Глава 1АЗ ВОЗДАМ
- АВАДА КЕДАВРА!!!
- ЭКСПЕЛЛИАРМУС!!!
Два луча одновременно ударили из волшебных палочек, встретились, переплелись, слились воедино, связав непримиримых противников крепче, чем стальной цепью. Гарри Поттер, Избранный, Мальчик-Который Выжил, и Волдеморт, самозваный Темный Лорд, Тот-Которого-Нельзя-Называть, снова сошлись в поединке воли, как три года назад на кладбище Литтл-Хэнглтона.
Яростная битва, бушевавшая в Большом Зале замка Хогвартс, прекратилась почти немедленно. Бойцы с обеих сторон, те, кто еще остался в живых, опустили палочки и, как завороженные, следили за поединщиками. Над головами рыцаря Света и владыки Тьмы возник бешено крутящийся золотой вихрь, вырос почти до потолка, а затем словно вывернулся наизнанку, обрушился вниз, накрыв сверкающим куполом место невиданной дуэли.
Золотой блеск то сгущался, то становился почти прозрачным, открывая взгляду две неподвижные фигуры, застывшие в нечеловеческом напряжении. Вот купол вздрогнул, завибрировал, словно громадный колокол, вспыхнул нестерпимым блеском – и Пожиратели Смерти, клейменые Темной Меткой, все, как один, схватились за левые запястья и рухнули на колени, корчась в чудовищных муках…
Именно в этот момент на пороге Зала появилось новое действующее лицо.
Величественный старец в ослепительно-белых одеждах, с причудливым посохом в руке, возник ниоткуда посреди полуразрушенного проема, где еще недавно были ворота, огляделся и неторопливым шагом двинулся вперед. Полы мантии старца, длинные волосы и борода развевались, словно от ветра, хотя воздух в Зале был совершенно неподвижен.
Старец двигался сквозь толпу, словно пророк из древней легенды сквозь морские волны. Бойцы Хогвартса почтительно уступали ему дорогу; Пожиратели Смерти в черных балахонах, те, в ком еще сохранилась крупица сознания, также спешили как можно проворнее отползти прочь.
Маг в белых одеждах подошел к куполу, некоторое время вглядывался в мерцающие золотистые вихри чистой силы, затем обеими руками воздел посох к потолку и произнес - вроде бы негромко, но так, что его услышал каждый:
- Остановитесь! Тьма повержена, бой окончен!
Купол напряженно вздрогнул еще раз – и вдруг беззвучно лопнул, осыпав всех мириадами сверкающих осколков, тут же растаявших в воздухе. Глазам потрясенных зрителей предстал финал эпического поединка.
Гарри Поттер, весь в копоти и крови, лежал на выщербленном каменном полу, пытаясь приподняться на руках, - но руки дрожали, локти подгибались, и он снова и снова падал на спину, пока не замер, окончательно лишившись сил. А над ним возвышалась тощая фигура Волдеморта.
Поединок тяжело обошелся и Темному Лорду: он с трудом держался на ногах, черная мантия висела на плечах, как на вешалке, змееподобное лицо стало еще более ужасающим и бледным, если это только возможно, напоминая теперь череп, обтянутый шелушащейся зеленоватой кожей. Но красные глаза в темных глубоких провалах глазниц сверкали триумфом.
- Ну, и где теперь ваш герой? – выкрикнул Волдеморт и злорадно расхохотался. – Вот все, что от него осталось! Магическая Британия отныне моя! А затем – и весь мир!!!
- Томми, Томми, Томми… - произнес с мягким укором старец в белом. – Ты всегда был таким нетерпеливым! Хотел всего и сразу – славы, власти, бессмертия… И никогда не задумывался о том, какую цену придется за это заплатить.
- Дамблдор?! – Темный Лорд замер, как громом пораженный.
- Да, некогда меня звали так, - неторопливо, почти нараспев ответил Дамблдор и вдруг издал короткий дребезжащий смешок.
- Какая разница! – Волдеморт мгновенно оправился от первого потрясения. – У тебя больше нет твоего оружия, Пророчество выполнено – а значит, конец и тебе! Авада Кедавра!
Дамблдор с чуть заметной улыбкой наблюдал, как Темный Лорд вскинул палочку, выкрикнул формулу Смертельного Проклятия… и ничего не произошло. Волдеморт взмахнул палочкой еще раз – и тонкий тисовый стерженек упал на пол.
Вместе с двумя пальцами.
В ужасе Темный волшебник уставился на свои руки. Тело его разлагалось на глазах; кожа сморщивалась, лопалась, из-под нее вытекал густой черный ихор.
- Что со мной?.. – прохрипел Волдеморт, едва ворочая языком. – Поттер… что ты со мной сделал?!
- Мальчишка справился… и лучше, чем я ожидал, - пробормотал себе под нос Дамблдор. – Однако пора поскорее заканчивать этот фарс, - и пристукнул посохом об пол.
Призрачные волны, словно круги на воде, устремились к распадающемуся заживо Темному Лорду. Тело его изогнулось, подобно отражению в кривом зеркале, а затем с влажным хлопком взорвалось, разлетевшись в пыль и мелкие брызги. На полу, в черной отвратительной луже, осталась только желтая бедренная кость и полуистлевшая кисть руки.
Несколько брызг попали на лицо юноши, он вздрогнул и застонал. Лицо Дамблдора приняло озабоченное выражение.
- Гарри, мой мальчик! – окликнул он, опускаясь на правое колено.
- Дамблдор, - чуть слышно произнес Гарри. – Значит, вы живы…
Это не был вопрос.
- Все зависит от точки зрения, Гарри, - произнес Дамблдор с улыбкой утомленного Санта-Клауса. Рука старого волшебника коснулась палочки Волдеморта, пальцы машинально сомкнулись на рукоятке…
Гарри снова попытался подняться, лицо его исказилось от напряжения.
- Профессор… Помогите встать.
Дамблдор с готовностью наклонился к юноше, просунул руку ему под лопатки – и Гарри вздрогнул, ощутив прикосновение палочки к затылку.
- И напоследок… - произнес Дамблдор проникновенно. - Я хочу, чтобы ты понял, мой мальчик: все, что я сделал в своей жизни – в том числе и
это – я делал исключительно ради Общего Блага. Не держи на меня зла… что?
Глаза старого мага вдруг расширились в безграничном удивлении, затем потускнели и обессмыслились, тело обмякло и растянулось поперек колен юноши, придавив того к полу.
- О чем речь, профессор? Никаких обид, – ответил Гарри будничным тоном, нажимая кнопку сбоку от печатки на массивном перстне. Тонкая кривая игла, похожая на кошачий коготь, легла в желобок на кольце, словно лезвие складного ножа. – Ч-черт, вроде кожа да кости, а тяжелый, как кабан, - пробормотал юноша, безуспешно пытаясь освободить ноги. – Фоукс!
Ало-золотое пламя озарило Большой Зал. Знаменитый на всю магическую Британию Феникс появился ниоткуда под самым потолком, с пением описал несколько кругов и, наконец, приземлился на плече Мальчика-Который-Выжил-И-Победил.
- Привет, приятель, - Гарри почесал Фоуксу голову под хохолком, а тот в ответ ласково прищемил юноше клювом ухо. – Окажи мне маленькую услугу, ладно? В последний раз. Отнеси меня с Дамблдором в его кабинет – а потом можешь быть свободен. Понимаешь?
Совсем свободен!
Фоукс испустил неописуемый ликующий крик, одним взмахом мощных шестифутовых крыльев взмыл под потолок, словно не замечая двойного груза, и исчез в ослепительной вспышке колдовского огня.
Полторы сотни магов и ведьм всех возрастов, только что сражавшихся друг с другом не на жизнь, а на смерть, проводили волшебную птицу взглядами, полными благоговения. Воевать после песни Феникса уже никому не хотелось, и ни у кого из бойцов даже не мелькнула подленькая мыслишка воспользоваться бездействием или беспомощностью врага.
*****************************************************************************
- Ну вот вы и снова с нами, профессор! Чаю? Лимонную дольку?
Первое, что почувствовал Альбус Дамблдор, придя в себя – это жуткую головную боль и еще более жуткую слабость, словно все прожитые им годы превратились в груз, - по стоуну на год, не меньше, - и навалились сверху, не давая пошевелиться. Почему-то саднило и жгло шею и запястья. От слабости подташнивало; на зубах скрипела пыль… нет, порошок, горький, с очень знакомым маслянистым привкусом.
Безоар.
Меня отравили? Но кто? Когда?
Вообще, где я и что со мной? И этот голос…
ПОТТЕР?!!!
- Гарри, мой мальчик! – язык Дамблдора двигался с огромным трудом, и медовые интонации «доброго дедушки» получались плохо. – Выразить не могу, как я счастлив, что ты жив!
- А уж я-то как счастлив… И я вас умоляю - не называйте меня «мой мальчик»! Буквально несколько часов назад один «ваш мальчик» натравил на другого «вашего мальчика» свою любимую гадюку, а потом и сам растекся лужей дерьма… Мне как-то не совсем приятно чувствовать себя причисленным к такой компании!
Дамблдор наконец нашел в себе силы открыть глаза и облегченно вздохнул. Он находился в кабинете Директора Хогвартса, в своем любимом кресле. Все было как прежде – портреты на стенах, шкафы и стеллажи под потолок, полные старинных фолиантов и хитроумных магических приборов, нахохленный Феникс на золотом насесте… Вот разве что напротив, на самом краешке монументального стола, примостился Поттер – неубиваемый Избранный, ходячая насмешка надо всеми писаными и неписаными законами волшебства. Нахальный юнец успел привести в относительный порядок одежду, однако ни применить Очищающее заклятье, ни просто умыться не догадался - и теперь его глаза смотрелись нелепо и странно на изгвазданном лице посреди белых кругов, прикрытых очками.
Нехороший был взгляд у этих глаз. Такой бывал у покойного Аластора Грюма после очередного рейда – до того, как левый глаз Мракоборца сменило Недреманное Око.
Дамблдор усмехнулся про себя: наглый мальчишка и не подозревал, что вся его дерзость так и останется в этом кабинете – вместе с ним самим… но сейчас старому магу было не до того. Он ощущал некое смутное беспокойство. Чего-то не хватало – чего-то совсем привычного и обыденного, о чем вспоминаешь, только потеряв это что-то безвозвратно.
Кабинет
молчал.
За три четверти века, проведенные в Хогвартсе, сначала преподавателем, потом Директором, Дамблдор привык ощущать магию, наполнявшую стены замка. Он привык чувствовать пульсацию волшебства, исходящую от каждой двери, каждого портрета, каждого доспеха… каждого камня, наконец! Но сейчас Дамблдор сидел в своем кресле, в своем кабинете, в самом сердце Хогвартса – и чувствовал себя так, словно ослеп на третий глаз. Беспокойство медленно, но верно перерастало в тревогу. К тому же в ближайшей памяти обнаружился загадочный провал – между финалом сражения в Большом Зале и пробуждением в директорском кресле – а загадок без ответа Дамблдор не любил. Кроме тех, разумеется, которые он сам подкидывал своим оппонентам.
Видимо, потасовка этих двух смутьянов – Тома Риддла и Поттера – как-то повлияла на волшебство Хогвартса, и замок «замолчал»… В противном случае пришлось бы предположить, что я, Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор, лишился магии – а этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. Палочка… Где палочка? Хоть какая-нибудь? Ах, вот она… В любом случае, сначала надо вернуть палочку, и тогда все ответы придут сами собой. Теперь заболтать мальчишку, отвлечь внимание…
Малолетний мерзавец, опьяненный торжеством победы, похоже, напрочь забыл основное правило покойного Аластора Грюма – «ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!!» - и оставил свою палочку на столе, только руку протянуть, среди непонятных предметов, похожих на пыточные орудия – три пары металлических полудуг на петлях, густо усеянные изнутри тонкими иглами. Под каждым из них растекалась чернильная клякса.
- Гарри, ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? – произнес Дамблдор вкрадчивым тоном.
- Не-а! – Гарри мотнул взъерошенной головой. – А вот вас послушаю с удовольствием. К примеру, какое заклинание было у вас на уме, когда вы тыкали мне в затылок палочкой Волдеморта? Не похоже, чтобы это был «Эннервейт». Совсем не похоже!
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Гарри! Твои подозрения совершенно необоснованны, более того – оскорбительны! Это была чистая случайность…
- А ваши клятвы Общим Благом, просьба не помнить зла – тоже случайность?
- Гарри, - Дамблдор нахмурил брови, добавил в голос холодку. – Не стоит в таком тоне говорить с человеком, которому ты должен Долг Жизни!
- Вот как? – Гарри пропустил намек мимо ушей. - И когда это я вам задолжал?
- Ты не задумывался о том, что сделал бы Волдеморт под конец вашего поединка, если бы я не подоспел вовремя?
Гарри глубокомысленно покивал:
- О да, на этот раз вы успели вовремя – не как всегда! Неудивительно – речь ведь шла не о мелочах вроде жизней сотни студентов, а о спасении вашей репутации величайшего Светлого мага. Это ведь куда важнее, правда? Кстати, вы чертовски удачно выбрали момент для возвращения. На пять минут раньше – и вам пришлось бы драться наравне со всеми, а на пять минут позже – и вместо Волдеморта вам бы досталось то, что от него осталось. Как там говорил Червехвост – кость отца, плоть слуги, кровь врага… и немножко дряни от себя лично.
- Но ты не можешь отрицать – именно я нанес Темному Лорду смертельный удар! – возразил Дамблдор, в то время как его рука незаметно, дюйм за дюймом, подбиралась к рукояти палочки из падуба.
- Конечно, не могу! – улыбнулся Гарри. – Должен же у вас быть хоть какой-то повод для гордости… Тело, которое на скорую руку приготовил Петтигрю для своего обожаемого хозяина, оказалось крайне ненадежной конструкцией. Я не знаю, обратили вы внимание или нет, но с момента своего возрождения на кладбище Литтл-Хэнглтона Волдеморт всерьез колдовал всего три или четыре раза – я не имею в виду мелкие бытовые чары. Первый раз – когда устроил показательную дуэль со мной, едва восстав из мертвых, второй – в Министерстве, против вас, третий – прошлым летом в Болгарии, когда пытался захватить мастера Грегоровича, и последний – здесь и сейчас. Все остальное время он либо просиживал задницу на троне в Малфой-Мэноре, грозя муками ада всем вокруг, либо сопровождал в набегах Пожирателей Смерти – как псарь свору легавых. Наверное, он что-то такое подозревал, и потому старался лишний раз не напрягаться. Хоркруксы – особенно его любимая гадюка, Нагайна, - держали его дух на земле вообще и в теле в частности. А магией он подпитывался через Темные Метки, да и вообще откуда попало – недаром рядом с ним было холодно, как с Дементором! Вот и получилось шаткое такое равновесие на двух подпорках… Но сегодня все кончилось. Хоркруксов больше нет, а всех клейменых Смертожоров он уничтожил сам, когда высосал до капли все их силы во время нашего поединка. Так что мне оставалось только продержаться до тех пор, пока он, по-простому говоря, не надорвется. И когда купол Приори Инкантатем упал, от бедняги Тома Риддла осталась, по сути, только оболочка, что-то вроде Инфери. Он разлагался заживо… а вы, профессор, его только немножко поторопили!
- Интересная теория… - Рукоятка палочки словно сама собой легла в ладонь. – Принадлежит юной мисс Гермионе Грейнджер, я полагаю?
- Немножко ей, немножко Биллу Уизли, немножко блэковским гримуарам и леди Андромеде Тонкс… Неважно, кто ее придумал, важно, что она сработала!
- Ну что ж… Я думаю, ты понимаешь,
мой мальчик, - Дамблдор поднялся с кресла, пошатнулся, но устоял, опершись о край стола, - я думаю, ты понимаешь, что я не могу позволить этой теории выйти за пределы моего кабинета.
- И мне самому, видимо, тоже? – уточнил Гарри как-то чересчур спокойно.
- Боюсь, что так, - Дамблдор поднял палочку.
- Вы ведь не будете меня убивать? – отсутствие опасения в голосе мальчишки, не говоря уже о страхе, настораживало. – Вы же сами говорили – преднамеренное убийство разрушает душу…
- Нет, конечно. За весь мой долгий век, Гарри, я ни разу намеренно не отнял ни одной жизни – и готов присягнуть в этом на своей магии. Ты будешь жить – долго, и, по мере возможностей, даже счастливо…
Старый маг плавно взмахнул палочкой… еще раз… еще… сделал неуклюжий выпад, словно шпагой, и лицо его исказила гримаса дикого ужаса. Гарри, чуть заметно улыбаясь, внимательно наблюдал за его действиями.
- Что… Что происходит? Что со мной? – бормотал Дамблдор и вдруг перегнулся через стол, пытаясь дотянуться до юноши скрюченными пальцами. – Ах ты, маленькое дерьмо! Что ты со мной сделал?!!
- Как забавно… - Гарри улыбался, но глаза его были холодны, как лед. – Пока вы водили меня на коротком поводке, я был «Гарри, мой мальчик». Но стоило поводку поменять хозяина – и я уже «маленькое дерьмо»… А ну, сядьте! – вдруг приказал он жестко. – И перестаньте вертеть перед моим носом моей же собственной палочкой. В ваших руках она не опаснее указки. А вот эта, - добавил Гарри, выхватывая из чехла в рукаве Старшую Палочку – работает прекрасно.
Мягкий, но сильный удар в грудь, точно невидимой диванной подушкой, отбросил Дамблдора обратно в кресло.
- Я сделал то, чего вы, Альбус Дамблдор, давным-давно заслужили – всей своей ложью, интригами, предательствами, братоубийством, наконец!
Глаза Дамблдора сузились:
- Когда ты понял?..
- Вы не спрашиваете «как» - приму за комплимент… - Гарри сухо усмехнулся. – На позапрошлое Рождество, в Хогсмиде. Аберфорт ненавидел сладости. И никогда не назвал бы меня «мой мальчик». Я догадываюсь, когда вы поменялись местами – летом девяносто шестого, во время экспедиции за перстнем Гаунтов. Ваш брат принял на себя проклятие, и вы решили воспользоваться случаем – выставить вместо себя двойника, а самому укрыться в тени и дергать за ниточки. Самое любимое ваше занятие, Дементор вас зацелуй!
- Я любил Аберфорта, Гарри, хоть мы были и не в лучших отношениях, - медленно, тщательно подбирая слова, произнес Дамблдор. – Мне было мучительно трудно принять такое решение, и я всей душой скорблю о его последствиях… Но так было надо.
- Во имя Общего Блага? – верхняя губа юноши сморщилась по-волчьи, обнажая зубы.
- Да, во имя Общего Блага. Ради истинно высокой цели я был готов на любые жертвы.
- Да ну?! А собой вы жертвовать не пробовали? – Гарри до хруста сжал кулаки, затем медленно, со свистом, выдохнул сквозь сжатые зубы и расслабился. – Знаете, Дамблдор… Этой зимой у меня было много времени на размышления. И я кое-что понял. После Хэллоуина восемьдесят первого вы решили разыграть одну большую чертову древнегреческую трагедию! Вы вырастили себе героя – послушного, верящего в вас, как в бога, героя-жертву, готового выступить против любого чудовища и без колебаний отдать жизнь, потому что «так было надо». Затем подобрали чудовище – знакомое, почти ручное – дали подкормиться и спустили на Англию. Как Зевс с Олимпа, вы предпочитали наблюдать общую картину и не пачкать руки самому – убивают и умирают пусть другие. А после финальной схватки, одинаково фатальной и для героя, и для монстра, вы планировали добить победителя, кем бы он ни оказался, и потребовать свою долю праздничного пирога. Скромную такую львиную дольку...
- Все это домыслы, Гарри, - усмехнулся Дамблдор. – Ты не сможешь ничего доказать!
- Вы сами все доказали. И в Большом Зале, и здесь, пару минут назад. И знаете что? Герои – они как дети. Но иногда они взрослеют. Взрослеют, умнеют, и понимают, что между богом и чудовищем разница, в сущности, невелика. Просто чудовище немного честнее - и со слугами, и с врагами. А боги придумывают себе оправдания. Вроде Общего Блага. Но теперь все кончено. Ваши интриги, вранье, игры в бога. Посмотрите на ваши руки!
Дамблдор машинально бросил взгляд на ладони.
- Думали увидеть братскую кровь? – съязвил Гарри. – Не сюда, на запястья!
Бывший Директор Хогвартса обомлел. Его запястья обвивали, словно браслеты, полосы свежей татуировки. В причудливый кельтский узор были искусно вписаны руны Футарка и Коэльбрена.
- Знакомо? Вы, как бывший Верховный Маг Визенгамота, должны бы сразу узнать, что это. Вы не раз и не два приговаривали волшебников к изгнанию в магловский мир с лишением магии. А магию блокировали специальными рунными браслетами, с таким же узором. Я использовал основную идею, но, как видите, немного ее изменил. Татуировки, как и браслеты, невидимы никому, кроме носителя и того, кто их надевал. Браслет, если постараться, можно снять – с татуировкой этот номер не пройдет. Разве что вы сдерете с запястий всю кожу… Кстати, для страховки я наколол тот же рунный узор у вас на шее.
- Ты… лишил меня… магии? – пролепетал Дамблдор. – Что ты наделал?
- Довел до конца свою миссию, профессор. Больше не будет никаких Темных Лордов.
Старый маг быстро взял себя в руки.
- Ты немедленно удалишь эти мерзкие татуировки, Поттер!
- И не подумаю! С чего бы вдруг?
- Я на глазах более чем у сотни свидетелей победил самого мощного Темного Волшебника столетия – и никто не сможет это оспорить. Даже ты! Особенно ты – и одного моего слова хватит, чтобы объявить тебя Темным, наследником Волдеморта! Понимаешь, что это значит?
Гарри усмехнулся в ответ.
- Ну надо же – он еще грозится… Да что они видели, эти сто свидетелей? Колдуна в белой мантии, который явился к шапочному разбору, добил беднягу Томми, чтоб не мучился, и улетел на Фениксе? Думаете, хоть кто-то вас узнал? Вы же год как в могиле! Так что тот Белый Маг мог быть кем угодно. Хоть Годриком Гриффиндором. Хоть Николя Фламелем. Да хоть самим Мерлином, заскучавшим у себя на Авалоне! Чем не версия? А если вы все же попытаетесь вернуться – готовьтесь к допросу под Веритасерумом. Восставших мертвецов у нас в последнее время не любят. Предателей и братоубийц – тем более.
- Гарри, - Дамблдор решил сменить тактику. – В стране сейчас безвластие, а без меня, без моих знаний, опыта, связей нас ждет полный хаос! Но я, - мы вместе, Гарри, ты с твоей славой и я, как твой советник, - можем все исправить! Подумай о Британии!
Эффект от проникновенной речи экс-председателя Визенгамота был совершенно неожиданным: Гарри разразился хохотом.
- Ну знаете, Дамблдор!.. «Закрой глаза и думай о Британии»! Я вам что – принцесса-девственница? И вообще, - юноша нахмурил брови, - меня уже более чем достаточно… кхм… использовали. Магическая Британия вполне способна выжить и без меня, и без вас. Пожирателей Смерти больше нет, Темных Лордов тоже. Что еще надо? Честного Министра? Минерва Макгонагалл вполне подойдет. Справилась с Хогвартсом, справится и с Британией, не хуже леди Тэтчер. Особенно без вас за левым плечом. А мне власть не нужна.
- Прости, но я не могу в это поверить. Ты сражался с Василиском, с драконами, победил Темного Лорда, овладел Старшей Палочкой. Неужели после всех этих подвигов…
- Вы меня с кем-то путаете, Дамблдор. Наверное, с неким Мальчиком-Который-Выжил. Это его, если верить крошке Джинни Уизли, хлебом не корми – дай подвиг совершить. А я хотел от жизни только одного – тишины, покоя и любящую семью. И теперь у меня все это есть.
- Ты все-таки ответил на чувства юной мисс Уизли? Я бесконечно счастлив за тебя, мой мальчик!
Гарри присвистнул и невежливо повертел пальцем у виска.
- Я что, похож на мазохиста? Нет, Дамблдор. Мне не нужна женщина, которая будет водить на поводке ручного героя. Прошлой осенью я близко сошелся с Дорой Тонкс – после того, как Ремус Люпин сбежал от нее… трусливый мерзавец.
- Сошелся?..
- Ну да, сошелся… и в
этом смысле тоже. Она была не против, я - тем более. А так как Люпин и Дора не узаконили свои отношения в волшебном мире – да и кто бы им позволил! – развод стал чистой формальностью. Мы поженились в марте, когда она оправилась после рождения Тедди. И теперь меня дома ждет жена – со сковородкой и парой-тройкой проклятий наготове… и, надеюсь, с парой-тройкой поцелуев, когда эмоции улягутся.
- Но вы с мисс Уизли были предназначены судьбой друг для друга!
- Угу… А еще есть такое зелье – Амортенция… Поздно, профессор. Вам уже ничего не изменить.
Гарри соскочил со стола, собрал загадочные инструменты, перемазанные в чернилах, – только сейчас Дамблдор понял, для чего они предназначались, - и аккуратно выщипнул палочку из пальцев старика.
- Остается только решить, что делать с вами.
- Гарри, послушай! - торопливо заговорил Дамблдор. – Хоть ты и лишил меня магии, но подумай о том благе, которое мои знания и опыт могли бы принести волшебному миру…
- Это о каком благе? Общем? – Гарри саркастически хмыкнул. – Вы с вашим приятелем Гриндевальдом уже поработали в этом направлении. В итоге – пятьдесят миллионов трупов в одной только Европе. По-моему, более чем достаточно. Я вот думаю: то ли, в благодарность за счастливое детство, которое вы устроили мне, обеспечить вам достойную старость – в какой-нибудь магловской богадельне… - лицо Дамблдора перекосилось от ужаса, - то ли попросту запереть в этом кабинете до скончания века. Эльфы обеспечат вас пищей и одеждой, горгулию и камин я запечатаю паролем на Серпентарго – вряд ли в ближайшее столетие в школе появится очередной Змееуст – и будет в Хогвартсе еще одна Палата Тайн.
- И чем, по-твоему, мне здесь заниматься?! – Дамблдор сорвался на истеричный вскрик.
- Читать книги. Думать. Писать мемуары – самое подходящее занятие. Может быть, однажды вы поймете, что в своей жизни сделали не так.
Гарри шагнул к двери, затем вдруг остановился и хлопнул себя по лбу.
- Тьфу ты, совсем забыл! Фоукс!
Феникс встрепенулся на жердочке и, склонив голову, взглянул на молодого волшебника блестящим черным глазом.
- Фоукс… Я освобождаю тебя от всех долгов, обязательств и связей. Отныне твоя жизнь принадлежит тебе. Лети, куда хочешь.
Феникс перепорхнул с жердочки на плечо Гарри, издал короткую трель – как показалось юноше, немного обиженную – и чуть сильнее, чем надо для ласки, прищемил клювом ухо.
- Ой, ты чего? Больно же!.. Ну, как знаешь. Тогда пойдем отсюда, нас дома заждались… - и, обернувшись к Дамблдору, добавил небрежно. – Я предложил вам два варианта. На днях загляну к вам за ответом – что вы выберете.
Фоукс расправил крылья и вместе со своим новым… не хозяином, другом! – исчез в огненной вспышке.
Дамблдор обвел блуждающим взглядом кабинет: стены, увешанные портретами (теперь в золоченых рамах было темно и пусто), книжные полки и шкафы, стол, кресла, Думосброс на особой подставке у стены... Затем еще раз взглянул на татуированные зудящие руки. От тишины – во всех смыслах этого слова – звенело в ушах. Неизбежность давила неподъемным грузом…
Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор, бывший Директор школы Волшебства и Чародейства Хогвартс, бывший Верховный Маг Визенгамота, бывший Почетный Председатель Международной Конфедерации Магов, отставной кавалер Ордена Мерлина 1-й степени и многих других орденов, бывший владелец Старшей Палочки и бывший маг, запрокинул голову к сводчатому потолку, закрыв лицо руками, и дико закричал.
AN Навеяно тем, что в англоязычном фандоме называется Bunny Plots - сборниками набросков, отрывков, нереализованных сюжетов. Так что не воспринимайте это слишком всерьез.
