Глава 1Улыбнешься - я отвечу,
За мгновенье - и на вечность -
Мы б друг друга обрели...
...Мы с тобою шли навстречу,
Мы так ждали этой встречи...
Не узнали - и прошли. (с)
К тридцати пяти годам у одного была жена, двое детей, квартира в престижном районе города, машина и достойная работа.
У другого, в его двадцать восемь, была девушка на пять лет старше, с сыном на руках, работа на полставки и второе высшее.
У одного было все: шесть комнат, отделанных по последнему писку моды, выложенный индивидуальным узором (над которым месяц пыхтел знаменитый дизайнер) паркет, сейф за сдвигающейся частью шкафа и трехнедельный отпуск в Ницце.
Впрочем, другой тоже жил не очень плохо: выходные с друзьями в старом загородном доме, доставшемся ему от бабушки, шашлыки на природе и перевернутая вверх дном однушка после очередной студенческой пьянки.
И жизнь все не хотела меняться, учеба чередовалась с работой, работа с отдыхом, отдых заканчивался и снова все сначала. Жена пилила за не купленное дорогущее колье и очередную Лигу Европы, невеста упрекала за недееспособность идей и никчемность существования в целом.
Марк всегда вел машину уверенно, одной рукой, на которой поблескивали дорогущие часы, по новому веянию моды – со всеми шестеренками наружу.
Хельмут запрыгнул на подножку уходящей в сторону столицы электрички. В праздничные дни он мог подольше куковать за городом, но, вместо этого, бросив девушку с ребенком дальше «отдыхать», мчался домой, в пустую квартиру.
Дома у одного было скучно. Загорелые, только после отдыха в Монако, дети носились по квартире, иногда останавливаясь в зале, чтобы посмотреть телевизор, а за ними, пронзительно визжа и царапая паркет тупыми коготками, бегала модно стриженная, в розовой накидке, чихуа-хуа. От приторного глянцевого лоска уже мутило.
У другого в квартире было пусто. Опустел холодильник (если не считать двух яиц и пакетика кетчупа) и клетка, в которой жили джунгарские хомячки. В ванной тоскливо капал протекающий кран. Из-за плотно задернутых штор всюду было темно и прохладно. Мрачная тишина давила на сознание, и дверь квартиры снова захлопнулась – по ступенькам дробно зазвучали шаги.
Для одного вывеска мерцала тускло, убито, и совсем не призывно. Внутри тоже было не то чтобы очень, но Марк решил, что в заведении подороже может наткнуться на нежелательных знакомых, а сейчас хотелось совсем не этого. За барной стойкой сидел один только молодой человек, задумчиво перекатывающий по столешнице дно пустого стакана.
Другой все равно не смог бы найти для себя лучший вариант. Хельмут вошел и замер – да, темно, а еще тихо и полупусто, оттого, наверное, что на дворе стоял белый день. За столиками и по углам жались влюбленные парочки, а он успел уже сбросить два входящих вызова: Инга всегда пилила безбожно. За стойку рядом уселся мужчина в возмутительно дорогом, для данного заведения, костюме.
Кому какое дело, в конце концов, кто пьет рядом? Мужчины, один раз покосившись друг на друга, тут же утратили интерес. Да и разница была не столь значительна, всего-то – пить виски бутылками или стаканами. День сегодня вышел совершенно спонтанным, но целиком и полностью посвященным ими самим себе. Без детей, хомячков, надоевших женщин, работы и учебы, невыкупленных островов и непроплаченных кредитов. Через полчаса они уже чокались, вполголоса, рваными фразами жалуясь на жизнь. Им обоим все это надоело, и оба они никак не могли понять:
Что? Как могут надоесть яхты и долгие командировки?
Ты что? Как можно устать от попойки с однокурсниками?!
Они друг друга так и не поняли, хоть и проговорили до самого вечера, когда смски стали из упрекающих откровенно угрожающими. Уволю, уйду, разведусь… Все это пугало не особенно. На мужчин накатила смутная тоска, предчувствие и ожидание перемен. Они задумчиво смотрели друг на друга, пока Хельмут первым, дрогнув, не отвел взгляд.
В полутемный, озаренный неоном огней, вечер они вышли вместе, но, как и до этого – будучи друг другу никем. Машины летели бесконечным потоком, наотдыхавшиеся за праздничные дни люди спешили по домам.
- Марк.
Дома у него было шумно, галдели дети, сидела на телефоне «деловая» жена. Хотя давно уже хотелось, чтобы рядом был человек, с которым можно просто помолчать, сидя рядом.
- Хельмут.
В его квартире, как всегда, было очень тихо, только негромко бормотал телевизор в зале. Но желание, чтобы вокруг гремели басы и жизнь била ключом, лишь укрепилось.
Бледный директор турфирмы оттянул узел галстука и сглотнул. Впрочем, голос у него был профессионального зазывалы, хорошо поставленный.
- Один летите? На все выходные?
Марк кивнул. Уже которую неделю это смутное, толком не оформившееся, желание перемен его не отпускало. И вот он летел один, черт знает куда, надеясь на чудо.
- Чудесно, - сразу же расцвел директор. – За дверью вас встретит наш сотрудник, который поможет вам все оформить.
Негромко скрипнула дверь. В коридоре было прохладнее, чем в нагретом солнцем кабинете.
- Здравствуйте, моё имя…
- Здравствуй, Хельмут.
