Глава 1Знаешь, двадцать зим назад отец дал мне имя Раннвейг, что значит «путь бега». Может, вещие норны нашептали ему, что недолго мне жить под его кровом и не придётся ему созывать гостей ко мне на свадьбу. Рано я оставила его, а всё же, верно, не пришлось ему стыдиться того, что он породил меня на свет.
В доме все звали меня непутёвой, не под стать моей матери Хельге. В моих пальцах иголка гнулась, нити рвались, серебро лишь тускнело, сколько его ни чисть. Зато уж как сяду верхом, помчусь по горной тропе – бывало, и братьям не догнать. А братья у меня были славные воины, ходили на отцовом корабле к далёким берегам, туда, куда я даже в мыслях заглянуть не осмеливалась.
А ещё была у меня одна тайна. Великий Один, похитивший у злобной великанши мёд поэзии, предназначал его, верно, для смелых мужей, годных воспевать его подвиги и ратные дела могущественных конунгов. Да только капля досталась и мне. Вечерами, уходя к крутому утёсу, возвышавшемуся над морем, я слагала первые несмелые строки, но не сказывала их ни матери, ни отцу, ни даже Гуннару ярлу, нашему воспитателю.
Так минуло мне пятнадцать зим. Стала я замечать, что зачастили к нам гости из долины: Фритьоф конунг с сыном Хеммингом. Мать всякий раз сажала Хемминга рядом со мной, и он всё старался в разговоре невзначай коснуться моего рукава.
А не хотела я идти за сына конунга. Хорош он был собой, и слово разумное сказать умел, и выкуп за меня готовил такой, какой не за всякую дадут. Но мнилось: я рождена для другого.
Прощаясь перед дальним походом, Хемминг клялся, что я ему дороже всего на свете и что ждёт нас великое счастье. Я уже знала от рабынь, что отец обещал по возвращении отдать меня ему в жёны. Страшно вымолвить, но иногда я просила богов, чтобы он не вернулся.
Дни пролетели над моей головой стаей диких гусей. Повеяло весной. И однажды на рассвете Гуннар ярл разглядел у горизонта полосатый парус.
Сперва показалось, Хемминг возвращается. Но зоркие глаза воспитателя сразу приметили: иная повадка. Не чужеземцы ли налетели разорить наш двор? Отец велел всем готовиться к бою, но вынимать мечи из ножен не пришлось: на мачте подняли белый щит – знак мира. А вскоре он уже приветствовал своего давнего побратима, Асгейра конунга.
Гостя с западного берега приняли с почётом. А я, смущённая внезапной мыслью, убежала к себе в покои и не показывалась до вечера. Потом наконец решилась. Одевшись, как всегда одевалась на охоту, убрав русые волосы под шапку, я вошла в пиршественный зал и шагнула в круг. Склонилась перед конунгом:
- Не желает ли могучий вождь Асгейр Хаукссон услышать песнь о героях былого времени?
По залу пробежал удивлённый ропот. Гость молча склонил голову, только светлые глаза его изучающе скользнули по мне. И я начала, моля Одина, покровителя всех певцов, не дать моему голосу дрогнуть.
Сейчас мне кажется, песнь была далеко не хороша. Да и о чём я могла поведать, наивная девчонка, не видавшая в жизни ничего, кроме своего двора? Но тогда меня захватило и увлекло бурливой волной, и я не видела ничего кругом себя. А когда смолкла, в мою пылающую голову долго не хотели возвращаться разумные мысли.
Тишину прервал Гуннар ярл:
- Славно!
Тогда и другие зашумели, высказывая своё суждение. А Асгейр конунг, не говоря ни слова, расстегнул золотой браслет и протянул мне.
Поблагодарив, я уже хотела выбежать из зала, чтобы вскочить на коня и с радостным кличем помчаться в ночь. Но голос конунга пригвоздил меня к месту:
- Скажи мне своё имя, скальд.
Язык мой ровно прилип к гортани. Не могла я исторгнуть из себя ни звука под этим испытующим взором.
Чья-то рука с размаху опустилась мне на плечо.
- Имя ей – Раннвейг дочь Рагнара, и до нынешнего дня я не слыхал, чтобы она слагала такие стихи! – Отец звонко рассмеялся, срывая с меня шапку.
Гость покачал головой:
- А я до нынешнего дня не слыхал, чтобы стихи слагала девка.
Кровь загорелась во мне, и я выхватила бы нож, не держи меня отец за руку.
- Раннвейг не девка – парень в юбке. Ожерелья забросила ради кольчуги, из волос сплела тетиву на охотничий лук. Беда мне с ней.
В глазах гостя блеснуло любопытство, тут же сменяясь прежним холодным спокойствием.
- Спасибо за песню, Раннвейг дочь Рагнара.
Тут бы мне уйти, но сам Локи дёрнул меня за язык:
- Конунг, возьми меня к себе в дружину!
Люди Асгейра грохнули хохотом. Мать ахнула, отец нахмурился. Конунг и бровью не повёл:
- Чтобы на моём корабле ходить, мало умения строки складывать.
Мой взгляд метнулся вдоль стены, отыскивая рабыню:
- Ауд, принеси мой лук, и пусть Асгейр Хаукссон судит, на что я способна.
Губы его слегка скривились, он повертел в пальцах узорную чашу:
- Вот если выбьешь её у меня из руки, может, и возьму.
Думал, конечно, что я испугаюсь. Откажусь.
В шумной толпе мы вышли на двор. Я взяла лук, прицелилась. Решалась моя судьба. Если промахнусь…
Чаша со звоном разлетелась на куски. Я поднялась с колена и подошла к конунгу, отряхивающего рубаху от брызг.
Он даже не глянул на меня. Поднялся, подошёл к отцу:
- Отдашь ли, Рагнар Рагнарссон?
Тот только рукой махнул:
- Бери, намаешься с непутёвой.
На закате третьего дня мы отплыли. Я всё вглядывалась в тоненькую полоску берега позади, стискивая зубы, чтобы не заплакать. Старый Оттар коснулся моей щеки мозолистой ладонью:
- Не горюй, дочь Рагнара. Тяжко покидать родной дом, да тяжелей было бы остаться.
Но слезинки всё-таки скатывались, и, отворачиваясь, чтобы не видел конунг, я стирала их костяшками пальцев.
Потом были Гардарики: шумные площади, бойкая торговля, сильные, красивые люди, дивившиеся на нас. Потом – долгий бег под парусом, качка, от которой скручивало в три погибели и бессонные ночи подле конунга, стоявшего у руля. Он любил слушать мои сказания, порой они разгоняли его тоску.
А в Орлином ущелье путь нам преградил драккар Хальвдана, рыжего морского разбойника. Мы потеряли шестерых. Могли бы потерять и конунга, если бы не отчаянная смелость Оттара, прикрывшего его щитом, да моя глупость: я ринулась наперерез Хальвдану и подставила ему подножку. Огненнобородый великан рухнул, и меч скользнул на волос от моей головы. Асгейр обещал высадить меня на первой же скале, если ещё раз выкину что-нибудь подобное. А Асгейру можно верить.
Теперь я это хорошо знаю: полсвета с ним прошла. Не счесть битв, в которых мы рубились бок о бок. Ни разу он не дрогнул перед врагом. А раз так, не могла дрогнуть и я.
Смешно сказать: бывало, я молила Фрейю, богиню любви, о том, чтобы хоть раз его взгляд упал на меня. И он увидел бы не чумазую растрёпанную девчонку, не верного воина, а девушку, предназначенную ему. Эта мольба придавала мне сил, когда я вытаскивала его, истекающего кровью, из болота.
Принесли его залечивать раны к тебе на двор, Инга дочь Бьорна.
Он открыл глаза и увидел твои золотые косы. Белые, нежные руки коснулись его лба. Могло ли к нему не вернуться здоровье?
Груды золота и серебра привезли рабы к твоему дому. Добрых коней получил твой отец. Знаю, не неволил он тебя: дрогнули светлые ресницы, и ты своей волей сказала «да».
…Вчера на рынке одна торговка предложила мне снадобье – извести конунгову невесту. Жаль было марать о торговку добрый клинок. И верёвки достало. Я не желаю тебе зла, Инга дочь Бьорна. И, если позволит конунг, я буду стоять с обнажённым мечом у входа в брачный покой, чтобы никакое злое колдовство не коснулось вас.
Знаешь, я счастливее тебя. Ты, подарившая ему любовь, разделившая с ним ложе, спустишься, когда норны оборвут нить твоей жизни, в сумрачное царство Хель. А я пойду туда, куда идут все воины. Я буду сидеть с ним в небесном зале Вальхаллы за одним столом. Там уж никто и ничто не разлучит нас...
Только пусть он окажется там как можно позже. Береги его.
----------------------------------------------------------------------------------
Примечания:
Норны - в скандинавской мифологии богини судьбы.
Один - верховный бог в скандинавской мифологии, покровитель воинов и поэтов.
Конунг - вождь, правитель у древних скандинавов.
Ярл - доверенное лицо конунга.
Скальд - древнескандинавский поэт-певец.
Локи - в скандинавской мифологии бог ловкости, хитрости, обмана. Отличался дерзким характером.
Драккар - корабль викингов (обычно украшался головой дракона).
Вальхалла - небесный чертог, куда после смерти попадают воины, павшие в бою.
Хель - подземное царство мёртвых, куда после смерти попадают все остальные люди.
