Глава 1Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!
Максим Горький
Soundtrack: Unheilig - Geboren Um Zu Leben
Сон не шел. Сон не шел уже девятнадцать лет. Стоило закрыть глаза и Рон видел — нет, не ужасы войны, не море крови и не разрушенный замок — темноту. Пустоту. Иногда темнота рассеивалась зелеными вспышками. Каждая вспышка — потерянный человек. Колин. Грозный Глаз. Ремус. Тонкс. Фред… И так до бесконечности.
«Скоро я не смогу смотреть Гарри в глаза», — невесело думал он, взмахом палочки меняя цвет диванной обивки с зеленого на золотой.
***
Часы на кухне Норы размеренно тикали. Не менее размеренно капал кран. Распахнутые настежь окна поскрипывали. Время от времени что-то взрывалось в комнате близне… Джорджа. Вся семья Уизли собралась вместе для празднования очередной годовщины победы. Почти вся.
Внезапно в коридоре послышался топот чьих-то ног. Звук становился все громче. В кухню вбежала девочка.
— Почему ты не спишь? — поинтересовался Рональд, подхватывая малышку и усаживая ее себе на колени.
— Мне приснился страшный сон.
Рон хмыкнул, заметив в глазах девочки хитрые огоньки.
— И ты пришла на кухню, чтобы?..
— Заглушить страх едой.
Рон расхохотался. Джинни любила говорить, что ее дочь унаследовала от своего дядюшки зверский аппетит.
— Не морочь мне голову, Лили Луна. Ты просто захотела есть.
Девочка сморщила носик и накрутила на палец рыжую прядь.
— Мама говорит, что ночью есть вредно.
— И мама совершенно права, — заметив, что племянница расстроенно опустила голову, Рон продолжил. — Но ведь я не мама.
Счастливо засмеявшись, Лили подбежала к буфету.
Рон рассеянно улыбнулся.
«Чтобы что-то купить, сначала нужно что-то продать», — вспомнилась ему фраза из маггловской детской книжки.
***
Хлопок трансгрессии расколол тишину. Деревья зашелестели, словно перешептываясь и обсуждая прибывшего. Все они были удивлены — обычно он приходил на закате, а сегодня появился с первым лучом солнца. Тис помнил этого человека. Он часто приходил, опирался о его, тиса, ствол и грустно смотрел на могилу. Он что-то тихо шептал, разглядывая два имени, высеченные на камне. Потом наколдовывал тюльпаны, почему-то фиолетовые, и шел дальше.
Возле куста бузины и могилы, что скрывалась в его тени, человек долго не задерживался. Он подходил, кривил губы, но затем, словно опомнившись, на мгновение склонял голову и шел дальше. Бузинный куст смотрел ему вслед. Он был совсем молодым — раскинувшийся неподалеку вековой дуб отлично помнил, как черноволосый мужчина с глазами цвета ментоловых листьев собственноручно сажал этот куст.
Потом человек подходил к надгробию, расположенному в центре большой лужайки. Вокруг не было ни одного дерева, но растущий вдалеке ясень клялся, что слышал, как этот самый человек много лет назад требовал, чтобы могила была на этом открытом и немного возвышающемся месте.
«Он любил свободу», — шептал человек.
Возле этого надгробия он стоял часами, но ни одно дерево не знало, что он там делал. Правда, маленький вересковый куст доказывал, что слышал доносящийся оттуда смех. Но деревья не особо ему верили. Даже для растений это было абсурдно.
Затем он проходил мимо нескольких одинаковых надгробий, кладя у основания каждого по розе. На всех них были высечены одинаковые гербы с четырьмя животными на них. Раскинувшиеся над могилами сосны уверяли, что это ученики какой-то школы.
Деревья дружно жалели человека, у которого было столько знакомых в этом месте.
Однако сегодня, как уже говорилось, он пришел на рассвете. В утренней дымке кладбище выглядело совсем по-другому. Но мистер Рональд Уизли всегда уделял удручающе мало времени прекрасному. Вот и сейчас он не смотрел по сторонам, поэтому не видел, как блестит утренняя роса в высокой изумрудной траве. А может и хорошо, что не видел. Он смотрел только на могилы, но одновременно не видел их. Перед внутренним взором Рона стояли они, его друзья. Не те бледные тела, которые опускали в землю, а родные, полные жизни лица, которые он видел столько раз. Они улыбались ему. И он улыбался им.
Уединение его было неожиданным образом прервано. Во второй раз за утро в этом месте прозвучал хлопок трансгрессии. В дальнем конце кладбища материализовался человек. По мере ее приближения Рон узнавал знакомые черты. Высокая худая фигура, длинная шуршащая мантия, очки.
— Гарри?
— Рон?
Встреча старых друзей состоялась, и теперь они стояли, подозрительно оглядывая друг друга.
— Что ты тут делаешь?
— Я первый пришел, поэтому я задаю вопросы. Итак, что ты тут делаешь?
Гарри Поттер закатил глаза.
— Я всегда прихожу сюда на рассвете в Годовщину Победы.
— А я на закате.
Гарри с намеком посмотрел на встающее солнце. К сожалению, Рональд никогда не понимал намеков, поэтому Поттеру пришлось озвучить свой вопрос.
— А-а-а… просто сегодня день перемен.
Гарри сделал вид, что все понял, но его друг проявил неожиданную наблюдательность.
— Ты ведь понятия не имеешь, о чем это я.
Гарри вынужден был согласиться. А еще он заметил, что кладбище не самое подходящее место для дружеских посиделок.
— Самое, — невесело ответил Рон. — Здесь у нас много друзей.
И внезапно усталость всех прошедших лет навалилась на него и заставила рассказать Гарри все: про кошмары, пустоту, вспышки. Он говорил и чувствовал, что внутри него что-то разжимается. Словно его внутренности были в тисках, а теперь кто-то добрый и понимающий их разжал.
Рон выговаривался впервые. Война — жестокая штука. Она калечит не только тела, но и души. После нее люди уже не бывают прежними. Но на несколько минут вернулся восемнадцатилетний Рон, открытый парень, который делится со своими друзьями всем. А если не делится, то все и так написано у него на лице. Этот Рон полностью открывался своему другу, освобождаясь от груза прошлого. Иногда просто стоит оглянуться и посмотреть в лицо своим страхам. Ему понадобилось девятнадцать лет, чтобы осознать, что война позади. И ему хватило всего нескольких минут, чтобы оставить свои кошмары в прошлом. Рон знал — все будет хорошо. В конце концов, они убили Волдеморта, а следующий такой урод появится не скоро. Очень не скоро.
Рональд будет помнить всегда, но теперь это будет светлая грусть, а не удушающий ночной кошмар. Призраки прошлого наконец отпустили его.
Если хочешь быть счастливым, просто будь им. Теперь он со всей ясностью понимал, что это значит.
— Спасибо, Гарри! Ты мне очень помог, — Рон вскочил со скамейки и хлопнул друга по плечу.
— Но ведь я ничего не сделал, — мистер Поттер не любил приписывать себе несуществующие заслуги.
— Ты выслушал. Обычно за это берут почасовую оплату, — уже на ходу крикнул Рон. — Извини, друг, но мне нужно срочно увидеть Гермиону и детей.
Он переходил от могилы к могиле, что-то шепча и едва заметно улыбаясь. Положив тюльпаны к основанию последнего надгробья, Рон растворился в воздухе, чтобы через секунду возникнуть под окнами своей спальни в Норе и залихватскими мальчишескими криками призвать жену сбросить ему свою косу для дальнейшего подъема.
Следующей ночью ему приснятся бордовые носки и летающие машины. Все будет хорошо.
***
— Он отпустил свое прошлое. И тебе пора, — прошептал самому себе Гарри.
Деревья согласно зашумели.
And so the phoenix cries
And so the phoenix flies
I got to always keep in mind
Another great adventure waits
On the other side
I'll see you on the other side
Ministry of Magic – On the Other Side
The End
