Глава 1
1.
(Хогвартс. Второй год обучения)
Драко задумчиво взглянул на своё отражение. Из зеркала на мальчика смотрел Рон Уизли.
Как же хорошо быть любимым учеником профессора зельеварения! Снегг без лишних вопросов поделился с мальчиком своими запасами оборотного зелья. Достать волосы тоже не составило особого труда. Проблема была в одежде. Нет, найти форму Гриффиндора оказалось легко, но она не была похожа на форму Рона – слишком аккуратная. Драко расстегнул ворот рубашки и ослабил полосатый галстук. Этого оказалось недостаточно.
«Что я делаю?! – мысленно возмутился Малфой-младший, снимая мантию и кидая её на пол. – Потоптаться по ней, что ли?»
На что ни пойдёшь ради мести своему злейшему врагу – Гарри Поттеру.
Тяжело вздохнув, мальчик оглядел свою работу – перестарался, слишком грязно, так не ходил даже Уизли. Но что-либо исправлять времени уже не было, ведь действие зелья продлится всего час.
Возле башни Гриффиндора Драко догнал Невилл.
– Рон! Где ты лазил? – удивился он, посмотрев на друга.
– Не твоё дело! – огрызнулся Малфой, но потом спохватился. – В смысле… Потом расскажу… А где Пот… Гарри?
– Не знаю, но тебе лучше пойти за Гермионой, кажется, с ней что-то случилось.
«А мне какое дело да этой грязнокровки?» – раздражённо подумал Драко, но вслух спросил:
– Что с ней?
Неуклюжий волшебник пожал плечами:
– Разве ты не заметил, что она отпросилась с урока профессора МакГонагал? Это на неё не похоже.
– Почему не похоже?
– Как почему? – Невилл, казалось, был поражён до глубины души. – Это же Гермиона! Ты же сам говорил, что она скорее умрёт, чем пропустит занятия!
Брови Драко удивлённо поползли вверх.
– Ах, вот ты о чём… Она же всезнайка…
Мальчики вошли в почти пустую общую гостиную. Гермиона сидела на диване у камина. Невилл пожал плечами и поднялся к себе в комнату, а Драко растерянно подошёл к дивану и сел на край.
– Ты в порядке? – немного помолчав, спросил он. – Невилл сказал, что тебе плохо.
– А сам ты этого заметить не мог?! – отчего-то разозлилась девочка. – Никогда ничего не видишь дальше своего носа!
«Что я тут делаю? Почему я должен выслушивать оскорбления даже не в свой адрес?! Зачем припёрся? Поттера всё равно нет…»
– Не хочу тебя видеть! – Гермиона резко встала, но тут же схватилась за живот.
Драко хотел встать и уйти, но замер, увидев, что из глаз маленькой волшебницы брызнули слёзы.
– Грэ… Гермиона, что с тобой?
Девочка упала на диван и прижалась лицом к плечу Малфоя. Тот, сбитый с толку, попытался отстраниться.
– Гермиона, не надо… У меня мантия грязная…Ты тоже можешь вымазаться…
Но его слова словно не были услышаны. Гермиона продолжала беззвучно плакать в плечо Драко.
С удивлением для себя тот отметил, что больше не хочет отодвинуться. Даже наоборот, приобнял девочку за плечи и стал осторожно поглаживать по пышным волосам.
«Что, чёрт возьми, происходит?! Что я вообще делаю? – возмущённо вопрошал внутренний голос. – Убери руки от этой грязнокровки!»
Но тело упорно не желало повиноваться мысленным приказам. Драко всё крепче прижимал к себе врага.
– Гермиона? Гермиона…
Чужой голос так нежно произносил это имя, что мальчику стало тошно от самого себя. Он лгал. Лгал себе. Лгал девочке. Жалкая ложь, ломающая все принципы и разбивающая идеалы. Такая сладкая…
– Рон, мне так больно... – прошептала Гермиона.
Малфоя передёрнуло при звуке этого имени, но Драко вовремя вспомнил, что сейчас оно принадлежит ему.
– Тебе нужно сходить в больничное крыло, – предложил лже-Рон. – Может, ты чем-то отравилась?
– Нет, – помотала головой волшебница. – Я была у мадам Помфри. Она объяснила, что со мной.
– Тогда почему она не вылечила? – Драко привычно скривился. – Что за школа…
– Нет, Рон. Это нельзя лечить. Эту боль я должна вытерпеть сама. Это для моего будущего. Если сдамся сейчас, то не смогу стать мамой.
– О чём ты?
– Это нормально – чувствовать такую боль. Все мы проходим через это. Сейчас нужно только потерпеть… – Гермиона всхлипнула и снова схватилась за живот.
– Я не понимаю…
– Я не могу объяснить этого, Рон, – сквозь слёзы девочка улыбнулась. – Но спасибо, что посидел со мной, мне уже лучше.
– Да… – Драко растерялся от её благодарного взгляда. – Может, тебе лучше полежать, если всё в порядке?
Драко почти физически ощущал, что время на исходе. Нужно было спешить. Но мальчика охватила паника: он не мог оставить Гермиону в таком состоянии одну. Но что делать, если его раскроют? Пострадает весь факультет, его поднимут на смех. Не эта мысль пугала больше всего. Узнает Поттер, узнает Уизли, узнает Грэйнджер. Нет, Гермиона. Что она подумает?
Мальчик взял себя в руки. Он мягко отстранился и встал.
– Я найду Пот… Гарри. А тебе действительно лучше пойти наверх. В комнате есть кто-нибудь из девочек?
Волшебница кивнула.
Драко отвернулся от неё. Лицо пылало.
– Я… Не хочу, чтобы ты сейчас была одна… Вдруг что-то случится?.. – ладони стали влажными от непонятных чувств, смешанных со страхом. – Пусть кто-то будет рядом… Я пойду…
Не оборачиваясь, Малфой почти бегом бросился из комнаты, чувствуя, что волосы начали отрастать.
– Рон…
Гермиона смотрела вслед удаляющемуся мальчику широко распахнутыми глазами.
Вот уже полчаса Драко не мог найти себе места. Он мерил шагами спальню, потом спускался в общую гостиную, где обессилено падал на диван, но тут же вскакивал и вновь начинал ходить. Собственное поведение раздражало мальчика, но это было ничто по сравнению с его мыслями. Его беспокоило то, что произошло в общей гостиной гриффиндорцев. Драко успокаивал плачущую девочку. Грязнокровку. Ту, кого ненавидел больше всего. Своего врага. Подругу Поттера. Гермиону Грэйнджер. И это вызвало в нем смешанные чувства отвращения и восторга. И злости. Какое это было счастье – понимать, что в ту секунду кто-то очень остро нуждался в нём. Его голос, его руки, его объятья, даже просто его присутствие были необходимы Гермионе. Но не Малфоя поддержка нужна была ей. А этого рыжего оборванца! И именно его волшебница видела тогда рядом с собой. Именно в его плечо прятала своё мокрое от слёз лицо. Именно ему говорила непонятные слова. Не Драко.
Почему это так бесило Малфоя-младшего? Почему мысль о Роне Уизли заставляла его кулаки сжиматься с такой силой, что коротко остриженные ногти больно впивались в кожу?
Драко был далёк от ответа на этот вопрос. И рядом не было никого, кто мог бы подсказать, в чём дело.
Наступили Рождественские каникулы. Оборотное зелье было почти готово. Гермиона последний раз помешивала его. Женский туалет заняла плакса Миртл, и он давно не использовался по назначению. Именно поэтому трое лучших друзей избрали его для запрещённой практики.
– Осталось добавить волосы, и зелье готово, – улыбнулась Гермиона.
…Мальчики внезапно выбежали из комнаты.
«Что с ними происходит? – недоумевал Драко. – Ведут себя так, будто это и не они вовсе…»
Малфой вспомнил, как месяц назад сам вёл себя ненормально.
– Лично я надеюсь, что это будет Грэйнджер… – повторил он. – Дурак…
Он соврал. Конечно, он не хотел этого. Но мучила обида за то, что девочка ни разу не обратила на него внимания с того дня. Умом Драко понимал, что это естественно, ведь она не знает, кто успокаивал её в начале зимы, когда она подхватила непонятную болезнь. Но эмоции бушевали, вызывая бурю непонятных чувств. Гермиона, как никогда, бесила его. Но и одновременно с этим, он мечтал прикоснуться к ней снова.
Мальчик закрыл глаза и зашептал:
– Ненавижу её, ненавижу, ненавижу… Ненавижу!
Поверив в собственные слова, он прокричал:
– Хочу, чтобы чудище из тайной комнаты убило Грэйнджер!
Это услышали Креб и Гойл, которые только что вернулись в общую гостиную.
– Не знал, что из всех грязнокровок, ты больше всего ненавидишь её, – удивился Гойл. Креб согласно закивал.
Была ли это действительно ненависть? Драко думалось, что место имели другие чувства, верить в которые он отказывался наотрез. Гораздо легче было убедить всех, и себя в том числе, что девочка вызывает в нём чувство отвращения, и прикоснуться к ней ему не позволит брезгливость, а не страх потерять голову.
2.
(Хогвартс. Пятый год обучения.)
– За что Малфой так сильно ненавидит тебя, Гермиона? – удивлённо спросил Рон, глядя, как Драко нарочно сильно толкнул девочку, проходя мимо.
– Я же… грязнокровка, – Гермиона специально сделала ударение на последнем слове. – И не достойна хорошего отношения со стороны чистокровных волшебников.
– Рад, что ты это понимаешь, Грэйнджер! – повернувшись, бросил Драко.
– Иди, куда шёл! – огрызнулся Уизли и продолжил, обращаясь к друзьям. – По-моему, он должен ко всем грязнокровкам относиться одинаково…
– К тебе у него какая-то особенная ненависть, – подтвердил Гарри. – Как ты этого добилась?
Девушка вздохнула, поражаясь недогадливости парней.
– Гарри, думаю, тут дело, скорее, в тебе. Кроме того, что я не отношусь к чистокровным волшебникам, я ещё и друг его злейшего врага.
– Может, ты и права… – согласился Поттер.
– А я иногда сомневаюсь, кого из вас он ненавидит больше, – фыркнул рыжий.
– Ну, знаешь, ты у него тоже не в чести, – хмыкнула всезнайка.
Возле большого зала ребята натолкнулись на их нового директора. Её розовая мантия вызвала у друзей рвотный рефлекс, который они с трудом в себе подавили. Все трое хотели было незаметно пробраться мимо женщины, но та вцепилась в плечо Гарри.
– Кажется, я запретила мальчикам и девочкам ходить вместе, – приторным голосом заметила она.
– Профессор, мы только что встретились, – попыталась оправдаться Гермиона.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, но прошу вас зайти в зал по отдельности. Не хочу, чтобы другие студенты думали, что указ написан не для всех.
– Хорошо профессор, – сдержанно кивнул Гарри.
Но Амбридж не торопилась его отпускать.
– И ещё. Если вы от меня что-то скрываете, вам лучше сразу признаться, ведь потом будет хуже.
– Нам нечего скрывать, – стараясь сохранять спокойствие, возразил Рон.
– Именно поэтому вы смеялись, идя по коридору, мистер Уизли? – ведьма в розовом переключила своё внимание на рыжего.
– Вы ошибаетесь, мы не смеялись!
– Вы хотите сказать, – директор повысила голос, от чего он стал ещё более противный, – мне это послышалось?
Неизвестно чем бы закончился этот разговор, если бы за её спиной не появилась МакГонагл.
– Простите, что прерываю, – она раздражённо перебила Амбридж, – Но вы же не хотите оставить учеников без ужина?
– Что вы, конечно, нет, – недовольно согласилась директор. – Я просто хотела у них кое-что спросить…
– Вот и прекрасно, – снова оборвала её преподаватель трансфигурации. – Быстро за стол! – обратилась она к гриффиндорцам.
Повторять не пришлось, ребята тут же прошмыгнули в большой зал. Уже за едой Рон дал волю эмоциям:
– Как же она меня бесит! Цепляется по каждому поводу и без него! Словно специально следит за нами и выжидает момент, чтобы выгнать из школы!
– Прекрати, Рон, тебя могу услышать, – одёрнула его Гермиона. – Доносчиков теперь хватает… – она кивнула в сторону стола факультета Слизерин.
– Тут ты права, – вздохнул Гарри. – Только и ждут, чтобы на кого-нибудь наябедничать.
– Был бы здесь Дамблдор… – посетовал на отсутствие любимого директора Уизли.
– Интересно, где он сейчас…
– Я кое-что вспомнила… – Гермиона понизила голос до шёпота. Может быть, я знаю, где он… Точнее, где он мог бы быть…
– Что ты сказала? – воскликнул удивлённый Рон.
– Тссс! – шикнул на него Поттер. – Гермиона, но откуда?
– Пока ничего не скажу, нужно проверить. Сегодня ночью я пойду в библиотеку, а завтра всё узнаете.
Парни переглянулись.
– Мы с тобой.
– Вот ещё! – поморщилась отличница. – Не хватало, чтобы нас всех поймали!
– Что-то я не помню, когда нас последний раз ловили в Хогвартсе! – возмутился Рон. – Ты думаешь, мы будем тебе мешать?
– Рон, пойми… Сейчас тревожное время, тут повсюду шпионы Амбридж… Мне одной будет проще…
– Тогда хотя бы мантию возьми, – попросил Гарри.
– Спасибо, – улыбнулась Гермиона.
Девушка осторожно пробиралась между книжных полок. С порядками нового директора свободно ходить в библиотеку было запрещено. Все взятые студентами книги тщательно проверялись. А то, что интересовало Гермиону, находилось в закрытой секции.
Но вопреки ожиданиям, нужной информации она так и не нашла. Хотя кое-что полезное всё же перенесла на небольшой лист пергамента, который всегда имела при себе. На выходе из библиотеки школьница застыла, как вкопанная, услышав знакомый голос.
– Это кто же из учеников так сильно хочет вылететь из Хогвартса?! – раздался возмущенный крик Долорес Амбридж. – Кто ночью посещает библиотеку?
С грохотом открылась дверь.
Грэйнджер скрылась под мантией-невидимкой, пытаясь как можно сильнее вжаться в стену. И тут ей в глаза бросился тот самый лист, который она только что прятала в карман. Но он лежал на полу, возле открывшейся двери, у самых ног директора.
– Что-то не так, профессор? – послышался из коридора ещё один знакомый голос, который испугал Гермиону даже больше первого.
Поскольку Драко состоял в дружине Амбридж, ходить по школе после отбоя для него было не опасно, кроме того, ночные патрулирования коридоров поощрялись дополнительными баллами.
В эту ночь он в одиночестве бродил по комнатам и лестницам. Почему-то ноги сами собой повели юношу к библиотеке. Но вместо ожидаемой тишины он увидел директора. Женщина кричала что-то об отчислении.
– Что-то не так, профессор?
Амбридж наклонилась и подняла с пола какую-то вещь. Драко обратил внимание на исписанный лист.
– Взгляните, мистер Малфой, кто-то был в библиотеке.
Отличное зрение не подвело Малфоя-младшего, он узнал почерк грязнокровки. Его глаза расширились от удивления, но юноша тут же взял себя в руки.
– Простите профессор, – Драко виновато улыбнулся. – Это мой пергамент. Я был тут несколько минут назад и, видимо, обронил его. Не могли бы вы вернуть?
Ученик протянул руку.
– Вот оно что… – ведьма нехотя вложила в неё лист бумаги. – Значит, это вы потревожили мистера Филча…
– Простите, профессор, я не хотел.
– Главное, что это был не нарушитель порядка, которого я бы немедленно исключила за ночные похождения!
Успокоенная женщина ушла, а Драко зашёл в библиотеку и закрыл за собой дверь.
– Кто здесь? – громко спросил, и его волос гулом повис в ночной тишине.
В ответ никто не отозвался.
– Я же знаю, кто это, – блондин ухмыльнулся. – Грэйнджер? Ты можешь и дальше скрываться под мантией Поттера, но я могу позвать Амбридж и мы обыщем весь зал. Тебе не уйти.
Он повернулся и посмотрел именно туда, где, скрытая от посторонних глаз, стояла Гермиона. Драко стал медленно идти на неё. Приблизившись почти вплотную, он поднял руку и сорвал мантию с головы девушки.
– Я же говорил, – удовлетворённо прошептал он. – Кто ещё конспектирует книги среди ночи?
Он почти почувствовал, что Гермиону бьёт мелкая дрожь, которая вскоре передалась и ему.
– Если ты знал, почему не сказал ей? – волшебница подняла на слизеринца полные тревоги глаза.
– Ещё не поздно, можем догнать, если ты так хочешь, – губы врага искривила усмешка.
– И что ты собираешься делать дальше? – спросила Гермиона, не обращая внимания на тон собеседника.
– Давай-ка посмотрим, какие у меня варианты…
Наслаждаясь своим превосходством, Драко нагло разглядывал каждую чёрточку такого знакомого, но такого забытого лица. Он видел её так близко всего однажды, три года назад, в гостиной Гриффиндора. С тех пор девочка выросла и превратилась в красивую девушку, которую Малфой-младший открыл для себя заново.
Внезапно его лицо загорелось, хоть темнота и спасала от лишних вопросов, уверенность юноши куда-то пропала. Он почувствовал сильные и частые толчки в груди, которые эхом гудели у него в голове.
Понимая, что лицо врага оказалось слишком близко к его собственному, Драко резко отвернулся и прислонился к книжной полке. Из его уст вырвался тяжёлый вздох.
– Малфой? – голос Гермионы вывел его из состояния оцепенения. – Тебе плохо?
– А если и так, что ты сделаешь? – горько хмыкнул волшебник.
Он вспомнил, откуда в нём столько ненависти к этой хрупкой девушке с по-взрослому сжатыми губами. Он вспомнил, как опьяняюще действует взгляд этих тёмных глаз. Он вспомнил, как близко они были в тот день, и какие нежные руки его обнимали. Совсем ещё ребёнком она открылась ему… Но не ему, а Уизли. Именно Уизли она видела перед собой тем вечером, когда навсегда оставила след в сердце Драко. И это было чувство, гораздо большее, чем ненависть. Оно горело ярче и обжигало сильнее…
Нахлынувшие эмоции требовали внимания Гермионы, её голоса, её прикосновений. Но справившись с собой, Малфой грубо схватил девушку за плечи и развернул к выходу.
– Проваливай отсюда, пока никто ещё не надумал почитать ночью книги!
Повторять дважды не пришлось, ученица Гриффирдора подхватила с пола мантию-невидимку и бросилась бежать. Её шаги гулко стучали в голове блондина. Громко хлопнула дверь, и юноша остался в одиночестве. О недавнем присутствии Гермионы напоминали горящие щёки, бешеное сердцебиение и мятый лист пергамента, исписанный мелким аккуратным почерком…
