драко так и не превратился в соблазнительного юного красавца, о чем так сильно мечтал; да, он играл в квиддич, но на деле ловцам не удается накачать пресс так, как, например, загонщикам. Так что за исключением правого предплечья (а какой подросток не может похвастать мускулистым
предплечьем?), Малфой был, скорее, тощим. Девчонки не хихикали, когда он проходил мимо; по правде говоря, ни одна им так и не заинтересовалась, с тех пор как Пэнси распустила довольно гнусные сплетни о его «подвигах» в постели (совершенно беспочвенные, учитывая один единственный раз на пятом курсе, когда Драко попытался залезть ей в трусы, а она отбросила его руку, изображая недотрогу). Мальчишки с других факультетов не закатывали глаза, а хмурились. После падения Вольдеморта и ареста Малфоя-старшего Драко больше раздражал окружающих, чем представлял для них угрозу. И только Грейнджер, старая добрая грязнокровка, не подводила.
Гермиона насупилась, когда Драко прошел в учебную секцию библиотеки, и снова уткнулась своим вздернутым носиком в книгу. Драко возвел глаза к потолку. Обычное дело — первый день после летних каникул, а она уже оттачивает свое искусство подхалимажа. Что ж, доводить грязнокровку всегда было приятно, какие бы напасти ни случались в мире.
— Да ладно тебе, Грейнджер! — скептически протянул он, опускаясь рядом на стул. — Первый день учебы, даже тебе вряд ли что-то задали.
— Отвали, Малфой, — как-то неуверенно огрызнулась Гермиона и тут же отвернулась, не отрывая взгляд от книги.
Драко, ссутулившись, поудобнее устроился на стуле. Если грязнокровка не собирается отвечать как положено, то доставать ее — пустая трата времени.
Но только он собрался попрощаться, прибавив подходящую к случаю колкость, как Гермиона пару раз тихонько шмыгнула носом. Вряд ли она успела подхватить обычную для начала семестра простуду, и, поскольку проводит уйму времени, уйдя с головой в пахнущие плесенью, пыльные тома, то наверняка накладывает на себя какое-нибудь пылеотталкивающее заклинание. Наблюдательности Драко было не занимать, и, приглядевшись к сидящей рядом девушке, он заметил, что у нее слегка покраснели и припухли веки.
— Грейнджер, ты что, плакала? — бесцеремонно поинтересовался он.
Гермиона снова развернулась.
— Нет, не плакала. А теперь, если не возражаешь, я занята.
Посмотрев на ее лицо, Драко только сильнее уверился в том, что гриффиндорка действительно плакала.
— Точно не плакала? Ты жутко бледная и злющая. И потом, кому ж я расскажу? — обиженно заныл Малфой. Этот прием всегда срабатывал с матерью, а значит, стоило испытать его и на Грейнджер. В конце концов, они обе женщины.
Гермиона закатила глаза и отодвинулась на стуле назад.
— Если ты не дашь мне спокойно почитать, я уйду, — демонстративно вздохнув, она встала и направилась к выходу.
— Матерь божья, Грейнджер,— Драко решил прибегнуть к последнему средству — насмешке. — А ты за лето малость разжирела. Видать, когда уже не носишься за своими дружками, мешая им подохнуть, так тебя непременно разносит.
Резко развернувшись, Гермиона злобно прищурилась:
— Вряд ли мой вес тебя хоть
как-то касается, но то, что я не такая худая или не такая симпатичная, как Ханна Аббот, не значит, что…
— Погоди-ка, — Драко прервал ее тираду. — Во имя Мерлинова посоха, какое отношение ко мне и моим подколкам имеет эта блондинистая дура из Хаффлпаффа?
— Никакого, — заявила Гермиона. — Я просто говорила, что…
— А-а, дошло, — снова перебил ее Драко. — Ты расстроилась, потому что ту пустышку назначили Главной девочкой школы, а ты думала, что должность будет твоей!
На лице Гермионы отразилась буря эмоций — гнев, разочарование, но главным образом досада. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но Драко продолжил:
— Ты думала, раз ты у нас золотая гриффиндорка, подпевала Гарри Поттера и законченная зубрила, то пост Главной девочки тебе обеспечен. Надеялась, что все первачье будет заглядывать тебе в рот, и твое имя хоть раз в жизни назовут перед именем Поттера, — для пущего эффекта Драко сделал паузу. — Я прав, Грейнджер?
Гермиона закатила глаза.
— Я не… Малфой, ты полный придурок!
Надеясь расположить Гермиону к себе, Драко осклабился, изображая свою самую обезоруживающую улыбку.
— Но ведь я прав.
— Да, — она вздохнула и снова опустилась на стул. — Ты прав. Я просто думала… в смысле, надеялась, что пришла моя очередь. Все теперь обожают Рона за его мастерство в квиддиче, а с Гарри и так все ясно… и я на самом деле люблю их, но только… я ведь действительно стараюсь! Но пожаловаться не могу, ведь тогда покажусь мелочной. Как будто хочу эту должность только для того, чтобы потом занести ее в свое резюме, а это совсем не так, я… — Гермиона замолчала, подавив всхлип.
Драко прикусил губу, не зная, что делать. Насмехаться и приставать к Грейнджер, когда та платила ему тем же, было нормальным, но сейчас она
плакала, а он ненавидел девчачьи слезы.
— Не кисни, Грейнджер, — попытался подбодрить ее Драко. — Зато у тебя потрясные сиськи, не то что у этой, плоской как доска, которая стала Главной девочкой.
Гермиона вытаращила глаза, но Драко едва обратил на это внимание, поскольку как зачарованный уставился на ее бюст. Точно, все дело в
чарах. Нет никакой другой причины, по которой он не может оторвать взгляд от ее груди. И наверняка по вине этих же самых чар у него вырвалось следующее замечание:
— Сиськи правда зашибись, Грейнджер.
— Э-э, спасибо, — Гермиона неловко поерзала на стуле. Похоже, ей ужасно хотелось скрестить на груди руки.
— Я и сам был не прочь стать Главным Старостой, — сообщил Драко, продолжая беседу. — Но особо не надеялся — думал, место займут Потти или Уизлик. А тут нате вам — Лонгботтом! И все равно я знал, что один из старост будет с Гриффиндора, такая фигня постоянно. Жаль, конечно, потому что в этом году в спальне Старосты мальчиков вряд ли будет хоть какая-то движуха. А вот если бы там оказался я…
— Да неужели? — поинтересовалась Гермиона, вновь демонстрируя свой вредный характер. — И все потому, что ты так популярен среди девушек нашего курса?
Драко досадливо поджал губы. Он вечно забывал, что на его издевки Гермиона всегда отвечала чем-нибудь похуже. И,
конечно же, она не могла не съязвить по поводу его «успеха» у прекрасного пола.
— Это не значит, что я не показал бы класс, если бы мне дали шанс.
— Ну разумеется, — отозвалась Гермиона притворно сочувствующим, полным сарказма тоном. — Уверена, если бы тебе дали шанс, ты был бы
просто восхитителен в постели.
Драко взвесил все возможные варианты. Можно поблагодарить Грейнджер за приятную беседу, вернуться в слизеринскую гостиную, извиниться перед Пэнси за то, что слишком быстро попытался залезть к ней в трусы, и потребовать, чтобы она снова стала с ним встречаться. И, вполне вероятно, если в этот раз он подождет недели две — шансы возрастут. Еще можно пойти и подомогаться к этой девчонке из Хаффлпаффа, а потом воспользоваться преимуществом ее отдельной спальни. Или же можно извлечь пользу из того, что довольно симпатичная девушка впервые разговаривает с ним по-настоящему, и попытать счастья с ней.
— Хочешь проверить? — спросил Драко. Ну да, предложение не самое соблазнительное, но вряд ли Грейнджер ими завалена.
— Что, прости? — воскликнула она.
— Я хочу женщину, очень-очень! — заныл Драко. С чего он решил, что таким образом уговорит Гермиону, он не знал, но предполагал, что с ней возможно всякое.
— И, видимо,
очень-очень заблуждаешься, — сообщила Гермиона, — если думаешь, что я когда-нибудь пересплю с тобой! — Она встала, Драко поднялся следом, и теперь они стояли лицом к лицу, зажатые между столом и выдвинутыми стульями.
Драко резко наклонился вперед, надеясь поймать губами губы Гермионы. Самая настоящая глупость и чистый самообман, ведь, Мерлина ради, это же
Грейнджер! Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, ну и тому подобное.
Однако, нарушая его планы, Гермиона чуть отклонилась назад и увернулась от поцелуя. Драко разочарованно закатил глаза и выпрямился. Грейнджер тоже выпрямилась, не сводя с него настороженного взгляда и явно собираясь улучить момент и дать деру.
Отчаявшись еще больше и почти почувствовав себя полным ничтожеством, Драко рванулся к Гермионе быстрее и на сей раз сумел накрыть ее губы своими. Не успела гриффиндорка возмутиться, как он обхватил ее руками и неловко надавил языком на ее губы. Драко уже начал расстраиваться: раньше он так здорово целовался, но, кажется, отсутствие практики сделало свое дело.
Как ни странно, Грейнджер не протестовала, не дралась и не звала на помощь. Поначалу она безвольно стояла, вероятно, справляясь с изумлением, но потом медленно и верно начала отвечать на неумелый поцелуй, впуская стремительный язык Драко в свой горячий влажный рот и поглаживая его своим языком.
Кто знал, отстраненно подумал Малфой,
что чопорная малышка Грейнджер так классно целуется.
Он отпустил ее плечи и, не видя сопротивления, нерешительно провел ладонями по груди, остановился на бедрах, и его пальцы стиснуло между их телами, когда девушка соблазнительно подалась ему навстречу.
Грейнджер направляла его, подсказывая, что ей нравится, но не давила и не заставляла чувствовать себя неопытным идиотом. Он же не неопытный, просто давно не практиковался. Она энергично двигала своим языком, обнимая Драко и притягивая его ближе к себе, а ее потрясающий бюст был прижат к его груди.
Чувствуя легкую слабость в коленях, но немного стесняясь в этом признаться, Драко попытался усадить Гермиону на стол так, чтобы получше приналечь на нее, но...
— Боже, Малфой, ты что, совсем безмозглый? — она аккуратно высвободилась из его объятий, схватила за руку и повела к книжным стеллажам. — Там на нас кто угодно мог наткнуться, болван. А здесь хоть какое-то укрытие.
Драко онемел от изумления. Это была не та Грейнджер, над которой он насмехался и которую дразнил все эти годы. Она раскраснелась, губы, с которыми он уже довольно близко познакомился, припухли, а блузка, во многом его стараниями, помялась. В глазах же блестел лукавый огонек — прямо как у девушек из журналов, которые Драко прятал под матрасом. И все равно это была та самая Грейнджер, бесившая его все годы учебы, — властная, стремящаяся распоряжаться и командовать — и неважно, что это поцелуи в библиотеке, а не трансфигурация чайных чашек или варка зелий.
Драко толкнул ее к наиболее устойчивой на вид полке. Гермиона хитро усмехнулась и расставила ноги чуть шире, чтобы он смог прижаться к ней еще теснее. Драко потянулся за очередным поцелуем, слегка беспокоясь, что из-за начавшейся у него эрекции Гермиона может почувствовать, как кое-что упирается ей в живот. Однако он даже не думал сдерживаться — похоже, Грейнджер наслаждалась их небольшой авантюрой ничуть не меньше, а значит, свидетельство его собственного возбуждения вряд ли ее потрясет.
На сей раз он поцеловал ее с большей уверенностью, взяв под контроль поединок между языками и быстро протолкнув свой в ее рот. Гермиона обняла Драко за шею, сцепив пальцы у него в волосах. В обычной ситуации он бы сделал то же самое, но ведь это Грейнджер, а значит, есть немалая вероятность запутаться в ее лохматой прическе. Поэтому Драко снова пристроил левую руку ей на бедро, а правой нерешительно погладил грудь.
— Мерлин, Грейнджер, — промычал он сквозь сплетение губ, языков и слюны. — Кто же знал-то, а?
— Заткнись, Малфой, — прошипела Гермиона, после чего крепко прижалась губами к губам Драко и ворвалась языком в его рот.
*****
Примерно через полчаса приятной возни и вполне удовлетворительных поцелуев, Драко набрался таки храбрости, чтобы схватить и прижать ладонь Гермионы к возбужденной части своего тела, которой он уже довольно долго терся о ее живот.
— Хочу тебя, — прошептал он, на мгновение оторвавшись от ее губ. Наверняка в голосе звучало отчаяние, невероятное отчаяние. Драко был почти готов добавить «пожалуйста», но решил еще немного придержать жалкие мольбы.
— Вот еще, Малфой, я тебе не шлюха! — возразила Гермиона, отдергивая руку. Положив ладони на грудь Драко, она попыталась оттолкнуть его и протиснуться между ним и здоровенным книжным шкафом.
— Грейнджер, ну хватит, — продолжал настаивать Драко, легко и уверенно целуя ее в губы. — Стань хотя бы
моей Главной девочкой, а?
— В первый раз слышу, чтобы название столь уважаемой и ответственной должности употребляли в таком
пошлом смысле, — заявила Гермиона своим обычным командирским тоном. — Именно из-за таких, как ты, Малфой, младшекурсники считают, что Главные Старосты не заслуживают уважения, а когда такое происходит — когда студенты не уважают старших — может начаться полная неразбериха, и вообще…
Начальственная речь, однако, прервалась, когда Драко накинулся на губы Гермионы и запечатал их поцелуем, успешно заставив ее замолчать.
Неизвестно, захочет ли Грейнджер идти до конца, да и поговорить она любит, когда ее рот лучше использовать для других занятий, но она симпатичная и отлично целуется. С ней можно прекрасно отвлечься, пока гадкий слух, пущенный Пэнси, окончательно не забудется. Так решил Драко и как следует поцеловал Гермиону еще раз.
