Глава 1Ты любишь меня?
Щелк.
Пальцы мужчины скользят по металлической поверхности автомобиля. Машина великолепна: роскошная, темно-вишневая, с плавными изгибами, дающими ощущение скорости даже сейчас, когда она заперта в гараже. Мощная.
Я нужна тебе?
Щелк, щелк. Щелк.
Цветные провода под капотом этой красавицы, оплетающие каждую деталь, напоминают кровеносную систему, как в учебниках биологии из школьного курса.
Я совсем не нужна тебе!
Щелк, щелк.
На мини-дисплее корректора неполадок, встроенного в машину, появиляется надпись: "Эмоциональная карта не обнаружена системой, возможно, она повреждена" - а рядом сиротливо мигает курсор.
***
Разработка псевдоэмоций, эмоциональной карты оказались прорывом века. Микроволновка с встроенной заботой (черт возьми, как же паршиво звучит!) никогда не перегреет еду, душевая кабина с запрограммированной нежностью никогда не окатит холодной водой. Что может быть лучше мира, где каждая вещь отзывается твоему настроению?
Однако, у этой монеты нашлась и обратная сторона.
***
Майор Корошин пробежал глазами выписку из личного дела новичка и поморщился. Похоже, ему предстояло иметь дело с не самым приятным типом. Судя по послужному списку, парень менял отделы, как перчатки, нигде не задерживаясь дольше, чем на полгода. Одно из двух: либо он был полным профаном, либо асоциальным занудой.
Знакомство с новичком состоялось на следующий день. Им оказался высокий красивый блондин с широкой белозубой улыбкой, в которой, однако, не было ни капли обаяния.
- Корошин, Владислав Андреевич, - представился майор и протянул руку. - Что привело?
Блондин с размаху уложил свою ладонь в ладонь Корошина и и ухмыльнулся.
- Левски, Владимир Иванович. Служба привела, что ж еще?
***
Эмоциональная нестабильность увеличивает количество системных сбоев вдесятеро, создавая тем самым вероятность ошибки на самом защищенном участке кода - отвечающем за отношение к человеку. Машины сходят с ума.
Специально для выяснения обстоятельств, связанных с этими происшествиями, в полиции был создан специальный отдел. Отсутствие строгих инструкций или, наоборот, их огромное количество, противоречивые и туманные их трактовки делают работу такого отдела малорезультативной, но весьма поучительной.
***
- Интересная ситуация, - произнес Корошин и передал Левски протокол допроса пострадавшей. - Женщина поставила машину в гараж на зиму и забыла полностью обесточить механизм, эмоциональная карта осталась под напряжением. Весной хозяйка обнаружила свихнувшийся от одиночества и ужаса автомобиль. Сев в него, женщина оказалась в ловушке. Она просидела в нем двое суток, пока ее не нашел муж и пока не вскрыли машину. Автомобиль просто отказался выпускать хозяйку, боясь снова остаться в одиночестве.
- Мне даже не смешно, - пробормотал себе под нос Левски.
Корошин тогда не понял, к чему это было сказано.
***
Эмоция порождает эмоцию. Вкладывая одно, мы неизбежно вкладываем другое.
Не бывает чистых, дистиллированных эмоций.
Радость порождает грусть, любовь - ненависть, нежность - безразличие. Без одного не познаешь другое, но, познав одно, рано или поздно познакомишься с другим.
***
- Значит, пожелал вступить в интимные отношения с кухонной плитой? - произнес Корошин, задумчиво пробегая глазами протокол допроса.
Левски скривил губы. Мужик, сидящий в кресле перед полицейскими, не шелохнулся.
- Что же тебя надоумило? - спросил Корошин, тщетно пытаясь скрыть насмешку, звучащую в голосе против его воли.
Мужик сурово сдвинул брови и замотал головой.
- Что? Не скажешь? - обманчиво ласково обратился к нему Левски. - Или не пытался?
Корошин несколько секунд подождал в надежде, что мужик все же заговорит, потом плюнул и отошел к окну. Он тяжело оперся на широкий подоконник, заставленный засохшими цветами, и низко опустил голову.
Левски взял со стола бумаги и просмотрел характеристики плиты..
- Эмоциональная карта модели "Мамочка". Специальная разработка для одиноких неудачников без кулинарных талантов. И обед приготовит, и про прошедший день расспросит, и начальника-скотину отругает. И все это и-искренне!
Усмехнувшись одними губами, Левски бросил протокол на стол.
- Нет, это не наш клиент. Эдипов комплекс. Я бы тоже взбесился.
***
Быстро выяснилось, что раз и навсегда запрограммировать эмоциональный фон для машины со встроенными эмоциями невозможно. Под влиянием окружающей обстановки и в зависимости от складывающихся отношений он постоянно меняется. Механизм вырабатывает новые, не заложенные разработчиками, но считываемые с поведения окружающих людей, реакции на внешние раздражители.
Вот тут в дело и вступил человеческий фактор - самая неоднозначная переменная.
***
У Корошина с самого утра болела голова, и допрос нового потерпевшего, паренька лет двадцати, Левски вел самостоятельно.
Майор исподлобья наблюдал за парнем. Тот был худощав и невысок - тщедушное создание. Одежда на нем была хоть и недешевая, но мятая. Весь его вид производил впечатление, будто парнишка оделся не думая, а так, что в доме нашлось относительного чистого, то и натянул. Судя по всему, студент, которому средства родителей позволяли снимать квартиру, но самостоятельности еще не хватало следить за собой.
- Что? Хотел обсуждать с ним футбольные матчи?
Парень побледнел. Левски расплылся в идиотской улыбке, поняв, что попал в яблочко.
- И как? Вы болели за разные команды?
Корошин брезгливо поморщился. Он терпеть не мог подобные сцены, которые Левски, пообвыкшись с новым начальством, не стесняясь, называл "цирком на дому".
Парень часто-часто мелко закивал, так, что майор испугался, как бы у него голова не отвалилась. Как толстая алюминиевая проволока, если ее быстро сгибать и разгибать.
Левски залился хохотом, демонстрируя отличные белые зубы до самых коренных.
- Геройская смерть, - выдавил он, стирая выступившие на глазах слезы. - Во славу!
Корошин передернул плечами и зло бросил:
- Прекратите истерику, Левски.
Майору паренька было жалко. Хоть и дурак, а все жалко.
***
Эмоциональная карта изначально была особой "фишкой" для рекламщиков. Это вызвало настоящий покупательский бум, поэтому нет ничего удивительного в том, что почти каждый прибор, вне зависимости от необходимости, стали снабжать эмоциональной картой разных вариаций. Душевая кабина, стиральная машина, компьютер и даже электронный дверной замок.
Как только поутих первый взрыв восторгов по поводу внедрения механизмов с эмоциональными картами в повседневную жизнь, возникло множество неожиданных проблем. Люди были неаккуратны, и машина, проданная за бесценок после небольшой аварии, оказывалась в чужих руках. Дети вырастали, и плюшевый мишка со встроенной картой закидывался в кладовку. Это стало простым - обмануть чьи-то чувства. Человек забыл, что теперь не только он способен переживать.
Депрессия механизма.
Машина познала обиду.
Человек мог бы простить. Но машину никто не учил прощать.
***
В небольшом баре было скверное освещение. Из-за клубов сигаретного дыма Корошин едва видел своего напарника, хотя они сидели рядом.
- Главная проблема в том, что, наделив вещи эмоциями, мы потеряли право считать их вещами. Они превратились в друзей, приятелей, членов семьи. А продавать друзей... Как-то жутковато звучит, вы не находите? - Левски бросил насмешливый взгляд на майора и отхлебнул пиво из кружки.- Однако, они по-прежнему вещи. Они ломаются, приходят в негодность, устаревают. Надоедают, в конце концов! И люди вынуждены поступать с ними, как с вещами. Поначалу было тяжело. А теперь? Продать друга стало естественным, как продать машину. Потому что машина стала другом и само понятие друг устарело. Вам не кажется, что мы что-то теряем? Что-то важное?
Корошин сделал знак бармену, и тот, скрипнув несмазанными частями, поспешил к майору. Левски проводил робота злым взглядом.
- Знаете, шеф, что я больше всего ненавижу? Барменов. Механических барменов с эмоциональной картой всепонимания и бесконечного терпения. К черту! Мне еще хватает денег на психоаналитика.
- Зачем к нам-то тогда? К эмоциональным машинам, их владельцам и проблемам? - спросил Корошин, чуть помолчав.
- Да вот, - усмехнулся Левски. - Цирк уехал.
Как часто бывало, майор не сразу понял, что имел ввиду его напарник.
- Они потерпевшие, - буркнул, наконец, Корошин. - А не клоуны, чтобы развлекать тебя.
- Согласитесь, - улыбнулся в ответ Левски. - У них неплохо получается.
Майор подумал, что начал понимать, почему этот парень не задерживался ни в одном отделе больше, чем на полгода. Работу в паре с ним едва ли можно было назвать приятной.
- Моя машина, шеф, - задумчиво произнес Левски. - Вы видели ее? Мою темно-вишневую красавицу? Знаете, что я сделал, как только купил ее? Снял эмоциональную карту. Она теперь просто машина. Я могу продать ее, и она не убьет нового владельца из-за тоски по мне. Я могу бросить ее в гараже на годы, и после не найду вместо нее обезумевшего монстра. Я свободен от всяких обязательств перед ней.
- Ты параноик, Левски. - буркнул Корошин. - Тебе осталось только уйти жить в леса, натуральным хозяйством. Вот там тебе точно никакие роботы не помешают.
- Возможно, - легко согласился его напарник. - Но согласитесь, статистика нашего отдела на моей стороне.
Майор глубоко вздохнул и предпринял попытку вразумить собеседника:
- Возможно, мы не все делаем правильно. Незачем наделять каждую вещь в доме чувствами. Но робот-медсестра, механическая сиделка или няня с эмоциональной картой могут стать по-настоящему полезными! Человек просто должен вынести из этого урок и пойти дальше. Усовершенствовать, улучшить. Про первый летательный аппарат тоже говорили - не полетит. А погляди! Солнечную Систему осваиваем.
- Человек всегда человек, - буркнул Левски.
Корошин не ответил, лишь с сожалением и даже жалостью посмотрел на своего напарника.
Во все времена были такие, как Левски. Они стояли на берегу реки, куда спускали первый пароход, и возмущенно-насмешливо переговаривались. Они осуждали идеи Джордано Бруно и Галилея. Они боялись летать самолетами и проклинали поезда. Это естественный ход вещей: всегда будут новаторы и консерваторы.
Но это не должно останавливать жизнь, что идет вперед.
