Глава 1*
У Джона работа. Какая-то скучная, тривиальная, низкооплачиваемая.
У Шерлока её нет вообще.
Он лежит на диване в ботинках – миссис Хадсон ужаснется, когда увидит неаккуратные следы на обивке – средним и указательным пальцами поглаживает овал никотинового пластыря (чуть слева от выпуклой синеватой вены), считает книги на полке. Не впервые, но чтобы чем-то себя занять.
Шерлоку скучно. «Скучно-скучно-скучно».
Телефон не звонит, в газетах ничего нового, опыты заканчиваются предсказуемо, настоящих преступников ничтожно мало. Примерно столько, сколько соли в Темзе, то есть, ни одного.
В голове у Шерлока живут факты, теории, неопровержимые доказательства, вымышленные убийства, гениальные жертвы, не менее изобретательные маньяки.
Шерлок поднимается, идет к холодильнику, умудряется не поскользнуться, наступив на груду журналов. Открывает его, щелкает по носу одинокую, как и он, голову, фыркает при виде кефира. Бросает на стол пачку лапши, вытаскивает, наконец, петрушку, рассеянно грызет ее, жует тщательно. Улыбается, вновь касается пластыря. В два шага оказывается у раковины, четким движением открывает кран, сует голову под него.
Дышит быстро и с легкостью.
Ерошит волосы – становится легче. Ждет, пока они высохнут.
Делать нечего, погода хорошая. Шерлок снимает с вешалки пальто, черное и тяжелое. Цепляет на шею шарф, на руку еще один пластырь, бросает в карман телефон и немного денег.
Шерлок оборачивается к выходу и останавливается.
*
– Да что с тобой? – Доктор лупит кулаком по консоли, потом спешно гладит ее, приговаривает: – Только, дорогая моя, не приземлись в Австралии, я был там на прошлой неделе. И не в Альпах – там только позавчера. И не в Средневековье – надоело бегать от инквизиции всякий раз.
Свет в Тардис мигает, а Доктор улыбается с облегчением. Резво вскакивает, оббегает консоль полтора раза, дергает кнопочки-рычажки, бормочет:
– Давай, милая, ну, немножко.
Подбирает с пола пиджак, со ступенек – отвертку, касается подтяжек и улыбается до ушей.
Тардис ухает и замирает.
Доктор несется к двери, даже не посмотрев на датчик радиации, не взглянув на экран, не сделав ничего из того, чего, впрочем, и так не делает.
Мужчина в пальто, как у Джека, но совсем на него не похожий, оборачивается так быстро, будто всю жизнь только этим и занимался.
Шерлок быстро окидывает странную синюю будку взглядом, констатирует про себя: шестидесятые, надпись английская; смотрит выжидающе и спокойно.
– Привет. – Доктор машет рукой, перебирая пальцами в воздухе, закрывает за собой прямоугольник двери, вертится и оглядывается.
Подходит к камину, трогает череп, косится на книжные полки, берет в руки сегодняшнюю газету, проводит по стене пальцем, а по нему – зачем-то языком. Констатирует:
– Порох.
Поправляет нелепую бабочку красного цвета, чешет нос, откидывает назад челку, выглядывает из окна, провожая взглядом угольно-черный кэб.
Качается взад-вперед, скрестив ноги, сунув руки в карманы. Наконец проговаривает себе под нос:
– Лондон. – А потом обращается к Шерлоку: – Лондон – это здорово и чудесно, особенно если это Лондон двадцать первого века.
Шерлок склоняет голову, прищуривает глаза, всматривается так, что изображение начинает дрожать. Будка – мужчина с бабочкой, мужчина с бабочкой – будка.
У Шерлока три теории: псих, музейный смотритель и фетишист. Или:
– Один из тех безумных ученых?
– В точку, – кивает Доктор, – вы на удивление проницательны.
Шерлок вскидывает бровь, чувствует, как отступает скука. Аккуратными, мелкими шагами, но лучше так, чем вообще никак.
Шерлок ощущает себя немного… немного странно. Потому что не может охарактеризовать своего, так сказать, визитера ничем, кроме этого.
Мужчина из синей будки. И никаких представлений об общественном статусе и цели появления. Сплошь вопросительные знаки. Но кое-что он все-таки замечает. О чем тут же и сообщает Доктору:
– Вы выглядите, как британец. Одежда потрепанная. На локте латка, это говорит о том, что у вас нет времени для похода по магазинам. Или вы просто не любите новых вещей. Деньги у вас есть, этот вывод можно сделать, взглянув на ваши ботинки: кожаные и начищенные. На левом свежая грязь, это значит, что не раньше, чем десять минут назад вы были в хвойном лесу. Почему там? Потому что в ваших волосах сосновые иголки. И этот лес уж точно не в Англии: ни одного дождя за сегодня, я проверял. От вас пахнет смесью машинного масла, леденцов и чем-то еще. Жженой резиной, если точнее. А в кармане у вас какой-то предмет. Не пистолет – это точно, скорее, отвертка. Или зажигалка, с помощью которой вы что-то сожгли. Не дерево, какой-то синтетический материал. Я прав? – Шерлок довольно улыбается.
– Более чем, – Доктор присвистывает.
Шерлок не знает, радоваться ему или злиться. С одной стороны – интересно, с другой – не так уж много существует подобных людей. Чуть больше, чем соли в Темзе.
– Для музейного смотрителя вы слишком молоды и экспрессивны, на вашей одежде нет следов пыли, пиджак выглядит свежим, чего не скажешь о тех, кто половину суток проводит в закрытых помещениях. Для фетишиста, – кивок на Тардис, – вы непосредственны намного больше, чем следует. Для психа, непризнанного никем ученого – в самый раз. Плюс ко всему, будка, таинственным образом оказавшаяся прямо у меня дома. Фокусник? Это невозможно.
Шерлоку почти стыдно перед собой за эти потуги хоть как-то прояснить для себя личность незнакомца.
– А вы мне нравитесь, – вдруг говорит тот и подмигивает. Добавляет быстро, скороговоркой: – Так я в Лондоне?
– Физически – несомненно, – сухо бросает Шерлок и смотрит заинтересованно.
А Доктор тем временем уже возле Тардис.
Шерлок смотрит на синюю будку с хорошо скрытым интересом и спрашивает:
– Не откажетесь, если я войду?
Спрашивает, разумеется, только для вида. Он решил заглянуть туда, значит, он это сделает.
«Нам придется стоять в сорока трех-сорока шести сантиметрах друг от друга, если учесть размеры, и стать в противоположных краях», – думает про себя.
И прежде, чем Доктор отвечает, протискивается следом за ним внутрь.
Шерлок оглядывается – как и все! – когда дверь за ним закрывается.
«Галлюциногены в воздухе? Исключено. Иллюзии начали бы меня преследовать еще в помещении, деревянные стенки не удержат дурманящее вещество надолго», – мысли носятся по кабинетам в голове Шерлока со скоростью кенгуру и грациозностью гиппопотамов, смахивают со столов бумаги и грозятся наполнить все звоном бьющегося стекла.
Не то, чтобы Шерлоку трудно поверить в то, что все действительно происходит: о пятом измерении он довольно много читал. Но увязать это с наукой, дополнить и объяснить выходит... Совсем не выходит, если уж быть честным.
Шерлок осматривается: помещение привинчивает его к полу, вышибает из легких воздух, ослепляет и ошеломляет своей гипотетической бесконечностью.
– Она сейчас не в лучшем виде – чуть барахлит, но скоро все будет, как раньше, – подает голос странный мужчина с бабочкой и подтяжками.
Шерлок понимает, что умудрился о нем забыть. И ни черта не понимает в происходящем (дело переходит в разряд «как можно больше пластырей»).
Шерлок перебирает в памяти сведения о подобном, и не находит ровным счетом ничего научного, разве только фантастику.
Он едва ли не впервые в жизни чувствует себя обычным человеком, со средним коэффициентом интеллекта, ничтожными способностями и четырьмя активными процентами мозга. Шерлок Холмс не может дать четкое определение ситуации.
И это самое худшее ощущение за все годы его жизни.
– Это Тардис, – продолжает говорить мужчина, – машина для перемещений во времени и пространстве. Внутри больше, чем снаружи, - и широко улыбается.
Значит, с безумным ученым, это он в самую точку – на йоту становится легче.
Вопросительные знаки вокруг мужчины, впрочем, не исчезают. Но один из них Шерлок убрать точно может:
– Как вас зовут, – и назидательно добавляет, – мистер?
– Меня? – мужчина выглядит удивленным. – Доктор, разве я не сказал?
– Доктор… кто? – торопится уточнить Шерлок.
На медика он совсем не похож.
– Просто Доктор. – И делает шаг вперед, складывает бантиком губы, касается обеих щек Шерлока, кладет руки ему на плечи.
Тот вытирает щеку ладонью, смотрит на нее (и это не имеет никакого смысла), думает, что этот, как его, Доктор, не похож на гея. А тот тем временем объясняет:
– У вас ведь так принято? Ну, здороваться. – И спрашивает: – А вы? Вас как зовут?
– Я Шерлок, – немного растерянно произносит тот.
Приходит очередь Доктора удивляться:
– Какой Шерлок?
Шерлок добавляет невозмутимо:
– Холмс. Мистер Шерлок Холмс.
– Не-е-ет, – Доктор запрокидывает голову и ерошит волосы, – не может быть. – Подскакивает, как ошпаренный... – Я все понял, это ваш псевдоним, да?
Шерлоку становится еще легче – он не ошибся и с психом.
– Вообще, нет, это мое имя…
– Как вы не понимаете, – перебивает Доктор, – это невозможно. Не-воз-мож-но. Если вы тот самый Шерлок, значит, не можете существовать.
Шерлок снова удивленно изгибает бровь. Ему бы сейчас развернуться и уйти, как собирался, гулять по городу, может, что толковое подвернется, а не это… Шерлок осекается, потому что «это», неожиданно для него самого, давно уже переросло в самое настоящее дело на миллион пластырей. И к черту Лестрейда, с его тривиальными преступлениями, туда же Джона, с его скучной работой.
– Продолжайте, – степенно произносит он, с видом психоаналитика и оглядывается, куда бы присесть.
Доктор носится возле консоли, обхватывает руками голову, уцепляется ими в волосы и тараторит так, будто упражняется накануне конкурса скороговорок.
– Артур Конан Дойль придумал своего персонажа, вас, то есть, гениального сыщика и детектива, в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году. Ну же, «Этюд в багровых тонах», это должно вам о чем-нибудь говорить, разве нет?
Шерлок зевает, отмахивается:
– В розовых, - поправляет он и добавляет, - одно скучное дельце, закрыть которое мне не так давно удалось.
Доктор замирает, будто кто-то потянул рычаг вниз:
– Вы говорите правду. Нет, вы точно говорите правду, я бы почувствовал, если что. То есть, вы настоящий Шерлок Холмс?
Шерлок вытаскивает телефон из кармана – смотрит на часы, сообщает устало:
– Хорошо, что вы поняли это всего за четыре минуты семнадцать секунд.
– Но этого не может быть, потому что быть такого не может! – Доктор, видимо, собирается возвести руки к небу, но не выходит.
Где-то там, на Бейкер Стрит, 221Б, раздается взрыв.
Шерлок устремляется к двери. Доктор небрежно щелкает одним из множества пультов.
– Вы сошли с ума? – осведомляется он.
А Шерлоку кажется, что еще и немного ехидно.
Впервые за долгое время его осаживают так резко и непосредственно, а ему и ответить нечего.
А Доктор говорит-говорит-говорит. У него рот вообще не закрывается никогда:
– Идите лучше сюда, видимость отличная. – И указывает на небольшой экран.
В квартире у Шерлока спокойно, а вот за окном, определенно, случился взрыв.
– Ты не знаешь, что это может быть, Шерлок? – спрашивает у него Доктор.
– Не обращайте внимания, наверняка, очередной план Мориарти, – Шерлок отмахивается.
Если сравнивать Джима с этим… Доктором? Мужчиной из синей будки? С ним, в общем, то Джим не стоит даже использованного никотинового пластыря.
– Мориарти? МОРИАРТИ? – вскидывается вдруг Доктор.
А Шерлок все больше убеждается в его психическом нездоровьи, но ответить не успевает, потому что Тардис, кажется, приходит в движение.
Шерлок не требует объяснений, не расспрашивает – просто наблюдает и делает выводы.
Никаких определенных, пока что.
Шерлок почти ни с кем не говорит так. Но с Доктором, безумным психованным Доктором, совсем не выходит иначе.
– Ой, она восстановилась и продолжила лететь по заданному курсу, – бормочет себе под нос тот, и обращается к Шерлоку: – извини за аварийную посадку в твоей квартире.
Шерлок не отвечает.
*
Сначала ему совсем не хочется верить в рассказы Доктора о том, что этот бескрайний лес – Зеленая планета, которая находится на другой стороне галактики. А потом к Шерлоку обращается дерево. А после него куст, а потом шишка требует, чтобы он убрал с нее свою ногу.
Но Шерлок доверяет себе. И, если с ним происходит это, значит, так оно на самом деле и есть.
Доктор встревожен, взволнован. Оживший мир Артура Конан Дойля вызывает какие-то глупые мысли, предчувствия, намерения и догадки, в которые не очень хочется верить.
Например, расспросить у мистера Холмса, как ему удается так орудовать фактами и уликами. Или вживую увидеть Ту Женщину, Ирэн Адлер.
У Доктора вязкое болотце мыслей, пустая Тардис, Эми, Ривер и Рори на отдыхе в Древней Греции, живая легенда детективного мира рядом.
– Это чужая планета, а я понимаю все, до единого слова? – голос у Шерлока хриплый.
– Это все Тардис, она нам переводит. У нее мысленная связь с пассажирами.
И лучше бы Доктор не объяснял.
*
Шерлок возвращается домой под вечер, хотя Доктор обещал «не дольше пяти минут».
И совершенно не узнает Лондон: перепуганные жители несутся по улицам, новостные телеканалы объявляют экстренное положение и что-то еще о пришельцах.
Шерлоку это нравится. Доктору – тем более.
Всяко веселее, чем просто бродить по городу.
У ведущей дрожит голос, в глазах ютится недоумение, когда она сообщает, что пришельцы выдвинут свои требования через полчаса прямо на Трафальгарской площади.
– Ох-ох-ох, это замечательно, – Доктор подпрыгивает от восторга. – Поехали, – бросает он Шерлоку и сбегает по лестнице вниз. – Будет незабываемое зрелище, обещаю.
Шерлок полностью разделяет его взгляды, и через минуту сорок четыре секунды они поочередно торопят водителя. А перед этим Доктор присвистывает от того, как ловко и лихо Шерлок ловит такси.
Оба Шерлока.
Шерлок чувствует, что все происходящее как-то связано с Доктором. Шерлок почти благодарен ему за это.
*
Народу собирается много, и Доктор с Шерлоком пробираются вперед, как следует расталкивая зевак локтями.
Если бы не Зеленая планета, Шерлок бы не поверил, что вот эти салатовые существа с черными глазами реальны. А сейчас ничего другого ему не остается.
Облегченный вздох Доктора вызывает недоумение и интерес.
– Нам повезло так, что даже скучно, и делать здесь практически нечего. Это всего лишь Раксакорикофаллапаториане, – выпаливает он, улыбается, смотрит на странного вида существ, похожих на кособокие груши.
Те не теряют времени зря: вещают, что человечество должно сдаться, иначе они его уничтожат.
– Кто? – кривится Шерлок.
– О, алчные торговцы с Раксакорикофаллапаториуса, которые периодически пытаются продать Землю и как следует заработать на этом.
В голове Шерлока появляется кабинет со свежеокрашенными стенами и табличкой «Пришельцы» на двери.
Тем временем Доктор пробирается все ближе, по пути спрашивает у какого-то мужчины, что здесь происходит. У того дрожит голос, когда он рассказывает, как чудища у них на глазах убили нескольких человек, которые хоть как-то пытались им помешать. Глаза Доктора сужаются, взгляд мрачнеет, он одалживает у мужчины рупор, останавливается в нескольких метрах от пришельцев, просит минутку внимания и произносит:
– Ничего не получится. Я Доктор, и я даю вам возможность уйти с миром.
Доктор подавляет желание сжать в кулаки руки и про себя пытается оправдать их действия. Доктору не нравится убивать.
Пришельцы на мгновение замирают, и Шерлоку кажется, что он слышит возбужденный шепот.
– А иначе что? – вдруг вскидывается один из захватчиков. – Кем бы ты ни был, мы тебя не боимся, уже слишком поздно. Мы получим сначала этот город, эту страну, а потом всю планету. Владения Сливинов станут безграничными. Ты не сможешь нас остановить.
Они смотрят на него без страха, только со слепым раздражением и презрением.
– Если честно, мне бы не хотелось вас убивать, поэтому повторяю в последний раз: уходите, – настаивает Доктор.
– Нет, – не сдаются Сливины, улыбаются плотоядно и говорят: – А нам бы хотелось, но, так уж и быть, можешь попробовать убежать.
Они смеются.
Доктор не хочет причинять вред ни пришельцам, ни кому-то еще. Но если он их сейчас отпустит, пострадают все. Не только на этой планете.
Доктор пожимает плечами, и это дается ему не очень легко.
– Мне очень жаль, – произносит он, – но никакого второго шанса. Я такой.
В его голосе отчетливо слышится горечь.
Хватает за руку только что подоспевшего Шерлока, тащит за собой, кричит на ходу:
– Пора действовать, где здесь телефон? – И добавляет, помедлив пару секунд: – Джеронимо!
Шерлок пытается отдышаться, пока Доктор вытаскивает из кармана отвертку и торопливо бросает:
– Решение почти всех проблем.
– И с помощью вот этого вы собираетесь спасти Лондон, – Шерлок настроен скептически.
Доктор отрицательно мотает головой:
– Всю планету, все человечество, весь мир, а не только Лондон!
Потом Доктор замолкает и роется у себя в карманах. Шерлоку они почему-то кажутся бесконечными. Тем временем Доктор вытаскивает что-то маленькое, круглое и с присоской. Цепляет его на сенсорный экран уличного телефона, направляет туда же отвертку, торопливо объясняет Шерлоку:
– Камера, проектирующая изображения с любой техники. Технологии пятьдесят первого века. Пытаюсь настроить видеосвязь с военной или какой-либо другой базой, как получится, и продиктовать им алгоритм действий.
*
Шерлок складывает на груди руки и наблюдает за тем, как Доктор приказывает военным запастись уксусом, или любой другой кислотой, и залить им Трафальгарскую площадь. И советует действовать как можно быстрее.
Шерлок бы рассмеялся, если бы не ликовал по поводу верности своей теории о безумце.
Связь обрывается, а Доктор долбит ни в чем не повинный автомат кулаком и бурчит немного беспокойно:
– Правда, их могут заметить.
*
У Шерлока звонит телефон. В трубке раздаётся тревожный голос Майкрофта:
– Ты знаешь, что происходит? – игнорируя приветствие, спрашивает он. – Какой-то идиот только что вклинился в секретные каналы связи и посоветовал залить Лондон уксусом. И больше у нас ничего нет.
Шерлок хмыкает, ухмыляется и снова окидывает взглядом Доктора.
А потом произносит:
– Сделайте так, как он говорит.
И отключается.
– Кто это был? – тут же задает вопрос Доктор.
– Мой старший брат – Майкрофт.
– Он…
– Да, – Шерлок перебивает, – британское правительство.
*
– О, смотри, начинается, – Доктор тычет пальцем, а люди в ста метрах от них вовсю пялятся на небо.
И они снова бегут, пробираются ближе, пинают локтями случайных встречных.
Шерлок хочет посмотреть, что из этого выйдет. Доктору нужно убедиться, что все закончится хорошо.
Самолеты замирают над дюжиной зеленых существ. Начинается уксусный дождь.
*
– Чай – не только лучшее средство от синапса, но еще и хороший способ убить время, – изрекает Доктор, пока Шерлок разливает по чашкам кипяток.
Джона нет, а просить об этом Доктора кажется Шерлоку кощунством.
Люди празднуют победу над монстрами.
– Кто ты? – говорит Шерлок.
В его голосе слышатся уважение и немного трепет.
– Повелитель Времени. – У Доктора полный рот печенья, и выглядит он смешно. – У меня два сердца, отвертку ты уже видел, я сражаюсь с пришельцами, могу читать мысли и у меня есть Тардис. А еще я обожаю рыбные палочки с заварным кремом.
Последнее предложение Доктор произносит так, словно именно оно самое важное, решающее и необычное в его характеристике.
Может, так оно на самом деле и есть.
*
– Вы гений, – вдруг раздается голос Шерлока, – я нечасто говорю это…
– …потому что и сам гений, – заканчивает уже Доктор после обсуждения роли бинарных соединений в устройстве разных вселенных.
Темнота наползает на окна мокрым и ватным облаком.
*
Доктор забирается в Тардис, обещает вернуться через десять минут. И синяя будка исчезает из квартиры Шерлока, словно ее никогда там и не было.
Тот раскладывает воображаемые документы по файлам, сидит за столом в помещении для пришельцев, разбирает события сегодняшнего дня по полочкам. И размышляет о Докторе.
Доктор, которого Шерлок знает без малого семь часов, отпечатывается в его сознании, как кто-то очень важный. Важнее Мориарти, Ирэн и всех преступлений в мире.
Доктор – ураган, штормящее море, ветер.
Что-то, совершенно безумное, непонятное и чудесное. Мужчина из синей будки.
И дело определенно стоит всех никотиновых пластырей, которыми располагают лондонские аптеки.
Доктор – это такое золотистое сияние, дурманящий запах и абсолютно новая категория в системе Шерлока Холмса. У него лицо мальчишки-подростка и глаза старца, и весь он какой-то вздорный, асимметричный и до нереального настоящий.
Шерлоку нужно прогуляться и подышать. Чтобы ни в коем случае не встретиться с Джоном, который может в любое время наведаться.
Он снова снимает с вешалки пальто, тянется за шарфом.
И понимает, что тот остался где-то в глубинах Тардис. По крайней мере, теперь Доктор точно вернется.
*
Доктор долго сидит прямо на полу и пытается понять, что же, в конце концов, случилось. Ему постоянно кажется, что он упускает что-то простое, но очень важное.
Мистер Шерлок Холмс – вполне материальный знакомый Доктора.
Гений, социопат, бездна всего, что может быть в человеке.
Если взглянуть с одной стороны – британец, который беспокоится о чужих жизнях. А с другой – кусочек абсолютного зла, и основная его потребность – наличие опасности и убийств.
Доктор никогда не читает мысли нарочно, но у Шерлока они кричат, трепыхаются изо всех сил, остро хотят быть услышанными.
Шерлок – горчица, крепкий коньяк, гадкий кофе без сахара.
Шерлок – сталь, незыблемая, несокрушимая, непревзойденная.
Доктор, в принципе, рад тому, что Тардис угораздило сломаться именно там, на Бейкер Стрит, 221Б. А с остальным он обязательно разберется.
В первую очередь с тем, как Шерлок Холмс оказался реальным.
Тардис приземляется.
*
Доктор безошибочно определяет время и место: Портсмут, девятнадцатый век.
Из глубины улицы доносятся крики и шум – рынок.
Доктор идет: руки в карманах, сбившаяся челка, отвертка выглядывает из кармана наполовину.
Останавливается у торговца сладостями, спрашивает:
– Какой сейчас год, мистер?
– Восемьдесят четвертый, – басовито сообщает мужчина средних лет с бородой и добродушно подмигивает, – бурная выдалась ночка, да?
Доктор улыбается и благодарит.
Ему нравится в Англии этого времени, здесь даже тишина не давит на уши, не всколыхивает старых воспоминаний. Здесь она лечит, в отличие от времени.
Доктор знаком с лучшими портретами Артура Конан Дойля, хотя и не с ним самим. И поэтому сразу же замечает – какое везение! – того в лавке с бабочками и галстуками.
Толкает вперед дверь, останавливается рядом.
– Мистер Дойль, – окликает он.
Тот поднимает голову и сдержанно поправляет:
– Мистер Конан Дойль.
– О, разумеется.– Доктор хлопает себя по лбу и произносит: – Мистер Конан Дойль, бабочки – это здорово, – щурит глаза и поправляет свою.
Артур вдруг начинает хохотать, а спустя три обновки и один черный галстук, идет к выходу, манит за собой Доктора.
– Вы что-то хотели, молодой человек?
*
Они идут по улице, Доктор рассказывает о гениальном сыщике, его друге – докторе Ватсоне, фосфоресцирующей собаке Баскервилей и много еще о том, что Артуру Конан Дойлю предстоит написать.
Тот проводит по усам пальцем, хмыкает, хмурит брови, отвечает, что, мол, давно уже наблюдает за своим коллегой – Джозефом Беллом, который очень напоминает описанного Доктором человека. И что это знак, а он, Артур, очень верит в судьбу и приметы. И обязательно теперь станет писать.
– Спасибо, мой дорогой друг, – с улыбкой говорит Артур.
– Нет-нет-нет, у вас это получится куда как лучше, – спешит заверить его Доктор.
Они болтают еще немного, а потом мистера Дойля зовут в какой-то трактир, он приглашает с собой и Доктора, но тому пора, он обещал Шерлоку. И вообще.
– Скажите хоть, как вас зовут, любезный? – Конан Дойль говорит старомодно, как и положено в девятнадцатом веке.
– Доктор, – и тут же добавляет, – просто Доктор.
– Какое интересное имя, вы нездешний, верно?
Они прощаются, Доктор уходит – вприпрыжку и с легкостью, Артур Конан Дойль пьет пиво в пабе и приводит в норму сюжет первого рассказа о мистере Шерлоке Холмсе.
Доктор оказывается в Тардис и наконец понимает, что и к чему.
Как-то раз Донна Ноубл, его спутница, подсказала Агате Кристи один из сюжетов ее романов. А теперь он, Доктор, сделал то же самое. Так же Уильям Шекспир обзавелся едва ли не самой известной изо всех своих строчек.
А еще, Шерлок Холмс действительно существует. В другом, параллельном мире. И в этом появится только благодаря ему, Доктору.
Сразу становится невообразимо легко от того, что все прояснилось.
Доктор прыгает по ступенькам, цепляет на себя синий шарфик, откапывает в гардеробной феску.
Тардис внезапно бросает в сторону, свет мигает.
Доктор тут же мрачнеет: дыра между мирами, которую нужно закрыть. Чем быстрее – тем лучше.
Только перед этим сделать еще одно дело.
*
– Что вам? – приветливо спрашивает молоденькая девочка-продавщица из книжного отдела.
– Собрание приключений Шерлока Холмса, пожалуйста. – Доктор поправляет съехавшую феску и старательно ищет деньги, которые, кажется, там оставила Эми, когда они гуляли по Лондону на прошлой неделе.
Расплачивается, улетает.
*
– Эй, лучший детектив всех времен, как ты тут? – сходу бросает Доктор, выскакивая на ворсистый ковер.
Шерлок лежит, буравит потолок взглядом.
Шерлоку скучно. Скучно-скучно-скучно.
Шерлок поднимает голову и на миг Доктор видит в его глазах отблеск радости.
– На тебе та же одежда и никаких изменений, – говорит он, – то есть, ты серьезно ушел от меня не так давно.
Доктор понимает:
– Сколько меня не было?
– А, всего три месяца.
– Не тоскливо было?
– Периодически, дел навалилось много.
– «Пестрая лента» уже была? – спрашивает Доктор, а Шерлок не удивляется ничему.
Потому что Доктор, потому что мужчина из синей будки, потому что, кто еще может победить пришельцев с помощью уксуса? И вообще, он ведь мог просто посмотреть в блоге Джона.
– Четыре дня назад… – начинает Шерлок, но Доктору не терпится поделиться новостью.
У него лукавый взгляд и растрепанные волосы. Поэтому Шерлок садится – ноги на стол, говорит, что чай закончился и слушает о параллельных вселенных.
– Мы еще увидимся? – он, наконец, задает вопрос.
– Вряд ли, сейчас я закрою этот проход. В прошлый раз, когда такое произошло, оба мира чуть не уничтожили монстры. Далеки, кибермены… – Доктор грустнеет и перестает говорить.
– Я помню, перечницы и роботы, - отвечает Шерлок и понимает, что лучше не спрашивать.
– Но у меня есть кое-что. – Доктор превращается в мерцающий сгусток радости и протягивает Шерлоку книжку.
– «Повести о Шерлоке Холмсе», Артур Конан Дойль, – читает тот и пересматривает содержание. – Спасибо, Доктор. Ты знаешь, что это все уже произошло со мной?
Шерлок выговаривает его имя так, как ничье другое: с трепетом и благоговением.
– Угадал, – фыркает тот, – одно из самых ранних изданий, ну, и мне везет.
Доктор снимает со своей шеи синий шарфик, машет феской и левой рукой, говорит:
– Очень рад, что познакомился с тобой, Шерлок Холмс.
И уходит. И Тардис снова исчезает, словно и не было ее только что здесь.
*
Шерлок листает книгу, когда в комнату входит Джон.
– Тебе еще не звонил Лестрейд? – А спустя пару минут: – Твою мать, Шерлок, когда ты выбросишь эту чертову голову из нашего холодильника?
Шерлок молчит.
Джон подходит, смотрит на пухлую книжку со здоровенным псом на обложке, берет ее:
– Что это, Шерлок?
И тот понимает, что ни с кем не хочет делиться историей о невозможном, прекрасном Докторе. Что это воспоминание только его, и что Доктор внезапно значит для него гораздо больше, чем должен бы.
Поэтому:
– Хотел сделать тебе сюрприз, Джон. Это истории из твоего блога, немного переработанные под стиль позапрошлого века. Я, кстати, выбрал тебе псевдоним.
Ватсон удивляется.
– Артур Конан Дойль, – Джон пробует на вкус имя, супится, а потом отвечает. – Мне нравится, знаешь, серьезно нравится.
– Знаю, – кивает Шерлок, – серьезно, знаю.
– Ну да, ты же Шерлок Холмс, как же иначе. Но, может, все-таки выбросишь голову из холодильника?
*
Под вечер звонит Лестрейд, и дело обещает быть грандиозным. Шерлок собирается, надевает свой, очутившийся в другом мире и вернувшийся из него, шарф, и на мгновение ему становится чуточку грустно.
А в это время Эми Понд толкает Доктора и просит рассказать ей о Шерлоке ещё хоть раз.
