Я вижу дно

Я сижу в душном баре, в тесной коробке. Потолок не низок, но мне начинает казаться, он вот-вот опустится, раздавив меня. Я далеко от стены, но никак не могу избавиться от чувства, что она приближается ко мне. Медленно, неотвратимо. Смерть никогда не переходит на бег – это ниже ее достоинства, но ничто не в силах остановить ее.
Мой стакан медленно наполняется и так же медленно, но верно пустеет. Я пытаюсь как-то отвлечься от этого тяжкого, тягучего бреда. Я пытаюсь вспомнить что-то хорошее, и, конечно же, сразу вспоминаю их, моих славных лучших друзей.
Джеймс, Сириус, их шутки… Как же я смеялся тогда, смеялся до истерики! Я вспоминаю Джеймса. Его вечно взъерошенные волосы, его очки… Когда он лежал в гробу, очков на нем не было. Я с трудом узнавал в покойнике с заострившимися чертами лица своего друга. На похоронах меня постоянно преследовало жуткое чувство, что я не могу даже увидеть настоящего Джеймса таким, каким он был.
Я пытаюсь воскресить в своем сознании образ Сириуса, молодого и обаятельного, но вижу лишь узника Азакабана. Я хочу вспомнить наши вечеринки, но на ум приходит лишь то, как он маялся в своем проклятом доме на площади Гриммо, как он пил, точно так же как пью сейчас я, в надежде погасить медленную, тупую боль отчаяния.
Хочу вспомнить Лили, молодую, светлую, золотую, но вспоминаются только ее похороны.
Сколько людей умерло, самых дорогих, самых достойных. Тех, кто не прятался за чужими спинами, тех, кто вел нас за собой. Не стало Дамблдора, и я даже не хочу думать, скольких еще убьют эти твари, по какому-то недоразумению, именуемые людьми.
Они живы, они все еще живы и по-прежнему делают вид, что побеждают. Люциус Малфой, всемогущий Малфой, кичившийся своим кошельком и своим происхождением гниет в Азакабане. Кому он нужен теперь?
Снейп, всегда считавший себя самым умным, самым ловким… Темный лорд не любит таких, как ты Снейп. Сейчас, когда ты убил Дамблдора, и у тебя уже нет ни путей к отступлению, ни шансов попросить нас о помощи, ему намного спокойней. Интересно, имеет ли для тебя значение, кто убьет тебя? Верь мне, и мы, и Пожиратели сделали бы это с одинаковым удовольствием. Смерть идет за тобой след в след, она уже близко. Ты можешь трусливо перейти на бег – она не прибавит шагу, но тебе не убежать от нее.
Нищие и пьяницы сидят рядом со мной. Я смотрю на них и вижу, как они оканчивают свои дни. Под мостом, упав в грязь и околев. Уличные крысы грызут им лица.
Я переворачиваю бутылку над своим стаканом. Одинокая золотая капля падает на грязное мутное стекло. Я заглядываю в горлышко. Я вижу дно.