Кольцевая

Глава 1

Название: Кольцевая
Переводчик: Forion
Бета: Nezumi-san, Огонь Скорпиона, Dara-chan, Lady-charmed
Оригинал: Jougetsu, «The Mountain's Hand», разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: http://archiveofourown.org/works/312448
Персонажи: Огиномэ Момока, Табуки Кэйдзю, Токикаго Юри, Химэмия Анси
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Момока / двадцать два года назад / Вагон метро — Всё началось здесь — Бесценная книга в подарок
Примечание: кроссовер с Shoujo Kakumei Utena. Спойлеров к SKU нет, спойлеры к MPD неизбежны.
Аудиоверсия фика: http://prostopleer.com/tracks/5472233pdR0 (начитка и монтаж — Forion)


Она толком не помнит, как всё начиналось. Помнит только, когда. Это её четвёртый день рождения, и она впервые едет в метро. Мама разрешает ей выбрать места в вагоне, а она всё не может сдержать улыбки, глядя на свои новые красные туфельки. Они такие яркие и блестящие и слегка поскрипывают — такие они новые.
Станции объявляет девушка с приятным голосом, но некоторые объявления не на японском языке. Мама говорит, что это тот самый загадочный язык, «английский».
Ехать им около сорока минут с одной пересадкой, но вот они наконец-то в Гиндзе*. Мама приводит её в очень милое кафе, они заказывают торт, и мама говорит, что позволит ей самой выбрать игрушку в магазине. Момока уже не сомневается, что с этого дня её жизнь всегда будет полна чудес.
Солнце уже заигрывает с горизонтом, а небо на востоке начинает одеваться в звёзды, когда они с мамой покупают обратные билеты. Момока засовывает свой билет в турникет и радостно забирает его обратно, когда створки открываются. Она прячет полоску бумаги в свою сумочку персикового цвета, а мама улыбается и говорит ей: «Ты уже такая большая».
На обратном пути поначалу всё так же, как в первую поездку. Вот только свет в вагоне изрядно моргает — но как будто никто этого не замечает, даже мама. Потом поезд начинает делать «тада-та-дам, тада-та-дам» чаще, чем прежде. Момоке страшно, но ведь ей четыре года, она уже не маленькая, чтобы трястись от страха.
А потом белые лампы гаснут, и загорается розовато-красный свет, создающий странные фигуры на полу. Поезд останавливается. Кто-то объявляет станцию, но это не та девушка с приятным голосом.
Быть может, это робот. Быть может, это призрак. Такой странный голос, как будто из сказочного фильма. Какая-то женщина заходит в вагон и едва не проходит мимо, но тут замечает Момоку.
Позже она будет пытаться вспомнить эту женщину. Она сделает много рисунков, но ни один из них не будет казаться ей верным, хотя все они будут казаться правдивыми. У этой женщины кожа цвета горячего какао, глаза зелёные, большие, красивые, голос мягкий, а руки ещё мягче. Иногда она как будто взрослая дама. Иногда — всего лишь старшеклассница. Иногда у неё испуганное лицо. Иногда — доброе. Но всегда, всегда, всегда в руках у неё книга.
Она задаёт Момоке несколько вопросов. Кажется, это важные вопросы, пусть Момока и не помнит их. Потом Момока просит у женщины книгу. Обложка становится розовой — её любимый цвет — и она убирает книгу в свою персиковую сумочку, а женщина улыбается и говорит: «Ты уже такая большая».
Потом слышится мужской голос, затем голос женщины и ещё какие-то звуки, словно какой-то зверёк копошится. Зажигается свет. Мама всё так же улыбается и что-то говорит. Об отключении света не вспоминает никто. Сумочку оттягивает книга.
Момока ставит книгу на полку. Книжные полки для этого и нужны. На страницах ничего не написано, там одни линейки. Мама говорит, что это «дневник». Момока ещё не настолько хорошо умеет писать, чтобы вести дневник. Папа говорит, глупо было со стороны тёти подарить его такой маленькой девочке. О том, что это никак не может быть подарок от тёти, Момока промолчит.
В один прекрасный день она идёт в школу — это залитое солнцем здание, где много других детей и где можно покрасоваться в новой, с иголочки, форме — и тогда в книге появляются слова. Но это трудные, взрослые слова с иероглифами, и не на всех страницах они есть. Когда на занятиях по музыке она встречает мальчика, который напоминает ей птицу с перебитым крылом, «дневник» снова пополняется взрослыми словами. Потом в её класс переводится красивая девочка — наверное, самая красивая в целом мире. Волосы у неё золотые, иначе не скажешь, и сама она милей всех лилий на свете**. Теперь в дневнике появляются более длинные записи.
Ей почти шесть лет, когда она со всем классом идёт на экскурсию в Башню. Издали Башня — словно великан, который сошёл с небес на землю, чтобы присматривать за нами. Когда в офисах есть люди, великан сверкает освещёнными окнами, а по выходным на него направляют прожекторы. Когда Момока ещё была несмышлёной трёхлетней девочкой, она как-то спросила у родителей: «Это Бог, да?»
Конечно, теперь ей уже почти шесть, и она понимает, что никакой это не Бог. Но всё же ей интересно, не был ли он нарочно сделан похожим на какое-то божество. В храмах ведь бывают статуи богов. Великана создал один очень важный человек — все говорят, что у него дар свыше. Учитель говорит, что этот человек — папа Юри, а Момока думает о том, что сама Юри намного чудеснее, чем любая гигантская статуя.
Все дети щёлкают маленькими одноразовыми фотоаппаратами, которые им купили перед экскурсией родители. Момока покупает миниатюрную копию статуи и немного сувенирного печенья для мамы с папой.
Кэйдзю и Юри на экскурсию не пошли. Они оба много болеют в этом полугодии, но их родители не берут трубку, когда мама Момоки им звонит
Однажды Кэйдзю перестаёт ходить на уроки, а из школы по почте приходит толстый конверт. Мама и папа делают кислые лица и говорят: «Пришла пора тебе узнать…» То, что находится в конверте, называется «информационный буклет». Слова пестрят весёлыми красками, но это не весёлые слова. Мама медленно читает вслух и старается объяснить те места, где буклет немного недоговаривает.
Заголовок гласит: «ДЕТСКАЯ ЖАРОВНЯ».
Нельзя, чтобы были ненужные дети. Если будут никому не нужные дети, общество развалится. Поэтому, если они ещё слишком маленькие для муниципальной школы — а туда берут только больших мальчиков и девочек, старше десяти лет — то их сажают на поезд. Этот поезд отвозит их в жаровню. Это очень далеко, на Хоккайдо.
Мама с папой объясняют, что это очень древняя традиция: в любом обществе на Земле ненужных детей изгоняют, если не найдётся никого, кто бы о них позаботился. Они говорят, в наше время в Японии такое редко бывает, ведь Япония — замечательная, развитая страна.
Что-то разрывается у Момоки в груди. Этот мир не полон чудес. Он испорчен и несправедлив — словно под блестящей скорлупой оказалось ссохшееся ядро. В эту ночь ей плохо спится, и она окончательно просыпается, когда с полки падает книга. Сама не зная, зачем, Момока встаёт с постели и подбирает книгу. Оказывается, её можно читать в темноте. Слова в ней написаны светом, и они так просты, так понятны. Контуры рта причудливо меняются, и таинственные слоги рвутся наружу, журчат, срываясь с губ, и как будто горят, горят, горят…
Она слегает с температурой на три дня. Когда её выписывают из больницы, Кэйдзю тоже возвращается в школу. Учитель извиняется, мол, «поступили ошибочные сведения», на самом деле Кэйдзю просто гостил у родственников. Красочный буклет про Детскую Жаровню по-прежнему лежит дома на журнальном столике. Момока мечтает, чтобы он сгинул.
В школе они заучивают иероглифы, и теперь у Момоки получается кое-что прочитать в «дневнике». Некоторые записи точь-в-точь такие, как если бы она сама их сделала, а иногда в них даже описано то, что с ней на самом деле произошло. Другие записи кажутся такими взрослыми и далёкими — в них говорится о событиях вроде «первого поцелуя» или «посвящения в старшеклассники». Должно быть, этот дневник ведёт Момока-Из-Будущего. От этой мысли становится радостно: значит, жизнь всё-таки больше похожа на сказочную повесть, чем на фильм ужасов.
И всё же Момока побаивается этой книги. Она помнит ту лихорадочную ночь, эти воспоминания не идут у неё из головы. Два месяца дневник в нарядной розовой обложке не покидает своей полки.
Умирает Золотой Принц.
Он был гибкий и ловкий, словно танцовщица, его плавники колыхались, будто лёгкое покрывало. Момока выиграла его на летнем фестивале, а папа тогда с гордостью купил ей блестящий аквариум и к нему игрушечный за́мок и крошечные подводные деревца. Пока родители не проснулись и не увидели, что Принц уснул вечным сном, Момока на цыпочках подбирается к книжной полке.
Слова по-прежнему обжигают, но не так сильно и более сосредоточенно. На той руке, что выиграла Принца на фестивале, остаётся большой ожог. Золотой Принц открывает глаза, подплывает к своему любимому деревцу и смотрит прямо на Момоку.
Мама с папой кричат на неё. Говорят, чтоб больше не включала плиту на кухне, когда они спят. Момока не оправдывается, говорит лишь: «Я больше не буду, мне жаль, что так вышло»… Ей ничуть не жаль. Она слишком рада за Принца, чтобы о чём-то жалеть.
Но теперь с занавесок на кухне пропали голубые цветочки. Занавески стали чисто белые, кружевные. Мама новых занавесок не покупала. Говорит, у неё всегда были белые кружевные — ведь это стиль «французское кафе», он до сих пор считается последним писком моды. В тот же день они идут в магазин, и Момока замечает, что симпатичных занавесок в голубой цветочек не осталось вовсе. Продавщица говорит, что голубые цветочки — безвкусица, в моде давно уже только «французское кафе».
Принц жив, зато в школе теперь никто не умеет писать хираганой слоги «е», «ви» и «вэ». Момока понимает, что иногда книга меняет слишком многое. Не меняется лишь Детская Жаровня, даже после случая с котёнком, который стоил Момоке сломанной ноги. Наверное, она ещё слишком маленькая, а желание уничтожить Жаровню слишком велико для неё.
Ей уже восемь лет, и она приучается не использовать дневник слишком часто. Она твердит сама себе, что никогда больше не откроет эту книгу — разве только для того, чтобы всё-таки разрушить Жаровню. Но потом она узнаёт, что кое-что другое уже разрушается.
Если верить дневнику, первый поцелуй у неё будет с Кэйдзю, под цветущей вишней на заднем дворе старшей школы, когда ей исполнится пятнадцать. Но в жизни это происходит с Юри, в парке, в тени Давида. Должно быть, это не считается, ведь они обе девочки, да и сам поцелуй легче пёрышка, совершенно детский. Но Момока вновь и вновь повторяет: «Я тебя люблю» — и это настолько правда, что её сердце снова вот-вот разорвётся.
Она попадает в больницу на два месяца. Доктора никак не поймут, что с ней. На месте Давида — красно-белая копия Эйфелевой башни, а Юри живёт у тёти.
Однажды Кэйдзю задерживается дома, и Момока едет в метро до школы одна.
В вагоне сидит человек. Ей знаком его голос, хоть он и не сказал ещё ни слова. Гаснет белый свет. Загорается розовато-красный. Она достаёт книгу из ранца. Она знает, что делать.


________________________________________
* Скорее всего, они вышли на станции Хигаси-Гиндза линии Хибия. [прим. пер.]
** Имя Юри записывается хираганой, поэтому его значение однозначно не определено. Одно из возможных значений (которое и приходит Момоке на ум первым) — «лилия»; с другой стороны, в имени и фамилии, взятых вместе, угадывается «колыбель». [прим. пер.]