Глава 1Оба вздрогнут — но пусть:
став движеньем одним,
не угроза, а грусть
устремляется к ним,
и от пут забытья
шорох век возвратит:
далеко до шитья
и до роста в кредит.
И.Бродский
Трещины на потолке Визжащей Хижины казались до дрожи четкими, выверенными, как строчки в разлинованной тетради. Сердце ухало громко и надрывно, выплескивая на пыльный пол последние темные порции крови. Лужа крови растекалась все шире и шире, казалось, что еще немного, и она покроет всю комнату, потом всю территорию Хогвартса, потом весь остров и зальет собой весь океан, заставив и его биться в пресмертной муке…
Смерть, доставшаяся ему, была настолько страшной и настолько мучительной, что он невольно позавидовал тем, кому повезло умереть от мгновенно выпущенного заклятья…
Черная река перед глазами появилась не сразу; как проявляемая фотопленка, картинка становилась все ярче, пока полностью не захватила гаснущее сознание…
* * *
Черная река тянулась из бесконечности в бесконечность, ее вода, больше похожая на нефть, была спокойна, подобно морской глади, и только то, как сносило течением утлую лодчонку, могло говорить о том, что это именно река.
Безликая фигура в серых одеждах отделилась от замшелой лодки и направилась к маленькой группе жмущихся друг к другу людей. Блеклые цвета этого места не могли скрыть ярких рыжих волос невысокой женщины и зеленых глаз обнимавшего ее мужчины. Неподалеку от них маячил еще один совершенно растерянный представитель человеческого рода. Длинные черные волосы заслоняли половину лица, свешиваясь вперед, а в руках у него виднелась странная тонкая палка.
Безликий, покачиваясь, сразу же направился к нему. Каков наглец! Появиться здесь, когда его вовсе не звали, не приглашали, не тянули! Давненько не попадался ему такой самоуверенный смертный.
– Что привело тебя сюда, живой? – проскрипел Лодочник, вглядываясь в застывшего человека. – Разве Смерть приглашала тебя? Отвечай!
– Я сам пришел! – заявил молодой человек. О том, что он довольно молод, Безликому удалось узнать по горящим яростным отчаянием глазам, такие бывают только у тех, кто попадет сюда случайно, погибнув не от старости, а по другим причинам. Или у тех, кто и вовсе не должен был сюда попасть никаким образом.
– Отдай мне ее! – он указал своей палкой на рыжеволосую женщину, трепетно сжимавшую в объятьях завернутого в одеяло ребенка. Тот проснулся от громких звуков и вытягивал крошечную руку, тихонько дергая рыжие пряди.
– И с чего бы это я должен ее отпускать? – захохотал Безликий. Шуршащий смех эхом разнесся по бескрайней пещере, отзываясь из самых дальних и невидимых углов. Казалось, что тысячи хохочущих Лодочников прячутся вокруг, и, не сговариваясь, одновременно глумятся над наивными смертными.
Молодой человек разозлился и взмахнул своей волшебной палочкой, но с нее не слетело ни искры. Эхо никак не давало стихнуть режущему смеху.
– Здесь эта деревяшка бесполезна, – скривился Лодочник. Палочка в руках человека задрожала и осыпалась на землю в виде мелкой древесной трухи.
– Я дам взамен все что угодно! – хохот стих, и даже эхо не стало повторять настолько опрометчиво брошенные слова. Человек замер в ожидании.
Лодочник не отвечал, глядя куда-то вбок.
– Я, Северус Тобиас Снейп, клянусь заплатить любую названную тобой цену за жизнь Лили Эванс! – повторил он на всякий случай. Молчание Лодочника постепенно сводило на нет его неколебимую уверенность в неизбежном успехе.
– Как ты смеешь бросаться такими словами? – чуть слышно прошипел Безликий, подходя вплотную к юноше. От Лодочника веяло ледяным могильным холодом, таким, который пробирает до самых костей. Северус невольно отступил на полшага.
– Как ты попал сюда? – настороженно спросил Лодочник. – Ты жив.
– Я волшебник, и…
– А, все понятно, – отмахнулся тот. – Только такие как вы имеете наглость приходить туда, куда вас не звали.
– Так ты отпустишь ее? – перебил его Снейп.
– А она сама захочет с тобой идти? – парировал Безликий. – Иди, спроси ее.
Лили, тихо напевая, укачивала на руках мирно дремавшего малыша. Джеймс, наблюдая за Северусом со слабым отголоском прежней ненависти, только покачал головой в ответ на его вопросительный взгляд. Затем он осторожно взял на руки спящего сына и отступил в сторону Лодочника, снисходительно наблюдавшего за ними. Здесь, перед черной рекой, такие вещи, как людская вражда, споры, склоки и разногласия, казались ничего не значащей ерундой.
– Лили… – выдохнул Снейп, больше всего желая в этот момент обхватить тонкую фигурку и унести как можно дальше из этого тусклого мерцающего небытия. – Ты…
Девушка ничего не ответила, только дотронулась кончиками пальцев до запястья Северуса, вбирая в себя крохотную частичку тепла живого человека. Холод, идущий от ее руки, пока не был настолько вымораживающим, и надежда снова вспыхнула в сердце, как неутомимый яркий уголек.
– Северус, он отпустит только одного… – прошелестел ее голос. Снейп не был уверен, прозвучало ли это вслух, или голос раздался у него в голове.
– Откуда ты знаешь? – по привычке спросил он. Лили очень любила придумывать совершенно необычайные зелья и заклинания, работающие на только что придуманных ею механизмах, которые она преподносила своему другу, как непреложные истины. – Это он так сказал?
– Я теперь много знаю, Северус.
– Так ты пойдешь со мной? – спросил наконец он и замер в ожидании такого важного ответа.
– Ты же знаешь, что нет, – мягко ответила Лили, отступая все дальше и дальше. – Но я прошу тебя сделать другое…
– Но… Почему?
– Я люблю Джеймса, Северус, ты, наверное, догадался, – печально улыбнулась она. – Забери отсюда моего сына.
– Твоего сына? Лили, я же хотел…
– Ты хотел, чтобы я была счастлива, – закончила за него девушка. – Здесь я умею читать мысли, Северус.
– Я это и хотел сказать, – прошептал Снейп. – Только как же…
– Я буду счастлива, если Гарри будет жить, – твердо сказала Лили, будто бы провозглашая нерушимую аксиому, на которой держится все сущее.
Как только она это сказала, раздался колокольный звон. Лодочник меланхолично раскачивал веревку, готовясь к отплытию.
– Ваше время заканчивается, – объявил вдруг он. Северус про себя возмутился – об отведенном им времени он услышал только что, и до сих так и не успел сказать Лили самого главного.
– Забери его, Северус, прошу тебя, – умоляюще прошептала девушка. Джеймс подошел ближе и тоже с надеждой взирал на опустившего плечи Снейпа. Тот хотел бы забрать их обоих, ладно, всех троих, но Лодочник, по словам Лили, отпускал только одного.
– Почему ты не отпустишь их всех? – он, сжав кулаки, двинулся в сторону ухмыляющегося Безликого.
– Потому что ты здесь один, – просто и ясно ответил тот. – Выбирай! И поторопись, я не могу ждать вечность!
Лили протянула ему ребенка, и Северус подхватил его на руки, сразу же неосознанным жестом прижав к груди теплый сверток. Странно, что он не остыл, если его убили, подумал он тогда. Может, есть на свете что-то, что пересиливает могильный холод?..
– Помоги ему, Северус, – попросила девушка. – Он должен жить.
– Лили…
Две фигуры, в последний раз оглянувшись на него, направились к лодке. Забравшись на дно, они превратись в серые тени, сливаясь с окружающим миром.
– Человек, я запомню твое обещание, – прошептал Безликий, поднимая весла. – И непременно потребую возврата долга.
Он поклонился Снейпу на прощание и растворился в воздухе. Колокол названивал тягучую древнюю мелодию.
* * *
– Ребенок жив! – вдруг объявил Дамблдор. – Но его родители, к сожалению, мертвы.
– Не может быть! Это чудо, Альбус! – сквозь слезы рассмеялась дама в квадратных очках. – Как это получилось?
– Любовь, Минерва, – вздохнул старик. – Любовь матери может творить истинные чудеса…
– Это так… И радостно, и грустно. Альбус, что делать с мальчиком?
– Я уже все продумал, – кивнул Дамблдор. – Скоро все наладится.
* * *
Черная река перед глазами появилась не сразу; как проявляемая фотопленка, картинка становилась все ярче, пока полностью не захватила гаснущее сознание…
На этот раз он оказался один на берегу. Неподалеку к берегу прибилась утлая лодчонка с безмолвно сидящей в ней фигурой. Северус спокойно наблюдал, как она приближается, покачиваясь на черных, как смоль, волнах.
– Вот и пришел ты отдавать долги, – пропел Лодочник, широко улыбаясь Северусу, как старому знакомому.
– Меня убили, – ответил он. – Я бы все равно сюда попал, – хмыкнул он. Голос звучал непривычно, хотя боли от разорванного горла здесь не чувствовалось.
– Кто знает, кто знает… – печально покачал головой Безликий. – Может, тебе довелось бы прожить и дольше…
– Но нам приходится отдавать долги, так ведь? – прохрипел Снейп. – Говори прямо!
– Зачем же? Ты ведь и так все знаешь.
16.12.2012
