Глава 1—С Днём Рождения... — шевелю губами, боясь сказать хотя бы слово поздравительной фразы. Сегодня, первого апреля 2010 года, эти слова - табу. Как и все эти 12 лет.
Трёхлетняя Рози вырывается и несётся к Роксане и Фреду - младшему. Оцениваю ушерб, принесённый любимому саду Молли и понимаю, что Поттеры ещё не явились, как не явились и остальные члены семьи.
Рон выпускает мою руку и спешит помочь матери, настоятельно рекомендуя мне отдохнуть — всё-таки 5ый месяц беременности — не шутки! Но следует мне только присесть на скамейку, стоящей неподалёку, как слышу пару громких хлопков — вот и гости. К детям несётся ещё один — трёхлетний Джеймс Сириус. Ко мне подходят Гарри с малюсеньким свёртком на руках и беременная — между прочим, тоже на пятом месяце! — Джинни. Гарри передаёт крошечный свёрток мне на руки, а сам спешит на помощь Молли и Рональду. Смотрю на годовалового Альбуса Северуса и улыбаюсь, он потрясающе похож на отца.
—Боже мой, Гермиона, как тебе это удаётся? — подруга обмахивается невесть откуда взявшейся газетой, сама при этом блаженно постанывая.
Я лишь вопросительно выгибаю бровь:
—Удаётся что?
—Не выглядеть как огромный шар! Тоже ведь на пятом месяце, а хоть бы что. Такая же осиночка, только с животом несколько больше обычного.
—Что ты такое говоришь, ты отлично выглядишь, — мне удаётся сдержать смешок, подруга и правда вздулась, как огромный гелиевый шар.
—Грейнджер...
—Уизли, — машинально поправляю её.
—Я это и хотела сказать, — рассеяно, — так вот, Уизли, врать ты так и не научилась.
—Действительно? — вопрошаю иронично, в лучших традициях покойного профессора Снейпа. Видимо, сходство до того отличное, что рыжая разражается весёлым хохотом. Я лишь мягкой полуулыбкой поддерживаю её.
Но тут Джинни замолкает, смотря куда-то за мою спину. Я оборачиваюсь, моя улыбка тоже меркнет. По садовой дорожке, к детям, идёт Джордж. Он невесомо гладит Роксану по голове, теребит Фреда по волосам, пристально всматриваясь в лицо сына. Я могу поклясться, что его глаза вдруг заблестели отнюдь не благодаря несуществующей соринке. Сын что-то увлечённо ему показывает, а он лишь рассеяно смотрит. Но тут же, почувствовав на себе наши с Джинни взгляды, резко выпрямляется и продолжает свой путь. Выходит за пределы сада и аппарирует. Негромко, чтобы никто не услышал. Мы обе знаем, куда он отправился, но не спешим за ним. Ему нужно побыть одному, рядом с ним, пусть и вернётся он с красными глазами и следами от слёз.
Через четверть часа, за которые мы с Джинни не сказали больше ни слова, подтягиваются остальные Уизли.
Вот Чарли, снова один. Хотя чему я удивляюсь, драконы на всю жизнь заменили ему семью. И как бы Молли не кудахтала над ним, приговаривая, что не прочь обзавестись ещё парочкой внуков, он только отмахивается и продолжает уплетать яблочный пирог за обе щеки. Дорогая Молли, ну неужели вам не хватает девяти вполне реальных внуков и трёх, находящихся пока в ожидании?
Вслед за Чарли появляются Билл и Флёр. Появляются эффектно, в повозке, запряжённой двумя фестралами – Флёр тяжело переносит беременность, поэтому аппарирование ей строго-настрого противопоказано. Билл присоединяется к мужчинам, а Флёр, неловко переставляя ноги, подходит к нам. Она что-то щебечет и иногда, ловко и сама того не замечая, переходит на французский. Десятилетняя Виктуар, старшая дочь, важно садится рядом с матерью и с недоверием смотрит на малышей, что носятся совсем рядом – испачкают лучшее платье! Доминник же с уверенностью держит путь к веселящимся братьям и сёстрам и присоединяется к догонялкам.
Я перевожу взгляд на лошадей. Да, теперь и я их вижу. После войны вряд ли нашёлся бы хоть один человек, который не смог увидеть эти страшные скелеты, обтянутые кожей. Мне становится холодно и страшно, словно дементор стоит за спиной и хищно протягивает костлявые руки к моей душе. Когда мы перестанем видеть кошмары по ночам?
От мыслей о прошедшей войне меня отвлекает громкий хлопок. Перси. Он сегодня один, жена Одри с детьми, Молли и Люси, отдыхают на море. Он галантно целует нам руки и заходит в дом. Кажется, теперь вся семья в сборе.
Но едва я переступаю порог Норы, как слышу ещё один хлопок. Я ожидаю увидеть Джорджа, но вместо младшего близнеца вижу статную женщину. Рядом с ней вертится мальчуган, задорно меняя цвет своих волос с лилового на бирюзовый. Лишь по малышу Тедди в женщине признаю Андромеду. Я не видела её вот уже два года, за это время она постарела ещё больше. В ней больше не проглядывался очаровательный, но суровый шарм, присущий всем Блекам. Только глубокие морщины и взгляд, полный скорби и молчаливой покорности судьбе. Совсем не удивляюсь устрашающим переменам, она потеряла мужа и дочь.
Андромеда подходит ко мне и так бережно обнимает, словно я хрустальная.
—Рада тебя видеть, — шепчет.
Она устремляет свой взгляд на меня. Я качаю головой, тем самым отвечая на её немой вопрос. Нет, он не в порядке. Андромеда опускает глаза, теребит длинными морщинистыми пальцами край рукава. Она понимает.
Мы дружно заходим в дом. Осматриваюсь. Внутренние убранства Норы ничуть не изменились с тех пор, когда мы ещё учились в Хогвартсе. Те же самовяжущие спицы, тот же дубовый стол, те же часы...
Стрелка Фреда по-прежнему крутится. Ни у кого из Уизли не хватает духу снять её.
Тедди подбегает к Виктуар, чмокает её в щёчку. Та смущённо хлопает ресничками. А ещё через секунду они, взявшись за руки, выходят в сад поиграть.
Молли на секунду отвлекается от приготовления пирога, чтобы взглянуть на вошедших, нервно улыбается уголками губ и продолжает хлопотать. Смотрю на мужчин. Они без улыбок переговариваются, потягивая сливочное пиво. Возле окна стоит Анджелина... Взгляд её затравленный, глаза покрасневшие, а саму бьёт мелкая дрожь. Понимаю, что она еле сдерживает слёзы. Для неё этот день такой же тяжёлый, как и для Джорджа.
Но вот и главный герой сегодняшнего праздника заходит в дом. Как и ожидалось, выглядит он не лучше жены. Все рассаживаются по своим местам. Артур мягко обнимает тихо плачущую Молли. Джордж проходит к своему законному в этот день месту – он садится во главе стола. Но садится не посередине, а чуть сдвигаясь в бок, освобождая месту своему брату, который уже никогда не присоединится к ним и не выкрикнет громко: "С Днём Рождения, братец Фордж!"
Праздник проходит в угнетающей тишине, лишь изредка нарушаемой весёлым хохотом детей. К вечеру Молли ставит на стол большой торт, Джордж задувает половину свечей и, пожелав всем спокойной ночи, поднимается к се... в их с Фредом комнату. Анджелина поднимается вслед за мужем. Остальные поспешно уходят домой. Лишь мы с Роном и Розой остаёмся здесь на ночь. К праздничному торту никто не притрагивается.
Ночью меня опять душат кошмары. Я вновь переживаю события 2 мая. Я вижу падающие, словно карточные домики, тела, непрекращающиеся зелёные вспышки и рушащиеся стены. Резко просыпаюсь. Взгляд падает на часы: 2:53.Рон безмятежно спит, во сне чему-то улыбаясь. Счастливый. У меня же возникает желание прогуляться, которому я не в силах сопротивляться. Встаю и спускаюсь по шаткой лестнице вниз. На кухне слышится едва уловимый шорох, на всякий случай достаю палочку. Но это оказывается всего лишь маленький Фредди. Я едва не окликаю его, как вижу, что малыш что-то тащит. Этим "чем-то" оказывается простая табуретка, на которую мальчик встаёт, едва подкатив её к столу. Фредди с минуту смотрит на торт, на котором всё ещё горит нетронутая половина свечей, потом набирает воздуху и задувает оставшиеся огоньки. Наутро, вот уже в который раз, Джордж со счастливой улыбкой будет доказывать нам, что Фред всё ещё здесь, рядом с нами. Теперь я знаю правду. Я задыхаюсь от слёз, лёгкие требуют свежего воздуха, но послушно поднимаюсь обратно в комнату, боясь потревожить Фредди.
Джордж уже никогда не будет счастлив, никогда не оправится, никогда не рассмеётся. Но, надеюсь, маленький сын сумеет стать его отрадой, напоминающей о прошлом, но мужественно тянущей вперёд, в будущее.
***
Сегодня очередное первое сентября.2036 год. Я уже не слышу вечные мамины "Роза, торопись, мы опаздываем!", "Роза, помоги Хьюго собрать его чемодан!". Мы с Хьюго теперь взрослые детки. И теперь мы помогаем нашим детям уложить вещи. Если честно, я скучаю. Скучаю по тем дням, когда мы всей большой дружной семьёй собирались в Норе по какому бы то ни было поводу. Сейчас всё совсем не так.
Мама несколько лет назад, взяв с меня клятвенное обещание никому ничего не взболтнуть, рассказала мне про тот день рождения дяди Джорджа. Тогда она застала шестилетнего Фреда, задувающего оставшуюся половину свечей. Мне было три года, поэтому я помню лишь смачный шлепок грязи, пущенного Джеймсом. Нас, детей, тогда не интересовали ни прошлое наших родителей, ни их горести.
С тех пор прошло уже 26 лет.
Дядя Джордж умер спустя пять лет после того праздника. Сердце не выдержало разлуки с братом. Тётя Анджелина тоже недолго продержалась. Мама говорила, что тётя всегда любила только дядю Фреда. Ни для кого из нас не стало сюрпризом, когда всегда бойкую Роксану посадили в Азкабан за убийство семьи магглов через полтора года после смерти родителей. Фред младший же сразу после окончания Хогвартса уехал куда-то в Болгарию. До сих пор никто о нём ничего не слышал.
Дядя Чарли всё-таки женился. Его очаровала Элиана, молоденькая коллега, целых три года добивавшаяся его внимания. Правда, наследников у них нет. Но заботу о детях им вполне заменяет забота о драконах.
Билл, мой, пожалуй, самый любимый дядя, и Флёр сейчас счастливо живут во Франции, воспитывая очаровательного малыша Джеральдина, сына Тедди Люпина и Мари-Виктуар, теперь тоже Люпин. Они стали мракоборцами и времени сыну уделяют совсем мало. Флёр же ругает "непутёвых родителей", но сама радуется, когда кроха Джеральдин, весело агукая, меняет цвет своих волос. Доминник же с Луи, однажды увлекшись травологией, теперь разъезжают по миру в поисках редких растений.
Перси, полностью погрузив себя в службу Министерству, в итоге развёлся. Но, кажется, это его совсем не расстраивает. Дядя Джордж, ещё будучи живым, обзывал его "куском крысиного помёта". Теперь, увидев его выслуживания перед Министром, с дядей я совершенно согласна. С Молли II и Люси я совсем не общаюсь. Но, кажется, те посвятили себя колдомедицине.
Любимые мои братья и сестра, дети дяди Гарри и тёти Джинни, сейчас тоже счастливо женаты. Раз в пару недель мы собираемся с ними в "Дырявом котле" и вспоминаем школьные годы. Вспомнить действительно есть что. Как мы, например, изводили школьного смотрителя Филча. Мы частенько красили шкурку его любимицы, миссис Норис, в различные цвета. На пятом году обучения, по случаю дня Св. Валентина, перекрасили её в розовый и напоили валерьянкой. Бедный старик приходил в себя неделю, в то время как его кошка оправилась от садизма за пару часов. Старушка МакГонагал часто качала головой, бормоча что-то про "третье поколение мародёров". Джеймс однажды стащил у отца карту Мародёров, вот тогда мы повеселились по полной.
А уж о нашем сотрудничестве с Пивзом до сих пор ходят легенды. Громкий уход из школы Фреда и Джорджа меркнет по сравнению с нашими проделками. Сколько мы с Хьюго получили громовещателей – не счесть, даже если подключить пальцы рук и ног всей школы. Жаль, дядя Джордж не дожил до этих времён, он бы гордился нами.
Джеймс, кстати, продолжил бизнес дядей Джорджа и Фреда. Он держит магазин приколов, да не один, а с компаньоном - моим младшим братом. Вот уж кто горазд на выдумки. Переименовывать магазин они не стали. И "Всевозможные Волшебные Вредилки" по сей день вызывают улыбку проходящих мимо магов. Жена Джеймса, Мабелин, во всём помогает любимому мужу.
Альбус женился на дочери Невилла и Ханны Лонгботтомов, Амелии Лонгботтом, теперь уже Поттер. Ал, в силу продвинутых новаторских способностей, работает мастером волшебных палочек. Он учился у самого Олливандера. И вот сейчас, когда того сухонького старичка, который подобрал всем нам волшебные палочки, уже нет, мой кузен содержит его магазин. "У Олливандера" пользуется большим успехом. Хотя не столько у детей, сколько у их матерей. Каждая считает своим долгом состроить глазки юному мастеру. Сколько ревности было со стороны Амелии, но не менее радостными и бурными были их примирения. Одно из них закончилось родильным отделением в Мунго. И сегодня одиннадцатилетний Эндрю Поттер впервые едет в Хогвартс. А его семилетний брат Джеймс ещё четыре года будет выслушивать небылицы. Старший будет рассказывать ему о том, что нужно победить василиска, чтобы поступить в школу.
А вот Лили, пробыв три года в браке с сыном Виктора и Элизабет Крам, устала от монотонной и скучной жизни. Развелась с Уильямом и стала стремиться к своей мечте – быть настоящей звездой квиддича, как мать. Сейчас она капитан "Холихедских Гарпий" и потрясающая охотница.
Дядя Гарри и тётя Джинни живут на Площади Гриммо,12. Я, как и большинство моих старших родственников, не люблю этот дом. Только им он напоминает о войне, мне же в нём душно. Стены невозможно давят, а тёмная магия, напрочно просочившаяся в каждую трещинку, всегда даёт о себе знать. Джинни вот уже сколько лет воюет с мрачными стенами дома. Прескверная старуха Вальбурга, мать крёстного Гарри, разражается матерщиной на весь дом, стоит только неаккуратно задеть портьеры. Сколько мы ни пытались отодрать полотно ведьмы от стены, заклятие вечного приклеивания, казалось, решило навечно оставить уродливый шрам прошлого.
Что касается наших родителей, то... десять лет назад мы похоронили отца. Дядя Гарри часто рассказывал нам, каким он был великолепным мракоборцем. И смелым. Настоящий Гриффиндорец. Погиб как герой, спасая детей - магглов от оставшихся Пожирателей Смерти. Я горжусь отцом. Мама очень переживала, часто плакала. В итоге загрузила себя работой в Отделе Тайн так, что теперь не может ходить. Совсем.
Но, несмотря на все горести нашей семьи, мы, молодое поколение, старались жить. У Хьюго и его хорошенькой жены – вейлы на четверть – год назад родились близнецы. Едва появились на свет, как их лица озарили улыбки. Хьюго, много раз слышавший от семьи рассказы о "невероятных близнецах Уизли" решил назвать детей Фредом и Джорджем. Но на этот раз все уверены, что у близнецов будет счастливая жизнь. Их не разлучит война.
Бабушка и дедушка до сих пор живы. Они уже не такие шустрые, какими были раньше. Дедушка Артур на старости лет наслаждается изобретениями магглов – телевизором и компьютером. Бабушка Молли всё ещё ругается на него за любовь к "этим штукам", но уже не тратит на это весь вечер – сил нет. Она раз в неделю навещает могилы своих сыновей: Фреда, Джорджа и моего отца.
Однажды, застав её после очередного похода, мне стало страшно. Я вдруг поняла, насколько это чудовищно – пережить собственных детей. Я тогда долго плакала. А бабуля лишь обняла меня, улыбнулась и сказала, что, по крайней мере, четверо детей у неё ещё живы и она благодарна за это.
Если говорить обо мне, то я теперь Малфой, вот уже 13 лет. Мы с моим мужем, Скорпиусом, долго шли к взаимопониманию и дружбе, ещё дольше - к любви. Но даже давняя вражда наших семей не помешала нам пожениться, едва мы окончили школу. Папе пришлось сдаться и благословить меня на этот брак. Видели бы вы его лицо! Словно ведро соплохвостов съел. Не одобрил он и моё увлечение зельеварением, говоря, что "проныра Снейп и здесь его достал".
Живём мы со Скорпиусом в фамильном особняке Малфоев, что мне очень не нравится. По крайней мере два раза в день, на завтраке и за ужином, мне приходится сталкиваться с Асторией, моей свекровью. Та ещё фурия. Я однажды спросила у Драко, почему он на ней женился, ведь сам же не терпит её капризного нрава. На что он грустно улыбнулся, машинально схватился за левое предплечье и тихо сказал: "Война... она всех коснулась".
Скорпиус же надеется, что я найду общий язык с его матерью – легче с Астрономической башни прыгнуть! – сам пропадая на работе. Он невыразимец, работает в Отделе Тайн.
Но сегодня он взял выходной. Сегодня, первого сентября, мы впервые провожаем наших близняшек, Рене и Аннабель, в Хогвартс. Скорпиус настоятельно рекомендует им попасть в Слизерин, где учился когда-то сам, иначе "лишит наследства". Девочки тихо хихикают и не верят. Я вспоминаю, как когда-то мой отец наставлял мне не связываться с Малфоями. Он до конца жизни так и не простил их всех за то, что пришлось испытать маме в этой самой зале, где я сейчас стою.
Но прошлое должно оставаться прошлым. Сегодня первое сентября. Новое поколение едет покорять Хогвартс.
Мы продолжаем жить за наших родителей. Всё хорошо.
