Каждому свое

Глава 1

Моран неторопливо набивает трубку ароматным табаком. Раскуривает, косится на Дуню, которая неодобрительно хмурится около плиты, и, поспешно распахнув прикрытое окно, выпускает колечко дыма в ясное августовское небо. Больше уж не раскалённое, как в июле. И легкие белые облака не тают в нем, исчезая вместе с робкой надеждой на дождь, а запросто могут собраться у горизонта темной полосой и налететь оглушающим летним ливнем. Слабо трепыхается белая занавеска, вышитая мелкой россыпью голубых цветочков по нижнему краю. Вторит ей белый парус простыни на веревке. Алисия как раз расправила ее и уже наклоняется к корзине за следующей. Сейчас, в легком белом сарафане, девушка вовсе не похожа на боевого навигатора ваншипа. «Наверное, и меня не отличить от обычного фермера, — лениво думает Моран, попыхивая трубкой. — Да и хорошо. Хорошо и правильно». Вот Татьяну — ту нипочем не спутать с гражданской. И дело вовсе не в форменной черной водолазке и таких же брюках — всё по уставу, кроме косынки на коротко стриженных волосах. Просто есть в движениях, взгляде, голосе командора Висла что-то никак не вяжущееся ни с этим маленьким домом, ни с пыльным двором, ни с золотящимся до самого горизонта пшеничным полем. Морану стыдно — но он, по правде сказать, немного рад, что пилот и навигатор с «Сильваны» прилетели всего на несколько дней. Как-то неспокойно от них. Вон и Дуня тоже что-то такое чувствует, хотя вслух не скажет. «Каждому свое», — думает Моран и выпускает очередное колечко. «И всё-таки хорошо, что они прилетели, а скоро и Клаус с Лави появятся. Вот обрадуется Мэс»… После того, как год назад норикийские пилоты покатали малышку Мэс на своем ваншипе над самыми верхушками колосьев — поднимись они выше, и Дуня, чего доброго, потом пооткручивала бы им головы — девочка души в этой парочке не чаяла и ждала каждого их прилета как собственного дня рождения, благо в гостях они появлялись всё-таки чаще.
Мимо с громкими воплями проносятся Тим и соседский мальчишка Уолт, одногодок их с Дуней старшего. Должно быть, накупались в пруду на том конце поселка и играют теперь в гонки на Кубок Норикии — любимая забава ребятни. Игра нехитрая, просто догонялки с какими-то дополнительными правилами, но в бурном воображении детей она оборачивается настоящим приключением. Моран затягивается, вспоминает почему-то: во что же он сам играл в детстве? Память мнется, не сразу отпуская на волю пыльные воспоминания. Вот. Точно. В воздушную пехоту. Хм…
Ребятня заходит уже на третий круг. Вдруг Уолт то ли специально, то ли по нечаянности валится на бок, одновременно выставляя ногу в сторону чуть отстающего Тима. Шетланд-младший, неловко размахивая руками, летит в пыль. Уолт пытается подняться, но уже сам путается в ногах Тима и плюхается обратно.
Некоторое время мальчишки катаются в пыли, мутузя друг дружку кулаками и голыми пятками. Моран им не мешает. Ничего страшнее расквашенного носа не случится, а лезть в «серьезный разговор» — последнее дело. Через пару минут драка заканчивается сама собой. И даже без разбитых носов. Тим и Уолт валятся на нагретое солнцем крыльцо, пыльные, в изрядно подранной одежде, с наливающимися уже синяками, но в остальном целые. Зато отношения выяснены, и друзья — снова друзья. Однако, похоже, Уолту всё еще неймется:
— А как я тебе в ухо врезал! — он показывает рукой в воздухе, как именно.
— Ну и что, — Тим вообще-то довольно флегматичный, явно не в родителей, но сейчас его похоже раззадорили. — А сам тут же в лоб схлопотал. Шишка будет ого-го.
— Подумаешь, шишка, — не унимается Уолт и добавляет очень солидно: — Шрамы украшают мужчину.
— Шрамы, а не шишки, — ехидно замечает Тим.
— Так и я еще не взрослый, — будто чуть отступается Уолт. – Вот вырасту, и будут шрамы, как у настоящего героя.
— Ты еще скажи — как у моего папы, — подначивает Тим.
— Да я про настоящих героев.
— А мой папа настоящий!
— Ха! Вот еще! Настоящий – это адмирал Алзей или капитан Роу!
Тим садится, и видно, что уши его пылают:
— И мой папа тоже герой! И… и уважаемый человек! Вот!
— И почему бы это?! — Уолт тоже садится, на всякий случай чуть отодвигаясь от Тима.
— Потому… Потому что он воевал и у него шрам есть! — Тим тычет себя куда-то в грудь.
— Мало ли кто воевал, — хмыкает Уолт. — Даже все пилоты почтовых ваншипов воевали! А капитан Роу!..
— Они не так воевали! А мой папа целый корабль спас!.. И маму! – приводит Тим, похоже, самый неотразимый довод.
— Ха! Подумаешь, всего один корабль! Капитан Роу целый флот спас! И кучу вражеских кораблей сбил!
Уши Тима совсем пунцовые, а в голосе слышны злые слезы:
— А… А мой папа!..
— Дома, — слышит он над самым ухом незнакомый женский голос и вздрогнув поспешно оглядывается, уже размазывая непрошенные слезы.
Женщина сидит на нижней ступеньке крыльца. Голова ее почти вровень с головой мальчишки. Взъерошенные, посветлевшие от пыли мальчишеские вихры — и рядом с ними гладко зачесанные, забранные в тугой узел каштановые пряди. Тускло поблескивают золотые подвески на висках.
— Ага, — удивленно отвечает Тим, сам не понимая, что сбило его с толку в вопросе неожиданной гостьи, кроме ее появления.
Моран понимает. Это не было вопросом. Во рту слегка горчит, когда он поспешно выходит на порог дома. Должно быть, от табака. От чего же еще-то?
— Добрый день, Ваше Величество.
Вообще-то перед коронованными особами простолюдины, даже очень уважаемые простолюдины, должны опускаться на оба колена. Но сейчас на крыльце маленького деревенского дома сидит вовсе не Ее Императорское Величество, королева Престела София, а молодая женщина в черной офицерской форме. И, понимая свою ошибку, Моран повторяет:
— Добрый день, старший помощник.
София едва заметно улыбается уголками губ, поднимаясь ему навстречу. Протягивает руку:
— Здравствуй, — рука крепкая и сильная, почти, как у его Дуни, только кисть узкая и кожа куда светлее.
— Пойдемте в дом, — Моран чуть сторонится, освобождая проход. — Дуня как раз стол к обеду накрывает. У вас ведь какое-то дело к нам?
София смотрит на него, на хлопочущую за вышитой занавеской окна Дуню, на разинувших рты от восторга мальчишек на крыльце, на большой пыльный двор, на золото колосьев до самого горизонта. Молчит. Долго. Слишком долго. Наконец ее взгляд останавливается на двух силуэтах среди легких белоснежных полотен белья.
— Нет, не к вам, — говорит она. — К командору Висле.
И входит в дом, откуда уже слышен удивленный и радостный голос Дуни.
Моран, прежде чем последовать за Софией, окликает Тима:
— Мелкий, позови тетю Татьяну.
— Сколько звезд? — деловито спрашивает Тим, встряхивая пыльной челкой.
— Пять, — усмехается Моран.
— Навигатор, проверить давление клавдия, — командует Тим замешкавшемуся Уолту, вскакивая с крыльца и устремляясь в «полет» через двор.
Моран снова усмехается им вслед. Споры позабыты, впереди новое увлекательное приключение.
«Каждому свое. Так ведь?»