Глава 2В аптечке, изрядно опустошенной Лордом, к счастью, еще осталось укрепляющее зелье для Поттера и успокоительное для Снейпа. Приняв двойную дозу и скрепя сердце, мужчина снял сонное заклятье и принялся будить новоиспеченного хозяина.
Мальчишка открыл сонные глаза, тут же стряхнул руку профессора и постарался отползти подальше на огромной кровати Лорда. Снейп мысленно отвесил себе подзатыльник. Конечно, Поттер уснул в тот момент, когда Северус, собственной персоной проводил треклятый обряд установления родства, а для мальчишки по ощущениям он мало чем отличался от «Круциатуса».
— Спокойно, Поттер! Я ничего тебе не сделаю! Я не мог вытащить тебя из зала, полного Пожирателей, мне нужно было выиграть время.
Взгляд гриффиндорца стал более осмысленным. Не то, что бы он поверил Снейпу, но вжиматься в стену, пытаясь пройти сквозь неё, перестал.
— Вот, хорошо... А теперь вставай и пошли — я выведу тебя отсюда.
— Откуда мне знать, что это не ловушка?
Снейп даже как-то растерялся после такого заявления.
— Мерлинова борода, Поттер! Тебе последние мозги отшибло?! Ты в ставке Тёмного Лорда! Какие ЕЩЁ могут быть ловушки?!
Тут же застучало в висках, а голову сдавил обруч тупой боли — нельзя относиться к хозяину с непочтением, тем более кричать на него. «Интересно, на процесс снятия баллов с хозяина заклинание будет реагировать так же?»
— Вот ваша палочка Поттер, только не пытайтесь меня оглушить. Без меня вы живым отсюда точно не выйдете. Без всяких ловушек.
Поттер обиженно засопел, но с кровати слез и палочку забрал. Снейп скорчил брезгливую гримасу и вышел, жестом велев следовать за собой. Оставалось надеяться, что Лорд догадался освободить им дорогу, что бы беспрепятственно покинуть стены Малфой-мэнора...
* * *
До Хогвартса профессор и его ученик добрались затемно. В школе уже знали о похищении, поэтому их встретил практически весь педсостав во главе с директором. Амбридж торжественно сняла с Поттера баллы и назначила отработку: Люциус Малфой сообщил ей официальную версию исчезновения гриффиндорца, якобы тот сбежал от воспитательной беседы прямо из министерства. Возмущенные педагоги тут же затеяли громкий спор, от которого голова у Северуса разболелась еще сильнее. Зельевар перепоручил мальчишку МакГонагалл и мадам Помфри и со спокойной душой отправился к себе.
Уже сидя в своих покоях, у камина, с бокалом коньяка, Снейп задумался о том, что ему теперь делать. Открывшиеся обстоятельства были настолько шокирующими, что поразмыслить было над чем. С одной стороны, следовало сразу же обо всем рассказать Дамблдору. Возможно, если бы директор был на месте, Снейп так бы и поступил. Но местонахождение великого мага было неизвестно, да и Темный Лорд четко приказал – никому, ни в коем случае не говорить о том, что произошло сегодня. Нарушение прямых приказов хозяина каралось сильными болями, которые Снейп и так терпел в избытке, в силу своей шпионской деятельности. Да и сообщать шокирующие новости совой или при помощи патронуса... В общем, рассудил Снейп, нужно дождаться личной встречи, да и тогда выдавать информацию строго дозировано. Над дозировкой следовало подумать особенно тщательно: от чего-то, сам еще не разобравшись, от чего, Северус не хотел рассказывать всей правды кому либо, кроме Поттера, возможно. Несмотря на всю свою ненависть к гриффиндорцу, Снейп признавал его право знать о вновь приобретенном родственнике. А вот всем остальным сообщать детали, внезапно открывшейся ему тайны, совершенно не хотелось. Внезапно его осенило, и от открывшейся истины стало как-то не по себе. Осушив одним глотком бокал, зельевар потянулся за бутылкой, обдумывая своё открытие. Новые обстоятельства поставили на равных его и Тома Риддла: смерть Лили Эванс внезапно стала их общей, личной трагедией. И посвящать в эту тайну кого-то постороннего было просто невозможно. Поразмышляв еще немного о превратностях судьбы, Северус прикончил бутылку и в смятении чувств отправился спать.
* * *
Поскольку предыдущий день оказался слишком насыщенным событиями, а бутылка коньяка — слишком полной, проснулся зельевар на следующий день ближе к обеду. Осознав, сколько уроков, включая вчерашние, он пропустил, профессор решил, что теперь, в отсутствие Дамблдора его точно выдворят из школы и присматривать за Поттером станет очень проблематично. Исполненный тягостных раздумий, Снейп завернулся в халат, заварил себе чашечку кофе и вышел в гостиную. В дверь робко постучали.
На пороге обнаружился Поттер. Удостоив его презрительным взглядом, профессор все же пропустил гриффиндорца в свои комнаты.
— Почему вы не на уроках, позвольте узнать?
— Вообще-то я освобожден по болезни...
— В таком случае — почему вы не в больничном крыле?
— Мадам Помфри сказала, что со мной всё в порядке и оставила на три дня, только для того, что бы Амбридж меня не трогала. Утром пришли Рон с Гермионой и принесли мне... В общем, я просто сбежал ненадолго, хотел... поблагодарить вас.
— Вас никто не видел? Точно нет? Тогда считайте, что поблагодарили и вы можете быть свободны.
Снейп попытался закрыть дверь, но Гарри остановил его жестом.
— Подождите! Я просто... я хотел сказать вам... Я ни разу не благодарил вас, вот. — Парень явно смутился и опустил голову. — Я ведь думал, что уже не выберусь оттуда живым. И ещё... Я хотел ещё раз попросить у вас прощения.
У Северуса перехватило горло при воспоминании о том, за что просит прощения Поттер. Невыносимо захотелось накричать, отодрать негодяя за уши или, на худой конец, запустить в него еще одной банкой с тараканами. Но тупая боль в виске тут, же напомнила, что нужно держать себя в руках, ибо негоже душевное спокойствие и телесное благополучие тратить на этого паршивца. А если Лорд узнает, так теперь, чего доброго, самому Снейпу уши надерёт за такое обращение с наследником. Поэтому профессор в очередной раз проявил чудеса хладнокровия и произнёс почти дружелюбно:
— Извинения приняты, мистер Поттер. Благодарности — тоже. Так что возвращайтесь в больничное крыло, постарайтесь никому не попасться на глаза и, ради Мерлина, не лезьте, куда не просят. А учитывая угрозу в виде мисс Амбридж — вообще ведите себя тише воды, ниже травы. Вам всё ясно?
Гриффиндорец, явно ошарашенный таким дружелюбием, рассеянно кивнул и выскользнул за дверь. Тяжело вздохнув, Снейп вылил остывший кофе и, одевшись, отправился на обед.
За обедом МакГоногал торжественным шепотом сообщила ему, что все профессора гордятся его героическим подвигом по освобождению Поттера из вражеского плена, а потому всё утро прикрывают его отсутствие на уроках как могут, но потом всё равно отработать придётся, чтобы не нарушать учебный процесс. И да, Дамблдора она уже оповестила о случившемся, опальный директор шлёт ему свой привет и лимонную дольку в знак благодарности.
Снейп слушал в пол-уха, рассеянно, задумчиво ковыряя салат в тарелке. Благодарность директора ввиду предстоящего с ним разговора по душам волновала мало. Больше волновало то, что Амбридж косилась на него с довольным выражением лица, явно не поверив фантастическим версиям коллег о его отсутствии и предвкушая процесс увольнения зельевара с занимаемой должности ввиду неявки на работу.
Ближе к концу обеда в зал гордо влетел филин Малфоя и, миновав Драко за слизеринским столом, опустился на спинку стула профессора Снейпа. Доставленное послание было от Лорда. Он писал, что все вопросы с верной гвардией уладил, объявил об отмене запланированных боевых действий и карательных акций («Белла, конечно, расстроилась, но спорить не стала... разгромила голубую столовую, будуар Нарциссы и на том успокоилась»). Так же Лорд сообщал, что всерьёз обдумывает возможные пути примирения с наследником, еще раз просил ничего тому не говорить до поры, а так же возобновить занятия окклюмецией. Видимо, всё же опасался, что при первой возможности Дамблдор просканирует разум Поттера и выудит оттуда какую-то нежелательную информацию. Северус скормил филину кусочек ростбифа и отправил его обратно без ответа. Затем встал и удалился на занятия, игнорируя вопросительные взгляды коллег.
Три дня прошли в относительном спокойствии. Снейп навестил Поттера в больничном крыле, сообщив ему о дополнительных занятиях, умолчав, естественно, от кого исходил приказ об их возобновлении. От объяснений с Амбридж удавалось пока благополучно улизнуть, то прикрываясь составлением учебных планов, то отсиживаясь в теплицах профессора Спраут под предлогом сбора ингредиентов.
На четвертый день, в понедельник, на дополнительные занятия пришел взъерошенный Поттер. Снейп поприветствовал его кивком, и хотел было уже начать занятия, но гриффиндорец ошарашил его неожиданным вопросом.
— Зачем я понадобился Волдеморту?
Профессор скорчил гримасу при упоминании имени Лорда скорее по привычке, поскольку теперь это не вызывало привычного жжения в метке, вероятно, из-за смены хозяина.
— Ваших мозгов, Поттер, как всегда недостаточно, чтобы осознать элементарные вещи. — А вот от непочтительного обращения к новому хозяину в мозг тут же вонзилась раскаленная игла боли. Северус поморщился. — Темный Лорд хотел вас убить.
— Нет. Ему было нужно что-то другое. Все то, что он со мной сделал... — По лицу мальчика промелькнула тень страха: воспоминания явно не доставляли удовольствия. — Все это были не просто пытки. Он что-то пытался выяснить.
— Поздравляю, вы делаете успехи: всего трое суток на осознание простой истины. Лорда интересовали причины вашей ментальной связи.
— Кстати, кажется ее больше нет, — перебил объяснения нахальный мальчишка, — с тех пор, как мы вернулись, шрам ни разу не болел. А ведь с прошлого года он ныл постоянно, практически не переставая. Может, окклюменция мне уже не нужна?
— Вы слишком большого о себе мнения, Поттер. Вам велено заниматься, значит — будете заниматься! Займите позицию! Раз, два, три. Легилименс!
