Глава 1I курс.
Мадам Пинс делала последний обход перед закрытием библиотеки, расставляла по полкам оставленные на столах книги, смотрела везде ли порядок. Час был уже поздний, скоро должен был наступить отбой, в библиотеке не было никого, кроме рыжего первокурсника. Он склонился над пергаментом, и что-то строчил. Потом он посадил на листке кляксу, смял лист и взял новый. Снова что-то написал, затем все зачеркнул и, вздохнув, смял второй лист. Взяв еще один, он обмакнул перо в чернильницу и вывел на верхней строке, стараясь сделать из своих кривых букв некоторое подобие аккуратного почерка: «Дорогая Гермиона».
Он задумался над тем, что же написать дальше. С одной стороны он хотел выразить все, что чувствует: и какая она умная, и какая у нее милая улыбка, и как она ему нравится. Но в то же время он боялся, что она над ним посмеется, только и всего. Он знал, что он не сможет просто подойти и все сказать Гермионе, поэтому решил написать ей письмо и отправить в Валентинов день, который наступит уже завтра.
– Мистер Уизли, – к столу за которым сидел Рон подошла мадам Пинс. – Библиотека закрывается, идите, пожалуйста, в вашу гостиную.
– Да, мэм, – Рон сложил свои вещи в сумку и ушел.
Придя в уже пустую гостиную он разложил вещи на свободном столе, и снова сел, пытаясь что-либо написать. Через некоторое время Рон недовольно что-то пробурчал, скомкал испорченные листы, бросил их в камин и ушел в спальню. На следующий день Гермиона так и не получила от Рона валентинку.
* * *
II курс.
Валентинов день в этом году выдался просто ужасный, спасибо Локхарту. В оформленном им Большом Зале было противно находиться. Некоторым, особенно девчонкам, это нравилось. Однако Рона просто тошнило от обилия розового цвета. Еще противнее ему было смотреть на ядовито-розовую мантию Локхарта. Да еще эти конфетти в виде сердечек, которые приходилось выковыривать из еды и стряхивать с волос и одежды. Однако, идея с купидончиками ему очень даже понравилась, он даже подумывал отправить Гермионе поздравление через одного из них. Но когда он увидел, чем закончилось для Гарри поздравление одного из этих переодетых гномов, он передумал.
Он весь день размышлял над тем, как бы выразить Гермионе свою симпатию, он решил, что Валентинов день – самое подходящее время для этого. И в прошлом году ему не удалось это сделать.
В конце-концов, он просто раздобыл валентинку – розовый клочок бумаги в виде сердца с каким-то глупым стихотворением.
– Какая разница, все валентинки одинаковые, – говорил себе Рон, прочитав, что написано на той, что он собирался подарить Гермионе. На этот раз он твердо решил улучить подходящий момент вечером и вручить ее лично. Чтобы не потерять, он отнес валентинку в спальню и спрятал ее в чемодане. Вернувшись за ней вечером, он с облегчением обнаружил, что в спальне никого нет, он не обратил внимания на дневник Тома Реддла, лежащий на кровати Гарри. Взяв валентинку, он вышел из спальни и закрыл дверь, как вдруг услышал шум в комнате, которую только что покинул.
Открыв дверь, он обнаружил, что спальня уже не пуста: Гарри сидел на своей кровати, весь в поту, его била мелкая дрожь.
– Гарри, что происходит? Как ты?..
– Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.
Рон выронил валентинку, которую держал в руке.
* * *
III курс.
– В этот раз точно все получится, – уверенно сказал себе Рон, сунув Валентинку в карман и собираясь пойти разыскать Гермиону.
Однако, ушел он не очень-то далеко. Спустившись в гостиную Гриффиндора, он вдруг увидел, как Живоглот с ужасным шипением гонится за Коростой. Короста заскочила хозяину на штанину и забралась наверх, устроившись у него на плече. Живоглот не собирался так просто отпускать добычу. Выпустив когти он тоже прыгнул на Рона, зацепившись за его свитер, и пытался достать лапой крысу.
Заорав, Рон попытался отцепить от себя кота. Наконец, ему это удалось. Живоглот, едва оказавшись на полу, снова хотел было уже атаковать, но получил от Рона пинок. И с оглушительным мявом убежал из гостиной.
– Чтоб ты сдох, чертов котяра! – крикнул ему вслед Рон. Он в ярости вытащил из кармана валентинку, смял и швырнул ее в камин, а затем ушел обратно в спальню с Коростой на плече.
* * *
IV курс.
Весь День Святого Валентина Рон ходил мрачнее тучи. Он решил, что пора завязывать с этими Валентинками. Да и вообще, они с Гермионой в последнее время постоянно спорили из-за Крама и его ухаживаний. Гермиона постоянно твердила, что это не его, Рона, дело.
– Я ей не нужен, – думал Рон. – К черту это все.
Он промаялся пол дня, но потом все же решил, что должен уже сделать то, что у него не получалось сделать три предыдущих года. Может, она даже забудет о Краме. Только, Рон начинал думать об этом, как тут же себя одергивал:
– Ага, конечно.
Однако, он все же решился подарить Гермионе эту чертову Валентинку. Он подошел к портрету Полной Дамы, остановился.
– Мерлин, – прошептал он, – пусть на этот раз все получится. Он назвал пароль и зайдя в гостиную, он увидел Гермиону в уголке, она стояла и читала какой-то лист пергамента, за ней стояла Джинни, и заглядывала в листок через ее плечо. Они о чем-то переговаривались и хихикали. Рон понял, что раз уж он появился на пороге гостиной, то зайти ему все же придется, но он чувствовал, что сделать то, что он хотел при Джинни он не сможет. И тем не менее, он медленно двинулся к Гермионе, чувствуя, как от волнения колотится его сердце.
– Виктор такой милый, – сказала Джинни. Гермиона, улыбнувшись, кивнула.
– Рон, ты что-то хотел? – она посмотрела на подошедшего Рона.
– Нет, ничего, – ответил он и, сунув розовый листок в форме сердца в карман, ушел.
* * *
V курс.
– Анджелина, – взмолился Рон. – Пожалуйста!
– Не хочу ничего слышать, Рон. Скоро матч с Пуффендуем. А наша команда, мягко говоря, не на высоте в последнее время.
– Хотя бы на полчаса.
– Нет, Рон. Нам дорога каждая минута, мы будем тренироваться.
– Пойми, у меня были планы на сегодня...
– Рон, ты тоже меня пойми. Мне доверили пост капитана команды. И я хочу, чтобы наша команда закончила сезон достойно. Все, марш переодеваться.
Рон выглядел глубоко несчастным. Он совершенно без настроения поплелся в раздевалку. Уже у самого входа его нагнала Анджелина. Она положила руку ему на плечо.
– Не расстраивайся, твоя девушка никуда не денется.
– Ты не понимаешь.
* * *
VI курс.
– Ох уж мне эти приворотные зелья, – проворчала мадам Помфри, выпроводив пятикурсника с когтеврана, который приходил за противоядием от приворотного зелья для своего друга. – Восьмой раз за день приходят за противоядием, восьмой! А время еще только час дня! Сколько еще раз придут...
Рон слушал ее, лежа с закрытыми глазами, притворяясь что спит.
– Все сегодня с ума посходили! День Святого Валентина, что тут сделать...
– Сегодня же Валентинов день, – подумал Рон. – А я здесь торчу. Почему меня нельзя было отравить на пару недель позже?
Рон перевернулся на другой бок. Он пообещал себе, что если Гермиона придет его сегодня навестить, то он обязательно ей признается в своих чувствах. Но она так и не пришла.
* * *
Два года спустя.
Рон удовлетворенно посмотрел на стол с ужином, который Джинни помогла ему приготовить для Гермионы. Джинни ушла пятнадцать минут назад. Рону оставалось только зажечь свечи и дождаться, когда Гермиона вернется с работы.
Вдруг, он услышал приглушенный хлопок аппарации, затем, как открывается входная дверь.
– Рон, я дома. Рон?
Она закрыла входную дверь и прислушалась.
– Рон?
Гермиона решила, что дома никого кроме нее нет: стояла полная тишина и нигде не горел свет. Пройдя в дом, она увидела, что темно не во всех комнатах: на кухне стояли зажженные свечи. Рон встал спиной к стене рядом с дверью на кухню. Как он и рассчитывал: Гермиона не заметила его, когда зашла. Она остановилась, глядя на стол, на котором уже стоял готовый ужин. Рон подкрался к ней сзади и обнял. Гермиона вздрогнула.
– Рон, ты меня напугал.
– С праздником, любимая, – прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал в щеку.
– Ох, Рон...
– Это еще не все, – он что-то достал из кармана и вложил Гермионе в руку. Она увидела в своей руке розовый клочок бумаги в форме сердца с глупым стихотворением. Она улыбнулась.
– Рон, ты большой ребенок.
Он ничего не ответил, а только улыбнулся.
