Ненастоящая Гермиона

Глава 1

Название: Ненастоящая Гермиона.
Автор: Одуванчик
Жанр: Общий, драма
Пейринг: ГГ/РУ.
Рейтинг:PG-13. Может, R
Тип: Гет
Саммари: Гермиона умирает, а Рон не может ничего поделать – потому что это ненастоящая Гермиона.
Дисклаймер: Все права на героев принадлежат Дж. Роулинг.
Размер: Мини.
Предупреждение: AU
Статус: Закончен
30 Seconds to Mars – Hurricane
Нить была слишком прерывистой. Она резко выпрыгивала вверх, а затем плыла легкой волной, набирая силы перед следующим прыжком. Как это было похоже на нее. Ползти, чтобы прыгнуть выше всех. Затихнуть – воскликнуть. Резкий контраст. Точно.
Он бы описал Гермиону одним словом – контраст.
Судя по всему, Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.
-ГРИФФИНДОР! – выкрикнула Шляпа.
Рон застонал – видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось.
Руки были ледяными. Это было не похоже на Гермиону. У настоящей Гермионы руки были теплые, практически горячие.
Волосы тоже были другие. Жесткие, чересчур прямые, и пахли они горько и… Страшно. Солнечный, медовый аромат испарился, забрав с собой мягкость локонов.
Гермиона сильно надоедала Рону. Но, когда он увидел ее, застывшую и неживую, внутри что-то оборвалось, и хотелось ненавидеть Малфоя еще сильнее. Наверное, это и есть дружба, решил тогда Рон, крепко сжимая руки в кулаки и впиваясь ногтями в ладони.
Глаза закрыты – не угадаешь, что в них отражается. «Открой глаза»
Глаза Гермионы были неживыми, словно стеклянными, и застывшими.
Настоящая Гермиона всегда облизывала и сжимала губы, отчего они трескались. Она старательно наносила пальцем вкуснопахнущий бальзам на трещинки. А потом снова облизывала. Рон прикоснулся пальцем к губам. Сухие и шершавые, а еще такие же холодные. Ему захотелось найти бальзам. Он, наверное, в ее кармане, она всегда там его носит. Но знакомой жестяной круглой баночки не нашлось ни под простыней, ни в тумбочке, ни в рукавах длинной ночной рубашки. Рон даже приподнял Гермиону, но не нашел той вкуснопахнущей вязкой и тягучей смеси. Его охватила злость на Гермиону, за ее упрямость. Гермиона спрятала и упорно не хотела отдавать ему бальзам.
-Но у тебя губы потрескались, Гермиона! – Рон в отчаянии заламывал руки, смотря на потрескавшиеся и белые губы Гермионы.
«Это не кот, это чудовище! А еще Гермиона его выгораживает. Он съел, он убил Коросту. И нечего плакать, она сама виновата.»
Извиняться Рон не будет.
Ниточка сделала резкий прыжок.
Наверное, Рон слишком некрасив, раз Гермиона предпочла ему Крама. Подумаешь, Крам! Кому он нравится? У него нос кривой, и брови скоро срастутся в одну. А у Рона ничего подобного нет, потому что он человек. И вообще, Гермиона и сама не красавица.
Но смотреть на ее изящную фигурку почему-то доставляло удовольствие. Издевательское, по мнению Рона, но удовольствие. Ему захотелось порвать кружева и оборки своей мантии, а также испортить вечер Крама и Гермионы.
Можно и поцеловать Гермиону, но слишком страшно. Рон сглатывает и наклоняется к ее лицу. Он ждет, что она откроет глаза и строго скажет ему:
-Что ты делаешь, Рональд?
Или, еще лучше, обнимет его за шею и поцелует сама.
В Отделе Тайн было страшно, но не за себя.
Рон трусит, когда остается пару сантиметров. Он отскакивает от Гермионы и подходит к окну. Отсюда видно только серое пасмурное небо.
Он целовался с Лавандой, а в мыслях с Гермионой. Блондинка превращалась в шатенку, голубые глаза – в карие, а имя «Лаванда» в «Гермиона».
-Не умирай, Гермиона. – Рон повернулся и посмотрел на хрупкую фигурку, накрытую белой простыней. От рук тянулись многочисленные трубки. – Не умирай.
-Черт, где же Гарри с Дамблдором? – Рон вовремя схватил за рукав какую-то девчонку и оттолкнул ее в сторону – камень упал как раз на то место, где стояла пуффендуйка. Гермиона открыла пузырек «Феликс Фелицис» и сделала глоток, а затем протянула его Рону. Пузырек прошел по кругу. Джинни нервно грызла ногти – от ее бравады не осталось и следа. Гермиона странно на нее посмотрела.
-Джинни, если хочешь, иди к остальным….
-Нет! – Джинни с готовностью подняла палочку и крикнула с какой-то странной злобой в голосе: - Редукто!
Пожиратель врезался в стену, и все трое побежали прочь. Унести ноги.
Рон видел, как Гермиона падает на пол, падая медленно, словно песок в стакане с водой размешали ложечкой, и он оседает на дно по крупицам. Рон грубо хватает ее за запястье и тащит по каменному полу. Он бросает ее в нишу и беспомощно смотрит на одеревенелое тело.
-Что ты стоишь? Иди, сражайся, Рональд! – Джинни с силой толкнула его и приникла губами ко рту Гермионы. Грудь Гермиона резко поднялась и она закашлялась. Рон развернулся и убежал. В туман, в пыль, в толпу, в яркие вспышки…
Но тогда Гермиона выкарабкалась, и сейчас у нее все получится.
-Не умирай, мы ведь целовались один раз…
Это звучит глупо и по-детски.
Хогвартс уже не Хогвартс. Рон видит, как они заходят в туалет Плаксы Миртл. Он старательно воспроизводит шипение. Они залазят в саму комнату, и Гермиона с восторгом и страхом смотрит на шкуру Василиска.
-Идем, - он тянет ее за руку, ненароком затронув ее запястье. Она одергивает руку и смущенно смотрит в пол. – Прости.
Гермиона призналась, что не любит Рона. Рон не смог признаться, что любит Гермиону. Слабак.
-Нам нужно что-нибудь особенное, понимаешь?
«Нет» - хочется ответить Рону, но он лишь глупо кивает.
-Может, это могут быть клыки Василиска? – говорит Рон, чтобы заполнить образовавшуюся паузу.
Ему нельзя этого делать, ведь тогда Гермиона выбрала не его. А если он поцелует ее сейчас, все будет неправильно.
Губы Гермионы неожиданно мягкие. Слегка солоноватые на вкус, словно от запекшейся крови. Кровь… Рон хочет оторваться, но не может… Воспоминания уносят его, пятнами возникают в сознании и заполоняют мысли.
-ГЕРМИОНА!!! – На этот раз она падает быстро, словно ее резко скинули с метлы на небольшом расстоянии
Рон резко распрямился.
-Ты ненастоящая, Гермиона.
Гермиона тянет к нему руки, извивается вокруг него змеей – как когда-то вокруг призрачного Гарри; шепчет слова о любви и умоляет пойти с ней. Рон молчит, стиснув зубы и вспоминает теплую Гермиону – со спутанными волосами и серьезным взглядом карих глаз. Призрачная Гермиона выдыхает ему в шею и крепко прижимается. Рон непроизвольно обнимает ее за талию, которую чувствует. Словно она настоящая. Гермиона улыбается ясной, настоящей улыбкой и доверчиво смотрит в глаза. Рон сглатывает. Пытается разжать руки, но они словно приросли к талии Гермионы.
-Я люблю тебя, Гермиона. Но я не хочу уходить с тобой.
Она качает головой.

-Неверно. – И прижимается своими губами к его губам. Рон отвечает на ее поцелуй, и пытается снять мантию. Но Гермиона делает все сама – сама развязывает шнурок у горла, сама снимает блузку, сама расстегивает молнию юбки, сама распускает волосы, сама снимает кружевной лифчик и стоит перед ним, практически обнаженная.
-Чего же ты ждешь, Рон?
А перед глазами у Рона стоит недовольная Гермиона в розовом халатике и пытается задержать их с Гари.
-Прости, Гермиона. – Рон отталкивает ее рукой. Призрак Гермионы кричит и взрывается миллионом огней.
Он в больнице, но боится открыть глаза. Боится взглянуть на ниточку. Боится. Знает, что Гермиона устала. Ему нужно еще кое-что.
-Ты хороший, Рон. И знаешь… Мне кажется, я зря обидела тебя. Мне кажется, что я люблю тебя и бесполезно все отрицать. – Клыки выпадают из ее рук, и она кидается Рону на шею. Именно тогда он почувствовал теплый, солоноватый вкус запекшейся крови на губах.
-Сектусемпра!
Кровь строилась меж пальцев и Гермиона вздрогнула в его руках. Они взялись за руки и побежали. Вспышки заклятий, а Рон тонет во тьме. В ушах стучит кровь, на руке все еще капли крови Гермионы. Он отпускает ее руку и останавливается. В боку колет, дыхание сбито. Достает палочку, оборачивается и ловит падающую Гермиону. Пытается залечить рану, срывается и отрывает от куртки кусок ткани, прикладывает к ране. Кусок намокает быстро и Рон с рыком отбрасывает его в сторону. Ставит Гермиону на ноги, смотрит в ее глаза и молчит. Она тоже смотрит, но не в его глаза. Смотрит в пол и улыбается. Гермиона поднимает на него свой взгляд, улыбается и кивает головой куда-то за спину Рона.
-Рон! Рон! Мы победили!
Когда Рон оборачивается Гермиона бежит прочь. Она бежит медленно, и с каждым шагом замедляется. Удар тела об камень.
-Рон, что с Гермионой?
Она не может умереть. Не сейчас. Не сейчас, ведь они почти победили.
Приходит глупая мысль посмотреть бальзам в наволочке. Рону кажется, будто Гермиона истекает кровью. Он отрывает от рубашки кусок ткани и прикладывает к невидимой ране.
-Вот так. Я тебя спасу, Гермиона, я тебя спасу. Я непременно успею.
Ниточка плывет гладко. Волн больше нет, и Рон слышит противный писк. В магловских больницах вообще все противно и чересчур стерильно. Не по-настоящему.
Гермиона не улыбается и не дышит. Ее глаза закрыты, а руки холодные. Рон находит двумя пальцами жилку на шее, которая не пульсирует. Рону кажется, будто он уснул и сейчас вокруг кошмарный сон.
Надо позвать целителей, или как их там – врачей? Сказать, что Гермиона уснула. Навсегда. Теперь, ее тело нужно предать огню, а прах усыпать цветами. И сжечь вместе с ней ее любимые книги, колдографии, перо и чернильницу, мягкую игрушку и Рона. Он пойдет за настоящей Гермионой. Огонь ее согреет. Они будут гореть и улыбаться, лежа друг против друга.
Это ненастоящая Гермиона. Настоящая Гермиона должна быть жива.