Глава 1«Во что веришь – то и есть...»
М. Горький
«Ты не жди спасительного чуда -
Пусть в груди от горя станет тесно:
Помощи не будет ниоткуда -
Ночью умерла твоя принцесса…»
Канцлер Ги
Горизонт ощетинился рваными тучами. Ветер трепал края их вспухших, не заживающих ран; лучи закатного солнца выжигали дыры, полыхали пожарищем на позолоченных верхушках деревьев. Облачный человек курил трубку и пускал дымовые кольца.
Склонив голову к плечу, Джек щурился на небо. Качели нехотя двигались, жалуясь миру тихим скрипом. Сочувственно отзывался клёст, неодобрительно шумели ветви кустарника. Джек зацепился указательными пальцами за звенья проржавелых цепочек и ногой отталкивался от земли. Потрепанный альбом у него на коленях шуршал страницами, будто опавшая листва.
Рядом хрустнул валежник, и воздух на мгновение застыл – старый парк настороженно ловил отзвуки чужих шагов. Кто-то подошёл к краю детской площадки и замер под сенью скрюченных клёнов. Джек, следивший за тем, как ветер рисует на лице облачного человека улыбку, рассеянно облизал сухие губы.
– Эй, придурок, – стоявший под клёнами переступил с ноги на ногу и быстрым шагом пересёк поляну. – Всё сказки выдумываешь?
Джек вздрогнул и спрыгнул с качелей. Альбом упал на траву и раскрылся, угодив углом в мелкую лужу; серая обложка, будто оторванный кусок тучи, впечаталась в пожухлую зелень. Джек нагнулся подобрать, но его руку грубо отпихнули носком ботинка.
– Что это у тебя?
– Отдай, Том. Это моё.
– Да я посмотрю только, жалко, что ли? – Том брезгливо схватил альбом двумя пальцами и наклонил голову, читая строчки под неумелым рисунком рыцаря: – И великий Дж... – это кто ещё? – выхватил свой острый меч...
– Отдай! – Джек подался вперёд, но запнулся о кочку и растянулся у ног Тома.
– Нет, погоди. Что это за Джарет, а?
Звук чужого имени повис в воздухе осколками покорёженной тайны, стих и зазвенел снова в посвистывании клеста. Джек, сопя, привстал и попытался схватить Тома за куртку. Тот отступил на пару шагов.
– Такой же слабак, как и ты, вот, смотри, – презрительно заключил он, вырвал несколько листов и смял их. Лицо рыцаря – и так кривоватое – пошло морщинами-складками. – Ладно, забирай, а то расплачешься. Ты же у нас ма-аленький, в сказочки веришь.
Том швырнул альбом обратно в лужу, сцепил сзади руки в замок и пошёл прочь. Джек, стоявший на одном колене, медленно разжал кулаки.
– Придумывать и верить – разные вещи, – тихо и зло сказал он. И растянул гласные, передразнивая: – При-иду-урок.
Строчки на белых листах расплылись в чернильные зевы, поглотившие слова. Рваные облака застыли, утратив прежние образы. Вдали просигналила машина.
* * *
Темнело быстро. Тени выступили из-за деревьев, серыми щупальцами обвились вокруг стволов. Солнце догорело, и осыпались чёрным пеплом сумерки. Очертания потеряли чёткость и колебались, выбирая новую вечернюю маску.
Тихим шелестом ворвались в парк звуки приближающейся ночи: проползла сквозь сухие кусты змея, захлопал крыльями филин. Начался мелкий дождь, и поднялся от земли едва уловимый запах преющих листьев. Угроза, незамеченной, вместе с неясным шорохом пробралась под полог развесистых крон и притаилась в ветвях.
Спрятав лицо в сгибах локтей, Джек сидел на перекладине лестницы. Носом он уткнулся в рукав поношенного свитера и время от времени, задыхаясь, хватал воздух ртом. На фоне осеннего вечера его худая, долговязая фигура казалось странно переломанной и нескладной – будто статуэтка внутри хрустального шара, отражающаяся в выпуклых стенках.
Когда с неба посыпались холодные капли мороси, Джек, словно очнувшись, вскочил и зашагал от детской площадки по тонувшей в валообразных силуэтах деревьев тропе. За его спиной ветер шептался с кем-то невидимым. Травы и корни хватали за ноги, норовили поставить подножку; дождь рисовал тусклыми цветами миражи, и, не давая краскам высохнуть, размывал их. Тропинки путаными нитями сворачивались в клубки, развёртывались и меняли направление. Джек блуждал как во сне, не останавливаясь ни на секунду и не позволяя страху догнать себя. Просветы впереди сужались. Пролитые чернила ночи густели, из блекло-серых становясь фиолетовыми.
Джек ещё раз повернул и признал, что заблудился. Вдали насмешливо ухнула сова. Он привалился спиной к стволу и обхватил себя дрожащими руками; надежда, что кто-то придёт, казалась призрачной – мать дежурила в больнице, а остальным и вовсе не было дела. В далёком доме на столе лежала раскрытая книга сказок, и, вспомнив о ней, Джек ещё отчаяннее пожелал выбраться из ставшего вмиг чужим парка. В голове всплыли строчки не то заклинания, не то призыва....
Рядом кто-то громко чихнул, и Джек испуганно обернулся: в одну сторону, в другую; отпрыгнул, завертелся на месте, как волчок. Паутина надуманных ужасов противной липкой сетью оплела мысли; воображаемые чудовища заурчали вокруг.
Из-за дерева, пятясь, вышел карлик. С морщинистой кожей, будто маской, застывшей на лице; огромным носом; странно сложенный – он походил на кого угодно, но только не на человека. Рубашка и брюки кукольного размера сидели неестественно и топорщились; тёмные волосы спутались тонкими верёвками. Карлик вплотную подошёл к Джеку, будто не видя его, помотал головой и что-то невнятно прокряхтел.
– П-простите... – Джек с трудом выдавил из себя одно слово и осёкся.
– На что?
Несуразность ответа, произнесённого хриплым, дребезжащим голосом, обескураживала, и Джек – уже смелее – переспросил:
– Вы хотели сказать: за что?
– Нет-нет, именно на что. На что тебе моё прощение, ведь ты в меня и не веришь нисколько?
– Но...
– Ты присмотрись, присмотрись хорошенько...
Джек растерянно протёр глаза и чуть не вскрикнул: на месте карлика он увидел старый трухлявый пень с грибом-наростом, напоминающим нос. Сверху лежал пучок чёрной травы, а тени рисовали причудливые очертания одежды. Джек протянул к нему руку и хотел было рассмеяться, как пень зашевелился и пробурчал:
– Вот так-то: сначала «простите», а потом и не замечают вовсе.
Джек попятился.
– Эх, ладно. Не переживай ты так. Дримгл я. А ты вроде как из лесу выйти хотел?
– Хотел... Я...
– Да знаю, знаю. Так идём.
Дримгл быстро засеменил по тропе, Джек на миг ошарашено застыл и поспешил следом. Деревья расступались перед ними, отводили ветви в сторону. Листья закручивались в вихри и торопились отлететь с дороги. Лес разбегался, отстранялся от непрошеных путников.
– Эй, Дримгл, кажется, мы идём не туда, – Джек остановился и попытался отдышаться. – Здесь будто самая чаща.
Дримгл обогнул ель и презрительно хмыкнул:
– Глаза раскрой, умник. А то уж скоро день, а ты не видишь ничего.
Джек непонимающе уставился на плотную стену деревьев. Под его взглядом ветви переплелись, смешались в серую завесу, и впереди возникли огромные каменные ворота. Железный засов чернел вытянутым пятном, по бокам стояли стражами две сосны.
– Дримгл, что это? Дримгл?..
Джек оглянулся, но карлика нигде видно не было. Может, он снова притворился пнём, а может, пню надоело притворяться карликом. Джек подошёл к воротам и открыл их, пока деревьям не наскучило изображать из себя камень.
В глаза ударил солнечный свет – яркий, дневной. За створками лежала пустынная равнина, на горизонте белая башня рвалась в голубое небо без облачка. Перламутрово-песочная гладь земли играла радужными бликами, в воздухе дрожала прозрачная дымка.
Джек почувствовал, как жара обнимает его горячими руками, но только слегка засучил рукава свитера. Ботинки увязли в песке, по спине заструился пот. Джек сделал несколько шагов в сторону видневшейся вдалеке башни, остановился и зажмурился. «Всего этого нет, мне просто чудится», – подумал он. – «А значит, я могу попасть туда прямо сейчас». Ему показалось, что земля под ногами затвердела, и в лицо дохнуло холодом. Неуверенно, как слепой без поводыря, Джек вытянул руки и пошёл вперёд. Кончиками пальцев он наткнулся на железные прутья ограды парка и распахнул глаза.
Невысокая стена, будто издеваясь, вместо башни возникла прямо перед носом. Реальность проросла прутьями в тёмном зарешёченном окне. Блестящая медная табличка рядом выдавила из себя строчки: «Лабиринт. Уровень первый».
Джек чуть отступил и огляделся в поисках двери. Кирпичная кладка казалась прочной, ничего напоминающего вход видно не было. Стена по обе руки убегала в бесконечность. Джек пошёл было вправо, но, передумав, вернулся и задумчиво посмотрел на окно: нижний край его был близок к земле, а от верхнего до кромки стены оставалось где-то полметра. Примерившись, Джек поставил ногу на первый горизонтальный прут и скоро спрыгнул с другой стороны.
Зеркальное отражение равнины легло под ноги, стена и табличка выглядели прежними. Солнце висело точно в середине неба, и тени съёжились, не давая никакой подсказки. Джек носком ботинка начертил на песке круг, несколько раз обошёл его, но следы тут же растворились в песчаном море. Тогда он разозлённо ударил по стене кулаком. Рука прошла сквозь, и Джек почувствовал, что падает...
Падение длилось долго. Он видел проносящиеся мимо сгустки чего-то белого – должно быть, облака; сверкающие стразы звёзд на тёмной бархатной ткани; странных существ, пучащих глаза ему вслед. Уши заложило, руки стали ледяными и непослушными, а вокруг завывали, хохотали и взвизгивали бестелесные голоса. Наконец, внизу показалась зеленовато-жёлтая гладь полей, и Джек зажмурился...
Удара не последовало. Он завис в воздухе, перекувырнулся и плавно опустился на землю. Вокруг нахохлились шипами заросли кустов, и в них тонул приземистый круглый дом с резными наличниками на окнах. Вдали расплылся акварельным пейзажем сизый лес. От него к дому, извиваясь змеёй, ползла дорога. На крыше сидела ворона и одним глазом внимательно следила за Джеком.
Он кое-как продрался сквозь колючие ветки и постучался в маленькую красную дверь. Та распахнулась сама собой, и Джеку пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку. Внутри оказалось довольно просторно. Круглая комната, обитая деревянными панелями, обставлена была бедно, но беспорядочно: камин полыхал в самом центре, в стороне от него привалился к грубому шкафу маленький стол. На кукольном стульчике сидел напоминающий огромную плюшевую игрушку кот с проволочными усами, в лапе у него было зажато перо, которым он с упоением водил по свитку пергамента.
– Здравствуйте, – Джек замялся на пороге и нерешительно окликнул хозяина. – Я...
– Не видите – работаю, – промурлыкал кот, не отрываясь от письма.
Джек подошёл поближе.
– А что пишете?
– Эпитафии. Погребальные речи. Хотите заказать? – кот отложил перо.
– Нет-нет, зачем?
– Моя работа расписывать память. Смотрите.
Кот взмахнул хвостом, и деревянные панели на стенах комнаты исчезли. Вместо них окрылись бесчисленные полки, на которых покоилось множество свитков, тетрадей, глиняных дощечек, испещрённых буквами. Сверху их покрывали слои пыли.
– У меня тут целый архив, – с гордостью сказал кот и снова взмахнул хвостом, возвращая панели на место. – Моя работа очень важна...
– Пустозвон, – услышал Джек знакомый дребезжащий голос. – Всё пишет чужие истории в надежде, что кто-нибудь потом напишет о нём. Ничего эта рухлядь не стоит.
– Дримгл! – Джек одновременно радостно и разозлённо обернулся к нему. – Куда ты делся?
– Я не Дримгл, я Историк. Так меня зовут остальные, да... – кот удивлённо пошевелил усами. – И никуда я не девался, давно уж здесь...
Джек растерянно посмотрел на Дримгла, и тот залился хохотом.
– Не видит, не видит, – он помахал рукой перед носом у кота. – Никто не видит. А ты чего уши развесил? Спроси лучше, как тебе на третий уровень пройти.
– Третий? Почему третий?
– Выйди да посмотри.
Джек выглянул за дверь и поразился темноте, царившей на улице. Шагнув за порог, он увидел асфальтовую дорогу и ряды однотипных каменных домов. Вдали чернела хвостатой кляксой дубовая аллея. Джек обернулся к зданию, возле которого стоял, и с трудом прочёл: «Коат-стрит, два. Исторический музей Древнего Египта».
– Куда ты вышел! – раздался раздражённый оклик Дримгла, и Джек испуганно сморгнул.
Вокруг снова были прежние кусты, а на небе, словно растапливаемый кусок масла, истекало лучами солнце. На стене круглого дома выпятила лебединую шею цифра два: выпуклая, чешуйчатая, будто бы даже тихонько дышащая. Джек вернулся в комнату Историка и зло сказал Дримглу:
– Я хочу домой. И не желаю больше видеть снов об этом месте, у меня плохо получается просыпаться.
Дримгл снова захохотал. Ответил Историк:
– А где ваш дом?
– Теперь и сам не знаю, – проворчал Джек.
– Тогда идите к Королеве. Она может отправить куда угодно и даже когда угодно. Но, разумеется, в рамках сегодня.
– Ведьма! – взвизгнул Дримгл. – Проклятая ведьма!
Историк, не слыша его, продолжал:
– Вам надо выйти к девятому уровню Лабиринта. Трипп проводит.
Он коротко мяукнул, и в комнату влетела ворона, запримеченная Джеком на крыше. Сев на плечо к Историку, она хрипло каркнула и высокомерно задрала клюв.
– Идите по дороге к лесу, там до четвёртого, а на шестом обернётесь напрямую...
– Кот прав, – успокоившийся Дримгл хмуро закивал головой. – К девятке надо, а зачем – по дороге объясню, – он лукаво прищурился. – Ну иди, глянь, волочит уже!
И правда – ворона, взлетев, зацепилась когтями за свитер Джека и настойчиво тянула к выходу. Дом вдруг захлопал окнами со ставнями, и сквозняки вытолкали гостей вон. Дорога раздвинула кусты и послушно легла под ноги.
* * *
Впереди расстилалось жёлто-оранжевое поле. Плотные заросли ржи скрывали ответвления дороги, и в самом деле спутанной на манер лабиринта. Чёрные комочки птиц то и дело падали с неба, разрывали прозрачную марлю воздуха и вновь взмывали ввысь. К горизонту пластилиновыми кущами приклеился лес, над ним грязным куполом висело грозовое облако.
Джек с трудом поспевал за Трипп, без устали работающей крыльями. Дримгл на удивление ровно семенил чуть позади. Молчание – торопливое, мечущееся между ними – никак не желало прерываться. Дримгл иногда набирал в грудь воздуху, но вместо слов с губ срывались лишь вздохи да кряхтенье.
Наконец, Джек не выдержал:
– Эй, Дримгл!
– Чего тебе? – недовольно откликнулся тот, словно Джек оторвал его от важного дела.
– Почему ты Королеву ведьмой назвал?
– Ведьма, она ведьма и есть. Вот солнце – видишь?
Джек кивнул.
– В нормальном мире ночь сейчас. А всё – почему? Потому что вот уже сколько времени у нас нет ни завтра, ни вчера. Королева всё стрелки переводит... Одно сегодня, будь оно неладно, да история остались. Ну ведь ты сам видел. Кот просто боится, что если архив свой пополнять перестанет, то и о нём потом забудут. Эх... – он махнул рукой. – А ты, ты, Джек! Ты же не из нас! А значит... – Дримгл резко замолчал, словно сболтнул лишнее.
– Что это значит?
– Ничего. Пока ничего. Смотри лучше – мы к третьему уровню подходим.
Посреди поля изогнулось тройкой высохшее деревце. От него протянулись кружевной занавеской нити паутины; мохнатые чёрные пауки лениво тёрли лапки одна о другую. Трипп уселась Джеку на плечо и вызывающе каркнула.
– Погоди. Оба погодите, – он нахмурился и сложил руки на груди. – Дримгл, зачем мы идём туда, если всё, что ты сказал, правда?
– Иначе тебе никак не выбраться. Да и... Ладно. Ты же мечтал о приключениях, а?
– Мечтал…
– Так за чем дело-то стало!
– …но не верил. И до сих пор не верю.
– Совсем не верил бы – тебя бы здесь не было. К тому же я не верить прошу, а вообразить только. Даже, нет, просто идти.
Джек задумался. Дримгл первым подошёл к паутине и, раздвинув нити, протиснулся на другую сторону. И тут же исчез – будто и не было вовсе, неожиданно, внезапно, так что Джек едва сдержал изумлённое восклицание. Потом он нахмурился, покачал головой и полез следом.
Паутина неприятно прилипала к рукам и к одежде. Он с отвращением порвал несколько нитей, пауки забеспокоились, один упал Джеку на плечо – того передёрнуло – и быстро сбежал по боку, по ноге – вниз. Трипп, хлопая крыльями, попыталась отмахнуться от липкого капкана, но только сильнее увязла в нём, и Джеку пришлось выпутывать ещё и её. Когда они наконец отошли подальше от потрёпанной сети, что волосы одного, что перья другой – всё, будто в инее, было в белых обрывках паутинок.
Лес – теперь куда более близкий – как перевёрнутая на спину сороконожка, растопырил ветки-лапки и осторожно шевелил ими под порывами ветра. Туча нахмурилась, разрослась и втянула в себя светлые краски. Всё вокруг выцвело, Трипп посерела, лицо Джека залила бледность.
– Куда дальше? – тихо, неуверенно спросил он, и Трипп нехотя качнула головой в сторону леса.
Джек покорно нырнул под сень деревьев. Стволы их казались чёрными, обугленными и неживыми, листьев не было и в помине. Под ногами шуршал ковёр из еловых иголок, непонятно откуда здесь взявшихся. Надрывно хрипели неведомые существа, похожие на кузнечиков – Джек видел, как один выскочил у него из-под ног и метнулся в сторону. Тропинок не было, и приходилось выбирать путь, петляя между деревьями.
Чем глубже они заходили в лес, тем плотнее смыкались ряды чёрных стволов. Взглянув наверх, уже нельзя было понять, где темнеет полог сплетённых ветвей, а где виднеется грозовое небо. Воздух стал затхлым, дышалось тяжело. Джек брёл всё медленнее, Трипп мелко дрожала у него на плече. Шаг за шагом, движение за движением идти вперёд становилось всё трудней и невыносимей.
– Трипп, не могу больше, – прошептал Джек, останавливаясь. – Чуть-чуть передохнём...
Он уже готов был опуститься на землю, но Трипп сильно клюнула его в руку и нахохлилась, будто обидевшись.
– Ай! За что? – Джек потёр саднящее предплечье. – Ну ладно, ладно, идём дальше...
Но, сказав это, он тут же почувствовал себя не в силах даже двинуться с места. Тело словно сковали, а на конец цепи повесили неподъёмное ядро.
– Нет, так не пойдёт. Хорошо, попробуем по-другому...
Джек зажмурился и как можно точнее представил городские улицы, тёмные аллеи, стлавшиеся к подножию огромных дубов в три обхвата. Открыв глаза, он увидел убегавший вперёд, к неясному свету фонарей широкий тротуар. Со всех сторон тянулись к нему голые костяные ветви. Джек побежал, не жалея ног, задыхаясь и чуть не падая. Тротуар то и дело пропадал, а вместо него мелькал образ страшного чёрного леса. Уже не видя дороги, Джек последним рывком шагнул в расплывчато-жёлтое пятно света и повалился ничком.
Пронзительное карканье у самого уха заставило его разомкнуть веки. Трипп радостно и обеспокоено вертелась вокруг. Джек лежал на земле у опушки вновь ставшего карикатурно-пластилиновым леса; небо цвело лютиком-солнцем; а впереди высилась стена каменного лабиринта, пролом в которой поразительно напоминал четвёрку. Джек поднялся и, подойдя к стене, приложил ладонь к знакомой медной табличке.
– Что, Трипп, дальше?
Она виновато отвернулась.
– Понимаю. Тебе обратно надо, к Историку. Осторожней только, хорошо? И... спасибо.
Трипп в последний раз устроилась у него на плече и ласково тронула клювом нос. Джек улыбнулся и, когда она взлетела, помахал вслед рукой. Потом быстро, не оставляя шанса сомнениям, шагнул на четвёртый уровень Лабиринта.
Стены – выщербленные и кривые – застыли струпьями на зарастающей ране взрытой земли. Кое-где она ещё кровоточила: пузырились тёмно-коричневые лужи грязной воды, хлюпала грязь. Синие червяки латали мелкие трещины.
Десятки проходов и поворотов разбегались в разные стороны. Джек свернул наугад: раз, другой, ещё и ещё. Одинаковые узкие коридоры ждали его за каждым углом, под ногами пестрела клетками-буграми шахматная доска. Иногда на пути попадались коряги, их приходилось огибать или перепрыгивать.
Джек не знал, сколько прошло времени, когда он оказался в очередном тупике. На первый взгляд тот был таким же, что и прежние: жёлтая стена, чуть поросшая мхом; тонкие травинки по углам. Лишь подойдя впритык, Джек заметил две двери без ручек, почти неразличимые на фоне кирпичной кладки. Он постучал в одну, потом в другую. Ответа не было.
– Да чтоб вам на кирпичики развалится, – Джек тихо выругался и повернул было назад, но грохот рушащейся стены заставил его остановиться.
Одна из дверей осыпалась горсткой каменной пыли, обнажив чёрный проход. Из него веяло холодом и непонятным сладко-гнилостным душком. По краям, будто нити на лохмотьях, свисали обрывки паутины, высохшие ветви и корни растений.
Джек подошёл ближе и замер, наклонившись вперёд. Проход крутым спуском уводил вглубь, откуда доносилось неясное шебуршание. Темнота, рассеивающаяся кверху, ниже казалась непроницаемой. Джек пролез в узкую дыру и осторожно, боком сделал несколько шагов. Подошвы ботинок заскользили, и он, оступившись, кубарем покатился вниз-вниз-вниз...
Его подхватили чьи-то руки. Когда глаза привыкли к темноте, Джек различил сотни тянущихся к нему из земляных стен кистей. Пальцы их были длинными и влажными, но цепкими.
– Кто ты? Куда идёшь? – раздался из ниоткуда тихий шёпот.
– К Королеве...
Руки, державшие его, напряглись.
– Мы не любим Королеву. Она не приводит к нам никого, кому мы могли бы помочь... А мы ведь руки помощи. Зачем тебе к ней? Останься с нами, мы проводим тебя вниз, а потом наверх, и снова вниз...
– Я тоже не люблю Королеву, – без колебаний согласился Джек, припомнив слова Дримгла. – Поэтому вы должны... – он чуть не сказал «отпустить меня», – объяснить, как пройти к ней. Я против Королевы.
– Тогда мы спустим тебя на самое дно. Там ты свернёшь в третий коридор. И выйдешь к пятому уровню. Оттуда до шестого рукой подать, а там напрямую, напрямую... – пока невидимка говорил, Джека быстро передавали из рук в руки, от верхних – к нижним. Наконец, он ощутил под ногами твёрдую почву.
– Спасибо! Я обязательно пошлю к вам того, кому вы сможете помогать, – крикнул он, и в ответ послышались одобрительные аплодисменты.
С трудом ориентируясь в полумраке, Джек едва разобрал очертания единственной двери, ведущей из круглого колодца. С недоумением он распахнул её, вспомнил указания и снова захлопнул. Дверь съёжилась и посветлела. Джек, начиная догадываться, ещё раз открыл и закрыл её. Новая оказалась довольно-таки обычной: среднего размера, деревянной, но без замочной скважины. Примечательной была лишь пятёрка, намалёванная по центру белой краской. Джек повернул ручку и протиснулся через приоткрывшуюся щель в подземный коридор.
Первым, что он увидел, была знакомая фигура, исчезающая за поворотом.
– Дримгл! – закричал Джек. – Стой, подожди меня!
Тот даже не обернулся.
– Стой, стой! – Джек побежал за ним. – Да погоди же...
Дримгл двигался с удивительной прытью. Казалось, сам проход для него укорачивался и сужался, а после развёртывался во всю длину. Каждый раз Джек успевал увидеть лишь тень, не поспевающую за своим хозяином.
– Дримгл! – наконец, отчаявшись, в последний раз крикнул он. – Вернись немедленно!
На этот раз тот послушался. Неохотно, с кряхтением, подошёл к Джеку и застыл, выставив локти.
– Нет, Дримгл, на этот раз не уйдёшь. А ну объясняй мне всё.
Джек грозно – как он сам думал – нахмурился, но Дримгл только рассмеялся.
– Ладно, ладно. Пора тебе и вправду кое-что узнать. Раз сам так далеко зашёл. Дело есть одно, понимаешь, Джек, и без твоей помощи мне не справиться. Но против воли – нехорошо вышло бы. Переворот хочу устроить, слышишь, Королеву свергнуть хочу. Время вернуть. Но я-то против неё – кто? Верно, никто почти. А ты другое дело, Джек... Ты – сможешь.
– И что мне сделать надо?
– Вот, возьми, – Дримгл протянул ему маленький кинжал с резной рукояткой. – Да осторожней ты, острый! Ты главное, помни, Королева – не человек, она воплощение зла. Ведьма. А ты её – кинжалом... – он совсем спутался и замолчал.
Джек растерянно держал оружие в вытянутой руке и недоумённо смотрел на Дримгла.
– Ты хочешь, чтобы я... убил её?
– Не убил, нет, ведьму убьёшь разве? Она уже почти мертва. Я хочу, чтоб ты освободил всех жителей Лабиринта, героем станешь, Джек, кем ты там хотел? Джаретом? Да, королём Джаретом станешь...
Тишина спорхнула из тёмного угла и мягкими крыльями, словно гигантская летучая мышь, накрыла пространство. Джек до боли сжал в кулаке кинжал. Мысли его спутались, перемешались, и всё сразу стало таким нелепым, странным...
«Ведь нет этого ничего. А я...»
«Победить зло, разве не об этом...»
«Выдумка, сказка, просто ночное видение...»
«Такой же слабак, как и ты...»
«И великий Джарет выхватил свой острый меч...»
– Я с тобой, Дримгл. Так и быть, сойдёт и кинжал.
Дримгл потёр ладони и радостно сказал:
– Тогда вперёд! До девятого всего ничего пройти осталось.
Они ещё дважды свернули налево и вышли из-под земли к раскинувшемуся зелёной каракатицей лугу. Цветочные волны накатывали от центральной насыпи и белыми гребнями пионов вздымались по краям. В воздухе таял медовый запах, и гудели пчёлы.
Щурясь от солнца, Джек разглядывал огромную каменную статую-шестёрку в середине клумбы. Дримгл тем временем подбежал к ней и лёг на спину, готовясь пролезть в кольцо.
– Эй, чего застыл! – окликнул он Джека. – Переворачивайся и забирайся. Шестёрка вверх ногами – девятка и будет.
Джек послушно поднялся к статуе, сел спиной к кольцу и, на всякий случай зажмурившись, прополз сквозь него вслед за Дримглом.
* * *
Что они оказались на девятом уровне, Джек понял сразу. В нескольких метрах от статуи девятки, из которой он вывалился, возвышалась та самая белая башня с горизонта пустыни. Сухая потрескавшаяся земля вокруг кое-где вспухала серыми кактусами. Небо было бледно-жёлтым, словно солнце стало слишком большим и расползлось вдоль всего горизонта.
Дримгл уверенно потянул Джека к синим воротам башни, и те с тихим скрипом распахнулись сами собой. Вверх по винтовой лестнице – быстро, почти бегом – Джек был уверен, что даже слово «взлетели» недостаточно выражало ту спешку, в которой он вслед за Дримглом преодолевал пролёты. Один, второй, третий... сотый. Усталости не было, как если бы всё происходило во сне. Наконец, около небольшой резной двери Дримгл остановился, да так резко, что Джек чуть не врезался ему в спину.
– Всё, иди. И помни, что ведьма запутать тебя попытается. Не слушай её.
Джек рассеянно кивнул и резанул кинжалом подушечку пальца, проверяя заточено ли лезвие. Снова кивнул – на этот раз своим мыслям – и быстрым движением распахнул дверь.
Комната до боли напомнила Джеку его дом в другом, настоящем мире: покосившийся гардероб с зеркалом во весь рост, старенький стол с наваленными сверху книгами, узкая, не слишком аккуратно заправленная кровать. На ней, по-турецки скрестив ноги, сидела Королева.
– Ну вот ты и пришёл, – тихо сказала она.
Королева была молода, но некрасива. Её лицо с довольно крупным носом, чересчур высоким лбом и маленькими глазками отталкивало своей непропорциональностью. На сутулой спине из-под футболки выделялся небольшой горб, руки были длинными и тонкими, как плети.
– Я ждала тебя сегодня. Но никто не сказал, в какое именно сегодня ты придёшь. Я ведь переводила стрелки, знаешь? – она рассмеялась, счастливо и как-то по-детски. – Всё боялась опоздать или вперёд уйти. Но ты пришёл.
Джек молчал, спрятав кинжал за спиной.
– Ну что же ты. Пророчество исполнено, я теперь свободна. За мной пришёл мой рыцарь, и я уйду за ним. Что же ты... – Королева сама встала и странно лёгкой поступью почти что подплыла к Джеку. – Куда...
Договорить она не успела. Джек со всей силы выставил вперёд руку с кинжалом. Лезвие глубоко ушло в живот Королевы, она только охнула и зажала рану ладонями. Сквозь пальцы потекла тёмно-красная кровь.
– Т-ты... В-ведьма... – Джек, дрожа, отступил назад.
Она тихо осела на пол и печально покачала головой.
– Нет, – голос Королевы был едва слышен. – Я тебя ждала... Что же ты... – она прервалась и всхлипнула от боли. Потом на удивление твёрдо произнесла: – Так займи теперь моё место, ты же этого хотел, глупый? Пускай же исполнятся твои мечты.
Глаза Королевы закрылись. Джек с ужасом смотрел на то, как дёргалось её тело, как дрожали губы, и как на животе расцветал кровавый мак. Не в силах отвернуться он попятился к двери, но, даже оказавшись в коридоре, не мог избавиться от страшного видения.
– Дримгл! – закричал он отчаянно. – Дримгл, Дримгл!
Карлик стоял перед ним, и лицо его было удивительно пусто и спокойно. В воздухе плавали мыльные пузыри.
– Дримгл... – одними губами прошептал Джек, умоляя сделать, сказать хоть что-нибудь.
И Дримгл заговорил:
– Почему ты не рад, Джек? Или, вернее, король Джарет. Великий Джарет. Всё ведь вышло так, как ты хотел. Ты мечтал бороться со злом? Ты его победил. Кто же виноват, что она мечтала о другом. А я, Джек-Джарет, ты присмотрись снова, присмотрись хорошенько. Я ведь и есть твоя мечта...
– Но ты же...
– Я уродлив, да? А кто тебе сказал, что твои желания прекрасны? Кто тебе сказал, что они вообще красивы? Смотри...
Мыльные пузыри начали лопаться, и на пол падали, визжа, карлики, похожие на Дримгла. «Гоблины», – с отвращением подумал Джек и поморщился. Верещание стало громче, а Дримгл всё говорил...
– Перед тобой мечты других людей. Теперь они в твоей власти. А сейчас до конца исполнится и твоя. Как ты говорил: «Придумывать и верить – разные вещи»? Пусть будут разные. Правь, как хочешь, король Джарет. Теперь это твой главный закон.
Раздался хлопок, и Дримгл превратился в мыльный пузырь, огромный, много больше остальных. Он завис под потолком и лопнул с оглушительным звоном. Битое стекло острыми краями расцарапало лицо Джека, осколки впились ему в кожу. Он попытался прикрыться руками, из глаз хлынули слёзы. Он закричал.
* * *
В городе занималось утро. Король Джарет склонился над телом худого мальчишки, усыпанного стеклянной крошкой. По непонятным причинам окно дома, возле которого он находился (как сказала бьющаяся в истерике мать –
его дома) вылетело из рамы и накрыло мальчишку смертоносным ливнем. Рядом валялись плюшевые игрушки: кот и ворона.
Король Джарет усмехнулся. Мечты – его-его-его – застыли мёртвыми фигурами внутри стеклянных шаров; маленького Джека, способного оживить их игрой, больше не было, и не нашлось бы даже упоминания о нём в архивах Историка. Где-то читала сказки чужая – свою Джарет убил – Королева. Того, во что можно было верить, на свете не осталось.
В воздухе плавали и лопались мыльные пузыри.
