Глава 1Все знали, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана. Многие догадывались, что он прячется где-то в Лондоне. Никто не знал, где именно.
Поэтому, когда на его поиски мобилизовали всех авроров, кроме нескольких аналитиков — и то те чудом отбрехались, что если встанут из-за столов, вся бумажная работа встанет рядом, — никто не удивился. Более тщательного и безрезультатного поиска нельзя было представить: авроры сновали по Лондону, как тараканы, рыли носом землю, как ищейки, и возвращались в министерство с пустыми руками, как полные идиоты.
Наконец Скримджер решился на следующий шаг и распорядился полностью прочесать маггловский Лондон: в мирное время обитатели магических кварталов очень неохотно позволяли аврорам рыться в своей жизни, а объявлять военное положение было себе дороже. Кингсли Шеклболт скорбно улыбался, посылая своих людей в очередной рейд, и сразу садился писать новый отчет о безуспешных поисках.
— Это гнилая затея, — сказал он, когда Тонкс спросила, почему он так уверен в безрезультатности поисков. — Если такой волшебник, как Блэк, хочет спрятаться, его никто не найдет, разве что случайно. Это свойство у его рода в крови, и наша маскировка здесь и рядом не стояла.
Оказавшийся рядом Скримджер завел волынку, что эффективность работы авроров можно измерить не только количеством пойманных преступников, но и умножением количества страниц отчетов на число человекочасов, что министр Фадж продвигает эту формулу, и нет оснований ей не доверять… Тонкс скуксилась и поспешила ретироваться. Судя по тоскливому взгляду Шеклболта, он предпочел бы сделать то же самое.
В один прекрасный день распоряжение начальства и собственные дурные ноги привели Тонкс на задворки магического квартала. Стукни палочкой в краеугольный камень, покрытый сажей — и стены расступятся, открывая проход в то, что считается тупиковой подворотней в Лютном переулке. Переход из свалки маггловской — на свалку магическую, секретное место, неизвестное напыщенным волшебникам из Визенгамота. Здесь, в насквозь сырых трущобах, Тонкс сразу обрадовалась, что надела не форменную аврорскую мантию, а любимый кожаный плащ. Поскрипывающий на сгибах, он надежно защищал от промозглого тумана, зависшего в воздухе неопрятными лохмотьями.
Закопченные от времени стены домов выступали из белесого марева неожиданно, она едва успевала от них уворачиваться. Идеальное место, чтобы остаться незамеченной… Впрочем, момент оказался не очень подходящим: мусорку оккупировала группа подростков в драных кожанках и цепях-ошейниках. У отсыревшей, заросшей плесенью и лишайником стены стояли, сбившись в кучу, блестящие металлом мотоциклы. Тонкс покрепче прижала к запястью палочку, засунутую под широкий напульсник, и шагнула в тень. Кажется, ей повезло, и ее пока никто не видел.
— Грим, спой про него еще раз, — попросила худая девица с темными кругами вокруг лихорадочно блестевших глаз.
Человек неопределенного пола, названный Гримом, поерзал на разбитом деревянном ящике, затянулся самокруткой и выпустил в небо струю густого сладковато-терпкого дыма. У него были длинные нечесаные волосы, отливающие зеленью и свисающие на худое лицо, и усеянная заклепками кожаная куртка не по размеру, а ладони прятались в жестких засаленных рукавах почти до самых кончиков пальцев.
Затоптав окурок, Грим принял из чьих-то рук гитару и, поддернув рукава, скользнул по струнам, примерился к грифу. Отразившись от высоких стен, вверх поплыл рвущий душу перебор. При первых же словах Тонкс напряглась, ее будто что-то толкнуло изнутри, и она подалась вперед, вся обратившись в слух. Песня казалась смутно знакомой, будто она уже слышала ее раньше или знала того, о ком пелось. Прокуренный, но все еще звучный голос, усиленный эхом, проникал в самую душу, и Тонкс хотелось плакать вместе с остальными, сидевшими вокруг Грима. Было жалко неведомого Эда, улетевшего к звездам на своем Харлее*, и самой хотелось тоже отправиться вслед за ним, бросив все. Она задрала голову, загоняя непрошеные слезы обратно в глаза, совершенно выбитая из колеи простенькой песенкой, и шмыгнула носом.
Наконец последний аккорд завибрировал в воздухе и, растаяв, оставил после себя щемящую горечь.
— Ты его знала? — тихонько спросила девица у Грима.
Знала? Тонкс потрясенно помотала головой. Действительно, как она сразу не заметила слишком хрупкую для парня фигуру? Но прокуренный хриплый голос с равным успехом мог принадлежать и мужчине, и женщине, а длинные волосы в сочетании со слишком свободной косухой, скрывшей все, что можно было скрыть, довершали образ рокера-байкера. Подумалось, что магглы прекрасно обходились без метаморфомагии, справляясь собственными силами, а главное — их маскировку нельзя было обнаружить никакими магическими средствами, разве что при помощи волшебного глаза Аластора Грюма…
— Ну, как — знала? — протянула Грим. — Видела. Лет пятнадцать назад.
— Но ты пела… Это же недавняя песня, сколько ей – года три?
— Четыре.
— А она точно про нашего Эда?
— Да. Ребята из «Золотой Серьги» видели его так же близко, как я сейчас — вас. Они с ним, как это называется, сдружились, когда гастролировали в Британии… Черт, да проще сказать, кто с Эдом не дружил. Его все любили.
— И ты тоже?
— Я же сказала, все. Да, и я тоже, Донна. Эд был красив, как ангел, и ездил, как сам дьявол, асфальт буквально горел и плавился под колесами его Харлея… А потом, в один прекрасный момент, он исчез, будто и вовсе не было.
Грим тряхнула головой, отбрасывая волосы со лба, и Тонкс заметила проступившее на ее лице мечтательное выражение. Задумавшись, она снова начала потихоньку перебирать гитарные струны, наигрывая припев из отзвучавшей песни.
— Знаешь, Донна… Иногда мне кажется, что он мне — всем нам — тогда просто приснился. Но если даже и так, то все равно это было самое прекрасное из того, что случалось со мной.
— Думаешь, он умер? — спросила другая девушка, сидящая у стены.
— Надеюсь, нет. Но, может, он смотрит на нас сейчас с какой-нибудь звезды… — Она посмотрела вверх и почти сразу же моргнула, дернув головой. — Черт, дождь начинается. Пит, спрячь инструмент, ага?
Парень, обнимавшийся с Донной, кивнул и завозился, расстегивая черный жесткий футляр. Вслед за ним вся компания зашевелилась, звякая цепочками, поскрипывая кожаными куртками и негромко переговариваясь.
— Двинем к старине Джо в Кэмден?
— Да ну, тащиться еще. Давайте лучше затаримся бухлом и махнем ко мне?
— Тебе бы только про бухло! А давайте…
— Тихо! — оборвала их Грим. — Короче, монетку кинем, а то сейчас до самого ливня тут проторчим, пока вы все определитесь. Выпадет орел — поедем через маркет к Крису. Решка — в Кэмден.
Тонкс, уже едва ли не приросшая к стене, чуть не дернулась помочь взмывшей в воздух монетке упасть нужной стороной — и только в последний момент сообразила, что не знает, какая сторона — нужная. И вообще… «Не вступать в конфликты с магглами, а также не вмешиваться в жизнь магглов, — скрипуче произнес голос Скримджера в голове у Тонкс фразу из аврорской присяги, — без достаточных на то оснований».
Как Тонкс ни старалась, она не смогла придумать подходящего, достаточно весомого основания. А пока она об этом думала, компания уже самостоятельно пришла к какому-то решению. И слава Мерлину. Пусть все идет, как идет, везде свои законы, у магглов — одни, у волшебников — другие, и нечего лишний раз нарушать это равновесие.
Тем временем взревели мотоциклетные моторы, заурчали, плюясь выхлопами; секунда, вторая — и тяжелые железные кони сорвались с места, увозя из укромного закоулка кто одного, кто двоих седоков. Тонкс выпрямилась, глядя им вслед. Лошади ей нравились, да и мотоциклы эти выглядели ужасно интересно, но сама она все равно всем видам транспорта предпочитала старый добрый «Нимбус». Ну, в крайнем случае, «Чистомет».
Сияющая полупрозрачная рысь соткалась из воздуха неожиданно, мягко ткнувшись лобастой башкой Тонкс под колени, и произнесла голосом Шеклболта:
— Младший аврор Тонкс! Ну слава Мерлину, нашлась! Я уж подумал, на твои поиски тоже надо выделить спецгруппу. Контрольное время сбора прошло полчаса назад! Возмутительная безответственность!
— Я…
— Стой, где стоишь, и никуда не уходи.
— Хорошо.
Через пару минут раздался негромкий хлопок аппарации, и Шеклболт встал напротив Тонкс.
— Поинтереснее места для отдыха не смогла подобрать? — он с преувеличенным отвращением глянул по сторонам.
— Да я… — она попыталась встать по стойке «смирно», неловко шагнула назад и с грохотом повалила мусорный бак.
— Молодец. Как обычно, блестящая ориентировка в пространстве. Ладно уж, вольно, — вздохнул Шеклболт и махнул рукой. Присмотревшись, Тонкс заметила в его глазах веселые искры. Кажется, пронесло: а то она уже всерьез приготовилась к выговору.
Тонкс на всякий случай подождала немного, не разразится ли все-таки начальство какой-нибудь поучительной тирадой на тему недопустимости опозданий и всякого такого. Но Шеклболт молчал, глядя на нее.
— Старший аврор Шеклболт… Можно личный вопрос?
— Задавай, чего уж. И раз личный, то лучше зови меня Кингсли.
— Поняла. Скажите, Кингсли, а вам все это не надоело еще? — она повела рукой вокруг себя. — Ну, я имею в виду, мы все куда-то бежим, что-то ищем, но зачем, куда, кому все это нужно? Я пришла в аврорат, потому что хотела справедливости, хотела бороться со злом, а мы только и делаем, что пишем никому не нужные отчеты!
— Не могу сказать, что это — правильный ход мыслей для аврора, — медленно начал Кингсли, и у Тонкс внутри все оборвалось, — но мне он нравится. Кажется, я в тебе не ошибся, Тонкс.
— Не ошиблись? — она непонимающе подняла брови.
— Скажи-ка… — Он прошелся туда-обратно, неуловимым жестом взмахнул палочкой, и уши Тонкс сразу заложила ватная тишина от заклинания Неслышимости, — как ты относишься к маленьким заговорам во имя справедливости? Бороться с реальным злом, действовать, а не топтаться на месте?
— Именно этого я и хочу! — она запальчиво посмотрела на него. — Но заговор… Против кого?
— Хороший вопрос. Ты вообще задаешь исключительно правильные вопросы, — ответил Кингсли, повертев в руках палочку. — Против Того-кого-нельзя-называть, конечно же! А заодно — против нынешней власти, против глупцов и лентяев, протирающих мантии в министерстве, против малого зла, таящегося в бюрократии чиновников — и зла куда большего, идущего за малым след в след.
Тонкс, затаившая перед ответом Шеклболта дыхание, с шумом выдохнула. Азарт, встрепенувшийся в груди при первых же его словах, уже распирал изнутри, делая ее легкой и упругой, готовой бежать, бороться, действовать!
— Ты слышала про Орден Феникса?
— А кто не слышал?
— Хорошо. Но готова ли ты к нему присоединиться? Будет непросто, сразу хочу предупредить.
— Могли бы и не спрашивать, — фыркнула она.
— Тогда идем, — он протянул ей широкую ладонь. Тонкс доверчиво вложила свою руку в его.
Они аппарировали в какую-то маггловскую подворотню, не сильно отличавшуюся от той, которую только что покинули. Попетляв по улицам, Кингсли подвел ее к кованой ограде ничем не примечательного краснокирпичного дома, которых в Лондоне были тысячи, и взмахнул палочкой.
Стены раздвинулись в стороны, и из темных глубин выступил еще один дом, выглядевший куда старше своих соседей. Возможно, это был один из первых кирпичных домов Лондона.
— Но это же!.. — Тонкс порывисто обернулась к Кингсли. Тот кивнул и деликатно подтолкнул ее в спину.
— Да, да. Иди давай.
— Но…
— Не бойся.
Замирая от восторга и ужаса, она шагнула на порог. Фамильный дом Блэков настороженно завибрировал и притих, почуяв родную кровь.
Навстречу Тонкс в темную прихожую вышел высокий худой мужчина с ввалившимися щеками и все еще шикарными волосами до плеч. Он выглядел до ужаса истощенным, но все равно очень красивым.
— Дя… Дядюшка Сириус, — выдохнула она непослушными губами. Она узнала его мгновенно, хоть и видела раньше только на колдографиях в семейном альбоме — еще подростком — да на розыскном листе аврората.
— Племянница! Моя собственная племянница! — он распахнул ей объятия. — Как тебя, Нимфадора же, да?
— Лучше — Тонкс.
— Как прикажешь.
— Но тебя же ищут, и я, наверное, должна была арестовать тебя, едва увидела…
— О да. Мы ищем. Очень, очень старательно, — усмехнулся Кингсли за ее плечом. — Но этот старый пройдоха так хитер, что весь аврорат уже с ног сбился, его разыскивая. Неуловимый, совершенно неуловимый преступник, — он сердечно поздоровался с Сириусом. — Кстати, я ее не просто так привел. Знакомься, Сириус, новобранец в Ордене Феникса.
— Я так и знал. Нет Блэка, который не влип бы хоть куда-нибудь за свою жизнь.
Чуть позже, сидя на кухне, Тонкс грела ладони о чашку с душистым чаем и слушала рассказ Сириуса о побеге из Азкабана. Было видно, что за эти годы он намолчался и рад был поговорить с любым собеседником. История про Петтигрю оказалась для Тонкс полнейшей неожиданностью.
— Нет, я все равно не понимаю. Вы же были друзьями. Как так можно вообще?
— Ты не понимаешь, я не понимаю, — вмешался Кингсли. — А некоторые просто берут и делают. По разным причинам, но так случается, и один Мерлин знает, как это изменить. Мы все — люди, и все — разные.
Она опустила голову.
— Кстати, Тонкс, — Сириус сменил тему. — Жаль, что пришлось оставить Хагриду мой байк, а то бы я тебя сейчас прокатил над ночным Лондоном, развеялась бы.
— Спасибо, но я больше люблю мет… — она осеклась.
— Куда тебе кататься, — хмыкнул Кингсли. — Дамблдор ясно велел не высовываться.
— Да и что бы случилось, если бы мы немного погуляли?
Тонкс не слушала этих препирательств, похоже, ведшихся не один день. В голове словно щелкнул переключатель. Перед внутренним взором как живая встала картинка из тупика за Лютным, с компанией разновозрастных байкеров, а в ушах зазвучала та самая песня.
— Что-то не так? — Кингсли заботливо тронул ее за плечо.
— Нет-нет, все отлично. Да. Просто замечательно.
Она улыбнулась. Может быть, потом она расспросит Сириуса о его прошлом, расскажет о случайно подслушанной истории. А может, и нет. Ведь все действительно было замечательно. А некоторым легендам лучше оставаться легендами.
___________________________
* Здесь и далее речь идет о композиции «Going to the Run» группы «Golden Earring»
посмотреть перевод http://www.amalgama-lab.com/songs/g/golden_earring/going_to_the_run.html
послушать http://www.youtube.com/watch?v=DKzOS3uQmn4
