Глава 1-~| Рон | ~-
Рональд Уизли откинулся в кресле и погладил себя по набитому животу, раздумывая, не взять ли ему еще порцию сосисок. Большинство присутствующих в Большом Зале уже заканчивали завтракать. Скоро студенты начнут расходиться, чтобы закончить запланированные до уроков дела.
Он вспоминал о беззаботных утренних часах, проведенных в объятиях Лаванды в темноте алькова, о попытках урвать у нее пару поцелуев и, может быть, кое-что еще, прежде чем она отправится на урок Прорицаний. А еще лучше были те времена, когда им с Гарри удавалось выкроить время для незапланированной тренировки, и после нее они, изможденные, падали в кресла, имея только пару минут на передышку.
«В нашей жизни были не только смерти и неравная борьба. Мы получили более чем щедрую долю славных времен», — подумал Рон, потянувшись за второй порцией. Эльфы ведь могли и обидеться, если он не оценит их кулинарных изысков.
Все же, вместе с теми прекрасными периодами, когда никто не предпринимал активных попыток убить Гарри, Рон любил утра вроде этого.
Утра, когда он с высоты учительского стола взирал на юных впечатлительных учеников и знал, что они его уважают.
Ну ладно, не все. Он прекрасно знал, что на прошлой неделе Мэрлоу Дрэйвен назвал его некомпетентным болваном, но это, наверное, было из-за того, что он зафиксировал четыре фола со стороны слизеринских семикурсников во время последнего квиддичного матча.
Но ему нравилось думать, что большинство студентов относятся к нему чрезвычайно уважительно.
И самым прекрасным было то, что они уважали его не за то, что он был лучшим другом и будущим зятем Гарри Поттера, и не за то, что он сражался в Финальной битве, несколько лет служил в Аврорате и имел долю в «Ужастиках Умников Уизли». Нет, они уважали его за то, что он учил их летать.
А еще он профессионально выполнял прием «вибрация Вулонгонга».
Если добавить к этому уютные комнату в замке, вкуснейшую еду и обожающих его домовых эльфов, целью жизни которых, казалось, было забирать его грязные носки и подогревать банные полотенца, то жизнь Рона Уизли была лучше, чем когда-либо за все тридцать лет.
О да, жизнь Рона была идеальной!
Почти.
— Профессор Грейнджер, мадам Пинс сообщила, что вы запрашивали сентябрьский выпуск ежеквартального журнала для зельеваров. Могу я поинтересоваться, зачем? — тон, которым это было сказано, позволил Рону усомниться в серьезности причины интереса Северуса Снейпа.
Снейп.
Ложка дегтя в бочке меда, которой была идеальная жизнь Рона. Яд, отравлявший его будни, раздражитель из раздражителей!
Ну ладно, даже Рон был готов признать, что когда все уже было закончено и Волдеморт гнил в своей могиле, Снейп стал почти не таким раздражающим.
Он оставался саркастичным и сальноволосым, и продолжал вести себя, как последняя задница, но по крайней мере, он не больше не выглядел так, как будто у него кишечные колики и драконья оспа одновременно.
Если хорошенько подумать, то за последние годы Снейп стал вполне терпим.
Голос Гермионы ворвался в его мысли, и Рон устремил взгляд на покрасневшее лицо своей лучшей подруги. Она преподавала Чары чуть более пяти лет, и это было на три года дольше стажа Гарри, который был профессором ЗОТС, и уж точно превышало срок работы самого Рона, который четыре месяца преподавал в Хогвартсе полёты.
— Ага, так он у вас есть? Вот почему я не могла его найти. Вы знаете, что я ищу это издание больше двух месяцев?
Учеников, остававшихся в Зале, можно было пересчитать по пальцам, заметил Рон. Наверное, ему стоит пойти подготовить метлы для послеобеденного занятия с первокурсниками.
— Конечно же, журнал у меня. Он мой.
На какое-то мгновение Гермиона казалась обескураженной.
— Ммм, как интересно. Я могла бы поклясться, Ирма уверяла меня в том, что подписка на него принадлежит Хогвартсу.
Рон знал эти интонации. Гермиона говорила так, когда указывала им с Гарри на изъян в каком-нибудь особенно хитроумном плане.
Казалось, что Снейп вытянулся и стал выше ростом, даже не встав с места. Как можно нависать над кем-то, когда ты сидишь в кресле?
— Этот журнал посвящен зельям, и, несмотря на то, что вы считаете себя подкованной во всех областях знаний, специалистом в зельеварении в этом замке являюсь я.
Гермиона оборвала речь Снейпа в зародыше, и Рон почувствовал, что он начинает увлекаться драматическими событиями, разворачивающихся буквально через два места от него.
— Ах да! — по мимолетной гримаске, скорченной Гермионой, было ясно, что она не только уяснила точку зрения Снейпа, но и не была ей особенно впечатлена. — Ну хорошо, тогда, может быть, я одолжу его у вас?
— Я снова вынужден спросить, зачем?
Она вздохнула, отложила вилку и нож и потянулась за чашкой чая.
— Иванивич и Меркэм проводили эксперименты в области Чар, рассматривая влияние Чар на другие области магии. Я следила за ними последние несколько лет. В журнале есть статья об их первых попытках с простыми зельями, и мне бы ужасно хотелось ее прочесть.
Гермиона развернулась к нему. На ее лице было написано воодушевление.
— Как вы уже сказали, специалистом в зельеварении здесь являетесь вы, и я бы очень желала услышать ваше мнение по поводу статьи. Вы ее читали?
Очевидно, он не читал. Или, принимая во внимание, что это был Снейп, он уже превысил свой лимит общения этим утром. Он скомкал салфетку, бросил ее на тарелку и поднялся из-за стола.
— Я оставлю журнал у мадам Пинс перед ужином. Постарайтесь не испортить его, и не держите у себя долго. Хорошего вам дня, профессор Грейнджер, — взгляд Снейпа скользнул по лицам еще двух оставшихся за столом преподавателей. — И вам, Поттер.
В ответ на приветствие Рона он только сузил глаза, ничего не ответил, ухмыльнулся и ушел. Традиционно черная мантия картинно развевалась за его спиной.
Рон откинулся назад и подцепил ломтик бекона с почти опустевшей тарелки Гарри.
— Ой-ой-ой, ну и как тебе удалось удостоиться этого «Поттер», в время как я заслуживаю только взгляда мельком?
Гарри придвинул тарелку ближе к Рону, чтобы друг доел то, что оставалось от его завтрака.
— Ну, он просто ненавидит меня меньше, чем тебя!
В ответ на недоверчивый взгляд Рона он добавил:
— Я же вернулся в хижину и спас ему жизнь, помнишь? В его глазах это сделало меня чуть значимее флоббер-червя. А ты… Я бы сказал, что ты что-то вроде раздавленного жука на подошве его ботинок.
Рон не мог видеть лица Гермионы, потому что она сидела с другой стороны от Гарри, зато он услышал ее хихиканье.
— Это не смешно!
— Извини, Рон, — продолжая хихикать, Гермиона аккуратно сложила салфетку, положила ее на тарелку и поднялась с места. — Мне надо бежать, у меня встреча с семикурсницей перед первым уроком — хочет обсудить проект для дополнительных баллов. Смотри не попадись профессору Снейпу, Рон! — с этими словами она направилась к двери.
— Я не называл его сальным гадом почти десять лет! Почему он не стал лучше ко мне относиться? — проворчал рыжий, наблюдая, как Гермиона уходит.
— Это же Снейп. Он ни к кому хорошо не относится!
Рон был почти готов согласиться, но что-то заставило его замереть с набитым ртом. Он перевел взгляд с двери, только что захлопнувшейся позади Гермионы, на дверь за учительским столом, в которую ранее вышел Снейп, и обратно.
— Знаешь, друг, а ты неправ! Кажется, он стал теплее кое к кому относиться.
— К кому же? — Гарри проследил за движением головы Рона, быстро понял, к чему тот клонит, и скривился. — К Гермионе? Ты что, с метлы свалился? Когда они разговаривают, а я стою рядом — такое ощущение, что рядом айсберг! Сплошная холодная вежливость и исключительная пристойность. Ты уж извини, но там никаким теплом и не веет.
— Да конечно! — не обращая внимания на поттеровское «Да ну!», Рон продолжил: — В случае с тобой это едва замаскированное презрение. Со мной он даже не скрывает отвращение. С остальными преподавателями — кроме Минервы, конечно, — он вежливый, но отстраненный, и никогда не показывает заинтересованности. А с Гермионой все не так. Он даже называет ее «профессор», и в его устах это не звучит как насмешка!
Гарри так долго смотрел на него, что Рон уж было подумал, что у него лицо в джеме или что-то в этом роде.
— Подожди-ка, я правильно понял? Если он не грубит ей в открытую и, кажется, пару раз слушал, что она говорит, то это значит, что он влюбился? Да ты свихнулся!
Рон фыркнул и наконец-то отодвинул кресло от стола.
— Ну ладно, если ты так думаешь…
~- | Гарри | ~-
Большую часть дня Гарри почти не думал о нелепой идее Рона, вспоминал о ней только изредка, между делом.
«Снейп и Гермиона. Да уж, конечно» — думал он, коротко посмеиваясь про себя, и снова забывал.
Один из студентов Гарри, Мэрлоу Дрейвен, написал доклад, который, если изложенная в нём теория была верна, по уровню опережал работы сокурсников Дрейвена на пару лет. Конечно, циничная сторона Гарри не позволяла ему исключать возможность плагиата: доклад мог быть списан с какого-нибудь малоизвестного автора. Дрейвен был смышлёным — по большей части — малым, и вероятность, что работа действительно от первого до последнего слова вышла из-под его пера, была высокой, а Гарри прекрасно представлял, что значит быть осуждённым по ошибке. Поэтому Гарри отдал работу Гермионе, чтобы она просмотрела её и вспомнила, если уже встречала что-то подобное раньше. Он оставил её в библиотеке около часа назад, окружённую горами справочников и словарей, будучи уверенным: если Гермиона не отыщет возможный оригинал, значит, его просто нет.
А потом случилось это. Перед тем, как спуститься на ужин, Гарри увидел то, что в любой другой день не заставило бы его изумлённо остановиться. Но только не сегодня, когда бредовая теория Рона незаметно и как-то неожиданно крепко засела в мозгу.
Гарри только успел вывернуть из-за угла в коридор, ведущий к библиотеке, когда наткнулся на Снейпа, мнущегося в тени распахнутых настежь двойных библиотечных дверей. Как Поттер ни старался, он не мог вспомнить, когда в последний раз видел, чтобы Снейп мялся у порога, и видел ли такое вообще. Так и не сумев воскресить в памяти нечто хоть отдалённо похожее, Гарри шмыгнул обратно за угол, стараясь остаться незамеченным. В голове уже крутились подозрения: во всём этом что-то явно было нечисто.
— Тебе вечно кажется, будто что-то нечисто. Гермиона говорит, что это, возможно, пережитки напряжения от чувства близости смертельной опасности, перенесённого во время формирования тебя как личности. Ну, как-то так. О, ещё она говорит, что тебе не помешали бы сеансы психотерапии.
— Рон, так ты хочешь узнать, что я видел, или нет? — прошипел Гарри, изо всех сил стараясь не привлекать внимания остальных учителей, занятых своим ужином.
Рон закатил глаза, но взмахом вилки с насаженными на зубцы ломтиками картошки дал Гарри понять, что ждёт продолжения.
— Итак, он стоял в самой тени библиотечных дверей и — ты не поверишь! — пытался привести свою одежду в порядок. Пару раз поддёрнул ворот мантии, расправил манжеты, в общем, всё в таком духе. — Гарри начал подозревать, что Рона его рассказ не особо-то и впечатляет. — А потом он проверил своё дыхание.
— Сукин сын! — проникнулся Рон, округляя глаза в притворном ужасе. Секунду спустя он снова смотрел на друга взглядом, полным скептицизма. — Он наконец-то открыл для себя всю прелесть гигиены, что ж, лучше поздно. Я к тому, что… Ему сколько? Пятьдесят? Шестьдесят? В любом случае, нежелание иметь дело с жутким запахом изо рта — ещё не признак скорого конца света, даже если речь о Снейпе. Гермиона права, дружище. Психотерапия.
— Я не закончил вообще-то, — скрипнув зубами, ответил Гарри. — После он вошёл в библиотеку, и — я абсолютно точно уверен — специально прошёл мимо стола, за которым работала Гермиона. Прошёл так близко, что его мантия. Задела. Её. Стул. И он притворился, что даже её не заметил. Тогда я подумал, что это вполне в его духе: вести себя так, не замечать Гермиону в упор просто из принципа. Но потом… Потом он подошёл к мадам Пинс и сказал, — да так громко, что даже я прекрасно услышал его слова, хотя стоял у самых дверей, —…
— Постой, ты подслушивал под дверями? — Удивлённо воскликнул Рон, но Гарри пропустил вопрос мимо ушей, торопливо продолжая:
— Он сказал: «Я принёс журнал, о котором спрашивала профессор Грейнджер» и достал тот самый выпуск, о котором они с Гермионой разговаривали этим утром. Мадам Пинс потянулась за ним — за журналом, я имею в виду, — взялась за него, но Снейп не отпустил. Я серьёзно, они оба так и стояли там, перетягивая номер каждый на себя и отказываясь отдавать.
Гарри с удовольствием отметил, что его рассказ наконец-то заполучил полное внимание Рона. Рыжий даже есть перестал.
— Гермиона, услышав своё имя, естественно, поднялась и подошла к ним, может, чтобы забрать журнал. Я уже думал, что всё закончится библиотечной войной на три фронта, но Снейп внезапно дёрнул сильнее, Пинс выпустила номер из рук, и он упала на пол, прямо к ногам Снейпа и Гермионы.
Бросив очередной параноидально-подозрительный взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто из остальных учителей их разговором не интересуется, Гарри придвинулся ближе и выдал своё pièce de résistance1:
— Следующим, что я увидел, был Снейп, преклонивший колено перед Гермионой, протягивающий ей журнал так, словно предлагает вместе с ней руку и сердце, и ярко-красный румянец на щеках у обоих. Как только Гермиона взяла книгу, Снейп тут же молча поднялся с колен и удалился.
— Да пошёл ты! — выдохнул Рон, выглядя одновременно ужаснувшимся и заинтригованным.
— Пожалуй, останусь.
— Значит, я был прав. Она определённо ему нравится, — после минутной тишины подвёл итог Рон. — И, если всё, что ты видел, действительно было тем, чем показалось, значит он ей нравится тоже.
— Итак, что мы собираемся делать? — шепнул Гарри, взглядом поднимаясь вверх по столу, туда, где сидящая напротив Снейпа Гермиона пыталась втянуть его в разговор.
Она видимо ощутила пару буравящих её затылок глаз, потому что внезапно развернулась и подарила нежную улыбку друзьям.
Рон улыбнулся в ответ и, наклонившись к Гарри, шепнул ему уголком губ:
— Что ж, я уверен, что у обоих есть кое-что интересное друг для друга, но готов поспорить на кнат: сами они не в курсе.
— Кнат твой.
_______________________
1Pièce de résistance (франц.) – фраза дословно переводится как «кусочек противостояния», но используется не в прямом значении, а как фразеологический оборот. Обозначает нечто особенное, самое ценное среди прочего, жемчужину разговора/коллекции и т.п.
-~| Рон | ~-
Гарри предлагал загнать Гермиону в угол и выпытать у нее, как она относится к Снейпу, но Рон убедил его, что если кто-то хочет загнать Гермиону Грейнджер в угол и что-либо у нее выпытать, то этот кто-то, должно быть, хочет сразу и надолго оказаться в больничном крыле.
Кроме того, сказал он, даже если они просто поинтересуются у нее, нравится ли ей Снейп, то она, несомненно, будет все отрицать. А кто бы не стал? Особенно если они с Гарри явятся к ней с шумом и криками. Возможно, она даже подумает, что они ищут оправдания для своих насмешек над ним, или что-то в этом роде.
— А мы же не смеемся, да? Ну, по крайней мере, не в этом случае, — Гарри требовалось непременно повторить все несколько раз, чтобы убедиться, что они с Роном действуют в одном направлении. — И не об этом. Гермиона заслуживает счастья, а Снейп вполне может ей это обеспечить. Он ведь неплохой человек.
Рон чуть с метлы не свалился, а Гарри поспешил аргументировать своё заявление:
— Ну да, он говнюк еще тот, но он и рядом не стоял с психопатом, который страдает манией величия и повернут на достижении мирового господства путем геноцида. А после того, как с Волдемортом было покончено, Снейп не так доставал меня, как раньше. Мне кажется, Гермионе он подойдет, если она захочет, как ты думаешь?
— Вполне возможно, — согласился Рон.
Конечно, если они ошибались, и Снейп Гермионе не нравился, то было уже не важно, сделает он ее счастливой или нет.
А это было достаточно правдоподобно. Снейп не был из тех, кого охотно пригласят попозировать для эротического журнала. У Рона был свой личный экземпляр «Бравых авроров» с ним самим на обложке (кое-что было стратегически прикрыто шляпой, чтобы уберечь Молли от нервного припадка) — он висел в рамочке на почетном месте над камином в его хогвартских комнатах.
Рон решил, что лучшим способом подступиться к Гермионе — это хитрости и уловки. По крайней мере, они с Гарри могли подобраться к ней достаточно близко.
Они наблюдали за тем, как Гермиона и Снейп общались между собой на педсоветах. К их разочарованию, там не было ничего похожего на проникновенные взгляды и томные вздохи. Гарри заявил, что заметил, как Гермиона помедлила, передавая Снейпу бумаги, и настаивал, что их пальцы соприкасались чуть дольше, чем нужно.
Поворотным моментов, по мнению Рона, был эпизод, когда Снейп отдал Гермионе последний кусочек пирога во время заключительного педсовета в ноябре. Обычно Рон налетал и забирал все, что осталось из закусок — исключительно из уважения к эльфам — но в этот раз Снейп его опередил. Даже не дав ему слова сказать, старший профессор наклонился через стол, подвинул угощение к Гермионе и мягко произнес: «Ваш любимый, я полагаю».
— Это апельсиновый пирог, Гарри! Апельсиновый! Пирог!
— Не все так помешаны на еде, Рон! Ты не думал о том, что он отдал пирог ей, просто чтобы он не достался тебе?
Рон пожал плечами и уселся на край стола Гарри в кабинете ЗОТС. Педсовет подошел к концу пару часов тому назад.
— Ну хорошо. Но почему он не съел его сам, а отдал ей?
Гарри закончил проверять эссе и вздохнув откинулся в кресле.
— Ладно, ты прав. И когда мы спросим Гермиону, что она чувствует к Снейпу?
— Ах, об этом… — Рон перегнулся через стол, чтобы посмотреть, что Гарри нацарапал вверху эссе. — Я не совсем уверен, что нам стоит поднимать эту тему… Слушай, я на сто процентов уверен, что это заклинание не для этого предназначается! Тебе не кажется, что этот ребенок ужасен? Или гениален? Или и то, и другое сразу?
Гарри отодвинул пергамент так, чтобы Рону не было видно.
— Что ты имеешь в виду? Как «не поднимать»? Это же была прежде всего твоя идея! Это же ты заметил, что Снейп себя странно ведет!
— А если я ошибаюсь?
— Тогда ты ошибаешься, и мы оба выглядим ужасно глупо в течение нескольких дней. Нам не привыкать.
Рон потянулся за чернильницей, но Гарри выхватил ее у него из рук.
— Дело в том, что если я ошибаюсь и мы молчим — то никому от этого не плохо, так? А если мы все-таки что-то говорим, а они друг другу не нравятся, то ты знаешь, Снейп может раздуть из этого…
— Ну и опять-таки, какое-то время мы будет выглядеть дураками.
— Да я не о нас волнуюсь, тупица! Я волнуюсь о Гермионе. Что если мы ошибаемся насчет Снейпа, но не насчет нее? Если она не подозревает, что нравится ему, а мы заставим ее в это поверить и окажемся неправы, это может разбить ей сердце! — Рон осознал, что действительно был очень обеспокоен. — Если у нас с ней не срослось, это не значит, что мне все равно, что с ней происходит! Она — одна из моих лучших друзей, я люблю ее как сестру, и не хочу, чтобы она страдала! Черт, да я не хочу, чтобы вообще кто-то из вас страдал!
— О, Рон! — голос Гарри звучал так, как будто что-то мешало ему говорить. Рон обернулся и замер, увидев, что Гарри на самом деле расчувствовался. — Рон, я и правда не знал, что тебе не все равно!
— Конечно, я волнуюсь за нее! Мы всегда дружили, мы встречались около года! И мы не расстались врагами, мы просто…
— Да я не о Гермионе. Я тебе не безразличен, балбес! — Гарри всхлипнул и вытер уголок глаза. Пульс Рона мгновенно участился, и едва он готов был разразиться протестами, что он вовсе не то имел в виду, как Гарри подмигнул ему: — Я тоже тебя люблю, чудовище. Как раздражающего братца, ради которого я бы пошел на что угодно.
— Ах ты козел!
— Но ты же все равно меня любишь. И когда ты врезал мне и сказал, что я ломаю себе жизнь, отталкивая твою сестру, ты просто хотел, чтобы я был счастлив. Так же, как ты сейчас ты желаешь счастья Гермионе, — Гарри поднялся из-за стола и подошел к Рону. — А что если ты прав, друг? Что если — как бы неправдоподобно это не звучало — но все же принесет Гермионе счастье? Тебе не кажется, что это стоит того, чтобы попытаться?
— Может, подарим ей еще одного кота? — Рон понимал, что терпит поражение, но попробовать стоило.
— Смотри, — сказал Гарри, похлопав Рона по спине, — я предлагаю немножечко побыть сводниками, а если это не сработает и эта летучая мышь сделает ей больно, то мы вымажем все его ботинки особыми удобрениями Хагрида, а я скажу Гермионе, что это была в первую очередь твоя идея, так что она будет знать, кого винить. Идет?
— Ты точно козёл, Гарри!
~- | Гарри | ~-
С тех пор, как Рон согласился – пусть и неохотно – поиграть в Купидонов (сперва твёрдо удостоверившись, что это только фигура речи, и никакие детские пелёнки или зачарованные крылышки в дело вовлечены не будут), Гарри проводил всё своё свободное время продумывая их действия.
Изначально план состоял в том, чтобы установить уровень взаимной симпатии, если, конечно, предположить наличие оной, между Снейпом и Гермионой. Но сейчас, после нескольких недель пристального наблюдения, благодаря которому Гарри и Рон успели заработать пару подозрительных снейповских взглядов и серию заинтересованных вопросов об их текущем психическом здоровье от заботливой Гермионы, Гарри пришёл к выводу, что если оставить всё на произвол судьбы, то такая вот социально неприспособленная пара, скорее всего, продолжит осторожную политику без-ухаживаний. И затянется она на неопределённо долгий срок.
— Кто-то должен что-то предпринять, — сказал Гарри, выталкивая свою пешку на клетку перед конём Рона. Учительская бессовестно использовалась для игры в шахматы уже почти час. Взять пришлось маггловскую доску, потому что Гермиона терпеть не могла лицезреть драматическую гибель зачарованных шахматных фигурок.
— Она убьёт нас. А если не она, то уж он-то точно, — ответил Рон, «съедая» пешку Гарри слоном.
— Ты что, в трепетную фиалку превратился с тех пор, как покинул Аврорат?
— О чём это вы двое шепчетесь? — Гермиона не стала утруждаться и даже не оторвала глаз от книги, которую читала. Пока Рон и Гарри играли, она уютно устроилась на диванчике перед камином. Плед, накинутый на ноги, надежно защищал её от раннего декабрьского морозца, которого не могли сдержать каменные стены замка.
— О том, как изменился Рон, присоединившись к сонму учителей здесь.
Либо Рон намерено принялся неистово колотить Гарри ногами под столом, либо у него случилась неожиданная судорога. Как бы там ни было, Поттеру пришлось отодвинуться, чтобы ноги Рональда его не достали.
— И как же? — Гермиона отложила книгу, переключая всё своё внимание на друзей впервые за этот вечер.
— Ну, если искать положительные стороны, в нём порядком поубавилось нервозности. Помнишь прошлое Рождество, когда Джордж взорвал безобидную хлопушку, и Рон, заорав во всё горло, что на нас напали, принялся разбрасывать защитные заклинания направо и налево?
Гермиона уже с огромным трудом сдерживала подкатывающий смех, который грозил вырваться наружу, несмотря даже на то, что она честно пыталась встать на сторону Рона.
— Это была очень громкая хлопушка, от неё дыма и конфетти было столько, что любой бы спутал, — фырканье Рона стало последней каплей, и Гермиона захихикала.
— О, а помнишь лицо Молли, когда её драгоценный гусь ненароком попал на линию огня и взорвался? Этот… этот фарш… кругом!
— Да, это было весело и совсем не унизительно для меня. Так что, пожалуйста, давайте не будем забывать упоминать этот случай на каждый семейный праздник до конца моей жизни.
Отвлекаясь от игры в шахматы, Гарри откинулся на спинку своего кресла и усмехнулся:
— Ты вообще видел лицо младшего Билла, когда это случилось? Нет, история взорванного гуся будет ещё долго передаваться из поколения в поколение даже после твоей смерти, дружище.
Буквально физически чувствуя тучи, нависающие над Роном, Гермиона быстро свернула на другую тему, чтобы немного отвлечь его внимание.
— Со стороны Минервы было просто замечательно разрешить перевезти всех в замок на некоторое время, до тех пор, пока Нора окончательно не проветрится. И эльфы были довольны: у них появилась возможность посуетиться над кем-то, хотя бы на одну ночь, — Гермиона приподнялась и повернулась к Рону. — И они не единственные. Даже дети, которые остались в замке на каникулах, были в восторге: всем им перепал кусочек праздника.
Гарри тут же разглядел выгодное начало и продолжил мысль:
— Даже Снейп стал каким-то… не таким снейповским.
— Да всё нормально с профессором Снейпом, — Гарри мог отчётливо видеть, как напряглась Гермиона: так знакомо, как она всегда напрягалась перед тем, как начать спорить.
— Он не сказал, что с ним что-то ненормально. Просто дал понять, что Снейп не самый дружелюбный человек, — Рон тоже принял игру, и Гарри знал наверняка, что он уже прощён за напоминание о взорванном гусе.
Немного успокоившись, Гермиона признала, что друзья попали в точку.
— Но с чего бы ему быть дружелюбным? Окружающие всегда смеются над ним, словно он какой-то изгой. Официально сделали его героем, а потом ясно дали понять, что принимать его таковым, несмотря даже на орден, никто не собирается. Одновременно признают, что нам не удалось бы выиграть войну без него, и продолжают постоянно намекать, что он мог бы постараться получше и найти другой способ помочь. Словно хотя бы один из тех выборов, которые он делал, был простым, словно он хотел совершать всё это, словно…
— Эй, Гермиона! Мы на твоей стороне, помнишь? Не читай проповедь для хора1.
Гермиона тут же вспыхнула.
— Прости, Гарри, я только…
— Становишься слишком резкой, когда защищаешь того, о ком заботишься, да, мы знаем, — он заметил, как Рон хитро покосился на Гермиону. Да, тонкая игра в незаметные намёки определённо не для Рона. Увы.
— Точно, я — стоп, я не говорила, что я… То есть, конечно да, я забочусь, потому что он мой коллега и… И почему вы так смотрите на меня, Рональд Уизли?
— Я просто радуюсь, что мы не говорим больше обо мне.
Гермиона нервно засуетилась, стала беспокойно поправлять одеяло, пока пальцы её ног не оказались полностью укрытыми.
— Не то чтобы я признавалась в чем-то — потому что я не признаюсь, — но если когда-нибудь случится так, что я, возможно, начну испытывать привязанность к кому-то, я ожидаю зрелого взгляда на вещи и поддержки от вас обоих.
Гарри и Рон одновременно кивнули:
— Ты же прекрасно знаешь, что мы желаем только одного для тебя — чтобы ты была счастлива.
Гермиона улыбнулась и выпутала свои руки из складок пледа.
— Идите ко мне, оба. Обнимемся?
Диван скрипнул под их общим весом, но все трое всё-таки умудрились поместиться. Они посидели немного молча, глядя на огонь в камине, ровно до тех пор, пока голос Рона не нарушил тишину.
— Итак. Как давно ты пытаешься залезть к Снейпу в штаны?
_______________________
1Не читай проповедь для хора (англ. Parching to the choir) – фраза употребляется в ситуациях, когда группе людей объясняют нечто, во что они уже верят и так, без всякой пропаганды со стороны третьих лиц.
-~| Рон | ~-
На следующую ночь Гарри и Рон оказались в подземельях и стояли у дверей в кабинет Снейпа, переминались с ноги на ногу.
— Готов?
Рон отрицательно мотнул головой:
— Нет, но сомневаюсь, что я вообще когда-либо буду готов к чему-то подобному.
— Ну тогда хорошо, — и Гарри постучал в дверь.
Снейп заставил их ждать довольно долго, и Рон уже начал с облегчением подумывать о том, что его, должно быть, нет на месте, и им с Гарри придется зайти позже. Возможно после ободряющего визита к Хагриду и дегустации его особого сидра.
Иногда жидкая храбрость — это самое оно.
А потом Снейп рявкнул: «Да не стойте в коридоре, как идиоты! Входите!» — и этим разрушил все надежды на отсрочку.
Они с Гарри дружно шагнули в кабинет, словно пара провинившихся студентов на взыскание. Снейп сидел за столом, и, как они и ожидали, не удостоил их даже взглядом.
Рон было подумал присесть на один из жестких деревянных стульев, стоявших перед столом, но не стал этого делать. Даже при неплохих раскладах разговор мог закончиться еще до того, как возникнет потребность посидеть.
— Как вы догадались, что это мы? — спросил он, чтобы прервать молчание.
Снейп быстро взглянул на него и вернулся к работе.
— Я не знал. Было ясно, что под моей дверью толкутся по меньшей мере два человека. Было нетрудно предположить, что они причинят одни неудобства, — кто бы это ни был.
Лежавший перед ним пергамент передвинулся вправо и лег на солидную стопку таких же пергаментов, исписанных студентами; от стопки слева отделился следующий. Снейп потянулся за пером, снова не удостоив взглядов своих посетителей.
— Вы не особо стараетесь каким-либо образом опровергнуть мои слова.
«Это намек, чтобы мы начинали», — подумал Рон, будучи, в принципе, не таким тугодумом, как его привыкли считать, и пихнул Гарри локтем, что означало «Начинай!»
Гарри сделал шаг вперед, почти вплотную приблизившись к столу Снейпа, немного наклонился вперед и изрек:
— Мы знаем.
— Принимая во внимание, что это вы, я очень сомневаюсь, что вы знаете нечто, способное меня заинтересовать.
— Мы знаем, что вам нравится Гермиона.
Снейп резко поднялся и оперся о стол, что позволило Рону точно увидеть, что в руках у него ничего не было. А потом за их спинами громко хлопнула дверь и раздался зловещий звук закрывающегося замка — и это все без единого взмаха палочкой. Мастер Зелий хранил молчание.
Рон решил, что он не прячется за спиной Гарри, а просто занимает оборонительную позицию согласно стратегии.
— Как я и говорил. Вы не знаете ничего.
В отличие от Гарри, Рон так и не научился не бояться Снейпа. Но он ни в коем разе его не ненавидел. Однажды ночью, много лет назад, когда Гарри так напился, что не держался на ногах, он наконец поведал Рону о воспоминаниях, полученных от Снейпа — и не только о тех, которые обсуждались на судебных слушаниях. Тогда Рон ощутил что-то вроде сочувствия к профессору.
Но он никогда, никогда даже не намекнул бы на это — ему ведь хотелось еще пожить.
Его всегда удивляло, как Гарри и Снейпу удавалось сохранить те, другие воспоминания от общества. Количество ныне живущих и знающих о любви Снейпа к матери Гарри можно пересчитать на пальцах одной руки. Рон ожидал, что намек на это появится в одной из сенсационных разоблачительных статей Риты Скитер, но в прессе ничего такого не появилось. Возможно, Гермиона имела к этому какое-то отношение. Он знал, что она держала Риту в заключении почти год, и это стало предметом подавляющих сплетен. Не было сомнений, что она может засунуть в банку любого чрезмерно любопытного репортера, и все равно, анимаг он или нет.
Боже всевышний, да они созданы друг для друга!
— Поверить не могу, как подобные высказывания выводят меня из себя! Теперь я понимаю, почему вы такой идиот, но все же…
Ядовитый взгляд Снейпа стал немного спокойнее, и Рону показалось, что он слышит бормотание о том, что кому-то следовало уползти в темный угол и спокойно умереть, когда у него был шанс это сделать.
Рассудив, что пришло время покинуть оборонительные позиции, Рон выступил вперед, прочистил горло и немедленно об этом пожалел, когда Снейп перебросил всю свою ярость на него.
— Ага, бывший кавалер. Вы и Поттер выдумали какую-то дурацкую теорию о моих мнимых намерениях относительно профессора Грейнджер, и вы захотели вступить со мной в конфликт. Сейчас будет часть с предупреждениями убрать от нее руки? С попытками поставить меня на место и разговорами о том, что я недостаточно хорош для нее?
Рон не хотел делать шаг назад, поскольку Снейп наверняка счел бы это проявлением слабости, но он боялся, что скоро будет весь в слюне, если Снейп не прекратит.
— Вообще-то, — начал он в попытке спастись от дождя из слюны, — мы вроде как надеялись дать вам пару советов. Так сказать, подтолкнуть в нужном направлении.
— Рон расскажет вам об ошибках, которые он с ней совершил.
— Ага. Кстати, если она говорит, что не в настроении, она не в настроении. А если будете канючить, то окажетесь в коридоре с бутылкой моющего средства, чистыми салфетками и приказом убедиться в том, что ваши руки достаточно чисты, прежде чем вы дотронетесь до чего-нибудь на кухне.
«Наверное, многовато информации», — подумал Рон, когда в комнате воцарилась полная тишина и Гарри со Снейпом уставились на него.
После непозволительно долгой паузы Гарри заговорил:
— В общем, наверное, вам лучше самому подумать, как себя вести.
Снейп повернулся к Гарри, и Рон неожиданно обрадовался тому, что они вели себя так, как будто его, Рона, в комнате не было.
— Вы уже… обсуждали этот вопрос с профессором Грейнджер?
— Типа того.
Снова воцарилась тишина, и с каждой секундой она становилась все более тяжелой и гнетущей. Снейп был настолько обескуражен, что даже позволил себе неохотно взглянуть в сторону Рона.
— Вы вообще думаете отвечать? — рявкнул он наконец. — Или мне придется силой вырывать ответы из вашего сознания?!
— Мы не говорили ей, что она вам нравится, если вы об этом. Мы просто пытались выяснить, интересуется ли она вами, — Гарри старался говорить как можно убедительнее.
— И что она ответила? — настойчиво спросил Снейп.
Рон вздохнул, чувствуя себя неловко в центре внимания после предыдущего фиаско.
— Она пригрозила отпилить мне яйца тупой чайной ложкой.
Очевидно, это был не тот ответ, которого ожидал Снейп. Он опустился в кресло, и его лицо не выражало ничего кроме сдержанности и спокойствия; казалось, он был почти полностью опустошен. Рону пришло в голову, что сам он был слишком обеспокоен тем, что даст Гермионе надежду, а потом разрушит ее, в то время как ему следовало сосредоточиться на Снейпе.
— Вообще-то, это был неплохой знак. Это означает, что она пытается что-то скрыть. Если бы она не хотела залезть к вам… если бы вы ей не нравились, то она бы просто сказала «Нет» и пригрозила утопить меня в озере.
Гарри согласно закивал.
— А если она пытается что-то скрыть, значит, ей есть, что скрывать, — они с Роном проигнорировали «Очевидно!», пророненное Снейпом, и как ни в чем не бывало продолжили: — А это означает, что вам следует ее куда-нибудь пригласить.
— Сквозь дыры в вашей логике вполне может пролететь дракон, джентльмены, — слова Снейпа наверняка должны были уязвить, но Рон не мог не заметить, что профессор слегка приободрился.
Гарри пододвинул один из деревянных стульев поближе к столу Снейпа и сел. Рон сразу же последовал его примеру, а Гарри начал давать Снейпу советы насчет того, как правильно ухаживать за Гермионой.
«Как будто он в этом такой специалист! Хотя это же он собирается жениться, и это добавляет ему опытности, а еще он хорошо знает Снейпа.
Великие боги, а вдруг они решат пожениться?! Она же не позволит нам называть ее мужа «Снейп»! Как его там, ко всем чертям, зовут? Север-как-то-там.
Может, я смогу называть его Сев? Нееет, это будет ужасно глупо и может закончиться в Св. Мунго.
Ну хорошо, может быть, тогда я буду звать его «мистер Снейп», как будто он чей-нибудь отец?
ОТЕЦ! А что если у них будут дети?! Пышноволосые, кривоносые капризные дети!»
— Ваши дети будут страшно умные! Страшные, но умные!
В комнате снова воцарилась тишина, Гарри прервал свою речь на полуслове, а лицо Снейпа приобрело оттенок зеленого и стало похоже на фисташково-шоколадное мороженое, которое так любил Рон. Потом оно стало тошнотворно розового цвета, как то лекарство, что Поппи дала ему, когда он вылакал больше десяти литров, и ему казалось, что его желудок сейчас вылезет через нос.
— Хорошо, — Гарри даже не взглянул на Рона. — Смотрите, Снейп, это не так сложно. Подойдите к ней и начните разговор, как вы это обычно делаете, но когда поговорите, не уходите, а пригласите ее на чай или пообедать — ну, как-то так.
— Могу вас заверить, Поттер, что для тех из нас, кто не известен всему миру, не так уж легко, так сказать, подцепить девочку. Большинство из наших разговоров с профессором Грейнджер проходят на повышенных тонах, и я не знал ни одной женщины, которая бы согласилась выпить чаю сразу же после ссоры.
— А вы пробовали спросить? — вставил Рон, желая помочь.
Ледяной взгляд послужил ему ответом.
— Хорошо, — снова начал Гарри. — Вы и Гермиона ведете глубокомысленную страстную дискуссию, и это неплохо. Начните разговор, а когда вы поймете, что он становится чересчур жарким, а вы не знаете, что делать, то просто поцелуйте ее!
Он мог бы посоветовать спросить Гермиону, не хочет ли она посмотреть, как Хагрид и Минерва гуляют по лужайке перед замком, но по выражению ужаса на лице Снейпа понял, что не стоит.
— Это была просто мысль!
— И что, работает? — поинтересовался Рон.
— У Джинни работало, — промямлил Гарри.
— Ты что, пробовал это на моей сестре?! — Рон не мог определиться, то ли ему интересно, действенный ли этот способ, то ли он в ужасе от того, что его проверяли на Джинни.
— Не совсем.
— Так что вы тогда имеете в виду, Поттер? — казалось, что не только Рона увлек этот вопрос.
Гарри молчал, с каждой секундой становясь все смущеннее, потом страшно покраснел и скороговоркой выпалил:
— Я пытался извиниться, а она говорила, чтобы я заткнулся, а я не мог, и тогда она поцеловала меня.
~- | Гарри | ~-
После небольшого разговора со Снейпом прошло почти две недели, и Гарри уже чувствовал растущее внутри нетерпение. Дни напролёт они с Роном следили за почти-парой, выискивая хоть какой-то признак того, что Снейп, наконец, сделал так необходимый им первый шаг. (Ну, или Гермиона: кто именно — не так уж важно.)
Но ничего.
Затишье.
Ноль.
Раздражённый до нельзя Гарри не находил себе места. Он немного нагнулся в сторону и шепнул Рону:
— Он нравится ей. Она нравится ему. Это так же заметно, как заметен нос на лице Снейпа. Так почему же они ничего с этим не сделают?
Оба продолжили молча разглядывать затылок Гермионы, сидевшей чуть впереди. Минерва собрала всех учителей на незапланированную планёрку и, к тому времени, когда Гарри и Рон подоспели в учительскую, Гермиона уже заняла место за небольшим столиком в центре кабинета. Решив не протискиваться поближе к ней, тем более, что пришлось бы сидеть прямо напротив директора, Поттер уселся за двухместную парту в самом дальнем углу. Короче говоря, занял то место, где обычно сидел вечно опаздывающий на собрания Снейп. И, конечно же, совершенно случайно вышло так, что единственным свободным местом теперь оставался стул рядом с Гермионой.
Хотя, по мнению Гарри, едва ли это могло бы помочь.
— Ни тебе пылких взглядов, ни мимолётных касаний. Я даже симпатии не могу разглядеть.
Симпатия была очень важным аспектом удачных романтических отношений — это Гарри вынес из просмотра какого-то старого фильма с Сандрой Баллок, который они смотрели с Джинни.
— Ты о чём? — шепнул в ответ Рон, выглядя при этом сбитым с толку даже больше, чем обычно.
Но Гарри продолжал недовольно ворчать, словно Рональд вообще ничего не говорил:
— Ещё немного и, клянусь, я запру их обоих в кладовке на всю ночь.
— Не хотел бы я оказаться на твоём месте следующим утром, — ответил Рон, нечаянно позабыв, что говорить нужно было в полголоса.
— Не хотела бы я оказаться на вашем месте, мистер Уизли, если вы сию же секунду не замолчите. Будьте так любезны и хотя бы сделайте вид, что вы слушаете, о чём я говорю.
Рон громко сглотнул и, невесело улыбнувшись Минерве, съехал по стулу вниз, стараясь стать как можно заметнее. Коллегами они были или нет, но привычка есть привычка. Поэтому каждый раз, когда Минерва Макгонагалл пользовалась своим голосом a-la «Я недовольна вами, молодой человек», Рон до сих пор, словно он всё ещё был студентом, сдавал позиции. Гарри очень надеялся, что когда-нибудь, с Мерлиновой помощью, Рональд сможет это перерасти. Лет через десять-двадцать, если сильно повезёт.
— Как я уже сказала, Министерство обязало нас предоставить им список всех книг, журналов и справочников, имеющихся на полках нашей библиотеки, чтобы там могли «иметь полное представление о ресурсах, доступных студентам Хогвартса». Список должен быть готов уже через два дня.
Снейп, крайне не впечатлённый министерскими попытками хоть как-то повлиять на школу, пожал плечами:
— Так отдайте же им список, и забудем об этом.
Минерва бросила на него хмурый взгляд со своего места во главе стола:
— О, спасибо, Северус. Сама бы я никогда не додумалась до такого элементарного решения проблемы. И что бы я только делала без тебя?
Снейп устало потёр переносицу, словно пытался справиться с подступающей головной болью.
— Что-то мешает нам сделать это?
— Да, Северус, кое-что мешает, — даже Гарри передёрнуло от едких интонаций Минервы. Но директор, пусть и скривившись, тут же рассыпалась в извинениях за свой тон, которые Снейп принял, коротко кивнув ей в ответ.
— Если вы двое закончили обмен любезностями, то, может, мы вернёмся к обсуждению проблемы? — подала голос Ирма Пинс, сидевшая по правую руку от Минервы.
— Я как раз собиралась, мадам Пинс. Вся проблема состоит в том, что последняя инвентаризация и опись библиотечного имущества была в 1992. Мадам Пинс сообщила мне, что ещё тогда Альбус Дамблдор с концами забрал пару книг, которые так до сих пор и не удалось найти. Кроме того, как оказалось, почти половина книг из Запретной Секции так и не были надлежащим образом перепроверены и занесены в списки. Я, конечно, могу понять, что об этих книгах «забыли» по особым причинам, но меня всё-таки интересует вопрос: какие именно издания наши наиболее предприимчивые студенты решили присвоить себе?
Гермиона нерешительно подняла руку вверх.
— Некоторые из этих книг опасны, — начала она, — и при этом не имеют никаких предупреждений на обложках. С ними нужно обращаться как можно бережнее и осторожнее. Мадам Пинс точно сможет справиться со всем сама и в срок?
— Ну, конечно, она не сможет, профессор Грейнджер, — Снейп говорил, растягивая слова, так, словно ответ был очевиден настолько, что вопрос вообще не следовало бы задавать. — Если б она была способна на это, нас бы здесь не собрали. Список должен быть готов заранее, верно, Минерва? И вам понадобится немало времени, чтобы успеть закончить его к сроку, до того, как сюда налетят бюрократы из Министерства.
Директор мягко улыбнулась ему, лишний раз доказывая, что недавняя перепалка уже канула в лету.
— Я уверена, что у Министерства есть дела поважнее, чем пересчёт школьных книг. Зачем нам лишний раз доставлять им неудобства, верно? Они только настоят на отправке одного из своих работников сюда, чтобы проверить действенность наших мер безопасности, отыскать пару нарушений в классных комнатах, ну и просто попортить нам кровь для порядка. Никто из присутствующих здесь ведь не хочет этого допустить?
Только сейчас почему-то до упомянутых «присутствующих» дошло, насколько проблемной вещью грозило стать министерское вмешательство.
— Я всего лишь следовала указаниям, которые отдавал мне директор школы, — пролепетала мадам Пинс, пытаясь хоть как-то оправдаться.
Минерва перегнулась через стол и похлопала её по плечу:
— Ничего страшного, мы всё понимаем. Альбус всегда предпочитал работать, руководствуясь не правилами, а своими желаниями.
— Но ведь это полная бессмыслица, — вслух размышляла Гермиона. — Раз надлежащий учёт книг отсутствовал столько лет, как мадам Пинс сможет сказать, какой именно том пропал и куда? Да любой желающий мог пробраться за стеллажи и незаметно стянуть почти любую книгу.
Снейп немного поёрзал на стуле, и Гарри немедленно напрягся, убеждённый, что видел, как нога Снейпа слегка коснулась Гермионы. Возможно.
— Скорее всего, именно этого директор и добивался, профессор Грейнджер. Даже тогда Альбус Дамблдор готовился к будущему, заставлял события идти тем чередом, который был выгоден ему. Возможно, он предвидел, что один из пропавших текстов должен будет оказаться в руках определённого человека в определённый момент, — Снейп выдержал паузу, красноречивым взглядом указав сначала на Гарри, Рона, а потом Гермиону. — Он понимал, что кто-то ещё сможет догадаться об этом, а потому поспешил все необходимые книги спрятать, до тех пор, пока не придёт время ввести их в игру.
— Или же всё дело было в том, что Альбус Дамблдор справедливо находил Министерство слишком дотошным и назойливым, и это был один из его способов поводить министерских крыс за нос. Но, как бы там ни было, так ли важны мотивы директора сейчас? — встрял Гарри.
— Совершенно верно, мистер Поттер. Мадам Пинс уверяет, что с тех пор, как интерес к книгам из Запретной Секции поугас, она начала вести аккуратный учёт более простых изданий, находящихся в другой части библиотеки. Благодаря этому привести все бумажные дела в порядок и обновить документацию будет намного проще, это займёт всего пару-тройку часов. С помощью нескольких человек, после обеда мы начнём работу и постараемся управиться к вечеру, до закрытия библиотеки, — Макгонагалл улыбнулась «огромному» количеству вызвавшихся добровольцев, не считая Гермионы.
— Профессор Грейнджер, ваша помощь понадобится мне после комендантского часа, когда мы начнём разбирать книги из Запретной Секции. Я думаю, будет лучше дождаться, пока все ученики окажутся в своих спальнях, на безопасном расстоянии от библиотеки.
Как только Минерва дала понять, что Гермиона будет занята большую часть ночи, Гарри устремил свой взгляд на Снейпа. «Возможно, понадобится нанести ещё один визит в подземелья. Кое-кому просто необходим хороший пинок под зад, чтобы он начал уже действовать!»
— Вы не против, мистер Поттер? — по взглядам, устремлённым прямо на него, Гарри понял, что Минерва переспрашивает его уже не в первый раз. Внутренний голос подсказывал согласиться с директрисой, что бы она там не предлагала, а разобраться со всем в менее неловкий момент. Но жизнь уже успела научить Гарри не раздавать обещаний вслепую, даже Минерве.
«О чём же она спрашивала? Что же выбрать: просто выглядеть дураком, или раскрыть рот и подтвердить это»
— Простите, я не расслышал вопрос. Вы не могли бы повторить? — Гарри попытался улыбнуться настолько обезоруживающе, насколько умел.
— Я сказала, что была бы очень признательна, если бы вы, мистер Уизли и профессор Снейп согласились присоединиться к нам с Гермионой этой ночью и помочь разобрать Запретную Секцию. Как вы на это смотрите, Гарри?
Поттер скользнул взглядом по Снейпу, убедившись, что тот выглядел достаточно раздражённым для человека, которого запрягли работать в библиотеке всю ночь напролёт.
Если нам с Роном удастся отвлечь Минерву, Гермиона и Снейп смогут остаться наедине. А ведь это может сработать, книги действуют на обоих покруче любого афродизиака.
— Я буду рад помочь, директор, очень рад.
-~| Рон | ~-
— Час ночи! Я устал, я весь в пыли, а последняя книга вообще меня укусила! — Рон сунул покрытую тонкими порезами руку Гарри под нос.
— Тссс!
— Тссс?! Не цыкай на меня! Уже второй час, Пинс здесь нет, и я не должен молчать только потому, что это библиотека! Ты не можешь… аааххх! — балансируя на одной ноге и удерживая вторую неповрежденной рукой, Рон разумно решил перейти на шепот, пока Гарри не отдавил ему все ноги. — Ты зачем это сделал?
— Гермиона работает с другой стороны этой самой полки.
— И что? — переспросил Рон, по-прежнему баюкая ногу.
— А то, что я слышал, как Снейп возвращается сюда. Пойдем!
Предлагая Гарри заняться сводничеством, Рон и не предполагал, что тот отнесется к делу с таким энтузиазмом. И что он будет так беситься, когда оказалось, что сближение Снейпа и Гермионы проходит не так быстро, как ему хочется.
«Как будто он имеет право судить! Он сам не был воплощением скорости, когда хотел вернуться к Джинни, и никто из нас не верил в отговорку «Я не хочу ее беспокоить, когда она на сборах с командой!», а он продолжал медлить.
Может, в этом все и дело? Джинни на сборах, Гарри скучает.
Точно! Завтра поведу его в Хогсмид, и там найдем ему хобби. Зять или не зять, но раз он меня пинает, я пну его в ответ!»
Ворча, Рон последовал за Гарри к высокой набитой книгами полке. Гарри аккуратно переставил несколько книг так, чтобы им с Роном открывался хороший обзор.
— Наверное, они на той стороне.
Он был прав. Между небольшими книгами на той стороне полки оставались просветы, сквозь которые Рону было видно Гермиону. Она стояла к ним спиной и казалась поглощенной работой. Зачарованные досточка и перо плавали в воздухе позади нее, записывая названия книг, которые она проговаривала вслух.
Послышался шорох тяжелых одежд, и Рон невольно затаил дыхание, когда перед его глазами возник Снейп.
— Профессор Грейнджер…
Не поднимая глаз, Гермиона отложила книгу, которую изучала до этого и потянулась за другой.
— Гермиона.
Казалось, Снейп не может подобрать слова. Он держал в руках какую-то книжицу, и Рону показалось, что он так сильно сжал ее, что костяшки его пальцев побелели.
— Прошу прощения?
— Не обращайте внимания. Вам что-нибудь нужно, профессор Снейп? — она отложила книгу и повернулась к нему. На ее лице было написано столько надежды, столько искренних чувств, что Рону захотелось стукнуть Снейпа по затылку и сказать: «Просто сделай это!»
— Вы… нужны мне...
Три разных человека задохнулись, и если бы все внимание Снейпа не было приковано к Гермионе, он бы обязательно заметил, что за ним следят. Его щеки покрыл румянец, и он поспешил добавить: - Вы нужны мне, чтобы разобраться с этой книгой. На корешке ничего не написано, и я не смог ее открыть.
— Да черт побери! — Гарри ударил кулаком по стеллажу достаточно сильно, чтобы он пошатнулся.
Видя, что Гермиона и Снейп поворачиваются в их сторону, Рон быстро схватил книгу и столкнул ее вниз. Шумно подняв ее, он заорал:
— Чуть не уронил, придурок! Все, не беспокойтесь, проблема решена! Возвращайтесь к тому, что делали, у нас все в порядке!
Он наступил Гарри на ногу, а потом схватил его за локоть и потащил прочь.
— Хочешь, чтобы нас поймали?! Пойдем, надо найти новый наблюдательный пункт!
Спустя несколько минут искусного маневрирования они нашли место, откуда было видно лицо Гермионы и спина Снейпа.
Она возвращала ему книгу; оба медлили; их пальцы касались друг друга чуть больше, чем нужно.
— Что-нибудь еще, профессор?
Рон чувствовал, как волнуется Гарри, и почти слышал его подбадривающее бормотание: «Это же явный намек! Давай, Снейп, ты же можешь!»
Снейп нарочито неспешно поставил книгу на полку.
— Да, кое-что еще. Но я должен настоять, чтобы вы называли меня по имени.
— Хорошо, Северус.
Рон почувствовал что-то, очень похожее на ревность, но это чувство мигом улетучилось, когда он увидел ее лицо. В свете свечей она просто сияла, она лучилась предвкушением.
Если Снейп сейчас разочарует ее, Рон лично перебьет ему битой коленные чашечки.
Мастер Зелий, должно быть, нашел в ее глазах то, что искал. Он медленно поднял руки, будто предоставляя Гермионе шанс одуматься, и притянул ее к себе. Когда она не попыталась вырваться, стало совершенно ясно, что у Снейпа словно гора с плеч упала. А когда Гермиона обвила его руками, Рон услышал, как Снейп вздохнул.
А затем они поцеловались.
Гарри ухватил Рона за запястье, как будто поверить не мог, что все наконец случилось, и ему нужны были вещественные доказательства того, что это происходит в реальности.
Снейп поднял голову, отвел пряди волос с лица Гермионы и прошептал ее имя.
Рон оторвался от стеллажа, потянул Гарри за собой, чтобы позволить им побыть наедине, и врезался в кого-то. Перед ним, промокая глаза платочком и наблюдая за очередным поцелуем Снейпа и Гермионы, стояла директор.
— Черт возьми, наконец-то! — улыбаясь, прошептала Минерва. — Я так надеялась!..
Она повернулась к Рону и Гарри, немного нахмурилась и потрепала обоих по макушке.
— Так, нечего стоять и глазеть! Книги сами собой не отсортируются. Нам еще очень многое предстоит сделать, так что марш работать!
