Окна

Глава 1

Празднование очередной промежуточной победы в борьбе за звание чемпионов страны, протекало так же, как и предыдущие вечеринки. Ничего особенного в таких мероприятиях Джинни не находила, а потому решила улизнуть с этого праздника при первой же возможности. Пока же она довольствовалась тем, что принимала похвалы и поздравления от своих однополчан и пыталась растянуть одну бутылку пива на весь вечер.
– Ты молодец, Джинни, – в очередной раз обратилась к ней одна из загонщиц, очевидно позабыв, что уже говорила эти же самые слова минут пятнадцать назад.
Обе загонщицы основного состава «Холихедских Гарпий» были девушками рослыми, так что на их фоне любая выглядела крохой, но Джинни со своим скромным ростом, чувствовала себя и вовсе неудобно.
– Спасибо, Люси, – вежливо улыбаясь, отвечала она. – Ты тоже была на высоте.
– Нет, правда, – не унималась та, и продолжала рассуждать, схватив собеседницу за рукав. – Ты уже в который раз спасаешь нас своей безупречной игрой. Нам повезло, что мы тебя отхватили.
– Ну, что ты, мы здесь все не промах. Мы же одна команда. Ты прикрываешь, я ловлю – все на своих местах, – чтобы взглянуть в лицо собеседнице, Джинни пришлось задрать подбородок так, что шея заныла.
Люси довольно рассмеялась:
– Вот в этом вся ты, Джинни Уизли. Или уже Поттер?
Джинни досадливо сморщилась. С Гарри она поссорилась еще утром, и сейчас у нее не было ни малейшего желания выслушивать чьи-то пьяные шуточки по поводу своих отношений с героем.
– До времени, когда я стану Поттер еще довольно далеко, – вздохнула она – если оно вообще когда-нибудь наступит.
– Вот и славно, – на удивление спокойно заключила Люси. – Гуляй, пока молодая.
– Я тоже так думаю, – согласилась Джинни, осторожно высвобождая свой рукав и отходя в сторону. – Я бы с радостью поболтала, но мне очень нужно в туалет, – она попыталась оправдать свое отступление.
Люси указала на бутылку пива, зажатую в руке Джинни, и понимающе закивала:
– Ты с этим смотри поосторожнее, – вполне серьезно сказала она – а то просидишь весь вечер в туалете.
- Да, ты права, это последняя. Больше я вообще пить не буду.
Вообще-то, это была первая бутылка, да и ее Джинни не собиралась выпивать до конца. Она оставила ее на одном из столиков, пока пробиралась к туалету.
План побега был прост: умыться, привести себя в порядок, а потом по стеночке прокрасться к выходу. Если такая стратегия сработает, то Джинни аппарирует домой, скинет с себя всю одежду и уляжется в постель до самого утра. На душе у Джинни было мерзко, и единственное, о чем она мечтала – уединение и крепкий сон.

***

Гермиона – образец праведности и честности, заметила Джинни еще месяц назад, когда она выходила из номера магловского отеля. Откуда Гермионе стало известно, что в том же номере переночевал Малфой? Сейчас уже не важно, следила ли Грейнджер за дверью того номера, или все вышло случайно – самое неприятное уже случилось.
По крайней мере, она не стала ходить вокруг да около, а просто пришла вечером в квартиру Джинни и, не сходя с порога, заявила:
– Я видела тебя. Ты провела ночь в отеле, с Малфоем в одном номере.
Джинни просто кивнула. А что она должна была сказать? Традиционное: «Ничего не было»? Унижаться и оправдываться – это последнее, что ей хотелось делать. Гермиона растолковала это молчание по-своему, и продолжила вещание:
– Как ты можешь быть так легкомысленна? Я понимаю, что у вас с Гарри еще ничего не решено, но ведь ты тоже должна прилагать усилия для того, чтобы ваши отношения развивались. Однако вместо того, чтобы сделать шаг навстречу своему почти что жениху, ты ходишь по магловскому Лондону и проводишь ночи с кем попало!
Все это звучало так, словно Джинни каждый день меняет партнеров в поисках острых ощущений.
– И какие усилия я должна прилагать?
Этот вопрос совсем не означал, что ей нужен совет.
– Ограничить свое общение с подругами из спортивной сферы и больше времени проводить с Гарри, – было видно, что Гермиона опять поняла все не так, как надо.
– Звучит многообещающе, – хмуро заметила Джинни. – Сейчас я ограничу общение с подругами, потом брошу спорт, а после вообще засяду в доме, как старая перечница.
– Тебе все равно пришлось бы оставить спорт. Хотя, после того, что произошло, вряд ли тебе вообще придется думать о том, что делать дальше. Ты, вероятно, не собираешься жить с Гарри?
О, да, это была золотая мечта всей семьи Уизли – превратить Джинни в точную копию Молли. Говорить на эту тему совсем не хотелось, и Джинни перевела разговор в начальное русло:
– Так что там с Малфоем?
– Ты провела ночь с этим человеком. И мне придется рассказать обо всем Гарри. Думаешь, я поверю, что у тебя с ним ничего не было?
– Мне все равно, – отрезала Джинни. – Не хочешь, не верь, дело твое. И если ты все-таки расскажешь Гарри о том, что считаешь правдой, я, наверное, могу не торопиться с уходом из спорта.

***

Наверное, она все-таки рассказала Гарри о том, что ей казалось важным. У Джинни, как обычно, никто ничего не спрашивал. Вместо того, чтобы прийти и спросить: «Это правда?», Гарри предпочел завести речь о том, что у Джинни слишком много свободы. Она пробовала отшутиться, уйти от разговора, но он, по всей видимости, был настроен слишком решительно.
Ссора вышла не очень бурной, что само по себе удивительно, но мерзкий осадок остался. Теперь Джинни мечтала лишь об одном – чтобы все ее оставили в покое. На пути к туалету ее опять кто-то остановил, зацепив за край платья.
Она привычно натянула приветливую улыбку и приготовилась к еще одной «задушевной» беседе.
– Ты не появлялась весь месяц, – знакомый голос прозвучал почти сразу же после прикосновения. – Ты обманщица, Уизли. Обещала прийти, если я буду ждать. Я ждал тебя, но ты так и не появилась.
Джинни быстро обернулась. Он стоял прямо перед ней, слишком близко, точно так же как в прошлый раз у стойки бара. В руках у него был полный стакан виски.
– Как можно так нагло обманывать несчастного человека? – продолжал Драко. – Подарить надежду, а потом просто взять и исчезнуть.
– Я ничего не обещала, – ответила Джинни.
– Ну, конечно, мне все показалось, – ухмыльнулся Драко.
Решив, что на сегодня с нее и так достаточно разных обвинений, Джинни подумала, что неплохо было бы отвлечь его внимание.
– Опять пьешь? – она покосилась на стакан, зажатый в его руке.
– А что еще остается делать?
– Ты так сопьешься, честное слово.
Малфой опять ухмыльнулся и насмешливо протянул:
– Ну, так вылечи меня.
Ей совсем не хотелось лечить его. Ей вообще не хотелось сейчас заниматься чужими проблемами, и поэтому она решила отказаться от его предложения и улизнуть-таки домой.
– Не хочу, - прямо сказала она – ты опять будешь ко мне приставать.
– Разве я приставал к тебе?
– У тебя короткая память. И, знаешь, мне сейчас, правда, не до тебя. Ты уж прости, но я жутко устала и хочу домой.
– Да ладно, Уизли, – Драко бесцеремонно потянулся к ее лицу и взял за подбородок – неужели ты думаешь, что сможешь так быстро от меня избавиться?
Джинни дернула головой, высвобождая подбородок и, нахмурившись, отступила подальше от него. В его наглости она не сомневалась, но даже и предположить не могла, что все настолько плохо. Она вздохнула и внимательно оглядела своего прилипчивого собеседника.
Он по-прежнему выглядел устало и измученно. Джинни отметила, что со времени их случайной встречи в баре, он еще больше похудел да и без того резкие черты его лица болезненно заострились. Внешне он выглядел совсем неважно – тощий и бледный. Зато его взгляд стал совершенно другим. Отрешенное безразличие, сквозившее в его глазах в прошлый раз, сменилось ироничным любопытством и дерзостью. Драко стоял, прислонившись плечом к стене и вертел в руках стакан. Верхняя пуговица его белой рубашки была расстегнута, а узел классически черного галстука расслаблен, но даже в таком неопрятном виде, он выглядел слишком строго для места, где собрались в основном одни спортсмены.
– Ты как сюда попал? – неожиданно спросила Джинни, глядя на слегка помятые рукава его рубашки.
– Услышал, что вы сегодня опять выиграли. Любой дурак знает, что «Гарпии» всегда празднуют свои победы здесь. Ты сегодня поймала снитч, а значит, без тебя тут точно не могло обойтись. Но, судя по всему, ты собираешься сбежать, и я вовремя подсуетился выловить тебя, иначе мне пришлось бы снова довольствоваться только выпивкой.
– Ты пришел из-за меня? – удивилась Джинни. – А кто тебя пропустил?
– Никто. Я сам себя впустил, – ответил Малфой и даже завел глаза к потолку. – Вход не охраняется, Уизли. И, кстати, да, я пришел к тебе лично. Мне надоело ждать тебя в том баре и пить в одиночестве. Так что, узнав из новостей о результатах вашего матча, я сразу же примчался сюда на крыльях любви, едва закончился рабочий день.
Ироничное упоминание крыльев любви, придавало этому разговору какой-то неприличный оттенок. Джинни недоверчиво хмыкнула и прислонилась к той же стене. Малфой заявился в это увеселительное заведение только ради того, чтобы встретиться с ней? Верилось с трудом.
– Что молчишь? – как-то резко спросил Драко, выводя ее из раздумий.
– Ничего, просто… ты какой-то странный сегодня.
– Я всегда такой, Уизли, – заверил ее Малфой и улыбнулся, а затем, после недолгой паузы, продолжил: – Ну, так что? Ты, вроде, хотела сваливать отсюда.
– Но не с тобой же, – Джинни вздохнула и задумчиво потерла лоб.
Драко так и стоял, облокотившись о стену, и не отрываясь, смотрел на нее.
– А почему не со мной? Нет, правда, Уизли, ты же не хочешь беседовать со мной в этом месте, полном твоих пьяных подружек и их женишков? К тому же, я заметил в дальнем углу пару-тройку журналистов. Тебе нужны неприятности?
Джинни вдруг почувствовала тяжелую усталость и раздражение. Все старались учить ее поступать правильно, и преимущественно в чужую пользу. Поэтому она, не подумав, ответила:
– У меня и так из-за тебя проблемы, Драко.
– То есть?
Раз уж начало было положено, увиливать смысла не оставалось. Джинни решила продолжить, говоря только правду и никого не жалея.
– Это значит, что нас в прошлый раз и так засекли. Еще месяц назад. Гермиона прознала о том, что мы переночевали вдвоем.
– О, как в старые добрые времена, – совершенно по-идиотски рассмеялся Малфой, но отчего-то его смех не казался издевательским.
По крайней мере, издевался он точно не над ней, а потому Джинни даже не разозлилась. Между тем, Драко объяснял свои слова дальше:
– У Поттера проблемы, а Грейнджер носится как угорелая, выясняя причины этих неприятностей. Она снует во всех направлениях, выслушивая обрывки интересных сплетен и поминутно оказываясь не в тех местах и не в то время, чем доставляет окружающим массу неудобств. Однако наша девочка от себя без ума, и, узнав что-то, как ей кажется, по-настоящему стоящее, несется к Поттеру а затем, упиваясь звуками собственного голоса, выкладывает ему добытые подробности. Дальше, наш герой, вооружившись топором вместо бритвы, идет в заданном направлении, дабы вырубить остатки зла на этой планете. В результате, они попадают не туда и делают совершенно не то, что нужно, принося больше вреда, чем пользы, но им все равно все сходит к рук. Так и было?
Джинни остановилась в задумчивости. Признаться в том, что он почти попал в цель, было равносильно предательству. Жаловаться на своих друзей (хоть и не самых лучших) их же школьному врагу и первому недоброжелателю, было как-то непристойно и беспринципно.
– Я этого не говорила, – только и сказала она.
– И не надо, я сам все понял. Но я очень люблю сплетни, особенно из первых рук, так сказать, и потому я буду очень рад, если ты пригласишь меня на романтическую прогулку и снабдишь всеми необходимыми деталями сего печального повествования. Ну, как тебе идея?
Она раздумывала всего секунд десять, прежде чем опять сморозить очередную глупость. Ей казалось, что терять уже нечего и потому, теперь можно делать все что угодно. И пусть их видит хоть Рон, хоть Гарри, хоть Гермиона. С Малфоем было легко. Он не пытался лезть ей в душу, а всего лишь требовал внимания. Гарри ожидал от нее того же самого, но с ним все было сложнее. У Гарри было множество вариантов. К примеру, ей всегда казалось, что он с кем-то сравнивает ее – преимущественно к Гермионой, а такое положение вещей не могло ей нравиться. Малфой искал ее, он нуждался в ней, и общаться хотел именно с ней, и сей незначительный факт совершенно менял все дело.
– Зачем тебе знать подробности? – не очень ласково поинтересовалась она, оставляя себе еще несколько секунд на отступление от своих неприличных замыслов.
– Затем что ты хочешь с кем-то этим поделиться. А с кем, как не со мной? Я ведь в прошлый раз перед тобой всю душу вывернуть не побоялся.
Джинни закусила губу и вперила взгляд в пол. Нужно было хорошенько подумать, но сил на это оставалось не очень много, а желания и вовсе не было.
– Ладно, – она потянулась и взяла его за руку – пойдем со мной.
Даже не заботясь о том, куда она его отведет, Малфой послушно зашагал за ней. Джинни протащила его вдоль стены, и вывела на улицу, забыв о том, что совсем недавно хотела умыться и причесаться перед тем, как отправиться домой. Добравшись, наконец, до желанного свежего воздуха, она с удовольствием вздохнула и даже улыбнулась, а затем, по-хояйски притянула своего спутника к себе и обняла его за талию.
– Да ладно, – не поверил Малфой и даже попытался отстраниться от нее, но Джинни накрепко сцепила руки за его спиной.
– Дурак, – беззлобно огрызнулась она.
Когда знакомое, но неожиданное чувство скрутило живот, Драко понял, насколько он заблуждался. Джинни перенесла его во двор своего дома и уже тянула за собой к одному из подъездов.
– Стой, стой, стой, – он встал на одном месте и уперся ногами в асфальт. – Ты ведь даже не предупредила меня о том, что собираешься аппарировать, а я, между прочим, немного пьян, так что дай мне хотя бы секунд пять на то, чтобы прийти в себя.
Джинни остановилась и недовольно заметила:
– Сам виноват. Зачем столько выпил?
– Я выпил совсем немного, – возразил Драко – это ты рванула без предупреждения. Ох, Уизли, ну и темперамент у тебя.
Последнее замечание звучало подозрительно, и поэтому Джинни сразу же уточнила:
– Ты это к чему?
– К тому, что по манере аппарации можно догадаться о том, каким темпераментом обладает волшебник. Всякие размазни типа твоего брата аппарируют так, что после этого кружится голова, ты теряешь ориентир, а потом валишься с ног. Очень горячие личности, вроде тебя, делают это совсем иначе. У меня, допустим, сейчас такое ощущение, что я только что получил сильный удар по голове.
– А у тебя, видно большой опыт, – заметила Джинни.
Драко вздохнул, переводя дыхание, а потом посмотрел на нее так, словно она только что сказала очень большую глупость.
– Разумеется, у меня большой опыт во всем, что касается аппарации. Я же член комиссии, забыла?
Джинни непонимающе нахмурилась и переспросила:
– Член комиссии?
– Да, я теперь один из тех зануд, что принимают у детишек экзамены по этой чертовой аппарации. А ты не знала? Уизли, если ты собираешься когда-нибудь родить ребенка, ты должна знать, кто будет мучить его на выпускных экзаменах. Я работаю в Общеобразовательном отделе.
Вот теперь ей стало жаль его.
– Мечта, а не работа, – кисло заметила она.
Драко вздохнул. Если она опять собиралась выслушивать рассказы о его несчастной жизни, он ничем не мог ей помочь. В этот вечер он не собирался жаловаться. Он выпрямился и взял ее за руку.
– Куда идти?
Джинни кивнула и снова потянула его к самому дальнему подъезду.
– Меня всегда интересовало, – говорил он, пока они пробирались по черному в ночи асфальту, разбитому кое-где желтыми прямоугольниками светящихся окон – как маглы проводят нумерацию квартир? Неделю назад пришлось искать маглорожденого парня, дабы объяснить его родителям, как важно отпустить их дитятко в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Улицу и дом я нашел без проблем, а с квартирой пришлось помучиться.
– Лицом к дому слева, – коротко ответила Джинни.
– Что? – не понял он.
Уже втаскивая его в подъезд, она объяснила:
– Нумерация начинается с того подъезда, который находится в левом конце, когда ты стоишь лицом к дому. И так заведено не только у маглов. Ты что – никогда не бывал в многоквартирных домах?
– Не бывал, – подтвердил ее слова Драко.
Джинни подвела его к старому решетчатому лифту. Он с интересом наблюдал за тем, как она закрывает внешнюю дверь, затем внутреннюю, а потом отряхивает пыль с мантии и нажимает кнопочку с цифрой «4».
– Мог бы и помочь, – проворчала она.
– Я никогда не пользовался такими лифтами. В следующий раз все сам сделаю, обещаю.
Она почему-то рассмеялась, но ничего не сказала.
– Что смешного? – поинтересовался Драко.
– Малфой, ты попробуй составить список из всего, что ты никогда не делал. Получится не меньше ста пунктов, я уверена. В прошлый раз ты не знал, как нанимать комнаты у маглов, в этот раз – как пользоваться лифтом.
– Лифтом я умею пользоваться, просто этот какой-то другой, – огрызнулся он.
Ответить она не успела, потому что как раз в этот момент лифт затормозил, и ей пришлось открывать двери. Дальше она подвела его к маленькой двери и вытащила ключ.
– Всего один? – удивился Малфой.
– Так и замок всего один.
– А у меня вот сколько, – как-то уж совсем по-детски сказал Драко и вытащил из кармана увесистую связку ключей.
Джинни только покачала головой и толкнула дверь, заходя в квартиру. Драко вошел следом, не дожидаясь, пока его позовут.
Квартира состояла всего из одной комнаты и ванной. Он остановился у входа в комнату.
– Это твой дом? – Драко любопытно разглядывал стены, аккуратно обклеенные зеленоватыми обоями и изумрудные шторы.
– Это не дом, а коробчонка на одного человека, – поправила его Джинни.
– Очень милая коробчонка, – улыбнулся он. – Только никак не пойму – почему все зеленое?
Джинни подтолкнула его в комнату и зашла следом.
– Потому что после тренировок и красной формы, мне жуть как хочется тишины и покоя. Зеленый – то, что нужно.
Она усадила его на единственный диван, сама пошла в ванную, напоследок бросив:
– Я скоро, не скучай тут.

Когда она вернулась, обнаружила, что Малфой стоит возле окна.
– Там нет ничего интересного, разве что соседний дом увидишь, – сказала Джинни.
Но Драко стоял, не двигаясь, и смотрел за стекло. Она решила подойти к нему и узнать, что же так привлекло его внимание.
За окном не было ничего примечательного, как она и думала.
Почувствовав ее недоумение, он повернулся к ней и шепотом ответил на вопрос, который она еще не успела задать.
– Окна. Никогда ничего подобного не видел.
– Окна, – глупо повторила она.
И что в них особенного? Таких окон полно в каждом доме.
Драко обошел ее и встал за ее спиной.
– За каждым светящимся окном есть человек.
– Разумеется.
– Смотри, как их много. Напротив тебя живет так много людей, и у всех свои дела. Возможно, кто-то плачет, кто-то смеется, а кто-то занимается любовью. А тебе от всего этого видны только эти желтые квадратики. И если кто-то посмотрит в окно оттуда, из того дома, то тоже увидит твое окно, но так и не узнает, что сегодня ты привела домой постороннего мужчину.
- Если мы будем весь вечер стоять у окна, кто-нибудь обязательно обо всем узнает, – Джинни развернулась и кивнула в сторону дивана.
Когда он снова устроился на диване, она прошла в дальний угол, где у нее было оборудовано некоторое подобие кухни. Тот угол был отгорожен двумя шкафами, над одним из которых висел новенький буфет. Настоящей газовой плиты не было, но зато была электрическая плитка и микроволновая печь – отец Джинни был бы рад здесь оказаться. Замыкал эту композицию крошечный холодильник, который умещался рядом с плиткой на одном из шкафов.
Джинни поставила чайник на плитку и извлекла из буфета пакет с печеньем.
– Больше ничего нет, уж извини.
Драко покачал головой:
– И не нужно. Я же не за едой пришел.
Это ей было известно. Просто теперь, оказавшись с ним наедине и немного придя в себя после шума вечеринки, Джинни не могла понять, зачем привела этого человека в свой дом и что ей теперь с ним делать. Когда она уводила его прочь из бара, ей казалось, что все было правильно и хорошо. А теперь возникла неловкость.
– А зачем?
– Уж не знаю, какие цели преследуешь ты, но я хотел поговорить. Как в прошлый раз.
– Тогда почему молчишь?
– Жду, что ты что-нибудь скажешь. Хочу тебя послушать.
Джинни пожала плечами:
– Мне нечего рассказывать. Жизнь как жизнь.
Драко кивнул и рассмеялся, откидываясь на спинку дивана.
– Ты была бы не Джинни Уизли, если бы ответила иначе.
– Прости? – она вышла из-за шкафа и подошла к нему.
Дождавшись, пока она пристроится рядом, Драко пояснил:
– Ты же всегда была такой. У тебя все хорошо. Все хорошо, все отлично, мы смеемся, мы крутим романы, мы играем в квиддич и соблазняем героя. У нас все в порядке, мы никогда не плачем, даже если увидели что-то страшное или получили «круцио» в спину. Единственное, что мы можем сделать – это разозлиться. А еще мы никогда никому ничего не рассказываем и не просим помощи. Зачем? У нас же все отлично! А чем мы занимаемся в то время, когда нам плохо, никто не знает, да, Уизли?
Джинни серьезно смотрела на него, не отводя глаз и даже не моргая.
– Что не так, Уизли?
– Я всегда думала, что всем нравится такое. Меньше проблем, больше смеха.
– Да брось, по-моему, дело тут не во всех, а в тебе лично. Ты самый скрытный человек из всех мне известных. – Малфой положил голову на спинку и прикрыл глаза. – Джинни Уизли отлично летает, но никто не знает, нравится ей это на самом деле, или она просто тянется за братьями. Джинни Уизли преуспевает в заклинаниях, но никто не знает, нужны ли ей просто оценки, или она хочет выделиться среди остальных. Джинни Уизли встречается с Поттером, но никто опять-таки не знает, любит она его или всего лишь мстит за свою давнюю безответную любовь. А почему никто ничего не знает? Потому что Джинни Уизли никогда никому ничего не рассказывает. Она со всеми и ни с кем. Скольким девочкам со своего курса ты говорила, что они твои подруги? Сколько раз ты сказала правду?
Джинни пожала плечами. Что она должна была ответить? Что он хотел от нее услышать?
– Нисколько, – ответила она, наконец, когда ее собеседник догадался открыть глаза и поднять брови, давая знать, что ждет ответа. – И дела Джинни Уизли тебя касаются в последнюю очередь.
Он как будто и не заметил ее последней фразы и продолжил:
– Джинни Уизли мастерски скрывает свои эмоции и чувства потому, что она обманщица. Да, она нагло обманывает всех окружающих, и это хорошо. Эта коварная девица изображает из себя счастливого человека, дабы все от нее отвалили и решили, что она действительно счастлива. И она пойдет в постель к Поттеру, как агнец на заклание, лишь для того, чтобы к ней никто не лез с глупыми вопросами. Джиневра – виртуоз вранья. Черт, да сам Темный Лорд в дни своего правления не лгал столько, сколько это делает малявка Уизли! А все для чего? Чтобы никто не смел лезть к ней в душу грязными лапами. И это хорошо. Если вы думаете, что я ее осуждаю, то вы ошибаетесь. Я одобряю. Но знаете, что в этой ситуации самое обидное?
– Что?
– Дорогие дамы и господа, вы не поверите, но Джиневра Уизли собирается прожить так всю оставшуюся жизнь! А это уже плохо.
Джинни снова уставилась на него так, словно видит в первый раз.
– И, кстати, я еще не сдох от зависти лишь потому, что достоверно знаю, как ты несчастна.
– Сдох от зависти?
Теперь она тоже откинулась на спинку и обняла диванную подушку, пытаясь найти хоть что-то, что придало бы ей уверенности перед этим полупьяным человеком, который видел ее насквозь.
– Ну, да. У тебя короткая память, Уизли, – он явно передразнивал ее.
Джинни немного подумала, вспоминая, к чему бы могли относиться эти слова. В их разговоре было много отсылок к прошлой встрече, и потому она торопливо перебирала в памяти фразы из той самой беседы в баре. Наконец, ей удалось вспомнить, откуда он взял это свое «сдох от зависти».
– Ой, да я же не серьезно говорила. Просто хотела расшевелить тебя, – она даже улыбнулась. – И потом, зачем ты мне все это говоришь?
Драко опять повернулся к ней и даже облизнул губы, приготовившись к следующей речи.
– У меня был план – блестящий во всех отношениях. Я хотел встретить эту самую Джиневру Уизли, разболтать, напоить и снова уложить рядом с собой на ночь. Удостоверившись, что девушка спит, я бы вытащил из кармана пузырек с кровью и накапал на постель. А потом разделся бы догола и тоже самое проделал с ней. Проснувшись поутру, она бы решила, что мы с ней теперь связаны кровными узами, и решила бы выйти за меня замуж.
Джинни слушала и улыбалась.
– Она перестала бы притворяться и ходила с несчастным лицом всю оставшуюся жизнь, потому что обманывать уже не было бы смысла. Ведь только идиот может поверить, что жена Малфоя может быть счастлива.
– Есть несколько слабых мест в твоем плане.
– Позволь узнать, какие?
Джинни тоже облизнулась и вдохнула перед своей частью речи.
– Во-первых, кровь на простыне я видела уже два года назад.
– О, неужели? – притворно расстроился Малфой.
– Во-вторых, даже эта самая кровь все равно не заставит меня выйти за тебя замуж.
– Правда? Куда катится мир, – сокрушенно заметил Драко.
– Ну, и, в-третьих. Я никогда не перестану притворяться.
– А вот это уже интересно. Поясни, пожалуйста.
Чайник завизжал, пуская тоненькую струйку пара в потолок, и Джинни соскочила с дивана, направляясь к плитке. Снимая чайник со спирали и заваривая чай, она говорила:
– Ну, понимаешь, я действительно не хочу обманывать людей. Я просто кое-что скрываю, вот и все дела. Так ко мне никто не лезет со своими советами, и вообще никому нет дела до того, что со мной происходит. Меня всегда раздражали девицы, которые выбегали из общей гостиной со слезами и криками вроде: «Оставьте все меня в покое! Я хочу побыть одна!». – Джинни даже остановилась, передразнивая тоненькие голоса и выкатывая глаза для пущей убедительности. – Такими воплями только еще больше внимания привлечешь. Ведь это же очевидно, что такие девочки только и ждут, что следом за ними кто-нибудь побежит. А если ты хочешь, чтобы тебя действительно никто не трогал, ты можешь притвориться, что у тебя все хорошо, чем я и занималась. Только я никак не возьму в толк…
Она снова замерла с баночкой чая в руке.
– Что ты не можешь…
– Тебе-то какая разница, что я делаю и как живу? И как ты выследил мое притворство?
Драко поднялся с дивана и подошел к шкафу с другой стороны, встав напротив Джинни.
– Ты себя выдала, – полунасмешливо полусерьезно протянул он. – Ты, конечно, мастер в области притворства и прочих прелестей, но в прошлый раз ты чуть было не заплакала, говоря о том, какая ты счастливая. Я был слишком пьян, чтобы заниматься рассуждениями на эту тему, но все запомнил.
– А какое тебе дело до моих слез? – Джинни отвела мгновенно опустевший взгляд и поджала губы.
Драко тихо засмеялся, но ничего не ответил. Она терпеливо ждала, пока его приступ веселья подойдет к концу, но он, кажется, не собирался останавливаться.
– Перестань ржать, – она ткнула его кулаком в грудь, пытаясь привлечь внимание. – Отвечай.
Он поймал ее руку и поднес к губам, продолжая посмеиваться. Джинни уже хотела отнять свою руку, но Драко, наконец, перестал смеяться и вздохнул:
– Не могу же я бросить на произвол судьбы женщину, которая вернула мне вкус к жизни.
– Говори правду.
– Я серьезно, Уизли. Ты что – уже забыла о том, как я к тебе приставал? Вроде, еще в начале вечера ты обо всем помнила.
– Хочешь сказать, что до встречи со мной, ты ничего подобного не делал? – Джинни недоверчиво подняла бровь и наморщила носик.
Драко посмотрел на нее с характерной для него нахальностью и ухмыльнулся:
– Я не прошу тебя верить мне, я сам все прекрасно знаю и этого достаточно.
Джинни кивнула и продолжила заниматься приготовлением чая. Драко всегда был разным. В этом она могла убедиться еще в первую встречу, когда его настроение поминутно менялось, то взлетая к раздражению, то опускаясь к загадочной и непредсказуемой чувственности. Хотя в прошлый раз она списала половину этих перепадов на его пьяное состояние, сегодня она поняла, что такие вещи происходят с ним постоянно. Его рассуждения о соседских окнах, о ее жизни и прочих серьезных материях были почти поэтичными, но он так быстро скатывался к банальным пошлостям, что она не успевала понять, в какой момент разговор направляется в другое русло.
Драко молчал и смотрел, как она вынимает чашки с необычными квадратными блюдечками и раскладывает по вазочкам печенье и сахар.
– А сливок у тебя нет? – неожиданно спросил он.
– Нет, – она покачала головой – но в холодильнике есть мороженое, хочешь?
– Что я должен хотеть сделать с мороженым? Положить его в чай?
Джинни махнула рукой и рассмеялась:
– Я что-то задумалась, извини. А ты без сливок не пьешь?
– Только чай. Все остальное я пью как раз без сливок.
– Дурак, – снова огрызнулась она, но вопреки этому рассмеялась.
– Если бы я был чуть более внушаемым, то к концу вечера уж точно бы стал дураком.
Она снова замолчала, погружаясь в свои мысли. Еще полчаса назад ей казалось, что приводить его к себе домой было глупо и безответственно. Однако его поведение свидетельствовало о том, что он действительно хочет поговорить и ни на что больше не рассчитывает. Поговорить хотелось и ей, но она боялась говорить правду. Самым странным было то, что Малфой прямо как на суде, требовал только правду и ничего кроме таковой, а любую ложь распознавал в мгновение ока. Джинни и сама не знала, чего хочет больше – рассказать ему о том, как дела обстоят на самом деле, или просто отмолчаться, оставив все, как есть.
– Тебя терзают сомнения, Уизли, – самодовольно заметил Драко и взял из вазочки печенье. – Твои крохотные бровки то собираются в кучу, то расходятся, и это выглядит забавно. Однако позволь, развеять твои сомнения. Дам тебе два варианта, а ты сама выбирай тот, что ближе.
– Валяй.
Драко покрутил головой, явно выискивая что-то.
– Что? Что-то потерял? – Джинни тоже огляделась, пытаясь понять, что он ищет.
– А стулья в этой коробчонке водятся?
Джинни отрицательно покачала головой и указала ему на диван:
– Иди туда.
Пока он заново устраивался на диване, Джинни разложила на подносе скромный ужин и отлевитировала все это дело следом за ним.
– Надо же, какой аскетизм, – саркастично заметил Драко, намекая на крайнюю скудость мебели.
– Я не принимаю гостей, – ей, наконец, надоело выслушивать глупые замечания. – Так что за варианты?
– О, они довольно простые. Первый – не очень приятный.
– И?
– Ты настолько глупа, что веришь в то, что сможешь меня обмануть. Нет смысла скрывать правду от человека, который и так все видит.
– Значит, нет смысла рассказывать правду человеку, который и так все знает, – отрезала Джинни.
Драко все-таки решил налить себе чаю, не дожидаясь, пока это сделает хозяйка.
– Не согласен. То есть, ты была бы права, если бы я был обычным человеком. Но я не настолько прост, как тебе хочется, и потому требую особого обращения. Ты могла бы молчать с кем угодно, но со мной тебе придется говорить, потому что у меня в этом деле свой интерес и я не отстану от тебя, пока ты не выполнишь мои условия. Я хочу, чтобы ты со мной поговорила.
Джинни нетерпеливо кивнула, желая прекратить его рассуждения.
– Дальше что? Что там со вторым вариантом?
– А второй чуть получше первого. Ты просто боишься того, что скажут твои псевдодрузья и псевдолюбимый, если узнают о том, что ты откровенничала со мной. Ты не хочешь ходить у них за спиной.
– Ничего я не боюсь! – вспылила Джинни.
Второй вариант действительно был больше похож на истину. Разговаривать с Малфоем – это одно, а отвечать за этот поступок – совсем другое. Как она объяснит Гарри то, что с ним она молчит, а с совершенно посторонним человеком готова говорить о чем угодно?
– В яблочко, – еще более самодовольно улыбнулся Драко.
Джинни ощутила непреодолимое желание стукнуть своего гостя по какому-нибудь из запрещенных мест, но удержалась.
– Если честно, я так и думал. Я знал, что все дело в них. И все же, я хочу сказать тебе важную вещь, которая покажется тебе абсурдной, но потом ты поймешь, что я прав.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Ты боишься их мнения даже тогда, когда они сами находятся далеко и занимаются своими делами. И, смею заметить, что в данный момент они плевать хотели на то, что ты там о них думаешь. Так что перестань терзаться и просто поговори со мной. И, вот, выпей чаю, пожалуйста, – он подвинул ей вторую чашку, уже наполненную горячим чаем.
Джинни без разговоров взяла чашку и сделала маленький глоток. С каждой минутой общение с Малфоем казалось все опаснее и опаснее, но, как ни странно, Джинни чувствовала себя спокойно.
– И какой у тебя интерес? – выпив половину содержимого чашки, поинтересовалась она.
– Хочу отбить тебя у Поттера.
Джинни искоса посмотрела на собеседника, но едва он ответил на взгляд, сразу же уткнулась носом в чашку.
– Я говорю совершенно серьезно, Уизли.
– А откуда мне знать, что ты не шутишь? Ты же весь вечер потешаешься надо мной и над моей жизнью.
– Да не принимай ты это так близко к сердцу. Просто я на самом деле такой человек и моя манера общения состоит из одних насмешек. Что-то вроде твоего притворства. Ты обманываешь, а я насмехаюсь. По-моему, одно не лучше другого, так что не суди меня.
Она допила свой чай и поставила чашку обратно на поднос. Что происходило с Малфоем, понять было очень сложно, а разобраться в том, что творилось с ней – просто невозможно.
– В прошлый раз ты не насмехался.
– В прошлый раз ты застала меня врасплох со своим пониманием.
Оба опять замолчали. Драко тоже поставил свою чашку на поднос и с места отлевитировал его обратно на шкаф. Чтобы хоть чем-то заполнить эту неловкую тишину, Джинни встала с места и направилась вслед за подносом.
– Нужно помыть посуду, – сказала она, собирая чашки.
Драко молча следил за ней, словно пытаясь запомнить каждое движение. Даже стоя к нему спиной, Джинни чувствовала его взгляд. Маленькое блюдце выскользнуло из тонких пальцев, и жалобно звякнув, разбилось на две половинки.
– Вот черт, – сквозь зубы выругалась она.
Непонятно когда он успел оказаться рядом, но почти сразу после этого, она увидела, как прямо из-за ее плеча показался кончик палочки и над ухом раздалось уверенное:
– Репаро.
Половинки снова склеились.
– Вот и все дела.
Джинни подняла с пола собранное блюдце и развернулась к нему:
– Спасибо.
Вместо того, чтобы ответить «не за что», Драко снова удивил ее, сказав:
– Мы поступим еще проще. Просто ответь мне на один вопрос, и я от тебя отстану.
– Что за вопрос? – она все еще вертела в руках спасенное блюдце и смотрела на него.
Глядя на нее сверху вниз, Драко вновь прикоснулся к ее лицу, легко проведя кончиками пальцев по щеке.
– Любишь или нет?
Джинни ответила, даже не успев осознать, к чему именно относился этот вопрос.
– Не люблю.
Судя по всему, ответ был принят более чем положительно, потому что в его глазах вспыхнул огонек, затаившийся в самой глубине, но, несмотря на это, придавший его лицу радостное выражение.
И после этого Джинни заговорила.
Она рассказала ему почти все, что терзало ее с момента завершения войны. Ее рассказ был отрывистым и неровным – почти таким же, как его исповедь в прошлый раз.
Она не хотела замуж, но ее семья ждала от нее этого шага, и потому она оттягивала этот момент как могла. Она устала от друзей своего парня, от его поклонниц и постоянного внимания. Она не знала, как разговаривать с Гарри, да и нужно ли это вообще – с тех пор, как он вернулся из своего путешествия, они еще ни разу не говорили о том, что их волнует. У него была другая жизнь, у нее – другая. И зачем ему понадобилось жениться на ней, она совсем не понимала.
И, наконец, она стала признаваться в самом сокровенном. Она забыла о том, что говорит с практически посторонним человеком.
– Я его не люблю, – шепотом повторила она. – Я не смогу жить с ним. И он в этом не виноват. Просто я… всегда чувствую, что я для него во втором составе. Я могу стерпеть такое в чем угодно, но не в отношениях с тем, за кого должна выйти замуж. Друзья для него всегда будут важнее меня, потому что их связывает вся жизнь. Эти бесконечные воспоминания, в которых нет меня… когда они обсуждают какие-то дела, то просто фонтанируют всякими фразами из их совместного прошлого, а я просто сижу, как дура и молчу. Потому что я не знаю, о чем они говорят. Им бы лучше жить шведской семьей, честное слово.
Драко не перебивал ее. Он внимательно слушал и временами кивал в знак согласия.
А когда слова иссякли, Джинни просто положила блюдце обратно, больше не заботясь о том, что посуда остается немытой. Всего через несколько мгновений после того, как все закончилось, на нее накатило осознание своей ошибки, которое очень быстро сменилось раскаянием. Она только что рассказала практически все о себе постороннему человеку. О себе – это еще полбеды. Она призналась в том, что ее друзья и жених на самом деле не так хороши, как кажется, а это уже пахло предательством. Джинни отвела взгляд, не зная, что делать дальше.
Драко вздохнул и осторожно взял ее за локоть, заставив снова посмотреть на себя.
– Хочешь, я останусь на ночь?
На этот раз его слова не казались пошлыми. Наверное, все зависело от того, каким тоном он говорил, но теперь у нее даже не возникло подозрений.
– Я не знаю, – честно ответила она.
– Ты же не думаешь, что я уйду после всего, что ты мне рассказала. Так где я буду спать? Только не говори, что на полу. Может быть у тебя все-таки найдется мебель, которую можно трансфигурировать в кровать?
То, что он не собирался спать рядом с ней на диване, послужило толчком к следующему решению, о котором она обязательно должна была пожалеть на следующее утро.
– Этот диван раскладывается. Нам хватит места на двоих, – ровным голосом сказала она.
***
Еще не открыв глаза, Драко вслепую потянулся рукой в сторону, к тому месту, где ночью лежала Джинни. Наткнувшись на теплое тело, лежащее рядом, он открыл глаза и перевернулся набок.
Она уже давно проснулась и ждала его.
– И что теперь? – спросил он. – Выгонишь меня, или помилуешь?
Джинни покачала головой и встала с постели.
– Хочешь мороженого? – она ответила вопросом на вопрос, но отчего-то именно эти слова и показались ему самым верным ответом.
– Я не люблю мороженое, – все-таки он не мог оставаться милым до конца, и ему просто необходимо было что-нибудь испортить.
Но, как оказалось, настроение у Джинни держалось стабильно и крепко.
– Тогда оставайся без завтрака, – просто сказала она.
Когда она вернулась в постель, в руках у нее были две ложки и ваза с мороженым.
Драко посмотрел на нее и совершенно неожиданно заулыбался.
– Что? – подозрительно спросила она.
Белое мороженое оставалось на ее губах, но спросонья Джинни этого не замечала. Драко ничего не ответил, а просто приблизился и, прикоснувшись губами к ее губам, снял остатки сладкой массы с ее лица.
– Вот так бы я позавтракал, – облизнувшись, довольно улыбнулся он.
Джинни улыбнулась в ответ:
– Окна не горят, – заметила она.
– Не горят, – согласился Драко.
– Значит, можно делать что угодно, и никто ничего не узнает. Днем ведь все окна одинаковые.
– Я сегодня никуда не тороплюсь.
– И мне спешить некуда.
– А не боишься?
Джинни пожала плечами и зачерпнула ложкой еще мороженого.
– Нет. После вчерашнего мне уже ничего не страшно.