Глава 1
***
Зима. Неизбежная и бесконечная. Белая и холодная. Загадочная и невероятная. Она напоминает мне тебя.
Я иду по старому кладбищу. В голове так много мыслей… Я почти не смотрю по сторонам, ноги сами несут меня к нужному месту. К месту нашей встречи.
Резкий порыв ветра, и снежинки мгновенно застилают мне глаза. Они перемешиваются со слезами, и я трачу несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Делаю глубокий вдох, потом выдох… Закрываю глаза и снова широко открываю их.
Я на месте.
На нашем с тобой месте.
Прямо передо мной серое мраморное надгробие и на нём всего несколько фраз. Знакомых до боли, судьбоносных фраз…
Я сжимаю в руках белые лилии и читаю то, что и так знаю наизусть:
Драко Люциус Малфой
1980 – 1998
Вот так лаконично. Никаких дополнительных фраз, вроде «любимый сын», «жертва войны»… Ничего личного. Никакой сентиментальности, к которой мы все так привыкли. Я подхожу к серому камню и осторожно очищаю его от снега. Что я знала о тебе, Драко Люциус Малфой? Имела ли право судить не понимая?
- Миссис Уизли? –
Я разворачиваюсь и вижу, что рядом со мной стоит Нарцисса Малфой. Она мало изменилась внешне за последние десять лет: всё те же белые волосы, правда, с едва заметной сединой, гордая осанка, холодный взгляд пронзительных серых глаз. Таких же серых и отрешённых, как у того, кто уже десять лет покоится под этим надгробием.
Что мне сказать ей? Мы с её сыном никогда не были даже «хорошими знакомыми», всегда только врагами. Всегда, кроме последних мгновений его жизни, но это останется между нами. Так правильно.
Я встаю с колен, и её взгляд падает на белые цветы в моих порядком замёрзших руках.
Впервые за много лет я вижу неподдельное удивление на лице одной из самых бесстрастных волшебниц нашего времени:
- Так это вы приносите лилии? Вы?... – Нарцисса настолько удивлена, что её холодные серые глаза наполняются слезами, - уже десять лет… каждый месяц… я думала, это Панси или Астория…
Она поражена. Всё это кажется миссис Малфой таким нереальным, странным. Впрочем, узнай кто-нибудь другой о моих визитах сюда, он бы так же удивился. Естественно… они ведь не знают ничего. Никто не знает.
- Да, это я приношу лилии, - понимаю, что этого признания недостаточно. Нужны объяснения, но имею ли я право открывать то, что скрыла тогда?...
Оглядываюсь на серое надгробие. Ищу поддержки. У тебя. Я уже привыкла за эти годы приходить к тебе. Разговаривать. Спрашивать. Отвечать.
Нет, я не сумасшедшая, просто знаю, что это правильно… Эти разговоры необходимы нам обоим, как те белые лилии, что я до сих пор держу в руках.
Ещё несколько мгновений я сомневаюсь. Потом достаю из кармана пальто сложенный вчетверо листок и отдаю Нарциссе.
- Прочитайте.
Потом я поворачиваюсь к ней спиной и усаживаюсь на своё привычное место – напротив твоего надгробия. Отдаю тебе белые лилии и закрываю глаза.
Сегодня мы не будем разговаривать. Мы будем вспоминать.
***
Мы с Роном бежим по коридорам Хогвартса. Очередной крестраж уничтожен, да ещё и этот поцелуй… Наш первый поцелуй. Я улыбаюсь, и вдруг замечаю, что в одном из небольших тупиковых коридорчиков лежит девушка, над ней склоняется Пожиратель...
Решение приходит мгновенно:
- Рон, беги к Гарри! Я сейчас.
Он не возражает. Знает, что если я говорю с ним в приказном тоне, значит дело срочное. Значит – так надо.
Мощным заклинанием я отбрасываю Пожирателя и понимаю, что лежащая на полу девушка, моя однокурсница Лаванда Браун. Она истекает кровью. Я поднимаю палочку, чтобы леветировать её тело туда, где мадам Помфри сможет оказать несчастной первую помощь…
И тут меня ослепляет вспышка света. Амикус Кэрроу, заглянувший сюда так же внезапно, как три минуты назад я сама.
Даже странно, что он сразу не применил смертельное заклятие. Впрочем, моя палочка откатилась в противоположный угол, а значит – жить осталось всего несколько секунд.
Голова раскалывается.
- Авада Кедавра! – и Лаванда, несколько секунд назад открывшая глаза, затихает.
Я пытаюсь подобраться к своей палочке, но Амикус замечает мой манёвр и пинком загоняет меня обратно в угол…
Его палочка нацелена на меня. Я не боюсь смерти. Я смотрю на него прямым, как можно более бесстрастным взглядом. Он всего лишь Пожиратель смерти. Он недостоин того, чтобы я, гриффиндорка Гермиона Грейнджер, боялась его. Даже в последние секунды своей жизни…
Дальше всё происходит неимоверно быстро.
Амикус произносит:
- Авада… - и тут ему на спину кто-то прыгает, я, воспользовавшись замешательством Пожирателя, кидаюсь к своей палочке, пытаясь понять – кто же он, мой нежданный спаситель? Рон, Гарри, Симус, Невилл?...
Амикус сбрасывает юношу и, прорычав что-то, снова кидается ко мне:
- Авада Кедавра! – я шепчу отражающее заклинание, но вдруг оказываюсь на полу. Мой недавний спаситель, явно не заметив моей способности защитить себя самостоятельно, сбивает меня с ног и прикрывает собой. Отражающее не успевает сработать, зелёный луч врезается в грудь юноше. Он падает на меня, прошептав что-то. Я не успеваю разобрать. Амикус не склонен ждать. Пожиратель снова направляет палочку на меня, он в ярости:
- Проклятая грязнокровка!
Вслед за этим две вспышки. Его – авада, против моего – отражающего. Срабатывает эффект зеркала. Амикус падает рядом с моим спасителем, а я тем временем склоняюсь над юношей, откидываю его чёрный капюшон… Он одет как Пожиратель, и в свете последних событий, это кажется мне более, чем странным.
- Малфой! –
Я провожу по его платиновым волосам, не в силах осознать происходящее.
Рядом со мной мёртвый Драко Малфой.
Человек, который ненавидел меня с первого дня нашего знакомства.
Человек, который только что спас мне жизнь.
Смотрю на него и не понимаю. Это слишком сложно. Или просто?...
Закрываю его серые бесстрастные глаза. Целую в лоб. Стоит ли мне рассказать о его поступке остальным? Почему-то мне кажется, что эта история должна остаться между нами.
Встаю и тяжёлым шагом направляюсь к своим друзьям. Я должна быть рядом с ними. Я не должна думать об этом странном человеке… Или должна, но не сейчас.
Я подумаю позже.
***
Смотрю на белые лилии. Снег уже запорошил их.
Что я знала о тебе, Драко Люциус Малфой?
Что мне было известно о тебе до того письма?
Твоего единственного письма, которое сейчас читает непривычно взволнованная Нарцисса Малфой. Письма, которое я знаю наизусть…
***
Я ничего никому не сказала о поступке Малфоя. Не потому что забыла, просто мне казалось – он был бы не в восторге, если бы кто-то узнал, как он защищал меня, грязнокровку из гриффиндора. Да, и слишком тяжело было говорить об этом. О том, что я и сама не до конца поняла тогда.
Письмо пришло примерно через три дня после битвы.
Его переслал мне Теодор Нотт. Мы никогда с ним не общались, поэтому сказать, что я удивилась, увидев имя отправителя – это всё равно, что ничего не сказать.
Может, просит помилования для себя и отца?...
Вскрыла конверт и обнаружила ещё один, а также маленькую записку от Нотта:
«Не знаю зачем (даже думать не хочу о причинах), но Драко просил передать тебе этот конверт, если с ним что-нибудь случится. Сам я ничего не читал и ни о чём не знаю,
Ответа не требуется, Теодор Нотт»
Я достала из письма конверт Малфоя. Осмотрела его. Сердце подсказывало: сейчас я узнаю всё.
Несколько минут сомнений. Малодушная мысль: а может сжечь его и забыть? Ведь так будет проще…
Потом – одно резкое движение. И вот – я читаю единственное послание Драко Малфоя мне, Гермионе Грейнджер…
Странное послание.
«Грейнджер,
Гермиона… я ведь могу назвать тебя так, раз мы уже всё равно никогда не увидимся? Не надо ведь уточнять, что если это письмо попало тебе в руки, значит, мы уже точно никогда не встретимся.
Какое нелепое слово «никогда»! От него веет обречённостью… не находишь? Впрочем, ты, наверное, не думаешь о подобной ерунде. Я, честно говоря, тоже раньше не думал. Я вообще слишком мало думал. Вот здесь ты точно согласишься. Все эти годы… сейчас так стыдно вспоминать о том, что я говорил. Мне не жалко Поттера, он сам оттолкнул мою руку, не принял мою дружбу, и вполне заслужил мою ненависть. Уизли меня тоже особо не волнует. Печально, конечно, что ты наверняка выйдешь замуж за этого придурка, но в этом есть и моя вина, если бы я не был таким трусом, мало ли как могла закончиться эта история…
Я никогда ещё не был так откровенен, Гермиона. Я бы никогда не сказал этого вслух, но это правда – я трус. И дело не в том, что я не смог убить Дамблдора, противостоять отцу и тётке с её безумным Хозяином… Я стал трусом, когда в первый раз обозвал тебя «грязнокровкой», причинил боль единственному человеку, чью симпатию мечтал завоевать. Тебя это удивляет, правда? Но истина именно в этом – я люблю тебя, Грейнджер. И ненавижу себя за то, что не смог побороть свою гордость. Я смотрел, как тебя пытали в моём особняке, и молчал…просто потому что боялся. Я не достоин тебя, Гермиона. Все мои попытки привлечь твоё внимание неизменно оборачивались словесной, а то и магической дуэлью. Ты всегда была лучшей. Ты и сейчас лучшая. Твой удел побеждать, мой смотреть на тебя издалека и злиться, что все твои улыбки только Поттеру и Уизли, да ещё тем, кто нашёл в себе силы выбрать правильную сторону.
А у меня нет этих сил. Никогда не было.
И поэтому ты вряд ли будешь помнить меня. Это верно. Но, честно говоря, ужасно злит.
Ты похожа на лилию, Гермиона. Знаешь об этом? Чистая, невинная, прекрасная.
И не моя.
Малфои получают всё, что хотят, кроме того, что им действительно необходимо. Малфои слишком много думают о приличиях.
А ты Грейнджер. И ты другая. Совершенно.
Но сейчас всё это уже не имеет значения.
Я люблю тебя, Гермиона, навещай меня иногда
Драко»
***
Я чувствую, что Нарцисса внимательно смотрит на меня. Встаю. Она протягивает мне письмо, и я вижу, как дрожат её руки. Кажется, этого о Драко не знала даже она. Я убираю письмо в карман и, столкнувшись с её пристальным взглядом, понимаю, что могу сказать ей. Только ей.
- Он не был трусом. Ваш сын… Драко… он умер, спасая меня.
Она кивает. Нарцисса Малфой понимает меня. Понимает, почему я молчала все эти годы, почему прихожу сюда из месяца в месяц, вот уже десять лет.
Нам нечего больше сказать друг другу.
Неожиданно вспоминаю, как кричала и плакала эта всегда спокойная женщина, когда выяснилось, что Гарри, хоть и не специально, но обманул её. Там, в лесу, он сказал, что Драко жив. Но он и, правда, так думал…
Я в последний раз смотрю на серое надгробие и делаю несколько шагов. Снег по-прежнему не желает прекращаться…
Через несколько секунд меня настигает тихий, но требовательный голос:
- А вы любили его… Гермиона?
Я ухожу, сделав вид, что ничего не слышала. Эта часть истории всегда будет принадлежать только мне. И ему.
Простите, Нарцисса.
***
Ночью я долго не могу уснуть. В конце концов, осторожно убираю руку Рона с моей талии и иду в кабинет.
Я знаю, что готова написать ответ.
Сажусь за письменный стол. Достаю чистый лист пергамента и чернила…
«Здравствуй, Драко…
Вот уже десять лет, как я называю тебя исключительно по имени, мне кажется, ты знаешь об этом. Не можешь не знать.
Я привыкла приходить к тебе, говорить с тобой. Странно… за это время я узнала тебя лучше, чем за все те годы, что проучилась в Хогвартсе.
Ты всегда рядом. Никто не знает об этом, но это правда… С того дня, когда ты пожертвовал собой, ради меня и моего будущего, я постоянно чувствую твоё присутствие.
Знаешь, я очень благодарна тебе, ведь там, в коридоре, ты не просто не дал Амикусу убить меня.
Ты спас моё будущее. И… попрощался со своим.
Иногда я думаю, что было бы, если моё первое отражающее сработало, если бы ты понял мои намерения и не кинулся наперерез заклятью…
Странное слово «если». Оно способно подарить надежду и изменить даже самую страшную историю. Жаль, оно не способно воскрешать из мёртвых.
Драко… я не любила тебя, пока ты был жив, но сейчас, когда тебя нет – я люблю. Люблю не того мальчишку, который не упускал случая унизить меня… Нет. Я люблю мужчину, спасшего меня от смерти. Храброго и верного. Тебя, Драко Малфой.
Я никогда не забуду тебя,
Гермиона»
Я выхожу из дома и долго смотрю в тёмно-синее небо. Через месяц я прочитаю тебе свой ответ. Это важно.
Ты и я. История, которой никогда не было. То, что навсегда останется между нами.
Спасибо за прочтение. Комментарии приветствуются.
